Гримасы рын. любви. Лихая троица идёт в атаку

Лихая троица идёт в атаку
Несмотря на противодействие Петьки, мы решили с Мариной всё же начать нашу семейную жизнь. Было воскресенье, начало июня. Марина закрыла на замок свой домик, взяла детей и пришла ко мне. Я был рад. Может быть, наконец-то, устроится моя семейная жизнь. Но это был самообман.
Я пошёл торговать на рынок, а Марина осталась дома готовить обед. Надя надо мной насмехалась, но я молчал, не желая ей что-либо доказывать. Прибежала Алина и принесла мне большой список того, что надо купить. Я купил и добавил ещё от себя небольшой подарок Марине в виде нижнего белья. Моя новая хозяйка умела и любила готовить, и в этот раз она решила не ударить лицом в грязь. Когда я пришёл после торговли домой, то был приятно удивлён. В квартире всё было в движении: дети игрались, а Марина заканчивала готовить прямо-таки праздничный обед.
Оксана сразу же узнала, что Марина у меня. Об этом ей, очевидно, доложил неугомонный Петька. Она была почему-то вне себя от ярости. Выяснилось, что Марина и мне, и ей должна деньги за свой домик. Она использовала нас обоих. Но это, скорее, был только повод для того, чтобы закатать истерику. Истинной причиной, думаю, была всё же ревность. Часа в три Оксана поднялась на наш этаж и начала стучать в дверь, крича:
– Открой! Я знаю, что она у тебя! Я убью её!
Я, конечно же, не открыл. Мне так надоели скандалы. А вот у Марины почему-то началась истерика. Она дрожала:
– Давай куда-нибудь уедем. Нам не дадут здесь жить.
Но куда я мог уехать? Во-первых, здесь жилье и какой-никакой заработок, во-вторых, учатся дети, не срывать же их со школы? В-третьих, на мне был дом на Абрикосовой, надо было за ним смотреть. Я не мог и не хотел никуда уезжать.
Оксана продолжала барабанить в дверь. Очевидно, она «приняла на грудь» горячительное. Я успокаивал Марину, которая забилась в угол в спальне, как перепуганная мышь. Юрочка на этаже не появлялся. Я выглянул в окно и увидел, что внизу мелькает Петька. Ситуация казалась патовой.
Я пообедал. Марина замкнулась в себе и молчала. Я не мог выдавить из неё ни слова. Я не понимал такого её поведения. Марина же продолжала сидеть в спальне и, как прежде, молчать. Она всегда побаивалась Оксану, которая, при случае, могла и драку устроить. Оксана выросла без отца и по совету старшего брата с детства училась себя защищать и решать вопросы кулаками, хотя была худой и не очень сильной, но, как она сама признавалась, вёрткой.
Я немного отдохнул и пошёл в баню. Через полтора часа, возвращаясь, я увидел возле дома знакомую мне троицу: это были Оксана с Юрочкой и Петька-прихлебатель. Они, очевидно, направлялись в ближайший бар, чтобы расслабиться. Увидев меня, Оксана сразу же налетела на меня:
– Мне надо с тобой поговорить. А эту я убью…
И дальше пошла ругань. Оксана потянула меня в свою квартиру. Юрочка, естественно, был против, но Оксана настояла на своём и выгнала любимого за дверь. Она начала обзывать меня дураком и поливать Марину грязью. Я больше отмалчивался, потому что после бани и приятного расслабления мне совершенно не хотелось ругаться.
Юрочка за дверью очень нервничал. Терпения ему хватило только на несколько минут, после чего он начал барабанить в дверь. Оксана впустила его и Петьку в квартиру. Я сидел на не так давно купленном мягком уголке и не совсем понимал, что же я здесь делаю? Петька примостился напротив меня на полу, Юрочка устроился рядом на пуфике. Оксана прикурила на кухне, взяла в руку тарелку вместо пепельницы и вернулась в комнату. Юрочка её тут же выгнал, и она, как послушная собачонка, пошла на кухню, выбросила сигарету и вернулась. Теперь все начали говорить вместе. Петька поливал Марину грязью, говоря, что её «тягают» все малолетки в Виноградовке. Но, если все её «тягают», чего же ты за ней бегаешь? Боишься, что ли, очередь потерять? Юрочка меня поучал, мол, если баба что-либо захочет, то её уже не переубедишь, намекая на то, что Оксана выбрала его красавца. А сама Оксана начала рассказывать, что вот Пончик умеет целовать интимные места у женщины, а я нет. У меня уши начали заворачиваться в трубочку от обилия информации. Я вскоре попрощался и ушёл. Мне было неприятно общаться с этой лихой троицей. Да и зачем?