Это нужно не мертвым

3 марта 1959 года Председатель КГБ при Совете Министров СССР А. Шелепин обратился к первому секретарю ЦК КПСС Н.С.Хрущеву с письмом следующего содержания:
«Особая папка. Совершенно секретно.
Товарищу Н.С. Хрущеву.
В Комитете государственной безопасности при Совете Министров СССР с 1940 года хранятся учетные дела и другие материалы на расстрелянных в том же году пленных и интернированных офицеров, жандармов, полицейских, осадников, помещиков и т.п. лиц бывшей буржуазной Польши.

Всего по решениям специальной тройки НКВД СССР было расстреляно 21857 человек, из них: в Катынском лесу (Смоленская область) 4421 человек, в Старобельском лагере близ Харькова 3820 человек, в Осташковском лагере (Калининская область) 6311 человек и 7305 человек были расстреляны в других лагерях и тюрьмах Западной Украины и Западной Белоруссии.

Вся операция по ликвидации указанных лиц проводилась на основании Постановления ЦК КПСС (записано ошибочно, нужно было ЦК ВКП (б)) от 5 марта 1940 года. Все они были осуждены к высшей мере наказания по учетным делам, заведенным на них как на военнопленных и интернированных в 1939 году.

С момента проведения названной операции, т.е. с 1940 года никаких справок по этим делам никому не выдавалось и все дела в количестве 21,957 (возможно здесь ошибка на 100 дел - А.Г.) хранятся в опечатанном помещении.

Для Советских органов все эти дела не представляют ни оперативного интереса, ни исторической ценности. Вряд ли они могут представлять действительный интерес для наших польских друзей. Наоборот, какая-либо непредвиденная случайность может привести к расконспирации проведенной операции, со всеми нежелательными для нашего государства последствиями. Тем более, что в отношении расстрелянных в Катынском лесу существует официальная версия, подтвержденная произведенными по инициативе советских органов власти в 1944 году расследованиям комиссии, именовавшейся: «Специальная комиссия по установлению и расследованию расстрела немецко-фашистскими захватчиками в Катынском лесу военнопленных польских офицеров».

Согласно выводам этой комиссии все ликвидированные там поляки считаются уничтоженными немецкими оккупантами. Материалы расследования в тот период широко освещались в советской и зарубежной печати.
Выводы комиссии прочно укрепились в международном и общественном мнении.
Исходя из изложенного, представляется целесообразным уничтожить все учетные дела на лиц, расстрелянных в 1940 году по названной выше операции.
Для исполнения могущих быть запросов по линии ЦК КПСС или Советского правительства можно оставить протоколы заседаний тройки НКВД, которая осудила указанных лиц к расстрелу, и акты о приведении в исполнение решений «троек».
По объему эти документы незначительны, и хранить их можно в особой папке.
Проект постановления ЦК КПСС прилагается.
Председатель Комитета
Государственной Безопасности
при Совете Министров СССР
А. Шелепин
3 марта 1959 года».

К письму А. Шелепина был приложен проект постановления Президиума ЦК КПСС: «Разрешить Комитету Государственной Безопасности при Совете Министров СССР ликвидировать все дела по операции, проведенной в  соответствии с Постановлением ЦК КПСС (ошибочно, нужно было ЦК ВКП (б) - А.Г.) от 5 марта 1940 года, кроме протоколов заседаний тройки НКВД СССР».

Доказано, что именно здесь, в селе Медное,  захоронены советские граждане, жители Тверской области, расстрелянные в 1937-1938 годах, и польские граждане, расстрелянные в 1940 году.

Последнее десятилетие ХХ века приоткрыло некоторые страницы истории репрессий в отношении советских и иностранных граждан. Восстанавливаются добрые имена политрепрессированных. Идет работа по восстановлению добрых имен наших земляков, репрессированных в другие годы.

В первом томе «Книги Памяти жертв политических репрессий Калининской области» изданной в 2000 году указаны 2607 человек, расстрелянных в 1937-1938 годах.

Только из Краснохолмского района было расстреляно 137 мужчин, из  Молоковского - 104 мужчины. Абсолютное большинство расстрелянных - русские, в то же время представители других национальностей стали заложниками внешней политики Советского Союза и отношения государства к той или иной стране. В числе расстрелянных: 126 карел, 66 белорусов, 59 поляков, 20 эстонцев, а также представители других национальностей, которые обвинялись в германском, финском, польском, английском шпионаже.

В это число расстрелянных 3607 человек вошли уроженцы и жители Калининской области, репрессированные на родине.

Те, кто был арестован на территории области, но переданные для ведения следственных дел в другие области, чаще всего в Москву, в этот список не вошли.

16 января 1989 года был издан Указ Президиума Верховного Совета СССР о признании внесудебных массовых репрессий антиконституционными. Из архива КГБ (ФСБ) передано на хранение в Тверской центр документации новейшей истории (бывший партархив) более 30 тысяч следственных дел. Рассекреченные документы дают возможность установления правды в отношении невинно погибших людей.

По утверждению очевидцев, расстрелянные были похоронены в лесу под селом Медное, а также на Волынском кладбище. Около ста человек были захоронены прямо во дворе здания УНКВД в том месте, где сейчас построен новый корпус Тверской медицинской академии. Для прикрытия мест захоронений в лесу возле  Медного, руководство НКВД СССР после войны в 40-х годах приняло решение о постройке в лесу на земельном участке площадью 11,9 га ведомственных дач. Было построено 12 дачных домов, семь из них принадлежали органам госбезопасности, а пять - органам внутренних дел. Как рассказали очевидцы событий, под  тремя дачами УКГБ и двумя дачами УВД находились могилы жертв политических репрессий. Самое большое захоронение располагалось в северо-восточной части дачного поселка, где находилась «гостиница» УКГБ.

15 августа 1991 года началась эксгумация останков интернированных польских граждан в лесу возле села Медное.
В этих  следственных действия участвовали народные депутаты областного совета, члены общества «Мемориал».
Хроника дня:
10 часов 15 минут. Начались раскопки на предполагаемом месте захоронения.
11 часов 03 минуты. На глубине около одного метра обнаружены части одежды.
11 часов 09 минут. Найдена кость,  польский  специалист утверждает, что человеческая.
11 часов 20 минут. Обнаружена пуговица с изображением орла с короной, затем - часть польского головного убора.
11 часов 30 минут. На глубине 1,5 метра найдена пуля, со дна раскопки идет неприятный запах. Видны части обуви.
12 часов 00 минут. Найдены останки человека и одежды. Эксперты не имеют ни малейших сомнений в том, что первые часы работы  однозначно подтверждают наличие на территории дач УКГБ захоронений польских военнослужащих.

Военный прокурор Главной военной прокуратуры, майор юстиции С.В. Шаламеев заявил, что особенность медновского дела в отличие от Катыни и даже Харькова в том, что при возбуждении уголовного дела не было известно никаких обстоятельств этого расстрела.

Искали свидетелей, очень много было работы в архивах, собирали все данные по крохам, удалось выйти на конкретное место.
В этом много помогли работники местного УКГБ.

Военный прокурор Главной военной прокуратуры, подполковник юстиции А.Ю. Яблоков:
«В военную прокуратуру это дело поступило 21 сентября 1990 года.
Свидетели есть в Медном и Ямке. Страх заставлял людей молчать, фамилии их нельзя называть, так как следствие по делу не закончено. Он, Анатолий Юрьевич Яблоков, допрашивал бывшего начальника Калининского УКГБ Токарева, он в последние годы жил во Владимире. Генерал Токарев дал объективные показания, их подтвердили раскопки. Он точно указал глубину захоронений, место расположения и их количество.
Уникальность медновского дела в том, что это конкретное место не было под немецкой оккупацией ни одного дня, поэтому версия о расстреле поляков немцами однозначно отвергается».

Руководитель следственной группы старший военный прокурор ГВП полковник юстиции Третецкий Александр Владимирович сказал, что, скорее всего, возбужденное уголовное дело будет прекращено по причине смерти виновных лиц.
16 октября 1992 года в газетах появилось сообщение о том, что найден Протокол Политбюро (от 5 марта 1940 года - авт.),  в котором дается команда расстрелять польских офицеров.

В числе других доказательств в деле имеются показания двух свидетелей: генерал-майора в отставке П.К. Сопруненко и бывшего начальника УНКВД по Калининской области Д.С. Токарева. Журналист А. Елин, который присутствовал на допросах, написал в своей статье, опубликованной в журнале «Новое время» № 42 за 1991 год, что показали свидетели.

В своих показаниях он заявил следующее: «В марте 1940 года мне присвоили звание майора безопасности. Тогда меня, моего заместителя Павлова и коменданта нашего Управления Рубанова вызвали в Москву. В кабинете у Кобулова было человек 15-20, среди них начальники УЕНКВД Смоленской и Харьковской области. Кабулов объявил, что есть указание высшей инстанции о расстреле представителей карательных  органов Польской республики, захваченных в плен при вхождении на территории восточных областей Польши.
Кабулов сказал: «Никаких живых свидетелей быть не должно».

Токарев сказал, что после расстрелов Рубанов сошел с ума и застрелился, Блохин спился и тоже застрелился, его, Токарева,  заместитель Павлов тоже застрелился, хотя он сам не убивал. Шофер Сухарев застрелился из того самого пистолета системы «вальтер», из которого бил поляков.
Застрелились они сами или их после завершения операции расстреляли так и останется загадкой.

Источник: А.Н. Головкин. Дорога в Медное, Тверь, изд. «Альба», 2001 год.  Ссылки на  первоисточники в книге имеются.