Борода

Скромным, ничем не примечательным работником слыл Иван Кузьмич Покатов. Планы постоянно выполнял и даже чуть-чуть перевыполнял, чтобы дотянуть до премии, от поручений никаких не отказывался, чтобы не прослыть пассивным, но и дюже не усердствовал никогда, чтобы его коллеги по работе чего доброго не назвали выскочкой. В общем, работал человек спокойно, тянул свою постоянную лямку. Жена считала своего супруга тоже так себе, ну, вроде комнатной собачки – и пользы никакой и выкинуть жалко. Да и действительно – щупленький, рост средненький, постоянно прикрывающий свою лысину оставшейся прядью волос – он и гвоздя по-настоящему не мог забить в стенку, не говоря уже о большем. Поэтому по домашним обязанностям ему частенько приходилось обращаться за помощью к соседу по квартире.
Но однажды вечером, как обычно, они вдвоём с женой смотрели передачу «Очевидное – невероятное», дети бегали на улице. В телевизоре солидные учёные путешественники и журналисты рассказывали увлекательные истории.
– Хоть бы ты бороду отпустил, что  ли, – неожиданно в задумчивости произнесла жена. – Смотри, какие видные мужчины с ними, – кивнула на экран.
– Я?.. Бороду?.. – тихо усмехнулся Иван Кузьмич и поперхнулся под суровым взглядом жены. – А что, можно попробовать, – тут же согласился.
А тут и случай подвернулся как раз – очередной трудовой отпуск. Всей семьёй уехали они в деревню к его родителям, и отрастил Покатов усы и бородку, не так, чтобы очень, как в телевизоре, но все ж...
Сослуживцы ахнули, когда увидели его после отпуска, все были чуть ли не в восторге, даже шеф, покоряющий всех своими баками, многозначительно произнес:  «Ну-ну».
Покатов был на седьмом небе. На него все обращали внимание! Даже незнакомые девушки, когда он шёл по улице, которые раньше скользили по нему безучасным взглядом, даже и они стреляли в него глазками, не говоря уже о сотрудницах. Это кое-что значило! И у Покатова прямо утроилась энергия. Он успевал на работе и сделать положенное, и рассказать соседке сомнительный анекдот, яростно бичевал на планёрках разных разгильдяев и прогульщиков (раньше за ним такое не числилось). Даже по дому начал что-то существенное делать, не обращаясь к соседу. Словом, стал в зените славы. Это, конечно, не могло пройти незамеченным мимо шефа. Его внушительные бакенбарды вышли вдруг из поля зрения и преклонения у подчинённых. Как же так? – возмутилась душа шефа.
И вот однажды в конце рабочего дня Покатова отозвал в сторону зам и, солидно прокашлявшись, проговорил:
– Иван Кузьмич, дело это, конечно, личное, но шеф высказал пожелание, чтобы ты бороду сбрил, а усы можешь оставить.
– Как… сбрил? – сразу не понял Покатов и обеими руками ухватился за свою жиденькую бородку, опасаясь, как бы зам не вырвал её с корнем. – Как это?.. Как же сбрить?..
– Я повторяю, дело это личное носить или не носить бороду, но... шеф, сам понимаешь… и потом – здесь ведь не какая-нибудь семинария, а солидное учреждение. Так что смотри сам.
Покатов был в трансе. Шёл с работы в тот день, низко опустив голову, боясь услышать насмешки в свой адрес, весь вечер просидел дома скучный и вялый, а когда ложился спать, забыл, как обычно, помыть свою растительность с импортным мы¬лом.
       – Фу, как она у тебя отдаёт! – оттолкнула Покатова жена, когда тот ткнулся ей в губы. – Прокисшей капустой несёт, – и отвернулась в  сторону.
Ночь он спал плохо. Снились какие-то кошмарные руки, хватающие его за бороду и с силой дёргающие её, звякали ножницы, выхватывающие куски из его бороды. Он вскрикивал и вскакивал на постели, плюхался на подушку, впивался в неё зубами, чтобы не завыть в голос. Отчего жена спросонья бормотала: «Уходи, уходи от меня!» И так продолжалось несколько ночей. Он совсем сник, осунулся, отстранился от всех дел и решился на последнее…
Когда он на следующий день пришёл на работу, его никто не узнал. Даже соседка по кабинету сначала небрежно бросила: «Вы к кому, гр...» и осеклась. Действительно, трудно было признать в этом чисто выбритом, исхудавшем, похожем на хорька человеке, потерявшем от треволнений последнюю прядь прикрывающих лысину волос, того неунывающего какую-то неделю назад Покатова. А он, ни слова не говоря, прошёл в кабинет шефа и положил выстраданное ночами заявление об уходе.