Побег

     В Санкт-Петербурге Борис поселился в гостинице недалеко от Морского вокзала. Из окон его недорогого номера были видны стоящие у пристани пассажирские пароходы, а далеко на рейде — грозные очертания военных кораблей. В этот же день, с утра, он позвонил по номеру телефона, который дала Фаина.
     Трубку взяла, судя по голосу, немолодая женщина. Она поинтересовалась, кто дал номер телефона, и как его зовут самого. Борис назвал имя Фаины, но, прежде чем сказать о себе, стал лихорадочно соображать, стоит ли ему называться настоящим именем.
     — Ну что, в молчанку будем играть! — рассердилась женщина и положила трубку.
     Борис некоторое время посидел и снова позвонил.
     — Да! — сердито ответил всё тот же голос. — Говорите!
     — Извините, это я опять… Меня зовут Борисом.
     — Ну, наконец-то! Диктуйте адрес своего места нахождения и номер телефона.
     Записывая координаты, женщина тяжело сопела и бормотала прокуренным голосом, повторяя слова Бориса.
     Закончив, сообщила:
     — Сегодня вам позвонит Павел Сергеевича. Запомнили?.. Павел Сергеевич.
     Часа через два раздался звонок. Говорил молодой мужчина, в голосе которого чувствовалась уверенность и лёгкая ирония.
     — Я разговариваю с Борисом? — уточнил он и, убедившись, что не ошибся, представился: — Это Павел Сергеевич. Нам надо где-то встретиться...
     — Мы можем встретиться в моём номере.
     — В номере? Нет, такое не в моих правилах. Из вашего окна видна небольшая кафешка…
     Борис раздвинул не до конца закрытые тяжёлые шторы. В номер ворвались яркие и слепящие лучи солнца — начавшийся день обещал быть жарким. Он внимательно оглядел ближайшие здания и увидел на одном из них вывеску:  Кафе «Ласточка».
     — Ласточка?
     — Ай, да молодец! — перешёл на «ты» Павел Сергеевич. — Вот там, в «Ласточке», я и буду ждать в конце зала за столиком справа. Надеюсь, ты будешь один, Боря?
     — Разумеется, — уже сухо ответил тот, обидевшись на фамильярное обращение.
     Павел Сергеевич оказался довольно молодым, ладно скроенным и с широкими плечами мужчиной. На его правой руке имелась наколка, на шее --- небольшой шрам, глаза скрывали тёмные очки, очень идущие худощавому лицу, а верхнюю губу украшали аккуратные усики, из-под которых выступал массивный подбородок. Не подавая руки, он жестом показал Борису на стул с другой стороны стола и помахал рукой официантке, бойко шныряющей между посетителями.
     — Итак, насколько я понял, тебе нужен заграничный паспорт и шенгенская виза? Куда плывём? — сразу приступил к делу Павел Сергеевич, почему-то поглядывая на открывающуюся и закрывающуюся дверь кафе.
     «Кого-то ещё ждёт? — подумал Борис, но тут же догадался: незнакомец боится слежки и хочет убедиться, что клиент никого не привёл с собой.
     Подошла официантка.
     — Нарзан и два мороженных, — бросил на стол сторублёвку Павел Сергеевич. — Так куда плывём?
     — В Таллин надо срочно попасть. Мать там у меня при смерти, а оформление документов потребует много времени.
     — Из Москвы?
     — Да.
     — Небось, и образование имеешь?
     — Ну, имею. Филолог… А что?
     — Филолог! — усмехнулся собеседник. — А чего же ты, грамотей, заявление начальнику паспортного стола не написал и не приложил к нему телеграмму из Эстонии о критическом состоянии здоровья матери? За три-пять дней все документы бы и оформил. Ну, и, конечно, подмазать при этом можно было. Не догадался?
     Борис хотел открыть рот, но Павел Сергеевич перебил:
     — Ты мне «пургу» не гони, а расскажи всё как есть, чтобы я знал, ради кого рискую. В «мокром» деле побывал? Групповуха?
     — Посредником…
     — Один хрен! Всё равно вместе со всеми отвечать будешь. Только дадут поменьше.
     Борис, соглашаясь, кивнул головой.
     — Ну ладно, мокрушник. Паспорт с собой? Показывай.
     Взяв документ в руки, Павел Сергеевич внимательно пролистал его и вернул обратно.
     — Две тысячи долларов, и это только задаток, — он посмотрел на Бориса, но тот не стал возражать. — После изготовления документов — ещё три тысячи. Деньги взял?
     — Да.
     — Молодец! Сейчас я отвезу тебя в фотоателье. Там ты сделаешь четыре цветных фотографии: на загранпаспорт и на шенгенскую визу, а также ксерокс своего российского паспорта. Затем возвращаешься в машину, даёшь мне на лапу две тысячи, а вместе с ними — конверт с фотографиями и ксерокс паспорта. Дня через два-три тебе позвонят и назначат встречу, возможно, в этом же кафе. Хотя человек может попросить прийти по какому-то другому адресу. Он вручит тебе изготовленные документы и билет на паром, а ты — отдашь ему остальные три тысячи долларов. Вот и вся финита ля комедия! — рассмеялся Павел Сергеевич и поднялся из-за стола.

* * *

     Вернувшись в номер, Борис, не разуваясь, бросился спиной на заправленную кровать. Затем широко расставил ноги и, заложив руки за голову, громко рассмеялся. Путь через границу был открыт и, возможно, скоро они снова встретятся с Авророй! «Прощай немытая Россия…» — радостно пронеслось в голове, и он снова рассмеялся своей удаче.
     До отъезда оставалось несколько дней, и Борис стал думать, как лучше их провести. Ему вспомнились достопримечательности Санкт-Петербурга, но он сходу отбросил эти «детские» мероприятия. Фактически у него был только один день --- сегодня, когда можно покинуть номер, не боясь пропустить телефонного звонка. А что можно сделать за оставшуюся половину дня? Сходить в кино, на танцы? Ну, не-ет! Это слишком мелко для прощания с Россией. Кабак! Вот то место, с которого «начинается» и кончается Родина, философски обобщил он, вскочил с кровати и стал вынимать из чемодана почти новый, но изрядно помятый светлый костюм. На то, что бы привести его в порядок, а вместе с ним --- рубашку и туфли, ушло часа полтора.   
     Одевшись, Борис подошёл к зеркалу и с удовольствием посмотрел на себя. Перед ним стоял среднего роста обаятельный и красивый мужчина, которому очень шла улыбка. Он не преминул, меняя позы, изобразить на лице удачные и неотразимые улыбки и весьма довольный собой покинул номер.
     «Кабак», а вернее, ресторан, в который попал Борис, назывался довольно примитивно и в то же время многообещающе — «Я люблю». Поехать туда ему посоветовал нанятый таксист. Когда шофёр узнал, что он из Москвы и желает провести вечер в шумной компании петербуржцев, то сразу предложил:
     — Так вам, молодой человек, надо ехать в панорамный ресторан с очень интересным названием «Я люблю». Он здесь же, на Васильевском.
     — Вы так думаете? — засомневался Борис. — Хотя название действительно многообещающее.
     — Так, а я чо говорю! — ухмыльнулся уже немолодой шофёр, озорно подмигнул разодетому пассажиру и даже слегка тронул того локтем. — Поехали! — включил он зажигание и, не дожидаясь согласья, тронул машину с места.
     — Ну, поехали, так поехали! — согласился Борис и потёр руками, предвкушая предстоящее веселье.
     В ресторане, и в правду, было много посетителей. Здесь играли свадьбу, отчего по залу неслись народные песни, мат, девичий визг и стук каблуков танцующих. Свободного места не оказалось, но когда Борис сунул метрдотелю, мордастенькой женщине с ярко накрашенными губами, пятьсот рублей, его сразу же усадили недалеко от свадебного стола за небольшой столик, где уже сидела молодая пара и девица не первой свежести.
     Молодые о чём-то переговаривались, пили на брудершафт и, не стесняясь, целовались. Их соседка скучающе разглядывала танцующих и старалась не смотреть на влюблённых. Когда появился Борис, она заметно оживилась, а её напудренные щёки не смогли скрыть появление радостного румянца.
     Борис поприветствовал сидящих и взял в руки меню.
     — И чего тут можно поесть вкусненького? — спросил он в надежде услышать совет от своих соседей.
     Молодые в это время продолжали целоваться, но женщина с готовностью наклонилась над открытым меню, обдав Бориса запахом дешёвых духов.
     — Я бы вам посоветовала попробовать «севиче из лосося с авокадо» или вот, — ткнула она накрашенным ногтем в цветную фотографию блюда под названием «Тунец гриль с кремом из печёного яблока». — Я только что его ела. Очень вкусно, но порции довольно маленькие. Возьмите. Не пожалеете, молодой человек.
     — Спасибо за совет. Теперь посмотрим, что тут ещё имеется, — перевернул Борис страницу.
     Дама хотела снова наклониться, но он успел взять меню в руки и уткнуться в него, якобы не заметив её очередного внимания.
     В это время со свадебного стола послышалось:
     — Го-рько! Го-рько!..
     Но молодые, лишь притворились целующимися, поскольку свадьба, видать, затянулась и сильно их утомила.
     — Не-ет, нет! Так не пойдёт, — заорал пузатый мужик. — Эх, молодёжь! И целоваться, как следует, не умеет!
     — А у нас помощники есть: дружок и дружка! Вот пусть они и показывают, как надо правильно целоваться, — парировала невеста.
     — А в постели они вам тоже будут показывать? — неожиданно заржал худощавый парень с красным от выпитого носом, и вся свадебная компания дружно рассмеялась.
     Кончилось тем, что молодожёны всё-таки начали целоваться, а гости стали считать в разнобой: раз, два, три… На счёт десять невеста оторвалась от губастого жениха, махнула рукой на считающих и громко заявила: «Хорошего понемножку!» --- и оба решительно уселись на свои места.
     — Не-ет! И так не пойдёт! — снова забубнил пузатый. — Пить не будем — халтура!
     — Тогда пусть им Галинка с Васькой покажут, как надо целоваться! — подскочил худощавый. — А ну-ка показывайте, раз уж не сумели жениха и невесту такому делу обучить!
     Идея понравилась застолью, а одна изрядно пьяная бабёнка взвизгнула и закричала:
     — Покажи, покажи им, Галька! Покажи… Да смотри не оборви Ваське ухи, а то Катька без них его к себе не подпустит!
     — Ха-ха-ха, хи-хи-хи! — застонала компания мужскими и женскими голосами.
     В это время поднялась дружка невесты, которая оказалась стройной девушкой с привлекательными формами под тонким платьем, перетянутым пояском. Чернобровая, с мягким овалом лица и сочными губками, она походила на украинку.
     — Васенька! — обратилась Галина к застывшему на стуле дружку жениха. — А ну-ка вставай. Давай им покажем, на что мы способны, — и кивнула головой на собравшихся.
     Застолье притихло, ожидая продолжения.
     — Так его же Катька потом убьёт… — охнула молоденькая девушка.
     — Не убьёт! — уверенно оборвал пузатый. — Пусть покажут, а мы потом выпьем за их здоровье.
     — А ну-ка вставай, Василь! — скомандовал худощавый, так и не поднявшемуся со стула дружку, — Только смотри: ухи ей в руки не давай.
     Все снова засмеялось.
     — Ну, иди сюда, Вася, — уже ласково попросила Галина. — Не слухай ты их. Иди. — Она взяла молодого стеснительного парнишку за руку и притянула к себе. Затем мягко обняла и прижалась губками к его растерянным губам. Всё это происходило так нежно и трогательно, что пьяное застолье притихло и стало с удовольствием наблюдать за целующимися.
     Но вот Галина отпустила дружка и, приложив по-украински правую руку к груди, поклонилась гостям.
     — Браво! — закричал кто-то, и весь стол сразу ожил: — А Га-аля наша-та хороша. Ой, хороша дивчина! И как она его, ещё видать неумелого, целовала… Вот кому-то невеста достанется… Да-а…
     К этому времени официантка принесла заказ, и одновременно заиграл вокально- инструментальный ансамбль. Борис оглянулся на свадебный стол, нашёл глазами Галину. Она продолжала ещё сидеть возле невесты, о чём-то переговаривалась с ней. Он опрокинул в рот рюмку водки, стал торопливо есть. Ему пришла в голову идея обязательно пригласить на танец эту красавицу, познакомиться и предложить ей поехать к нему в гостиничный номер.
     Но вот танец закончился. Борис старательно вытер руки салфеткой, чтобы подойти к избраннице, но её успели пригласить. Тогда он снова налил водки и выпил не закусывая, так сказать, для храбрости.
     Затем стал наблюдать за танцующей Галиной и вдруг услышал:
     — Разрешите пригласить.
     Борис обернулся: перед ним во весь рост стояла соседка по столу. Она улыбнулась и объяснила:
     — Объявили «белый танец».
     — Да? Я что-то не услышал, — брякнул он, но тут же заметил, как девица начала краснеть. — Нет, нет! Я совсем не против. Спасибо за приглашение. — И Борис, взяв женщину за руку, повёл её на середину зала.
     Несколько минут они танцевали молча: девица — от уязвлённого самолюбия, Борис — размышляя о том, как бы ещё раз не упустить Галину.
     — А я знаю, о ком вы сейчас думаете, — донеслись до него слова партнёрши.
     На вопросительный взгляд она криво улыбнулась и пояснила:
     — О Галине.
     — Я? Простите, о какой Галине?
     — А вон о той, — показала женщина пальцем на танцующую пару. — Она дружка невесты.
     — А-а! — стараясь не выдать смущение, неестественно рассмеялся Борис. — Между прочим, красивая девушка, — как бы в оправдание, добавил он.
     — А я вам, значит, не нравлюсь?! — девица нервно отдёрнула руки и со злостью посмотрела на него.
     — Ну, что вы, девушка! Вы же сами меня пригласили.
     — Сама пригласила — сама и уйду. Вы тряпка, а не мужик! — громко сказала она и побежала к столику.
     Борис не последовал за ней и не попытался даже остановить, чтобы не привлекать внимания окружающих. Вместо этого он отошёл от скандального места к окну, где толпились не танцующие мужчины и женщины, прислонился к подоконнику и, скрестив руки на груди, стал ждать окончания танца.
     Наконец ему удалось пригласить Галю. Они разговорились и быстро познакомились. Когда девушка спросила, откуда Борис, тот, не моргнув глазом, заявил, что из Москвы, но едет в Эстонию. Там живут его родственники в городе Тарту, и, возможно, благодаря им, ему удастся «осесть», получив вид на жительство, ну а потом — и гражданство.
     — Я как-то ездила на экскурсию в Таллин. Замечательный город! Уютный, чистый. Как я вам завидую, Боря! Это же Европа! А кто живёт в Евросоюзе, могут свободно попасть и в Италию, и во Францию, и в Германию. Вы знаете, моя мечта — посетить Париж и Венецию. Вы там не были?
     — Нет, Галя, ещё не был, но теперь надеюсь побывать.
     — Какой вы счастливый!
     В это время закончилась музыка, но Борис тут же заявил девушке, что приглашает на следующий танец, если она не возражает.
     — Конечно, не возражаю!
     И как только зазвучала новая музыка, они плотно, уже не стесняясь, прижались друг к другу.
     — Вы очень обаятельная и красивая, — прислонившись к щеке девушки, нежно заворковал Борис, легко нащупывая ладонью через тонкое платье её нижнее бельё. ---  Давайте уйдём отсюда.
     — Но куда? — тихо и дрожащим голосом спросила она.
     — Через два дня я уплываю в Таллин, а пока снимаю номер в гостинице. Поедем ко мне, и эти два дня мы сможем быть вместе. Едем?
     — Я, Боря, не против. Но как я брошу подругу? Её же надо с женихом до дома проводить.
     — Значит, ничего не выйдет?.. 
     — Подожди! Я сейчас с Наташкой, невестой, переговорю. Попрошу взять тебя в нашу компанию (она меня поймёт!), проводим её, а оттуда --- поедем в гостиницу. Договорились?
     Борис заулыбался, и Галина ещё крепче прижалась к нему.

* * *

     Когда он проснулся, было уже около десяти часов утра. Несмотря на чудесную ночь, проведённую с гостьей (а они заснули с первыми лучами солнца), ему в голову пришла тревожная мысль: а лежат ли на месте около двадцати трёх тысяч долларов, которые были запрятаны накануне в разных местах гостиничного номера? Борис хорошо помнил, что под декоративной металлической решёткой, покрывающую батарею, им было положено десять тысяч «зелёных»; в одном из плафонов люстры с вывернутой лампочкой — тоже десять и, наконец, в туалетном бачке — три тысячи, которые нужно было отдать за изготовление загранпаспорта и визы. Он стал осторожно перелазить через спящую Галину, однако от его движений девушка зашевелилась и немного откинула одеяло, продолжая спать крепким сном. Её оголившиеся груди и розовые соски на какое-то время возбудили Бориса, но желание проверить целы ли «капиталы» пересилило, и он осторожно покинул кровать.
     Всё оказалось на месте. Даже засунутые в туфлю несколько сотен долларов, заткнутые нестираным носком. Борис облегчённо вздохнул и только после этого посмотрел на кровать. К его удивлению, Галина уже не спала, наблюдая за ним. От неожиданности он вздрогнул и попытался улыбнуться, продолжая стоять совершенно голым.
     — Ты чего-то ищешь?
     — Да понимаешь, Галя, --- быстро нашёлся он, --- никак не найду пуговицу от костюма. Вчера болталась, а сегодня смотрю — уже нет. Наверно, по пьянке оторвал. Представляешь?
     — Представляю! — засмеялась она, с любопытством рассматривая его интимное место. — Ты вчера так быстро раздевался…
     — Я? Так ты ещё и смеёшься! — осмелел Борис, поняв, что девушка, скорее всего, ни о чём не догадывается или только что проснулась. — Тогда я буду искать её у тебя! Говори сразу: куда засунула?
     Изогнувшись, словно большой кот, он стал приближаться к кровати крадущимся шагом, но Галина, хохоча и визжа, крепко закуталась в одеяло. Приблизившись, стал просовывать руки под одеяло и хватать её за бока.
     — Ой, мамочки, у меня ничего нет! — завизжала она, но Борис не унимался.
     Наконец Галина не выдержала и сменила тактику.
     — Раз ты мне не доверяешь, можешь обыскать! — и откинула одеяло.
     Ослеплённый наготой девушки, он прекратил шалости и стал нежно целовать её живот.
     — Нет. Ты не там ищешь, — с соблазнительной улыбкой возразила Галина и раздвинула бёдра. — Да… там… — начала постанывать она, когда поцелуи достигли желаемого места.
     Так они провалялись до обеда, пока не зазвонил телефон. Борис поднял трубку.
     — Алло! Это Глушко Борис Фёдорович?
     — Да-а
     — Билетики на паром заказывали?
     — Заказывал.
     — Подходите к кафе «Ласточка». Прямо у входа и встретимся. Не забудьте, пожалуйста, взять с собой деньги.
     — Хорошо. Сейчас спущусь. Как вы выглядите?
     — Это не важно. У меня ваши документы и фотографии. Не волнуйтесь: не разойдёмся.
     — Ах, да! — почесал затылок Борис и услышал, как телефонную трубку положили на металлический рычаг. — «С автомата звонил», — отметил он про себя.
     Когда они вышли на улицу, Борис попросил девушку подождать на скамейке возле кафе. У входа ещё никого не было, и, подойдя к нему, он решил перекурить. Через какое-то время из заведения вышел небольшого роста пьяный мужичок. Сильно покачиваясь, он подошёл к Борису, показал жестом, что хочет закурить. Тот достал пачку сигарет и сразу же услышал тихий злобный голос подошедшего:
     — Хвост, гадёныш, привёл. Не поворачивайся, если не хочешь «перо» получить.
     Борис послушно замер, но потом стал так же тихо объяснять:
     — Ты что, мужик, сдурел? Баба у меня ночью в номере была. Сегодня с утра ждали твоего звонка. А в номере духота, вот и решили вместе к морю сходить.
     — А кто она?
     — Да хрен, её знает. Из-под Питера вроде. В ресторане подцепил… Документы и билеты мне давай.
     — Пройди в кафе и жди за последним столиком справа. А там посмотрим.
     — Как хочешь.
     Борис выбросил недокуренную сигарету, зашёл в кафе. Через некоторое время в дверях появился подходивший к нему мужчина. Подойдя к столику, сел напротив.
     — Вот получай, — положил он на стол большой незапечатанный конверт, а сам стал наблюдать за дверью кафе.
     В конверте лежал заграничный паспорт, туристическая виза, билет на паром и ещё несколько отштампованных бланков. И хотя Борис умел читать по-английски, убедиться в достоверности покупаемых документов не мог. Он ещё раз просмотрел загранпаспорт и передал под столом три тысячи долларов.
     Мужчина, как только получил деньги, тут же встал и, ничего не говоря, зашёл, как вначале показалось, в подсобку. Её дверь находилась напротив стола. Выход из кафе для посетителей был один, и Борис решил подождать возвращения человека, который помог ему в трудную минуту, чтобы сказать спасибо или пожать руку. Он ждал несколько минут, но исчезнувший за дверью мужчина не появлялся.
     Тогда Борис поднялся и заглянул в подсобку. К своему удивлению, он увидел захламлённый старыми ящиками коридор, ведущий к настежь открытой двери заднего выхода из кафе.

* * *

     После прогулки по набережной Галя решила съездить домой, чтобы «немного привести себя в порядок», а на следующий день --- приехать и проводить Бориса.
     Он же вернулся в номер. После бурной ночи хотелось спать, и Борис, не раздумывая, разделся и залез под одеяло.
     Проснулся на другой день рано утром от сильной грозы и тяжёлого хлопанья намоченного дождём нижнего угла шторы. Балконная дверь всю ночь была открыта, и через неё врывался холодный, дующий со стороны моря ветер вместе с дождевыми брызгами.
     Неожиданно полутёмный номер осветила яркая вспышка молнии, а следом --- раздался очередной и очень сильный удар грома. Борис откинул одеяло, бросился к балконной двери. Разбухшая, она плохо затворялась, и ему пришлось применить силу, чтобы закрыть её на защёлки. Шум ураганного ветра сразу сделался тише. Он отодвинул штору и через оконное стекло стал наблюдать за разбушевавшейся стихией.
     Над заливом висело свинцовое небо, изредка прорезываемое причудливыми и быстрыми изгибами молний. Дождь хлестал и вспенивал своим напором огромные и чёрные волны Балтийского моря. Борис вспомнил погодную примету: сильные дожди, как правило, длятся не очень долго, и снова забрался в постель. Однако спать уже не хотелось, вставать было рано, и он стал размышлять о предстоящем отплытии из Санкт-Петербурга.
     Его беспокоила сумма долларов, которую нельзя будет задекларировать при посадке на паром. Разрешаемая сумма вывоза иностранной валюты была десять тысяч, а у него — двадцать. Приходилось снова рисковать, чтобы незаметно пронести доллары через таможенный контроль. «Но где их спрятать? — стал размышлять Борис, всё ещё находясь в постели. — В чемоданах, заложив между кожей и картонными обшивками или в костюме под подкладкой?» В конечном счёте, он пришёл к мысли, что лучше разделить всю сумму на части и запрятать их не только в двух чемоданах, но и в костюме, в куртке и даже в надетых на ноги носках.
     Ливень и гроза, как он и предполагал, стали постепенно затихать, и лишь отдельные раскаты грома всё ещё продолжали раздаваться вдали. Выглянуло солнце. Сначала оно неуверенно осветило комнату, а потом его жгучие лучи заиграли на обоях номера ослепительным светом. Было уже девять часов. Борис, хорошо отдохнувший и выспавшийся, пошёл принимать душ.
     После обеда приехала Галя. В это раз она была не в платье, а в брючном костюме, очень идущем ей. В руках держала небольшую дамскую сумочку и складной зонтик. Борис, только что зашивший все тайники с спрятанными в них долларами, встретил её в трусах и майке, с надетыми на ноги светло-коричневыми туфлями и белыми носками, в которых уже лежала небольшая часть контрабандной валюты.
     — Без штанов, но — в ботинках! — рассмеялась она, — А как же ты брюки будешь надевать?
     — А вот так!
     Он невозмутимо просунул ногу с надетой на неё туфлёй в штанину костюмных брюк. Тоже самое проделал с другой ногой. Потом ловко подтянул брюки и застегнул на крючок.
     — Молодец! Только так можно одежду испачкать или порвать. А ты пуговицу от пиджака нашёл?
     — Так, Галю, мы же её вместе нашли, — ответил Борис, и они оба расхохотались.

* * *

     На часах было уже половина третьего, когда они попали в зал для регистрации, заняли очередь и подошли к окошечку, за которым сидела одетая в тёмно-синюю форму девушка.
     — Глушко Борис Фёдорович? — спросила она, внимательно разглядывая российский паспорт.
     — Да.
     — Женаты?
     — Д-да, — нехотя процедил он, стараясь не смотреть на Галину.
     Затем регистраторша раскрыла заграничный паспорт, долго изучала его, листала и даже подсунула под электронный микроскоп. Тоже самое проделала и с туристической визой. Когда очередь дошла до пассажирского билета, повернулась к компьютеру, вбила в поисковик запрос и удивлённо покачала головой. Потом, не говоря ни слова, собрала документы и покинула кабинку.
     Действия регистраторши насторожили Бориса, и он начал волноваться. Первой его мыслью было немедленно бежать и раствориться в толпе прибывающих на паром пассажиров. Единственное, что удержало, так это спокойное лицо девушки, а, главное, исчезнувший вместе с ней российский паспорт! Без него побег мог значительно осложниться, и Борис решил подождать.
     --- А ты, оказывается, женат? — дотронулась до плеча Галя.
     — Ну, ты же слышала, — нервно ответил он, так и не повернув встревоженное и побледневшее лицо.
     — Я-ясно! — протянула подруга, но Борис ничего не ответил, продолжая напряжённо ждать возвращения служащей.
     Но вот девушка вошла в кабинку, правда, без документов. Тем не менее, Борис облегчённо вздохнул и вежливо поинтересовался:
     — Что-то не так?
     — Да, молодой человек, — не глядя на него, ответила она и добавила: — По крайней мере, в списке наших пассажиров вы не числитесь.
     — Как не числюсь? Этого не может быть! Тогда верните мои документы, и я пойду разбираться с вашей администрацией. Безобразие! Где она находится?
     На плечо Бориса легла мужская рука. Когда он обернулся, то увидел сзади себя двоих молодых и крепких милиционеров.
     — Пройдёмте с нами, мужчина, — спокойно ответил тот, кто вначале положил руку на плечо, а теперь уже пытался заломить кисть за спину.
     — Пойдёмте, пойдёмте, гражданин! — поддержал его второй. — И давайте не будем мешать регистрации остальных пассажиров.
     Борис очумело оглядел окружающих. Галины среди них уже не было, и он, опустив голову, подчинился приказу.
     Милиционеры привели его в местное отделение внутренних дел Морского вокзала. Там, в присутствии понятых, одежду, обувь и чемоданы тщательно осмотрели и быстро обнаружили имеющиеся в тайниках незадекларированные десять тысяч долларов. Свидетели, молодая парочка, согласившаяся уделить какое-то время на присутствие при обыске, расписались в протоколе, и были тут же отпущены. Бориса же перевели в другой кабинет, за столом которого сидел мужчина средних лет, покуривая сигарету.
     — Присаживайтесь, — показал он глазами на стул, приставленный к столу. — Василий Владимирович, следователь по особо важным делам. А вы — Глушко Борис Фёдорович. Правильно?
     — Да.
     — Скажите, пожалуйста, для чего собирались ехать в Эстонию. У вас там родственники?
     — Да нет… Я, Василий Владимирович, собирался посмотреть город Таллин.
     — И ничего не сказали жене?
     Борис отвёл глаза, стал тупо смотреть под ноги.
     — А вы знаете, что она подала заявление в московское ОВД с просьбой найти вас?
     Допрашиваемый недоверчиво уставился на следователя.
     — Да, да! У вас оказалась очень любящая и заботливая жена. Кроме того, я думаю, что вам известно и о том, что она на восьмом месяце беременности. Так как же вы, Борис Фёдорович, могли покинуть её в таком положении, ничего не сказав? Или у вас была более серьёзная причина незаметно покинуть Москву?
     Борис затравленно съёжился, мельком взглянув на следователя, опустил голову и отрицательно помотал головой.
     — Да-а, стра-анная поездка… — иронично заметил Василий Владимирович. — Ну, ладно, с этим пусть разбирается московская милиция. Меня же больше интересует вот какой вопрос: заграничный паспорт и визу кто вам подделал?
     — Сам, — прохрипел Борис, ожидавший этого вопроса и заранее решивший взять всё на себя. Участие других лиц в афере с паспортом, визой и билетом, знал он, квалифицируется в Уголовном кодексе, как организованная преступность, за которую он может получить большее наказание.
     — Так уж и сам? — усмехнулся следователь.
     — Через принтер. А им что хочешь нарисовать можно. Вы же это знаете, Василий Владимирович?
     — Не знал бы, тут не сидел. Но дел в том, уважаемый, Борис Фёдорович, что ваш загранпаспорт изготовлен из настоящего документа, ранее принадлежавшему убитому жителю Санкт-Петербурга. Как же он к вам попал?! — прихлопнул следователь по столу.
     Борис вздрогнул и решил говорить правду. Он рассказал, что Питерский телефон ему дала какая-то Фаина с ребёнком, живущая в Санкт-Петербурге, а фальшивые документы были изготовлены её знакомыми — Павлом Николаевичем и его подельником.
     После такой информации следователь оживился, полез в стол и разложил на нём фотографии с изображениями каких-то мужчин и женщин.
     — Только не спешите! На преступниках может быть другая одежда, изменённые стрижки и даже парики. Смотрите медленно и внимательно, — попросил он.
     Потом снова выдвинул ящик и положил ещё три фотографии.
     Среди новых снимком Борис обратил внимание на фотографию очень молодой красивой женщины, показавшейся ему знакомой. Она была похожа на Фаину. Правда, на фото у неё были светлые волосы. Но разрез глаз и знакомая улыбка, застывшая на фотографии, сразу напомнили ему об их встрече.
     — Это она — Фаина! — упёрся его палец в фотографию. — Она дала мне телефон, по которому я и связался с Павлом Николаевичем. Среди лиц на остальных фотографиях, Василий Владимирович, знакомых не вижу, — заявил Борис, ещё раз окинув взглядом все снимки.
     Следователь взял в руки фотографию Фаины.
     — Давненько «не светилась», — пробормотал он. — Говоришь с ребёнком?
     — Да. Годика полтора. Не больше.
     — Старая любовь, наверное, виновата. И вот, надо же, «прокололась» девочка. Ну, хорошо. Спасибо, что помогли. Завтра с Фаиной я устрою вам очную ставку.
     — А нельзя ли, господин следователь, без очной ставки? — взмолился Борис. — Я же вам её итак показал на фотографии. Как-то нехорошо перед ней получается: пожалела она меня…
     — Тебя пожалела, да только кто теперь семью убитого пожалеет? А у его жены на руках осталось двое малолетних детей, — жёстко отрезал Василий Владимирович и нажал кнопку под столом, вызывая охрану.



(ОТРЫВОК ИЗ ОПУБЛИКОВАННОГО РОМАНА "КОУЧИНГОВЫЙ ЧЕЛОВЕК". КНИГА ВТОРАЯ. ГЛАВЫ 21-22)­