Осколок русского рыцарства

                «Что имеем, не храним, потерявши плачем»

«Рыцарь без страха и упрека» родился в русской глубинке – в деревушке. Все поколения крестьянского рода верой и правдой служили Отечеству. По нынешним временам семья была многодетной – четыре орленка и лапочка дочка. Всех детей ожидало большое и славное будущее, ведь у всех был выбор, согласно традиции, между медициной и защитой Родины. Старшему брату было суждено стать, человеком с большим и славным будущим – бойцом невидимого фронта. Третий орленок – будучи еще пацаненком, одним из тысячи неизвестных героев – расплатится жизнью за победу на Днепре. Но, это в будущем, а пока ярко светит солнышко, и второму ребенку предстоит сделать выбор.


Алешка давно стал мечтать о безоблачном небе. Хотелось летать, как птица, парить над землей, совершать виражи. Вопрос о дальнейшей его судьбе решился сам собой – защищать Родину, хотя на дворе еще как бы было мирное время. На тот момент Степан, старший брат, уже стал самостоятельным офицером - примером для подражания. Молодой, подтянутый, с военной выправкой молодой человек, соблазн для девушек стал авторитетным лицом для Алешки. Вот он и убедил родителей и Алешку, осуществить свою детскую мечту — покорить небо. Семья хоть и жила на земле, которая кормила их. Но голод был хозяином в избе. Чтоб освободить семью от лишнего рта, было решено нашкрябать денег на билет, выдать «суточные» в размере 5 копеек на питание (пирожок), и отправить учиться в Ленинград. Правильность выбора подтверждал тот факт, что через два года, сын сможет, есть свой хлеб. Ну, и конечно, помогать младшеньким. Все плюсы за обучение в большом и далеком городе просчитывались – проживание, одежда и содержание за счет государства. Поплакали, погоревали, благословили и отправили на учебу.


Леша первый раз сев в поезд, с открытым ртом смотрел на проплывающие родные места, мечтая, как в ближайшее время будет, как птица, любоваться с воздуха красотами родных мест.


Ехал паренек, гордясь уверенностью старшего брата, предвкушая свою счастливую жизнь, сияющие звезды на плечах, самостоятельную жизнь, …


В Ленинграде его ждал первый крах надежд. Небо с грохотом «упало» на землю под ноги. В приеме было отказано по страшной, не исправимой причине. Его вес еле дотягивал до 40 килограммов. Что делать? Жить негде, есть нечего, денег нет даже на обратную дорогу? И тут опять выручил братик.


– Поступай на топографа. А что? Смотри. Военно–топографическое училище делает набор. Там не важны твои килограммы. Пару лет и ты уже лейтенант. И все девчонки у твоих ног. Вперед! — Смеясь, подсказал выход из сложной ситуации родной наставник.


Годы учебы пролетели быстро и интересно. Учиться и читать книги любил. Да и жизнь в таком историческом городе, где каждый камешек – большая история это многого стоит. Времени на хождение по музеям – совсем крохи, но сама атмосфера города, училища делали свое дело. А чего стоили общения с преподавателями, которые до мозга кости, как говорится, были Офицерами (с большой буквы). Да тяжелые времена выпали на их долю. Каждый день в училище – день напряженного состояния. Многие курсанты не успевали удостоиться даже звания, многие служащие училища, старшие офицеры после арестов пропадали. Страдали даже выпускники училища. И тут старший брат дал приказ закрыть рот, учиться и выжить. Выжить ради матери и отца, ради родных и близких. Здесь Алешка, нет, не Алешка, а уже Алексей принимает присягу на верность своей Родине. Но этот приказ «Молчать» он пронес через всю жизнь. Даже в семье, по пришествию многих десятков лет, были темы под семью замками. В этот список попала и тема веры. Но, Бог всегда жил в сердце воина. Он свято верил и молча, молился. О чем был разговор с Богом, знали только двое – Бог и просящий.


У каждого выпускника училища был свой жизненный старт. Кто начинал службу у озера Хасан, где советская сторона развернула военные действия. Кому–то суждено было расплачиваться за долг Родине своей жизнью на финской войне, а кому–то – на реке Халхин–Голе, где разбушевалась японская агрессия. Страшные черные времена, когда некомплект командного состава, при интенсивном его уничтожении, везде по всей стране, без всякой военной подготовки, без учебы, с картами для иностранных туристов (созданы картографическим подразделением НКВД). И ничего не мешало японцам, используя несуществующие на картах высоты и болота, расстреливать Особую Дальневосточную Краснознаменную армию и топить советские танки.


Чьи–то горячие молитвы спасли папочку. Боженька сжалился, и направил молодого военного несмышленыша за любовью всей его жизни на Дальний Восток. Ну, а когда «тыл» укреплен то «все черти — не черти».


И направилась молодая семья служить Родине в Корею. А дальше все, или все по фильму «Офицеры» с поправками на героев и местность. Фильм стал семейным достоянием и откровением для всех нас. И если б не фильм и праздники в доме, где мама умело с любовью накрывала столы и принимала приветливо гостей, то этот занавес был для нас не поднят. Нужно сказать, что я была слишком мала, чтоб что–то понимать и анализировать отцовские строгие взгляды в сторону любимой. А мама понимала немой приказ «Молчать». Все сразу переводилось в шутку о молодом, худеньком ухаживающем лейтенанте, гордо отдающем свой скудный хлебный паек с видом сытого кота, решивший полакомить любимую. Только живот благотворителя подводил своим громким протестом. А дальше шли воспоминания об обещании показать белый свет. А, что мог еще пообещать, нищий, голодный, не принадлежащий себе молодой офицер. Вот тут совпадали желания отца и романтические грезы матери. И дом наполнялся смехом, пропитанным любовью.


Отцовская любовь к матери, к женщине, к детям сделала для нас, детей отца эталоном мужчины – спокойный, рассудительный, любящий, никогда не повышающий голоса, приносящий в дом любовь, какой-то особенный смех (такой же заразительный смех был и у моей сестры), обожание, свет. И, несмотря на то, что союз родителей – это союз огня (мама) и воды (папы) у нас царила любовь. И приказ Родины жить всю жизнь в палатках, в полном смысле это слова, и мотаться по белу свету, который был не мил, выполнялся без обсуждения. Только звучал бодрый, наигранный вопрос мамы: «Куда?». Никогда она не упрекнула отца, что насмотрелась и прочувствовала всю ненависть к ним местного населения в Корее, в Закарпатье, …Правда надо сказать, что об истинном «дыхании соседей» она узнавала постфактум.


– Я же обещал показать тебе белый свет. И смотри таскать мебель не нужно. Там все есть. Как в сказке. – На всю жизнь запомнилась «мебель» с инвентаризованным номером. И мама красящая большой сундук в другой цвет, в зависимости от настроения — наше царское, детское ложе. Проявлялись такие эмоции, конечно, в отсутствии мужа.


Всю жизнь я считала, что глава семьи – мама, которая нас воспитывала, растила, учила, кормила. Папа же служил Родине, приезжая привозил праздник и подарок от зайчика – бутерброд завернутый супругой на дорожку. Но, когда папочки не стало, то тайна семьи открылась. Он был главою, стержнем, гарантом спокойствия и любви в нашей семье.


Прошли года. По закону природы внукам суждено разминуться во времени с прадедами на земле. Но, видно, что оттуда, «из мира живых», продолжает свое бессловесное воспитание, уже правнуков (моих внуков). Откуда же еще могло взяться это благодарственное целование рук мамочки, бабушки? А эта привычка (в таком то возрасте? 4 и 6 годиков) пропускать вперед женщин и старших?