Горсть земляники

Олег рассовал багаж, что под нижнюю полку, что на верхнюю, а жена тем временем давала ему последние наставления обязательные, по её мнению, к исполнению, состоявшие в основном из ограничений:
-С работы – сразу домой, слышишь?
- Ладно.
- Кого попало домой не води.
- Ладно.
- Денег тебе должно хватить.
- Ладно, - отозвался Олег, не слушая ценные указания.
- Свет включённым не оставляй.
- Ладно.
- Газ зря не жги, и так много платим.
- Ладно.
- Папа, - подал голос старший сын, ты привезёшь велосипед?
- Ну, конечно же, - отозвался отец, - мужик сказал – мужик сделал.
Олег провожал семью в отпуск, старший сын закончил пятый класс отличником и в связи с этим отец купил ему велосипед «Урал», и его следовало доставить в деревню. Сам отец семейства уходил в отпуск лишь через две недели.
- Значит тебя ждать в начале июля?
- Ну да, - подтвердил Олег, - авось и отпускные дадут.
Послышался голос проводницы требующий провожающих покинуть вагон.
Олег чмокнул супругу, потрепал по голове сынков и поспешил к выходу, к долгожданной свободе.
Соскочив на платформу, он почувствовал необыкновенный прилив сил, так и хотелось растопырить руки, вдохнуть полной грудью и крикнуть во всю мощь: «Воля!»
Почти две недели один, без жены, без детей, без тёщи, которая часто приезжала в гости и задерживалась порой на несколько недель. Без ограничений дееспособности: куда собрался? надолго?  почему так поздно? опять балдой? Туда не ходи, сюда не садись, телевизор громко не включай, футбол не смотри и много других ограничений.
Олег не стал ждать, когда поезд тронется и уверенной походкой свободного гражданина Великой Державы двинулся в сторону автобусной остановки.
Время пролетело незаметно, деньги кончились ещё незаметнее, холодильник опустел, что, впрочем, совсем не огорчило нашего героя, он не любил, когда холодильник полон еды, -  что-то всегда надо было срочно съесть, чтобы не пропало, а он не мог терпеть, когда пища пропадает, в то время, как в странах Азии, Африки и Латинской Америки каждую минуту умирает с голоду один ребёнок. Вид пустого холодильника его вовсе не смущал, а побуждал обходиться совсем малым: или идти в магазин, где он брал пиво с рыбой и тем утолял чувство голода и жажды одновременно.
Ни отпускных, ни зарплаты на заводе не дали, и было неизвестно, когда дадут и дадут ли вообще. Задержки зарплаты достигли уже пяти месяцев, на других предприятиях задерживали ещё дольше, а где-то рабочим выдавали зарплату продукцией предприятия, которую следовало ещё самостоятельно реализовать.
Олег лежал на диване и пялился в телевизор, не вникая в суть телесериала, пытающегося объяснить россиянам, почему богатые тоже иногда плачут, и о чём они льют слёзы.
Не ехать в деревню было нельзя, торчать всё лето в каменных джунглях без денег, без пищи – перспектива тем более безрадостная, опять же обещал сыну доставить велосипед в деревню, а ставить под сомнение отцовский авторитет совсем не допустимо.
А в деревне всё-таки свежий воздух, купание в речке, рыбалка, свежие овощи, мясо, молоко, а у шурина пасека с мёдом, с медовухой, а у свояка самогонка. Ну как от этого откажешься?.. И как ехать, на чём? Билет надо было купить заранее, но когда бухаешь, разве думаешь о всяких пустяках? Да и надежда была на отпускные. С велосипедом в автобус не пустят, а в поезд?.. Возможно ещё и платить придётся, как за багаж.
Олег встал и прошёл в лоджию, где стоял велосипед, места в коридоре не было совсем, поэтому он временно разместился в лоджии, и его ещё надо было увезти в деревню. Он облокотился об ограждение лоджии и стал смотреть на улицу. На детской площадке резвились малыши под зорким присмотром мамаш, кто-то постарше катался на велосипеде.
Олег вспомнил, как ему тоже в детстве отец купил велосипед «Орлёнок», за то, что он окончил третий класс без «троек», и он на этом чуде отечественной инженерной мысли объездил все окрестности города и соседние селения.
«А почему это я должен везти на себе этот драндулет?»- осенило его, - это всё-таки транспортное средство, и оно должно меня везти, а не я его. Ведь даже Ходжа Насреддин не додумался, чтобы таскать на себе своего ишака».
Идея понравилась Олегу, и он углубился в расчёты: до Галанино примерно 170 километров, оттуда до Пировского ещё около 70, итого 240. Велогонщики гонки «Тур де Франс» развивают где-то около 40 км/час, ну он не профессиональный гонщик, и велосипед советского производства, следовательно, ехать придётся 15-20 км/ час, под гору быстрее, на гору помедленнее, ну, пусть в среднем 15 будет, итого 16 часов пути. Если выехать засветло, часов в шесть, пока дороги пустые, то затемно вполне можно добраться до места назначения.
К тому же на велике не стыдно приехать без гостинцев, на которые и денег-то не осталось.
Воодушевлённый решением сложного вопроса, Олег стал готовиться к завтрашнему марафону. Из холодильника он вынул единственную «ножку Буша», чтобы отварить его на дорогу, собрал несколько штук высохших пряников, достал литровую фляжку для воды на дорогу, спортивное трико, кеды, бейсболку и солнцезащитные очки.
Не дожидаясь ночи, он уснул, предстояло встать рано поутру и тронуться в путь.  Завтрашний день обещал быть насыщенным и увлекательным.
Миновав Бадалык, Олег спешился, дорога пошла в гору, и ему не хотелось напрягаться, силы следовало беречь. Был бы современный импортный велосипед с несколькими передачами, было бы другое дело, но это транспортное средство не желало везти седока в гору.
Часы показывали девятый час, когда Олег опять сел в седло напротив микрорайона "Солнечный" и несколько километров ехал под гору не крутя педали. Уже к обеду путешественник понял, что в его расчёты вкралась существенная ошибка, но не арифметическая, велосипед не желал двигаться без вмешательства седока, резво ехал он лишь под гору, на ровном участке пути приходилось усиленно работать ногами, а в гору приходилось его толкать. Казалось, что велосипед собирали без подшипников, в конце перестройки, когда госприёмку отменили и гнали откровенный брак, который не избалованный советский потребитель купит, не имея альтернативы. Олег вспомнил свой детский «велогон», на котором он, будучи пацаном, мог развить вторую космическую скорость.
Он был в пути уже 7 часов, а миновал всего лишь Миндерлу, километровый столб показывал сорок пятый километр. «Это я движусь со скоростью около 7 км/час? - сделал не утешительный для себя вывод Олег, он был потрясён итогом своих вычислений, -да я пешком быстрее иду. При таком темпе на место я прибуду даже не завтра, а в лучшем случае послезавтра вечером, если не случится что-нибудь экстраординарное».
Он вдруг подумал, что нет у него даже запасной камеры на случай прокола, это же - верная гибель, и не скоро поисковики найдут его обглоданные хищниками кости, а сын так и не дождётся своего драндулета.
С такими мрачными мыслями велосипедист усиленно крутил педали, вынуждая велосипед двигаться вперёд. Он бы настырный мужик, целеустремлённый, имеющий бойцовский характер, готовый идти до конца и сдался бы лишь исчерпав все возможности. И себя испытать он тоже хотел, способен ли он преодолеть такой путь в свои 36 лет. Пища, которой он запасся на весь путь была съедена ещё в обед, оставалось лишь немного воды во фляжке, но сдаться и отступить, признав своё поражение, было противно его характеру.
Миновав Шилу, Олег посмотрел на часы, было около пяти, значит он в пути больше девяти часов, надо сделать краткосрочный привал, отдохнуть. Шестьдесят девятый километровый столб вынудил его остановиться. Неподалёку от обочины виднелась вкопанная в землю палка с приколотой фанерой, подойдя ближе он рассмотрел полустёртую надпись: «Здесь 10.02.92 Ганеева оставила замерзать…», кого оставили замерзать морозным февральским вечером прочесть не удалось, также не удалось отдохнуть. Был не учтён сезонный фактор – комары, они набросились на путешественника с противным писком, пытаясь высосать из него вместе с кровью остаток сил. Размазанные на шее, лице и руках насекомые дали понять уставшему путнику, что движение – это жизнь.
Вернувшись к своему железному коню, который по резвости больше походил на ишака, и оседлав его, Олег умчался прочь от страшного места, где кто-то оставил замерзать близкого человека. Мысль о ночлеге в чистом поле отпала сама собой.
Солнце клонилось к закату, а путешественник добрался всего лишь до деревни Верх-Подъёмной, до Большой Мурты оставалось более десяти километров, но стоит ли туда ехать, кто там его ждёт, кто ему там даст ночлег и пищу? В стороне, семи-восьми километрах от трассы расположилось село Межово, где проживал старый друг, с которым Олег вместе учился в ГПТУ на электрика и жил в одной комнате общежития. Последний раз он был у него на свадьбе, которую справляли ещё до перестройки, во времена Константина Устиновича, когда и «велики» ходили проворнее, и народ был добрее. Уж кто-кто, а Мишка Стариков будет рад старому товарищу. Олег долго не раздумывал и направился туда, где его ждёт ночлег и пища.
Калитка встретила гостя страшным скрипом, который робко вошёл во двор и прислонил велосипед к поленнице. Во дворе было подозрительно тихо, не тявкала собака, не бегали ребятишки, даже куры не прогуливались, клюя всё, что попадалось на пути, видимо, они уже уселись на насест, лишь парнокопытные толкались в сарае мыча и похрюкивая.
«Странно»- подумал он, поднялся на крыльцо, вошёл в сени и постучал в дверь, не дожидаясь ответа, отворил дверь и переступил порог.
-Здравствуйте, - громко поприветствовал вошедший неизвестно кого.
Из горницы показалась пожилая сухопарая женщина, мать Мишки и внимательно, несколько недоброжелательно оглядела незваного гостя и ответила:
- Здравствуйте.
- А Михаил где?
- А бес его знает, - послышался малоперспективный ответ, - пьёт где-нибудь с дружками, - и, видя незнакомца, явно неместного, полюбопытствовала, - А Вы кто будете?
- Я – Олег Шубейкин, - представился гость, - мы с Мишкой учились вместе в ГПТУ, в одной комнате жили. Не помните, я ещё у него на свадьбе был.
Опасаясь, что его могут просто выпроводить на съедение комарам, не дав ночлега, он дал понять ей, что ему требуется ночлег и желательно, пища.
- А я еду из города в Енисейск, - слегка слукавил он, - решил навестить старого друга, думал, переночую у него, поболтаем, молодость вспомним.
-Да он уже года три только тем и озабочен, что молодость вспоминает, - проворчала она, - Светка бросила его, шалапута такого, - и поинтересовалась, - а Вы на чём приехали-то? Что-то я и не услышала.
Она покосилась на окно в надежде увидеть транспортное средство, на котором прибыл гость.
- На велосипеде, - пояснил Олег и намекнул, - устал, как каторжник, вот с утра выехал из города, велосипед такой тяжёлый, аж ноги отваливаются.
- На велосипеде? – глаза хозяйки округлились, и пропало, возникшее вначале, желание выпроводить гостя на верную гибель. – И думаете до Енисейска на нём добраться? А путь не близкий.
- Доберусь как-нибудь, - уверенно ответил он, - ещё два-три дня, и я на месте, - потом прозрачно намекнул, - если по пути с голоду не сдохну.
До хозяйки наконец дошло, что незнакомец имеет статус гостя, пусть даже незваного, который, как известно, хуже татарина, но тем не менее его, судя по народному фольклору, следует накормить, напоить, в баньке попарить и спать с собой уложить, а уже потом пытать.
- Да Вы, видать, проголодались? - догадалась она, проследовав на кухню, и забренчала посудой.
- Есть маленько, - не стал врать Олег и поддержал беседу, - что взял с собой в путь съел ещё в обед, с тех пор вот…
Хозяйка возилась на кухне, бурча и жалуясь на непутёвого сына, который давно уже отбился от рук, что пьёт, что невестка ушла от него к родителям, забрав детей, Олег слушал её, и желание увидеть товарища постепенно сошло на нет.
Наконец, его пригласили на чашку чая, но не чай привлёк его, а то, что положено к нему. На столе был лишь нарезанный хлеб, масло, сметана, творог, печенье и ваза с малиновым вареньем. «А ты рассчитывал на тройной гуляш с двойным гарниром?» - подумал гость, оценив изобилие, хотя кто его здесь ждал, тем более ближе к ночи.
- Я тут Вам постелю на диване, - послышался голос хозяйки.
Рано утром с рассветом Олег проснулся от гнетущей тишины, кроме тиканья ходиков никаких звуков слух не уловил, он полежал немного с закрытыми глазами, пытаясь определить, что в доме происходит, потом открыл глаза и встал, в доме действительно никого не было, ходики показывали половину шестого.
Одевшись, он вышел во двор по естественной потребности, но и на дворе не пахло русским духом. «Интересно, а где же хозяйка? – мелькнула мысль, - неужели исчезла, чтобы не кормить гостя завтраком? А скорее всего ушла на ферму на утреннюю дойку,» - догадался он.
Терять час-другой драгоценного времени ради бутерброда с чаем было не допустимо, к вечеру надо было добраться хотя бы до Казачинского.
Он прошёл на кухню, и наполнил фляжку водой, не удержался и взяв с вазы две печенюшки, отправил их в рот. Искать в чужом доме что-нибудь покалорийнее, он счёл не допустимым и вскоре велосипед «Урал» мчал седока в сторону тракта.
Весь день под палящим солнцем Олег тратил массу калорий, которые организм высасывал их запасов подкожного жира, которого и так было не густо. Колёса шуршали по гравийке, мимо проезжали автомобили, обдавая велосипедиста клубами пыли.
Характерной особенностью организма нашего велосипедиста было то, что ему было комфортнее в голодном состоянии, чем в сытом, когда брюхо полно пищи, мучает икота и изжога и тяжело наклониться. И чувство голода у него притуплялось до полного отсутствия, если приходилось весь день копать землю, колоть дрова, косить сено. Вот и теперь он весь день без остановки крутил педали с маниакальным упорством стремясь к цели, а брюхо молчало, будто онемело.
К вечеру по Галанино проехал одинокий велосипедист, остановился и встал, как витязь на распутье. Сворачивать на Пировское было бессмысленно, потому что через пару часов уже стемнеет, и ему не удастся добраться даже до Вараковки. Ехать до Казачинского в надежде переночевать у Женьки Цыганкова выглядело не очень привлекательно, дома тот или нет, да и езды до туда около часа. Можно было перебраться на пароме на правый берег, а там в Момотово всегда нашёлся бы старый кореш. Но! Паром денег стоит, а их не просто не было, а не было совсем.
«Эх, - с горечью подумал Олег, - велика Россия, а двигаться некуда, придётся ночевать здесь».
Проехав вдоль села, он облюбовал заброшенный дом на краю, по всей видимости дом был давно покинут хозяевами, крыша просела и прохудилась, во дворе рос бурьян, постройки покосились. Оставив своего железного ишака под навесом, он взобрался на сарай, где ещё оставалось старое сено, подгрёб в одну кучу все его остатки, зарылся в него целиком и попытался уснуть. Некоторое время происходила нешуточная борьба голода со сном, в конце концов сон победил, и царство Морфея приняло ещё одного клиента.
Рано поутру голод решил взять реванш и разбудил спящего, мол, хватит спать, пора и о еде подумать. Но что мог голодный найти съедобного в давно заброшенном хозяйстве? Олег спустился с сеновала, вывел велосипед и двинулся в сторону колонки, там он наполнил фляжку и до краёв наполнил желудок холодной водой, хоть как-то обманув этот ненасытный орган пищеварения.
Позади было две трети пути, они были героически преодолены, оставалась одна треть, силы ещё чувствовались, но на сколько их хватит?
Игнатово осталось позади, до Пировского оставалось около 10 км, проехав по мосту через речку Третья, Олег остановился и спешился. «Удивительно, - подумал он, - как это я незаметно проскочил первую и вторую речки?» До него вдруг дошло, что может не доехать до пункта назначения, организм остро нуждался в микроэлементах: мозг отказывался функционировать без глюкозы, костные ткани испытывали острый дефицит кальция, сердце готово было остановиться в любую секунду, если не получит немедленно дозу пектина. Селезёнка, печень и другие жизненно важные органы испытывали острую нехватку каротина, фолиевой кислоты, магния с железом, посылая сигналы тревоги в «центр управления полётом», грозя объявить забастовку и прекратить выработку крови.
Если бы у велосипедиста была панель приборов, то все стрелки индикаторов находились бы на «нуле»: горючего – ноль, кровяное давление – ноль, частота сердечных сокращений – ноль, температура тоже ниже ноля.
Он положил велосипед на обочину и пошёл в сторону небольшой поляны, надо было срочно кинуть что-нибудь в брюхо. Ему, городскому жителю были не знакомы съедобные коренья, травы, годящиеся в пищу и места, где их следует добывать, его мог обрадовать любой увиденный гриб, независимо съедобный он или нет. Олег огляделся в поисках какого-нибудь кузнечика или хотя бы лягушонка, которого проглотил бы не жуя. На глаза попалась прошлогодняя сосновая шишка, «интересно, какими шишками питался Маресьев? - подумалось вдруг, - еловыми или сосновыми».
Внезапно среди зелёной травы показались красные пятна земляники. «Уррра!»- вырвалось само собой, совсем выпало из памяти, что конец июня-начало июля – пора сбора земляники в этих северных районах. Олег наклонился и стал собирать их по одной, собранная горсть ягод ударила в нос сказочным ароматом, с которым не способна тягаться даже княженика, пахнувшая дешёвым французским парфюмом. Одним запахом можно было насытиться. Все клетки организма приготовились к приёму спасительной пищи.
 Олег выдохнул, широко раскрыл пасть и отправил туда ягоды. Обонятельные рецепторы успокоились, но взбесились осязательные, челюсти принялись медленно жевать содержимое ротовой полости, растягивая удовольствие, а руки продолжали собирать ягоду. Рот мгновенно наполнился слюной с которой смешивалась пережёванная ягода. Имеющиеся в слюне ферменты тут же кинулись расщеплять сахарозу на глюкозу и фруктозу. Всё содержимое ротовой полости булькнуло в желудок, кадык дёрнулся, желудочный сок знал свою работу, о которой уже успел соскучиться, имеющиеся калории сгорели, не дойдя до желудка, соляная кислота принялась переваривать клетчатку, понижая уровень холестерина в крови, перерабатывать белки, жиры и углеводы, растворяя микроэлементы.
Если бы желудок наполнился мясом, то он почувствовал бы сытость, тяжесть в животе, желудочный сок принялся бы не спеша переваривать полученную пищу. Но ощущения били иные, в желудок плюхнулась небольшая порция жидкой, слизистой субстанции, содержащая все необходимые для жизнедеятельности организма элементы периодической системы Менделеева, от недостатка которых давно бунтовали и сердце, и печень и даже мозг.
Всё это пошло по желудочно-кишечному тракту, всосалось в кровь и уже эритроциты, лейкоциты и тромбоциты приняли эстафету, разнося по артериям и капиллярам витамины: тиамин в одну сторону, рибофлавин в другую, пиридоксин в третью, скелет получил минеральные соли, формирующие и укрепляющие костную ткань, каротин укрепил иммунную систему, стабилизируя работу нервной системы. Следом в рот пошла вторая горсть ягод, третья.
Олег выпрямился, он реально почувствовал, как каждая клетка его организма, получив необходимый ему микроэлемент, витамин или молекулу белков, жиров и углеводов, выразило боевую готовность выполнить любое задание, поставленное командованием. Он лихо вскочил в седло и продолжил путь, ехать оставалось всего лишь два десятка вёрст.