По докладу с форума о социальном развитии. Ч-II

     Стоит обратить внимание, насколько доступен детям из бедных семей базовый набор услуг по социализации населения и как это зависит от страны, в которой они живут. Существенное неравенство и степень доступности необходимого для достойной человека жизни наблюдается, например, между Египтом, где иммунизацией необходимой для невосприимчивости от инфекционных болезней охвачены почти все дети, и Чадом, где ею охвачено не более 40 процентов детей. Однако различия в степени такой доступности внутри отдельных стран могут быть столь же велики, как и между разными странами. Например, в самых богатых районах некоторых стран часто может наблюдаться практически полный охват детей иммунизацией, а в самых бедных почти половина детей остаётся неохваченной.

     Во многих регионах мира сохраняются существенные различия в зависимости от пола. В некоторых местностях Восточной и Южной Азии – в частности, в некоторых сельских районах Китая и на северо-западе Индии – от одного единственного заранее заданного свойства может зависеть возможность выживания ребенка. В этих местностях число младенцев мужского пола существенно выше, чем женского – в определенной мере вследствие абортов в зависимости от пола будущего ребенка, а также неодинакового ухода за родившимися младенцами. Кроме того, во многих (хотя и не во всех) регионах мира школу посещает больше мальчиков, чем девочек.

     Кроме того, неравенство возможностей развития разных групп населения передаётся из поколения в поколение. У детей бедных родителей с низким социальным статусом ниже жизненные шансы с точки зрения образования, здоровья, дохода и статуса. Проявляется это уже в раннем детстве. В Эквадоре трехлетние дети из всех социально-экономических групп при выполнении теста на распознавание слов показывают схожие результаты, близкие к результатам стандартного сопоставимого контингента на международном уровне. Однако к пяти годам все они – за исключением детей из наиболее обеспеченных групп с высоким уровнем образования родителей – показывают худшие результаты по сравнению с международной контрольной группой.

      Весьма вероятно, что столь резко выраженные различия даже в распознавании слов между детьми, родители которых вообще не учились в школе или проучились не более 5 лет, и детьми, чьи родители учились не менее 12 лет, скажутся на их успеваемости в начальной школе и, скорее всего, сохранятся впоследствии по причине их мауглизации.

     Низкая межпоколенческая социальная мобильность наблюдается и в развитых странах - новые данные из США (где прочно укоренился миф о, якобы, равных возможностях) указывают на высокий уровень межпоколенческой инерционности социально экономического статуса.  Судя по недавним оценкам, семья, доход которой составляет половину среднего по стране, сможет выйти на уровень среднего дохода только через пять поколений. А низкая социальная мобильность особенно ярко выражена среди афроамериканцев с низкими доходами.

     В то же время те, кто заинтересован в обеспечении большей социальной справедливости, не должны игнорировать краткосрочные компромиссы. Если материальные стимулы личной инициативы будут заглушены лишь механизмами перераспределения доходов без учёта количества и квалификации труда,  то это будет ложится тяжким бременем на инвестиции и производство, в результате уменьшится стремление к инновациям, снизится объем инвестиций и упадут темпы экономического роста.


                О неравенстве возможностей.

     Неравенство возможностей в мире поражает своим масштабом. При всей глубине неравенства возможностей во многих странах его размах в общемировом масштабе поистине поразителен. Различия между странами начинаются уже с самого шанса ребенка на жизнь. В то время, как в США в течение первого года жизни умирает 7 из каждой тысячи младенцев, в Мали этот показатель составляет 126 на 1000. Выжившие малыши – не только в Мали, но и в большинстве стран Африки и более бедных стран Азии и Латинской Америки – подвергаются гораздо большему риску недоедания и слабого интеллектуально-духовного развития, чем их сверстники в богатых странах. А если они поступают в школу – с учетом того, что более 400 миллионов взрослых в развивающихся странах никогда не учились в школе, – то эти учебные заведения существенно хуже тех, которые посещают европейские, японские или дети граждан США.

     Принимая во внимание низкое качество школьного обучения, недоедание и тот уровень развития, который ребенок может получить, если вместо учебы будет работать, многие дети бросают учебу. Среднестатистический житель Африки к югу от Сахары, родившийся в период между 1975 и 1979 годом, проучился в школе всего около пяти лет. В Южной Азии этот показатель достигает шести лет, в странах организации экономического сотрудничества и развития   (ОЭСР), он составляет 13,4 года.

     Принимая во внимание такие различия в уровне образования и состояния здоровья, усугубляющиеся существенным неравенством доступа к объектам инфраструктуры и другим государственным услугам для населения, неудивительно, что существуют колоссальные различия между жителями богатых и бедных стран с точки зрения возможности приобретения товаров первой необходимости для нормального морально-нравственного и интеллектуально-духовного развития. Среднегодовые потребительские расходы (с поправкой на паритет покупательной способности) варьируются от $279  в Нигерии до $17 232  в Люксембурге. Это означает, что денежные средства, которыми располагает среднестатистический житель Люксембурга, в 62 раза больше имеющихся у среднего нигерийца. Если средний нигериец не каждый день может позволить себе полноценное питание, то средний люксембуржец не будет особенно беспокоиться о том, хватит ли у него средств на приобретение последней модели сотового телефона.

      Ввиду гораздо бoльших ограничений на перемещение лиц между странами, нежели внутри стран, это неравенство результатов между различными странами, по всей вероятности, гораздо теснее связано с неравенством возможностей, нежели это имеет место внутри отдельных стран.

     Динамика неравенства в мире изменчива. В 1960–1980 годы наблюдалось заметное сокращение неравенства между странами по показателям продолжительности жизни в результате значительного повышения этого показателя в беднейших странах мира. Причинами такого отрадного развития событий стало распространение по всему миру новейших медицинских технологий и большая работа по развитию здравоохранения в ряде регионов мира с самыми высокими показателями смертности. Однако после 1990 года ряд прежних достижений был утрачен вследствие эпидемии ВИЧ/СПИДа (главным образом, во многих странах Африки) и роста смертности в странах с переходной экономикой (в основном, в Восточной Европе и Центральной Азии).

     Из-за критической ситуации со СПИДом круто пошла вниз ожидаемая продолжительность жизни при рождении в некоторых беднейших странах мира, что привело к резкому углублению разрыва между ними и более богатыми странами.
По мере увеличения средней продолжительности обучения в школе в подавляющем большинстве стран мира также наблюдается сглаживание неравенства в области доступа к школьному образованию – как внутри большинства стран, так и между ними. Этот процесс также представляется отрадным, хотя тревога по поводу качества обучения – это повод для предостережения от самоуспокоенности.

     Несмотря на то, что мы в первую очередь обеспокоены неравенством возможностей, наблюдающиеся между различными странами значительные разрывы в доходах или потреблении, безусловно, влияют на жизненные шансы детей, рождающихся в этих странах. Показатели ожидаемой продолжительности жизни при рождении и продолжительности обучения демонстрировали тенденцию к сближению по крайней мере до 1990 года, однако с доходами и уровнем жизни положение обстоит иначе.

     Хотя показатели динамики последних лет в значительной степени зависят от выбора той или иной концепции, глобальное неравенство доходов стабильно углублялось в течение длительного времени, вплоть до начала быстрого экономического роста в Китае и Индии в 70-80 годы прошлого века при помощи технического потенциала СССР.

     Существующую в мире совокупность факторов неравенства между индивидами можно разложить на те, что связаны с различиями между странами, и те, что определяются различиями внутри стран. В начале XIX века различия между странами были довольно незначительными, но к концу XX века именно они стали основным определяющим фактором совокупного неравенства. И если не учитывать условия развития Китая и Индии, то обнаружится, что глобальное неравенство продолжает усиливаться, так как по-прежнему растёт разрыв между богатыми странами и большинством остальных стран с низким уровнем жизни большинства населения.

     Почему социальная справедливость важна для развития? Почему укоренившееся неравенство – как внутри стран, так и между ними – имеет такое значение?

     Первая причина состоит в том, что взаимосвязь и постоянство различных аспектов неравенства ведут к тому, что при капиталистических законах развития при рынке труда и базовых средств для жизни без внедрения законов по социальным гарантиям от количества и квалификации труда у некоторых групп населения неизменно оказывается меньше возможностей – экономических, социальных и политических, – чем у их более образованных и богатых сограждан. По мнению большинства людей, такие непреодолимые разрывы в возможностях нарушают принцип социально-экономической справедливости, особенно если людям в этой ситуации мало чем могут помочь социально-экономические законы страны.

     Это согласуется со многими концепциями политической философии и принципами международной системы прав человека. Забота о социальной справедливости относится к числу важнейших моральноэтических норм всех основных мировых религий, хотя многие из этих религиозных учений были также источниками неравноправия и исторически были связаны с властными структурами, основанными на таком неравноправии.

     Кроме того, полученные экспериментальным путем данные указывают на то, что поведение многих людей в слаборазвитых странах не согласуется с принципом заботы о развитии социальной справедливости в обществе.   Заботы этих людей связаны, в основном, с достижением собственного блага любыми средствами, что не согласуется с принципами развития социально развитых государств.

     При всей важности этих естественных причин обеспокоенности неравенством возможностей и несправедливостью процессов, в центре внимания социальных исследований находится роль социальной справедливости как инструмента её развития. Причём особое внимание уделяется двум аспектам - последствиям неравенства возможностей в условиях монополии капитала, то есть рынка и денег, и влиянию отсутствия законов о социальных гарантиях по количеству и квалификации труда на рабочем месте в экономике страны. А это сильно сказывается на развитии социальной справедливости и на качестве формируемых обществом социальных институтов.

     В условиях несовершенства рынков неравенство, с точки зрения влияния богатства и несовершенства социально-экономических законов, трансформируется в неравенство возможностей, в результате чего производительный потенциал не используется в полной мере, а ресурсы распределяются неэффективно. Во многих странах рыночные механизмы зачастую дают сбои – как по внутренним причинам (например, ввиду информационной асимметрии), так и из-за диспропорций, спровоцированных рыночной политикой государства.

     Данные конкретных микроэкономических исследований указывают на то, что неэффективное распределение ресурсов между альтернативными производственными единицами нередко бывает связано с различиями в материальном благосостоянии или
социальном статусе.

     При монополии капитала рынки не могут функционировать идеально, то есть для благополучия каждого по количеству и квалификации труда.  В этом  случае зависимость между инвестициями и распределением богатства будет наблюдается у любого, у кого возникнет возможность прибыльно вложить средства в какой-либо проект. Кто мог бы либо занять денег на финансирование нового проекта, либо создать для этого компанию и продать ее акции.

      Но практически во всех странах – как развитых, так и развивающихся – рынки капитала весьма несовершенны - кредиты распределяются только среди потенциальных клиентов, а размер выплачиваемых заемщиками процентных ставок сильно варьирует. В этом случае кредиторы устанавливают неодинаковые процентные ставки для различных заемщиков, причем это никак не связано с риском неисполнения обязательств или иными экономическими факторами, влияющими на прибыль, которую кредиторы ожидают получить.

      Например, в индийских штатах Керала и Тамилнад процентная ставка снижается по мере роста размера займов, а в Кении и Зимбабве – в зависимости от принадлежности заёмщика к той или иной занимающейся торговлей группе населения.  Причины такого снижения не обусловлены различной степенью риска кредитования.

     В Мексике у самых мелких компаний в неформальном секторе экономики норма прибыли намного выше, чем у более крупных. Несовершенны и земельные рынки, для которых зачастую характерны отсутствие чёткой фиксации прав собственности на землю, исторически сложившаяся система крупного землевладения и несовершенство условий аренды земли. В Гане женщины недостаточно обеспечены гарантиями прав наследования земли, в результате чего земля слишком редко находится под паром и ее продуктивность постоянно снижается.

     Развитию рынка человеческого капитала препятствует то, что родители принимают решения за детей, а ожидаемые доходы от инвестиций находятся под воздействием таких факторов, как местожительство, связи и дискриминация – по признаку пола, касты, религиозных убеждений или расового происхождения. Установлено, что дискриминация и социальное стереотипирование – механизмы воспроизведения неравенства среди групп населения – снижают самоуважение, старание и результативность работы людей, принадлежащих к дискриминируемым группам. Это уменьшает их индивидуальный потенциал роста и способность вносить вклад в развитие экономики.

     Впечатляющее доказательство влияния социального стереотипирования на результаты деятельности людей дал эксперимент, недавно проведенный в Индии. Детям, принадлежащим к различным кастам, предлагалось выполнить несложные упражнения, например, решать головоломки, причем в зависимости от достигнутого результата им выплачивалось денежное вознаграждение. Основной итог эксперимента заключался в следующем: если руководитель эксперимента не объявлял о кастовой принадлежности детей, дети из низших каст показывали такие же результаты, что и дети из высших каст, в противном же случае результаты детей из низших каст оказывались существенно хуже. Если аналогичное подавление способностей происходит в реальной действительности, то это приводит к сокращению потенциального объема общественного продукта вследствие социального стереотипирования.

     Экономическое и политическое неравенство связано, в основном, с недостатками развития социально-экономических законов направленных, якобы, на развитие социальной справедливости. Второй сферой, через которую неравенство оказывает влияние на процесс развития в долговременной перспективе, являются экономические и политические институты государства, которые определяют стимулы и ограничения для населения и формируют среду для справедливого функционирования экономики общества.

     Различные системы институтов явились результатом сложных исторических процессов, отражающих интересы и структуру политического влияния отдельных индивидов и групп внутри общества. С этой точки зрения недостатки рыночных отношений могут рассматриваться не как случайно возникшее явление, а как фактор, позволяющий определенным образом распределить ресурсы или властные полномочия. Согласно этой точке зрения, социально-экономические законы при монополии капитала, без законов гарантирующих справедливое распределение средств для жизни, становятся поводом для социальных конфликтов, а у власть имущих возникают стимулы формировать эти законы выгодным для себя образом.



      Меры выравнивание уровня жизни населения.
 
     Некоторые аспекты наблюдаемого в мире экономического и политического неравенства частично объясняются неравенством возможностей. Это неравенство неприемлемо как само по себе, так и в силу его последствий.

     Оно приводит к неэффективности экономики, политическим конфликтам, слабости социальных институтов общества. Каковы же его последствия для экономической политики, и есть ли необходимость разрабатывать в этом случае программу действий, отличную от программы действий по сокращению масштабов бедности, уже принятой к исполнению Всемирным банком, другими многосторонними учреждениями и многими правительствами?

      Нет сомнения, что учёт всех аспектов социальной справедливости, особенно при замещении монополии капитала монополией законов о социальных гарантиях по количеству и квалификации труда повышает актуальность программы сокращения бедности. У бедных слоёв населения при монополии капитала, как правило, меньше возможностей быть услышанными, ниже доходы и более ограничен доступ к услугам, нежели у большинства остального населения.

     Когда общество становится более справедливым, что выражается в расширении монополии законов о социальных гарантиях, больше и возможностей для всех слоев населения, а бедные получают "двойную выгоду". Во-первых, они получают непосредственную выгоду от расширения возможностей за счет более активного участия в процессе развития. Во-вторых, сам процесс развития также может стать более успешным и устойчивым к потрясениям, поскольку благодаря большей социальной справедливости совершенствуются социально-экономические законы, эффективнее устраняются конфликты, лучше используется весь потенциал общества, в том числе и бедных слоев населения.

     Ускорившийся в результате этого экономический рост в бедных странах в свою очередь будет способствовать сокращению неравенства в мировом масштабе. Одним из проявлений более широкого участия бедных слоев населения в обеспечении экономического роста является тот факт, что эластичность сокращения бедности в зависимости от темпов экономического роста уменьшается при увеличении неравенства в доходах. Иными словами, воздействие (одинаковых показателей) экономического роста на сокращение бедности существенно выше при меньшем исходном неравенстве в доходах.

     В среднем, в странах с незначительным неравенством уровня жизни населения рост средних доходов на 1 процент ведет к сокращению количества бедных, живущих на $1  США в день, почти на 4 процента. В странах же с высоким неравенством доходов это воздействие близко к нулю. Таким образом, политика, ведущая к большей социальной справедливости, также приводит к сокращению масштабов бедности за счет расширения возможностей бедных слоев населения, и косвенно – за счет более устойчивого развития экономики.  Проблема социальной справедливости раскрывает, по крайней мере, три нередко игнорируемых аспекта, которые следует учитывать в ходе разработки политики в области её развития.
 
      Во-первых, оптимальные варианты политики сокращения бедности могли бы предусматривать перераспределение влияния, преимуществ или дотаций за счёт сокращения привилегий господствующих социальных групп. Крайняя неравномерность распределения богатства в сочетании с чрезмерной концентрацией политической власти у богатых слоёв общества способна помешать государственным институтам обеспечивать имущественные права и свободы широких слоев населения, привести к перекосам в предоставлении им услуг и законных социальных гарантий. Маловероятно, что такое положение дел изменится, пока возможность участвовать в принятии решений, влияние и общественные ресурсы не перейдут от господствующей социальной группы так же и к группам, располагающим меньшими возможностями.

      Во-вторых, хотя такое перераспределение (власти, доступа к бюджетным средствам и ресурсам) в интересах социальной справедливости зачастую способно обеспечить повышение эффективности, при разработке политики необходимо рассматривать возможность компромиссных решений. В какой-то момент финансирование строительства новых школ для детей из бедных слоев населения станет необходимостью, а препятствием для такой инициативы станет зависимость от того, насколько будут повышаться налоги и, похоже, от дальнейшего их повышения необходимо будет отказаться.

     Выбирая компромиссный политический курс, следует в полной мере учитывать всю выгоду большей социальной справедливости. Если увеличение расходов на школьное обучение детей из низших каст означает в долгосрочной перспективе искоренение социального стереотипирования в обществе и соответствующее повышение результативности, дополняющее получаемый сегодня выигрыш от расширения охвата детей школьным обучением, то игнорировать эти выгоды не следует.

     В-третьих, дихотомия "политика содействия экономическому росту – политика обеспечения социальной справедливости" является ложной. Распределение возможностей и процесс экономического роста взаимозависимы. Политика, влияющая на одно из этих явлений, повлияет и на другое.

     Это не означает, что при разработке каждого из направлений политики необходимо специально учитывать аспекты социальной справедливости, например, наилучшим способом нейтрализации усиливающих несправедливость последствий какой-либо реформы в сфере торговли не всегда может стать "настройка" самoй торговой политики (что как раз может облегчить ее подчинение групповым интересам), а разработка дополняющих ее мер в таких областях, как социальные гарантии и защита прав граждан не столько на труд, сколько право на жизнь достойно труда!  А возможно ли это без мобильности рабочей силы, без повышения образования населения и без объединения населения для реализации своих прав и свобод?

     Важны именно совокупность мер и добросовестность при их разработке. Анализ опыта развития со всей очевидностью указывает на ключевую роль политических условий в стране и подтверждает правильность принятой в последние годы ориентации на качество управления и расширение прав и возможностей населения. Однако предоставление рекомендаций по вопросам политического устройства не является задачей Всемирного банка или ООН, равно как и их сравнительные преимущества. Вместо этого, обращаясь к последствиям принятия политических мер, не сосредоточивается внимание на ключевых аспектах в области развития социальной справедливости, признавая при этом, что при разработке политических мер необходимо принимать во внимание более широкие социально-экономические аспекты.  Учитывая, что механизмы подотчётности влияют на результативность процесса любого развития.


      Поскольку экономическая политика формируется в определенных социально-политических условиях, значение имеют не только меры политики сами по себе, настолько же важно и то, как они разрабатываются, реализуются или реформируются в этих условиях. Реформа экономической политики, в результате которой ущемляются интересы какой-либо социальной группы, встретит сопротивление со стороны этой группы. Если это влиятельная группа, то ей обычно удаётся сорвать проведение реформы. Поэтому устойчивость реформ может быть обеспечена путем обнародования информации о последствиях реформы в плане перераспределения общественных ресурсов и, возможно, формирования объединений бедных и средних слоев населения, которые могут выиграть от реформы, с тем, чтобы прямо или косвенно расширить права и возможности членов общества, находящихся в относительно неблагоприятном положении.

     Процесс реализации новой социальной политики имеет также технический аспект. При выборе мер политики необходимо в полной мере принимать во внимание не только долговременные выгоды перераспределения общественно значимых ресурсов, но и в равной степени все издержки этого процесса. Упор на социальную справедливость не отменяет того факта, что экспроприация собственности даже с целью устранения исторической несправедливости может отрицательно сказаться на последующих инвестициях.

     При капитализме высокие предельные ставки налога подавляют стимулы к труду, а инфляционное финансирование бюджетного дефицита обычно ведет к неявному регрессивному налогообложению, дезорганизации экономики, сокращению инвестиций и снижению темпов экономического роста. Одним словом, упор на социальную справедливость не должен служить оправданием непродуманной экономической политики.

     Рассматривая четыре основных направления деятельности государства в создании равных правил игры в области экономики и политики можно увидеть, что три из этих направлений касаются внутренней политики, а инвестирование в развитие человеческого потенциала, расширение доступа к правосудию, земле и инфраструктуре не устраняет дискриминацию на рынках. Это относится к политике, способствующей усилению социальной справедливости, в частности доступа на рынки, потоков капитала и материальных ресурсов для управления экономикой общества в глобальном масштабе.

     При рассмотрении всех этих вопросов авторы доклада по которому пишется эта статья, стремясь сделать рекомендации конкретными и практическими, одновременно осознают, что наилучший комплекс мер политики может быть разработан не только с учетом интересов всего населения страны, но и межгосударственных интересов. Задачи в области образования, которые предстоит решать Судану, отличаются от стоящих перед Египтом задач в этой сфере. Оптимальная последовательность реформ государственного сектора не будет одинаковой для Латвии и Боливии. Возможности для осуществления реформы в области финансирования здравоохранения в Китае также имеют кардинальные различия.

     Таким образом, подробные, конкретные рекомендации относительно мер политики необходимо разрабатывать на национальном – или даже на субнациональном – уровне. В связи с этим всё, о чем пойдет речь ниже, носит достаточно обобщенный характер и должно истолковываться соответствующим образом.