Когда земля. гл. 19. На первых сеансах

       Когда Латов узнал, что Ольга Юрьевна дала согласие, он был страшно удивлён.
       -- Честно говоря, я этого не ожидал, -- признался он Жеребкову. – Но коли так, извольте-с, будем работать.
Смею спросить, в какой позе её писать: лёжа, стоя или сидя?
       -- У дяди на картине женщина лежит на боку. Очень красиво. Я думаю, сделать тоже самое.
        Латов дал согласие, сказав лишь, что будет писать масляными красками, они более долговечны, чем акварель.

          На первом сеансе она позировала без маски, прикрывшись прозрачной кисиёю, и немного нервничала, часто ворочалась и, когда Латов на неё глядел, отводила глаза и краснела.
          Но со второго сеанса, надев маску, Оленька успокоилась и чувствовала себя более уверенно.
          -- Совсем другое дело, -- похвалил её Латов.
          -- А в маске мне не так стыдно, -- призналась она. –- У меня такое чувство, что я сама по себе, а тело само по себе.
Как бы оно и не моё.
      
        -- Может сделать ей грудь побольше? -- спросил Жеребков.
        -- Ни в коем случае, -- ответил Латов. – Её грудь гармонирует с её конституцией. Большая грудь будет выглядеть чужеродной.
        -- Как вам не совестно! -- оборвала Оленька их болтовню. -- Вы меня обсуждаете как скаковую лошадь.
Если не прекратите, я встану и уйду!

        После второго сеанса она оделась. Пили чай за самоваром.
        -- Ну что, голова не болит после вчерашнего? -- спросил Жеребков поручика.
        -- Уже прошла, -- ответил Латов.
        -- Где это вы так напились? -- спросила Оленька.
        -- Он с товарищами завалился в салон к мадам Коко, -- ответил за поручика ротмистр. -- Они так набрались, что утром еле держались в седле. Пришлось отправить всех по домам.

        -- Это правда? –- глядя в глаза поручику, строго спросила Ольга Юрьевна.
        -- Да, я там был, -- признался Латов и опустил голову.
        -- Как вам не стыдно! –- вырвалось у неё. -- Это же сомнительное заведение!  Поручик, вы упали в моих глазах!
        Она не могла скрыть своего гнева и раздражения и даже перестала смотреть в его сторону.
       
        -- В тот день в салоне заболел тапёр, -- объяснил Латов. – Вот товарищи меня и попросили поиграть на гитаре.
Гусары очень хотела петь.
        -- И это всё? И больше ничего не было? –- менторским тоном спросила  жена ротмистра.               
        -- Да. И больше ничего. А вы что подумали?
        Выражение её лица резко изменилось. Оленька улыбнулась и ласково посмотрела на него. В её глазах замелькали весёлые огоньки.


http://proza.ru/2020/12/21/1652