Когда земля. гл. 11. Осиновая роща

   
      
          На следующее утро в воскресный день жена ротмистра попросила Тимофея оседлать гнедую кобылу Грацию,
которая очень любила свою хозяйку и всегда радостным ржанием приветствовала Ольгу Юртевну.
«Ты любишь Грацию больше, чем меня», -- упрекал иногда жену Жеребков.
         Обычно в хорошую погоду для прогулок жена ротмистра одевала всё белое. Разве что сапожки у неё были чёрного цвета. 
На этот раз Ольга Юрьевна решила посмотреть осиновую рощу. Ей было интересно узнать, что же там так привлекает Латова.

          И действительно она была удивлена, когда, поднявшись на крутой берег Волги и углубившись в рощу, обнаружила там широкие дорожки, явно рукотворного происхождения.  Скакать по ним было одно удовольствие.
«Скорее всего здесь когда-то была старинная усадьба», -- подумала она.
         Вскоре Ольга Юрьевна увидела привязанного к дереву буланого коня. Рядом в заброшенной беседке сидел Латов
и писал акварелью.
         -- Так вот мы где скрываемся от народа, -- упрекнула она его.
Поручик вышел из беседки. Они поздоровавшись и представили друг другу своих лошадей.
         -- Это мой Орлик, -- с гордостью произнёс Латов, похлопав коня по холке.
         -- А это моя Грация, -- сказала Ольга Юрьевна. Она опёрлась на галантно выставленную руку поручика и спустилась
на землю, после чего погладила гнедую по голове, а затем привязала её к тому же дереву, где стоял Орлик.
Конь с интересом стал поглядывать на незнакомую кобылу.

        -- Ну как вам моя акварелька? – спросил Латов, когда они вошли в беседку.
        -- Очень милая штучка, -- посмотрев на картинку, ответила она. – Здесь есть настроение. А, кстати, когда вы начнёте
мой портрет? Если надо мы даже можем заплатить.
        -- Я с друзей денег не беру, -- ответил поручик. – Но тут есть ещё одно маленькое препятствие.  Я ещё не до конца вас познал.
        -- Что вы имеете ввиду? –- с трудом сдерживая смех, спросила Ольга Юрьевна. –- Вы вгоняете меня в краску.
        -- Ой, простите, я не точно выразился, -- стушевался Латов. – Я хотел сказать... я ещё не совсем представляю ваш характер. Ваши достоинства я уже оценил, а вот ваши недостатки мне найти так и не удалось.
      
        -- Так я вам могу сама рассказать про свои недостатки. У меня от себя секретов нет, -- печально опустив голову, сказала она. -- Я затворница. Я совсем не умею безмятежно проводить время. Попав в весёлую компанию, я совершенно теряюсь и не знаю, как себя вести.
        Я очень непрактичный и доверчивый  человек.  Меня на базаре всегда обсчитывают и обвешивают. Как будто у меня на лице что написано. Я совершенно не приспособлена к реальной жизни. Этакая кисейная барышня.  Я как комнатное растение: вынеси меня на улицу -- я тут же погибну.
       
        Затем, просмотрев ещё несколько акварелей Латова, она высказала ему своё полное одобрение. Правда, было и одно замечание касательно композиции.

        -- После каждого романса, я заметил, а быть может это мне показалось, -- продолжил разговор поручик, -- вы улыбались, между тем глаза ваши оставались грустными. Я повторяю, возможно, мне это показалось.
        -- Нет, нет. Вам это не показалось. Я страшно одинокий человек. Вы мой ангел-хранитель, поэтому я не буду от вас ничего скрывать.
          Муж у меня нормальный... но я его совсем не вижу. Он почти все дни пропадает на службе.
(Она хотела пожаловаться на мужа, сказать, что у него почему-то пропал к ней интерес. Сказать, что они даже спят в разных комнатах. Но в последний момент передумала).
          Я целыми днями сижу дома одна, у меня кроме графини совсем нет подруг.
               
          «Вообрази: я здесь одна, никто меня не понимает, рассудок мой изнемогает, и молча гибнуть я должна», -- процитировал он.
          -- Вот, вот. Это про меня.
          -- У меня тоже почти такая же ситуация, -- махнул рукой поручик.

         -- Нет, нет. У вас совсем другое дело. Даже не сравнивайте! У вас есть служба. Вы заняты полезным делом.
Вы защитник отечества. У вас есть приятели и боевые друзья.
         -- Если бы у вас был ребёнок?.. –- вырвалось у него.
         Жена ротмистра закусила губы и довольно долго хранила молчание.
        -- Бьёте по самому больному месту, -- вздохнув полной грудью, сказала она. -– Вам что, муж ничего не говорил.
        Латов отрицательно замотал головой.
        -- Ну, в общем, мы не можем иметь детей. Вы же в курсе, он был ранен шрапнелью в живот. Ночь провалялся
на холодной земле, пока утром его не подобрали санитары. Врачи его вытащили с того света, но сообщили, что из-за сильной инфекции детей у него скорее всего не будет.

        -- Как же всё это печально, Ольга Юрьевна, и грустно.
        -- Зовите меня Оленькой, -- попросила она. -– Мы ведь с вами ровесники. Да и мне так будет приятнее.
        -- Как изволите, Оленька, -- ответил Латов...

        Жена ротмистра встала, вышла из беседки и отвязала свою Грацию от дерева.      
        -- У вас есть одно прекрасное качество, -- сказала она. – Вы умеете слушать.
        -- А я, кажется, понял, как писать ваш портрет. Я сделаю для вас три эскиза. Который вы выберите, с тем и будем работать.
        -- Представляю, наверно изобразите меня какой-нибудь роковой красоткой с распущенными волосами? -- кокетливо сощурив глазки, улыбнулась Оленька.
        -- Вот и не угадали. У вас цельная натура. Вы очень собранный человек,  наверное, пока ещё полностью не нашедший себя в этой жизни. И ваша аккуратная прическа словно подчёркивает эту важнейшую черту вашего характера. Так что-что, а волосы я вам уж точно не буду распускать.
         -- Как интересно с вами, даже не хочется уходить.
         -- Если вы не против, я готов уже завтра приступить к работе, -- сказал поручик. -- В этом случае Иван Данилович обещал меня пораньше отпустить.
         -- Хорошо, я буду вас ждать.


http://proza.ru/2020/12/21/213