Когда земля. гл. 13. Кисейная барышня

        -- Поручик, подожди пару минут, -- попросил Латова ротмистр. -- Я сейчас сделаю ей массаж, чтобы Оленьке стало легче и вернусь.
        Жеребков отвёл жену в спальню, снял с неё платье, спустил с плеч сорочку, обнажив её спину, и положил животом на кровать.
        -- Где болит? –- спросил он.
        -- Поясница! -- простонала Оленька. –- Только сильнее, прошу тебя. В прошлый раз у тебя были ватные руки.
      
        -- Одну секундочку, -- взял паузу ротмистр и вышел из спальни.  Латов стоял на том же месте в гостиной,
не сделав ни шагу.
        -- Голубчик, -- обратился к нему ротмистр. –- Ты не мог бы мне помочь?  У меня после ранения правая рука висит как плеть.
        -- А что нужно? – спросил Латов.
        -- Сделать ей массаж спинки. Ей нужен жёсткий массаж, чтобы продавить глубокие мышцы. А мне, честно сказать, одной рукой это затруднительно.

        -- Извольте-с! Что-что, а это я сделаю с превеликим удовольствием!
        Поручик поставил саквояж в угол, снял доломан, зашёл в спальню вместе с Жеребковым и, засучив рукава, принялся истязать капризную особу. Посочувствуем Ольге Юрьевне, она, можно сказать, попала под горячую руку.
      
        Сначала Латов кулачками прогнал по её спине «слоников», затем ребром ладони «отбил чечётку», потом стал делать пальцевые движения, будто пытаясь содрать с неё кожу. Ольга Юрьевна не могла даже дёрнуться, ибо муж держал её плечи. Она только стонала и выкрикивала проклятия.
        Так как поручик был на неё зол, он делал всё немного жестоко, но для массажа это было как раз то, что нужно.
Жалость здесь была ни к чему.
        -- Про ягодицы не забудь, –- к концу сеанса подсказал муж.
        -- Нет уж, это вы без меня, -- отказался Латов.
        -- Господи! Какие тут все кисейные барышни! -- буркнул супруг и пару раз шлёпнул её по мягкому месту.

      
         Когда жена ротмистра снова надела платье, лицо её горело от возмущения и стыда.
        -- Вы настоящий садист! -- бросила она в лицо поручику.
        -- Чего только не сделаешь, чтобы вернуть человеку здоровье, -- холодно ответил Латов.
        -- Как трогательно! – выкрикнула Оленька. «И ты тоже хорош, муж называется! -- накинулась она на супруга. -- Позоришь меня перед чужими мужчинами!».
        -- Прости, душа моя, но ты же знаешь, что у меня с правой рукой, -- оправдывался ротмистр. -- Кстати, как у тебя теперь спина, не болит?
        -- Не болит, а горит... Но боль действительно прошла, -- с удивлением сказала она.
        -- Вот видишь, -- отметил супруг, -- я же никогда тебе плохого не пожелаю.
        Но слова мужа не смогли загасить её пыл. Супруга впала в истерику и высказала мужчинам всё, что она о них думает.
        И лишь когда Оленька немного успокоилась, ротмистр смог обратиться к поручику.

        -- Любезнейший, Пётр Алексеевич, я всё же надеюсь, что ты продолжишь свою работу.  Я думаю, она исправится и возьмёт себя в руки.
        -- Ладно, я приду завтра в то же время, -- после небольшого замешательства вздохнул поручик. -- Сегодня уже темно.
Но предупреждаю -- это будет в последний раз. Капризов больше не потерплю.
        -- Если нужен будет массаж, ради бога, -- напутствовал поручика в дверях Жеребцов.  –- Если нужен будет ремень -- в моём шкафу. Главное, чтобы работа была выполнена. Всенепременно-с.
 
   
     На следующий день у Оленьки снова побаливала спина, но боль была уже не так сильна, как вчера, лишь немного покалывало. Когда Латов предложил массаж, она сразу сказала "нет".
     -- Но смотрите, больше никаких выкрутасов не потерплю!
     Немного подумав, Ольга Юрьевна махнула рукой.
     -- Ладно, сделаем ещё раз. Для надёжности.

         И Латов снова стал разминать ей спину.
        -- Только, если можно сегодня помягче, -- попросила Оленька. -- А то вчера было очень больно.
        Он сделал всё почти так же, как накануне, тщательно размяв каждый её позвонок.
Ей было приятно прикосновение его рук. Его пальцы легко и свободно пробегали от шеи до поясницы, словно пальцы опытного пианиста, извлекая из её тела музыку блаженства.
          Лёгкое возбуждение охватывало её. Жена ротмистра даже не расслышала его слов о том, что сеанс закончился.
Она так разомлела, что ей даже не хотелось вставать и одеваться.
 
          Когда Оленька снова стала позировать, работа пошла как по маслу: мазки ложились один на другой, создавая нужную глубину цвета. Ему удалось с первого раза схватить выражение её младенчески-томных глаз, просветлённых нежным дыханием юности. А слегка раскрытые алые губки позволили ещё сильнее подчеркнуть ощущение хрупкости и беззащитности.
          И хотя картина больше походила на эскиз, поручик не стал в ней ничего менять.  Иногда крохотный эскиз, освящённый божьей искрой, дороже художнику, чем огромное академическое полотно.

          Оленька была очарована этим портретом. Но всё же добавила:
«Это не совсем я, хоть и очень похоже. Это скорее моя душа». После чего она наградила Латова благодарным поцелуем.
      
         -- Я теперь ваша должница. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь с вами рассчитаться.
         Супругу картина тоже понравилась. Он заказал рамку, вставил туда творение поручика и повесил её на самое видное место на стене в гостиной. На противоположной стене за пианино уже висели две акварельки Латова и его автопортрет.

http://proza.ru/2020/12/21/218