Дома

Эта вздорная женщина сведет меня в могилу, думал Том, нервозно растирая ноющие виски. Сверху из спальни доносились пьяные комментарии касательно его несостоятельности как страстного и пылкого любовника.

*
- Томас, какого дьявола ты торчишь там внизу, когда твоя жена изнывает от тоски?! Иди ко мне, Томас!
- Боже, глаза бы мои не видели эту ведьму. Надо же, как ловко обвела меня вокруг пальца её дрянная семейка. Они убили двух зайцев одним  выстрелом - избавились от неблагополучной дочери и разжились небедным зятем. И как я мог купиться на её сладкие речи и вроде бы недурное происхождение. Аферисты, настоящие аферисты!

*
Наверху позвякивал практически пустой графин с виски, слышались тяжёлые шаги и бормотание.
Пусть она заснёт, пусть она заснёт, твердил Том в надежде на тихий вечер среди своих любимых фолиантов. Он преподавал историю трижды в неделю в университете и иногда писал  статьи на темы оккультизма и ведьмовства, которые занимали его даже больше, чем древние исторические артефакты, коими была полна обширная университетская библиотека.

*
- Том, немощная ты тряпка, иди сюда! Я твоя жена и требую, чтобы ты немедленно поднялся ко мне!
Тошнотворный голос Марты вырвал его из далёких грёз и вернул в холодную опостылевшую  реальность.
Оставив на столике чашку с кофе и очки, он медленно встал и нехотя поплелся по мрачным ступеням их небольшого домика, переходившего по наследству в его семье. Ветхие ступени жалобно поскрипывали, со стен в полумраке на него глядели предки древнего рода Блэйков и он был одним из его потомков. Из приоткрытой двери в спальню лился тусклый свет лампы, все остальное пространство второго этажа тронуло во мраке холодной ноябрьский ночи. Ни звука. Может она заснула, подумал Том, но как только радость от этой мысли коснулась его тонких губ, скрытых пышными каштановыми усами, послышались звуки рвоты, которые сменила икота. Подернув плечами от отвращения он приоткрыл дверь и вошёл в спальню.

*
Марта валялась на кровати в совершенно непристойной позе, разметав во все стороны свои многочисленные юбки. Глаза её были полузакрыты и, пересиливая икоту, она пыталась мурлыкать какой-то незатейливый мотив.
Том подошел к жене, осторожно приподнял её и подал стакан воды, который он неизменно ставил на тумбочку со своей стороны кровати. Она оттолкнула его, расплескав воду по полу и залив Тому его любимый твидовый костюм. Тогда Том попытался успокоить её внезапно вспыхнувшую пьяную страсть, но Марта словно пиявка, прицепилась к лацканам его пиджака в попытке поцеловать мужа. Самому же Тому в этот момент чуть не стало дурно - от жены разило смесью виски и рвоты, платье её было все перепачкано волосы выбились из пучка, а глаза её уже не видели ничего перед собой. Том недоумевал, откуда в ней столько силы. Марта продолжала сопротивляться и даже на мгновение поднялась с постели, бросилась мужу на шею, но Том, никак не разделявший её чувств, оттолкнул её и поскользнувшись на разлитой из стакана воды, она ударилась головой о край прикроватной тумбочки и так и осталась лежать на полу.

*
В тот злополучный момент Том отошёл к окну и теперь, смахивая кусочки рвоты жены со своего темно зелёного пиджака, он не мог видеть, как из-под головы Марты по полу растекается тёмная, почти чёрная, кровавая лужа, скорее походившая на смородиновое варение, которое он так любил.
Послушай Марта, так не может больше продолжаться, говорил он глядя в окно. Ты измучила меня окончательно, поэтому я считаю, что нам совершенно необходим развод. Если тебе нужны деньги, я все устрою, только бога ради, оставь меня в покое. Марта? Ты меня слышишь?

*
По комнате расползалась зловещая тишина и когда она добралась до Тома, он резко обернулся, чтобы вытащить из Марты хоть слово, но было уже слишком поздно. Он не сразу понял что случилось, но подойдя к телу Марты и присев около неё, он почувствовал под собой что-то тёплое и липкое. Густая тёмная кровь разлилась по полу и во мраке комнаты напоминала, черную бездну, которая готова была проглотить тело его покойной жены. Том как-то разом весь скривился, по желудку и пищеводу пробежал спазм, он резко отпрянул от Марты и даже не заметив, что весь был выпачкан кровью вихрем вылетел из комнаты.

*
Бежать, бежать, как можно быстрее бежать, стучало в его и без того ноющих висках! Мокрые от пролитой на пол воды и растекшейся крови ботинки предательски скользили по и без того крутой лестнице, тонувшей в темноте. Кое-как спустившись, он набегу схватил пальто и выбежал в темную ноябрьскую ночь.

*
На многие километры не было никого и ничего вокруг и теперь, спасаясь сам не зная от чего, Том одновременно проклинал и благодарил свои родовые земли. Ныне они пустовали, так как  Тому был не интересен среднестатистический быт. Его манили приключения, экспедиции, раскопки и он только и ждал, когда наконец судьба ему улыбнётся и он сможет покинуть это унылое место, блиставшее когда-то пышными приёмами и обилием приезжавшей на эти приёмы знати.

*
Он бежал, куда глядят глаза, не разбирая дороги и не оборачиваясь назад, будто боялся, что всё это дурной сон и там вдали, на крыльце, ждёт его нелюбимая Марта. Но она не ждала, а лежала в спальне на полу, в луже собственной крови и это он, Томас, её убил!

*
Погода портилась, лютый северный ветер трепал полы распахнутого пальто, с чёрного неба начал сыпать колючий мелкий снег и всё завертелось в голове у Тома. Убийство, дорога, снег, ветер, а ещё он вдруг понял, что если кто-то узнает, что случилось сегодня ночью у него в доме, то не видать ни экспедиций, ни раскопок, ни даже его любимых фолиантов. Пропало всё, его труды, статьи, жизнь…

*
Метель усиливалась, а Том уже совершенно выбился из сил. Вокруг стояла кромешная тьма и вдруг, сквозь беснующийся снежный вихрь где-то вдалеке он увидел крошечный огонёк. Ухватившись за него, как за последнюю надежду, он собрал все свои последние силы и направился к нему. Дорога показалась ему бесконечно длинной, огонёк даже и не думал приближаться и, окончательно выбившись из сил, он упал на землю, думая что он проклят и сами черти играют с ним, всё дальше и дальше уводят его от спасения, но как только он подумал об этом, тут же оказался на пороге небольшого домика, одиноко стоявшего перед ним.
Вот так чудо, подумал Том и потерял сознание.

*
Очнулся он сидя в глубоком кресле у жарко натопленного камина. Молодая девушка сидела напротив него в точно таком же кресле и лукаво улыбалась. Он смутно помнил что случилось и совершенно не помнил, как сюда попал, но до чего же это было дивное место. В доме было тепло и уютно, пахло сухими травами и горячей, закипавшей в котле похлебкой, на коленях у него посапывала чёрная кошка и все-все его беды казались теперь сущим пустяком.

*
- Как я попал сюда, — прошелестел Том, осипшим голосом.
Я нашла вас на пороге, — улыбнулась девушка, — вы скребли дверь.
- И правда, Том посмотрел на свои руки и увидел, что пальцы разодраны в кровь и саднят.
- Не переживайте, я обработаю их специальной мазью, как только она будет готова. Это совсем скоро, промурлыкала девушка, взглядом указывая на стол, где стояло множество склянок и что-то томилось на маленькой горелке.
- Благодарю, вы даже не представляете, как мне повезло вас встретить в этой глуши. Видите ли, я сбился с дороги, хотя, я не совсем уверен, куда именно я шёл.
- Не переживайте, сейчас вы в тепле и безопасности и всё будет хорошо, — она весело улыбнулась ему, сверкнув яркими зелёными глазами. Давайте поедим, похлебка как раз готова, — и с этими словами она вспорхнула с кресла и направилась к кипящему котелку. Разлив по плошкам похлебку, она протянула одну ему, одну поставила перед камином для кошки и уселась опять в кресло, со своей порцией.

*
Том благодарно кивнул, отхлебнул, но что-то было с похлебкой не так. Странный вкус и цвет. Он вгляделся в плошку и увидел в ней темно-красную, густую жижу, так напоминавшую черносмородиновое варенье. Какие-то странные воспоминания начали всплывать в его памяти. Похлебка жутко поблескивала в  свете камина, на полу жадно чавкала кошка, а девушка, сидящая напротив, не сводила с Тома своих колдовских зелёных глаз. Он отхлебнул немного и чуть не подавился. Похлебка отдавала медью и солью и что это там... Он достал изо рта длинную каштановую прядь волос, точь в точь, как у Марты... Марта!

*
Боже, я убил Марту! И тут снова всё поплыло. Маленький уютный домик больше не казался таким милым. Его стены были чёрны от сажи, под потолком зловеще были развешаны пучки сушеной травы и клетки с жабами, ящерицами и крысами. По углам валялись кости, на стенах сушилась человеческая кожа, а похлебка, которую он судорожно сжимал в руках так и оставалась похожей на варенье. Он поднял глаза и увидел Марту, которая как ни в чем не бывало седела перед ним и злобно смеялась.

*
Том выронил плошку и по полу растеклась густая тёплая жижа, которою стразу начала подъедать лоснящаяся, чёрная кошка.
- Я же убил тебя, Марта! Сейчас ты дома, там, в спальне... Ты ударилась головой... Залепетал Том, но Марта продолжала смеяться ему прямо в лицо. Закончив, она хищно улыбнулась и сказала:
- Милый, глупенький Томас, это не я умерла, а ты. Ты поскользнулся на лестнице, когда как трус убегал из дома, —  и она вновь залилась смехом.
- Но как такое возможно, ведь я здесь.
- Мой дорогой Томас, теперь ты нежить и останешься здесь со мной.
- Я ничего не понимаю.
- Профессор из тебя ещё хуже чем муж. Ты умер, Томас. Ты сломал себе шею, на той чёртовой  скрипучей лестнице, а вот я нет. Меня невозможно убить. Ты столько лет жил с ведьмой, писал статьи о них, изучал, но даже не замечал этого. Черт, как же было весело напиваться и изводить тебя, но полно, эти детские забавы нам теперь ни к чему. Располагайся Томас, ты дома, у нас впереди целая вечность и комнату наполнил жуткий ведьмовской смех.


Ноябрь 2020