Почти не смыкая глаз. Окончание

В другой части города, в камере гауптвахты мирно похрапывал Михаил. Его сладкий сон прервал громкий металлический стук, доносившийся из расположенного под самым потолком, окна. Михаил закряхтел, повернулся на спину и, не отрывая головы от подушки, с трудом приоткрыл глаза. На подоконнике сидела чёрная, как смоль ворона, и яростно долбила клювом по оконной решётке. Спросонья он не сразу понял, где находится, но когда увидел на столе бутылку из-под водки, то все события прошедшей ночи тотчас пронеслись в его голове.
– Каррр! – прокричала ворона громко и противно.
Михаил поморщился от резкого звука,  повернулся на бок и укрылся одеялом с головой.
– Каррр! – снова донеслось из окна.
– Кыш отсюда, скотина! – махнул рукой Михаил. – Хотя почему «скотина»? Она же птица! Да ну её на хрен, кем бы она ни была.
– Каррр! – вновь прокричала ворона, принимаясь ещё сильней долбить по металлическим прутьям.
Михаил стянул с ноги ботинок и со злостью швырнул в птицу. Башмак, пролетев сквозь решётку, угодил точно в цель. 
– Каррр!! – взвилась в небо ворона и, часто хлопая крыльями, скрылась из виду. Лишь одинокое перо плавно опустилось на пол.
– Моя туфля! – закричал в отчаянии Михаил. Бросился к окну, чтобы разглядеть, куда упал ботинок, но тщетно – башмак оказался вне зоны видимости.
– Скотина! Скотина! – Колотил по решётке арестант. – Вот тварь! Вынудила меня башмаком запустить. И как он только проскочил сквозь прутья?
Михаил посмотрел на разутую ногу, тяжело вздохнул: «Да… не задалось утро. Похоже, трудный денёк предстоит».
Он закурил сигарету, выпустил струю дыма в окно: «Вот меня занесло. Надо быстрей решать, как отсюда выбираться».
На улице было уже светло, и сквозь решётку камеры хорошо просматривался внутренний двор комендатуры. Михаил начал его изучать:
 «Перед зданием плац для строевой подготовки. Почти вплотную к забору стоят автомобили, чуть дальше – гаражи, за ними сарай и запасные ворота. Прорываться нужно именно здесь, судя по всему, этот выход охраняет всего один часовой. Но сначала необходимо выбраться из камеры на улицу, а уж оттуда можно и через забор перемахнуть – опыт у меня есть. Хотя, стоп... так не выйдет. Весь забор обмотан колючей проволокой».
Михаил перевёл взгляд  на массивные стены своей камеры и подумал:  «Толщина сантиметров восемьдесят, не меньше. Наверное, ещё до революции строили, гранатой не прошибёшь».
После вчерашних возлияний у Михаила пересохло во рту. Он налил в стакан воду из графина, крупными глотками выпил. Наполнил ещё стакан, начал пить, и тут его осенило: «Ну конечно, как я мог забыть!»
Он кинулся к баулу и уже через несколько секунд  с довольной физиономией натягивал форменные ботинки Сергея.
«Немного маловаты, однако ничего, сойдут. Но главное не ботинки, а вот это». – Михаил выложил на стол гранату с дымовой шашкой. Радостно потёр руки, прикурил потухшую сигарету и, выпустив струю дыма угрожающе произнёс:      
– Сейчас я вам покажу кузькину мать!
Он подошёл к двери, просунул голову в открытую кормушку, убедился, что в коридоре никого нет, после чего бросил туда подожжённую дымовую шашку. Густой белый дым начал стремительно заволакивать коридор, проникать тонкими струйками в камеру и стелиться по полу. Выдержав паузу, Михаил швырнул в коридор теперь уже светошумовую гранату. При этом по совету Сергея крепко зажал уши и открыл рот. Грохот был чудовищный. От взрыва зазвенели разбитые стекла, завыла сирена.
Спящий в соседней камере майор Скакодуб, пугливо вжался в доктора.
– Да отцепись ты! – крикнул военврач, сбрасывая вояку на пол. – Откуда ты взялся?
Майор очнулся, высунул голову из клубов дыма и с удивлением уставился на доктора. Он был уверен, что находится в своей камере один. Густое белое облако скрывало койку, на которой сидел военврач. Была видна лишь его голова  да часть обнаженного волосатого торса. Лицо медика выражало крайнюю степень недовольства.
– Кто ты? – боязливо спросил Скакодуб.
– Я Сатана! – с гневом ответил военврач, наградив майора презренным взглядом.
– Сатана? А где я?
– В Аду! И сейчас ты будешь гореть!
 Из соседних камер тут же заорали:
– Горим! Горим! Выпустите нас.
Майор закатил глаза и бухнулся на пол без чувств.
– Слабак, – презрительно сплюнул военврач.
Лязгнул засов, в камеру заглянули двое солдат, один из них скомандовал:
– На выход!
– Стойте! – крикнул доктор. – Бойцы, надо офицера вынести, он где-то здесь на полу лежит, без чувств.
 Солдаты подняли обмякшее тело майора и потащили по коридору сквозь клубы дыма. Тот очнулся, с удивлением уставился на них:
– Вы ангелы? Да?
– Ну, не такие уж мы и ангелы, – ответил боец, похожий на якута.
Его приятель, натянув на голову майора фуражку, уточнил:
– Я бы сказал, что далеко не ангелы.               
В здании, не утихая, выла сирена, щёлкали затворы на дверях, всё чаще звучала команда «На выход!»
Камеру, в которой находился Михаил, почему-то обходили стороной, хотя она была уже полностью в дыму. Зажимая нос полотенцем, он принялся барабанить ногой в дверь и кричать: «Откройте немедленно, здесь люди! Здесь много людей! Мы задыхаемся!»
Дверь распахнулась. Михаил, вместе с остальными арестантами, вырвался через пожарный выход во внутренний двор комендатуры. Откашлявшись, он тут же принялся искать свой ботинок. Долго шарил в траве, пока наконец не обнаружил туфлю, зацепившуюся за ветки кустарника. С облегчением Михаил уселся на бордюр и принялся переобуваться.
В этот момент к нему со спины бесшумно подкрался долговязый старший лейтенант. Его взгляд упал на капитанский китель, торчащий из баула, и на то, как Михаил засовывает туда же форменные ботинки. Лейтенант рявкнул прямо ему на ухо:
– Стоять!
Михаил дёрнулся, надумал убежать, но сообразив, что перед ним обычный арестант, продолжил зашнуровывать туфли.
– Эй, капитан! Решил деру дать?
– Я не капитан, – бросил через плечо Михаил.
– Ну конечно. Ещё скажи, что форма в мешке не твоя.
Михаил, пристально поглядел на старлея, понял, что просто так он не отстанет, поэтому сказал:
– Ты прав – свалить хочу отсюда. Пойдешь со мной?
– Да я бы с радостью, – оживился военный, – но у меня через сутки арест заканчивается, поэтому резона нет. Пробуй один!
– Ну, тогда и сиди! А у меня это всё вот где. – Михаил провел ладонью по горлу, закинул баул за плечо и двинулся к запасным воротам.
– Стой капитан! – окликнул его арестант. – Я помогу тебе.
Старший лейтенант с опаской поглядел по сторонам:
– Есть у меня один простой и надежный способ: сейчас пойдем к запасному выходу, там перед воротами я инсценирую приступ эпилепсии, караульный бросится мне помогать, ну а дальше сам разберёшься.
По поведению молодого офицера сразу было видно, что он не отличается дисциплиной и, судя по всему, не впервые разыгрывает припадок. Идея с имитацией эпилепсии Михаилу понравилась. Сговорившись, они решительно направились к запасному выходу. В этот момент раздался звон разбитого стекла, и во двор комендатуры выскочил майор Скакодуб. Он был еще не совсем трезв и, расталкивая мирно курящих арестантов, с безумным лицом помчался к запасному выходу, выкрикивая на ходу:
– Скорей за мной, иначе все сгорите в Аду! Кара небесная постигнет вас!
Михаила так и подрывало присоединиться к майору, чтобы в тандеме с ним вырваться на свободу, но за офицером по пятам гнались двое солдат. Понимая, что его вот-вот настигнут, майор принялся петлять. Однако возле гаражей, бойцы словно игроки в регби, прервали его одиночный проход, грубо повалив на землю.
«Жаль, – огорчился Михаил, глядя с каким трудом, солдаты пытаются скрутить офицера. – В качестве тарана майор был бы чертовски хорош».
С улицы прозвучал настойчивый сигнал подъехавшего автомобиля, и сразу несколько военных кинулись открывать ворота. На территорию комендатуры заехал УАЗик. Из него, сердито хлопнув дверью, вылез полковник, судя по всему, здешний начальник. Он в недоумении уставился на солдата, который сидя верхом на майоре, связывал ему руки за спиной. Другой боец, всем своим весом, пытался прижать офицера к земле. Майор при этом извивался и истошно вопил.
Полковник вопросительно посмотрел на подбежавших к нему офицеров.
– Что здесь происходит? Мне кто-нибудь может это объяснить?
 Он ткнул пальцем в грудь Михаилу:
– Ты кто?
– Я? Врач-массажист.
– А здесь что делаешь?
– На шум прибежал, – нашёлся Михаил, – может, кому-то помощь нужна: сустав вправить или массаж сделать.
– Какой к чертям массаж? – воскликнул полковник и повернулся к военным: – Что здесь делает гражданский? Кто его сюда пропустил? Вы двое, сейчас же убрать его за ворота! Бардак тут развели! Остальные за мной!
  Все, кто стоял рядом с машиной, устремились за своим командиром, кроме двух солдат, которые потащили Михаила к проходной. Он обернулся и подмигнул своему новоиспечённому приятелю. У того от изумления вытянулось лицо: «Вот это красавец! Как же он технично соскочил!»
Слегка огорченный тем, что его услуги не понадобились, старший лейтенант поддал ногой принесённый ветром пакет, засунул руки в карманы и, понуро побрёл к стоящим на плацу военным.
Очутившись за воротами комендатуры, Михаил с благодарностью поцеловал амулет.
– Ты ж посмотри, снова выручил, – поразился он.
А за высоким забором царила неразбериха. Там в очередной раз что-то загрохотало, двор наполнился топотом ног, раздались громкие крики. С улицы послышался вой сирены пожарной машины.
«Ни хрена себе, – присвистнул Михаил, – какую заваруху я устроил. Надо рвать отсюда когти, а то не ровен час, опять повяжут».
Он поправил на спине баул и припустил спортивным шагом по дороге.
«Сначала быстренько метнусь на квартиру к бабам, поменяю кители, – решил Михаил. –  Затем к Серёге в гостиницу. Времени в обрез, нужно торопиться». 
Через двенадцать минут он стоял перед забором военного городка. К своему удивлению, Михаил на этот раз быстро отыскал «нору». В прекрасном настроении зашёл в подъезд, нажал кнопку вызова лифта, и принялся негромко напевать арию «Тореодора».
Лифт привёз Михаила на восьмой этаж. Он подошёл к знакомой  двери, негромко постучал. Затем начал барабанить сильнее, приговаривая:
– Надя открой! Открой Надежда, это я Михаил!
В квартире по соседству на этот раз не спали. После очередного забега Слава с угрюмым видом ходил взад-вперёд по комнате, тщетно пытаясь успокоиться. Марина с зареванным лицом, лежала на кровати и, всхлипывая, отрешённо глядела в потолок. Теперь уже два синяка красовались под её глазами, что красноречиво говорило об однообразии воспитательного процесса супруга. Услышав, доносящийся с лестничной клетки незнакомый голос, она в ужасе скосила глаза на мужа.
– Только попробуй, пикни! – страшно произнёс Слава. Он подошёл к входной двери, прислушался и от удивления вскинул брови, – Опять он здесь. Ну, погоди тварь!
На этот раз Слава решил подготовиться к встрече более основательно. Включил свет в коридоре, покопался в ящике шкафа, достал кроссовки.
«Теперь от меня просто так не уйдёшь», – пообещал он.
– Марина открой. Ну, открой же, Марина! –  доносился голос из подъезда. Это Михаил, решил позвать на свою голову Марину.
«Ты ж посмотри, какой настырный, – подумал Слава. – Никакого угомону нет».
Он зашнуровал кроссовки, пару раз подпрыгнул на месте, нанёс несколько резких боковых ударов по висящему на вешалке халату, после чего уверенно направился к выходу:
 «Ну что ж, теперь я готов!»
Услышав скрип двери, Михаил повернул голову. Пару секунд мужчины молча, глядели друг на друга.
 «Во, дела! – поразился Слава. – Ещё один пришёл. Теперь уже нерусский. Да сколько же их у неё?!»
Стараясь держать себя в руках, он вежливо спросил:
– Ты к Марине?
– Да, – растерянно ответил Михаил.
– Так она здесь, – сосед кивком указал на свою квартиру.
– Где, здесь?
– Да здесь, в комнате. Лежит, рыдает бедняга.
– Почему рыдает?
– Не знаю, должно быть, переживает очень.
«Неужели, так из-за Серёги убивается? – подумал Михаил. – А может быть, за это время ещё что-нибудь произошло? Ведь почему-то же Марина оказалась в квартире соседа?»
Но тут, здоровенная ручища, крепко схватила Михаила за горло и припечатала к стене.
– Говори! – зарычал Слава. – Долго ещё будешь к ней ходить?
Михаил, готовый поклясться, что больше никогда не переступит порог этого дома, не мог вымолвить ни слова. Сосед душил его по-настоящему.
– Отпусти… – хрипло выдохнул Михаил, роняя мешок. Из последних сил он попытался разжать огромную волосатую пятерню, но безуспешно.
На шум из квартиры выскочила жена Славы.
– Что ты делаешь? – завизжала она, увидев выкатившиеся глаза Михаила. – Ты же его задушишь, изверг!
Слава другой рукой схватил за горло супругу и прижал к стене рядом с Михаилом. Затем принялся душить обоих. Они извивались, как черви на крючке.
– Ну что, голубки... доигрались?! – процедил сосед сквозь зубы.
Михаил покраснел и начал медленно оседать на пол. К счастью, Марина вывернулась и больно укусила мужа за руку.
– Ты что, совсем охренела? До крови прокусила! – взревел Слава, выпуская Михаила.
Марина юркнула в квартиру, но не успела захлопнуть дверь. Муж вцепился ей в руку и потащил обратно в подъезд. Марина отчаянно сопротивлялась, яростно хлопая дверью по его руке, но Слава, казалось, не чувствовал боли.
В это время Михаил, приходя в себя, поднялся с пола. В голове настойчиво пульсировала когда-то услышанная фраза: "Промедление смерти подобно". Едва отдышавшись, он схватил баул, перекинул лямки через плечи и ринулся вниз по лестнице.
– Стой паскуда! – заорал сосед, бросаясь вдогонку.               
 Марина по инерции отскочила назад в квартиру, ударилась о вешалку. На неё с грохотом посыпались тазы, кастрюли.
С седьмого этажа донёсся истошный женский крик:
– Сволочи! Дадите поспать или нет?! Чтоб вы все сдохли!
Но участники бега, этих ругательств не слышали, а прыгая через ступени, стремительно неслись вниз.
Слава имел серьезное преимущество в росте, а также полезный опыт спуска по лестнице, поэтому с каждым пролётом настигал Михаила. Но схватить беглеца в подъезде ему не удалось и они один за другим выскочили на улицу.
Михаил промчался по детской площадке, удачно перепрыгнув торчащий из земли корень. Слава же вновь споткнулся о него и покатился по песку. Однако быстро поднялся, натянул спавшие до колен трусы.
– Ну всё, тварь, разорву! – прохрипел он, и несмотря на тучную фигуру лихо помчался за беглецом.
Михаил, то и дело, оглядываясь, бежал к месту, где этой ночью перелезал забор. Возле стальных оград, он на ходу стянул со спины вещмешок и ловко перекинул его через кирпичную стену. Затем, словно опытный диггер в несколько касаний взобрался по решёткам наверх забора и ловко спрыгнул. Приземлившись, услышал с другой стороны металлический грохот и стон. Это завалились стальные конструкции, не выдержав веса его преследователя.
«Ух! – выдохнул Михаил. – Удалось заманить дурака в ловушку. И всё благодаря амулету».
Едва он успел его поцеловать, как из-за кустов с жутким лаем выбежала целая свора собак и принялась кружить вокруг Михаила. Среди своих сородичей особым рвением отличался чумазый спаниель, который всё время норовил забежать ему за спину, а затем делал резкие выпады, пытаясь укусить. Поэтому Михаил вперёд не двигался, а лишь крутился на месте.
– Как эта тварь меня достала! – злился он, шикая и топая ногой, пытаясь отпугнуть спаниеля.
С другой стороны забора раздался скрежет и грохот решёток – это Слава предпринял попытку выбраться из завала.
Собаки на мгновенье застыли, вытянули уши, а затем, как по команде, сорвались с места и с лаем помчались на шум.
«Поистине магическая вещь, – воскликнул Михаил, целуя  амулет. – Снова выручил!  Надо быстрее валить отсюда, иначе эти кобели меня загрызут!»
Он подхватил баул и припустил, на этот раз уже бегом, в ту сторону, откуда  ночью приехал с друзьями на такси.

                ***

Перед входом в гостиницу, на скамейке сидели Надя с Мариной. Увидев Михаила, с баулом за спиной, Надежда понеслась к нему навстречу.
– Мишка, форма с тобой? Отлично! Давай скорей меняться.
Она забрала у Михаила китель своего мужа,  с облегчением выдохнула:
– Ух, прям камень с души снялся.
– Ну конечно. Из-за вашего разгильдяйства я всю ночь на нарах провёл, меня в подъезде какой-то громила едва не задушил, а в довершение собаки чуть не загрызли. А ей, видите ли, легко стало!
– Ты Миша случайно ничего не перепутал? По-твоему, это я во всем виновата?
– Ну, уж конечно не я, – проворчал Михаил, правда, тут же с примирением спросил: – А что, Серёги в номере нет? 
 – Откуда мы знаем? Нас в гостиницу не пускают. Мы понятия не имеем, в каких номерах вы остановились и под какими фамилиями зарегистрированы. На вахте сказали ждать управляющего, а он появится только в восемь.
– Пошли, сейчас разберёмся, – решительно сказал Миша.
У стойки администратора он приветливо обратился к сотрудникам:
– Доброе утро! Эти спортсменки со мной.
Получив ключ от своего номера, Миша в сопровождении девиц направился по лестнице на третий этаж.
В коридоре их остановила пожилая супружеская пара.
– Вот он, собственной персоной! – сказала женщина, с укором глядя на Михаила. – Молодой человек, пожалуйста, утихомирьте своего приятеля. Он всё утро ломился к вам в дверь и дико ругался. Ну, так же нельзя. А ещё спортсмены…
– Скажите пожалуйста, а вы его видели?
– Глаза бы мои на него не глядели!
«Значит, видела», – решил  Михаил. – Извините, такое больше не повторится.
– Что-то я сомневаюсь, – заметила дама, искоса поглядев на его спутниц. – Похоже, веселье только начинается.
Михаил подхватил девиц под руки и поспешил в конец коридора к комнате Сергея.
Дверь в его номер оказалась не заперта. В зале никого не было, только из туалетной комнаты сквозь журчание воды доносился храп. Гости, робко переглядываясь, подошли к ванне и уставились на, торчащую из густой пены голову Сергея. Он проснулся, почувствовав на себе чужие взгляды, и открыл глаза.
– Здравия желаю! – расплылся в улыбке Михаил.
– Здравствуй.
– Вот молодец, хорошо устроился. Мы тут полночи ищем его, можно сказать, все ноги истоптали, а он преспокойно дрыхнет.
– Хм… Неужели, вот так «истоптали»? – Сергей высунул из воды распухшую, содранную в кровь ногу.
– Ух и… – Михаил, едва не лишился дара речи.  – Ты что ей делал?
– Да ничего особенного. Скажем так: она попала в переплёт, – криво усмехнулся Сергей. – Слава Богу, что в переносном смысле.
– Это хорошо, что ты шутишь.
Марина зачерпнула пригоршню густой пены и, дунув её в сторону Серёги, игриво пропела:
– А мы твою форму принесли!
– Правда? – Серёга резко вскочил в ванне.
– Ох, и… дружище! Где ж тебя носило? – Михаил с ужасом разглядывал тело приятеля, покрытое синяками и ссадинами. – На тебе живого места нет. Собаки что ли тебя подрали?
– Это ты вчера накаркал. Забыл? Теперь лечить будешь!
– Как скажешь, – согласился Михаил.
Взгляды девушек синхронно скользнули вниз по телу Сергея, застыв чуть ниже пояса. Надя медленно приподняла бровь и, повернувшись к подруге, прошептала:
– Ну, Марина, кажется ты крепко лоханулась! Я бы такого не отпустила.
Та, открыв рот, стояла в растерянности…
Сергей смутился и шлёпнулся обратно в воду, скрывая тело под пеной.
– Вечером всех приглашаю в кафе, – заявил он. – Сначала  ударим по пиву, а дальше, что пожелаете. Хорошо посидим, обещаю, надолго запомните!
– Мы и без этого запомним, – ухмыльнулась Марина. – Такого со мной ещё не было. Ты скажи, зачем убежал, да ещё голый?
– Сейчас на разговоры нет времени. Надо ещё побриться, китель погладить – короче привести себя в порядок. А на всё про всё у меня осталось тридцать минут. Так что обстоятельный рассказ вы услышите вечером в кафе.
– Так у меня поезд через два часа, – воскликнула Марина.
– Значит, ничего не узнаешь, это останется для тебя тайной. – Сергей налил в ладонь шампунь и начал мылить голову.
Марина нахмурилась: – Да нужна мне твоя тайна... Надюша, проводишь меня до вокзала?
– Конечно, – Надя подхватила сумку подруги и бросила взгляд на мужчин. – Ну, будьте здоровы, пейте своё пиво. А у меня муж с дежурства к обеду вернётся, так что компанию вам составить не смогу. Миша, тебе огромное спасибо, нога совсем перестала болеть. Ты и правда отличный врач.
В знак благодарности она чмокнула его в щеку, вытерла след помады с его лица и направилась с подругой к выходу.
Лицо Михаила расплылось в самодовольной улыбке.
Уже в дверях Марина обернулась и помахала Сергею рукой:
– Прощай, загадочный нудист!
Подруги прыснули со смеху.
– Я тоже не буду тебе мешать, – засуетился Михаил, сбрасывая на пол баул с вещами. – Давай, вылезай скорее. Сейчас принесу мазь от синяков и ссадин, обязательно надо намазаться. Ну и, как обещал, пожертвую средство, подаренное шаманом. А вечером буду ждать в кафе, за тем же столом.

                ***

Ровно  в восемь часов, Сергей, чисто выбритый, в отглаженной форме и начищенных до блеска туфлях появился в фойе первого этажа. Подошёл к своему начальнику, приложил руку к головному убору:
– Здравия желаю, товарищ полковник!
– Здравствуй Сергей! Свежо выглядишь. Как тебе вчерашняя прогулка?
– Да так, скучновато…
– А ты чего хотел? Мы же не развлекаться сюда приехали. Ладно, теперь к делу: машину за нами уже отправили, поэтому быстро завтракаем и на объект.
Полковник потянул носом:
– Это от тебя так здорово пахнет? Какой оригинальный парфюм. На меня прямо нахлынули воспоминания о Мозамбике. Я там в восьмидесятых в качестве военного инструктора находился… А ты в Мозамбике не бывал?
– Нет, нет! Упаси Бог, – замотал головой Сергей, испугавшись, что полковник может знать о чудесных свойствах тамошнего зелья.
– Что ты так встревожился?
– …Да говорят, что там, в деревнях людоедство процветает.
Сидоренко сделал удивлённое лицо:
– Ну, не знаю. При мне такого не было.
Через час чёрная «Волга» с полковником и Сергеем миновала покосившийся указатель «Гнилуша». На развилке, у обочины, стоял милицейский УАЗ. Рядом топтался дед Михей, потрясая противогазом и тыча пальцем в сторону воинской части. Милиционер, сморщив лоб, составлял протокол.
Машина свернула с асфальта на бетонную дорогу, нырнула в густую чащу леса и, лавируя между деревьями, выехала к штабу части. У крыльца их уже поджидал местный начальник, а за его спиной толпились трое офицеров.
– Командир части подполковник Щепкин, – представился он, вытягиваясь в струнку. – Очень рады вас видеть. Как добрались? Может быть, для начала в столовую? У нас всё готово!
– Мы уже позавтракали, – отрезал полковник Сидоренко и повернулся к Сергею. – Слушай внимательно. Я беру на себя сметы на ремонт, технику и опрос личного состава. Ты же займешься бухгалтерией. Проверь досконально все акты списания, правильность выплат и прочее. Всё за последний год.
Сидоренко взглянул на командира части:
– Выделите старшему лейтенанту помещение для работы.
 Сергея проводили в просторный кабинет начальника штаба. Вскоре туда принесли целую гору папок, которая завалила добрую половину стола. Сергей тяжело вздохнул и принялся за работу.
Довольно быстро он наткнулся на протокол, акт и заключение комиссии о списании тягача с номерным знаком 8888 БУХ. К акту прилагались фотографии разбитой машины. Сергей с трудом вникал в смысл документов. Глаза слипались, его неудержимо клонило в сон. И спустя минуту он уже дремал, раскинувшись на кожаном диване.
Проходивший по коридору подполковник Щепкин услышал храп. Осторожно заглянув в кабинет и увидев спящего Сергея, он ехидно улыбнулся и тихо удалился.
К трём часам зашёл Сидоренко. С недовольством бросил фуражку на диван, где уже сидел, листая документы, отдохнувший Сергей.
– Ты представляешь? – начал полковник. – Всё у них чётко, комар носа не подточит, не считая мелочей. Но меня не проведёшь, я кожей чувствую, что здешний командир мерзавец. Однако, долго же нам придётся здесь разбираться.
Появился солдат, поставил на стол два стакана с чаем, аккуратно высыпал рядом горсть сушек и исчез за дверью.
Сергей поднялся с дивана, положил на стол перед начальником папку с документами.
– Товарищ полковник. Разрешите доказать факт хищения техники в части?
Сидоренко перестал размешивать сахар в стакане, медленно поднял взгляд:
– А как ты думаешь, Серёжа, зачем мы сюда приехали?
– В таком случае… Прикажите вызвать сюда капитана Сычёва.
Полковник откинулся в кресле, с недоверием посмотрел на Сергея, но всё же нажал кнопку на столе и грозно скомандовал вошедшему дежурному:
– Капитана Сычёва сюда! Немедленно!
Вбежал грузный низкорослый военный. Полковник кивком головы указал ему на стул и вопросительно поглядел на своего помощника.
– Капитан, – Сергей шагнул к Сычёву и навис над ним. – Я советую  рассказать всю правду, иначе у вас возникнут серьезные проблемы.
– Я не понимаю о чём вы?
– О чём? О технике капитан, о технике. Вы здесь до того обнаглели, что даже номера со списанных автомобилей не снимаете. А напрасно, ведь это намного упрощает нам работу. Сейчас в Терновой балке стоит тягач с номером 8888 БУХ, причём целый и невредимый. Но в акте, где, кстати имеется ваша подпись, указано, что данный автомобиль уничтожен месяц назад во время стрелковых испытаний.
Сергей выложил на стол перед капитаном три фотографии и акт.
– Как это понимать капитан?
– Я ничего не знаю ни о каком тягаче.
– Странно… А лейтенант Минаев утверждает, что это вы приказали ему спрятать технику в Терновой балке и охранять до пятнадцати часов пока не прибудет замена. Вы что, забыли?  Может быть, организуем очную ставку?
Капитан схватился за голову.
– Сычёв, вас же подставили, – вкрадчиво проговорил Сергей. – Хотят сделать козлом отпущения. А вы всего лишь выполняли приказ, пусть и незаконный. Расскажете всё – в худшем случае лишитесь звезды. Будете молчать – пойдете под суд как соучастник. Или вы всё-таки в доле? Сколько коммерсанты платят за тягач?
– Да в какой я доле? Кто мне её даст? Всё расскажу, я не собираюсь за них отдуваться, – заявил обозлённый капитан.
Сергей протянул ему листы бумаги:
– Излагайте всё до мелочей!
Исписав страницы размашистым почерком, капитан отложил ручку в сторону и замер, вопросительно вглядываясь в лицо полковника. Тот внимательно прочитал текст, удовлетворённо кивнул:
– Надеюсь, Сычёв, ты понимаешь, что в твоих интересах не пересказывать коллегам наш разговор. А теперь иди… Служи пока.
Когда дверь за капитаном захлопнулась, полковник поднялся и дружески похлопал Сергея по плечу. Тот стиснул зубы от боли, но не подал виду. Его начальник, расплываясь в улыбке начал хвалебную речь:
– Признаюсь честно – не ожидал. Прекрасная работа, чувствуется хватка. Удивлен, как ты быстро, всего за несколько часов добился такого результата. Теперь раскрутить остальных – раз плюнуть. Сейчас вызову следственную группу из военной прокуратуры, пусть выезжают...
Полковник сделал паузу, словно обдумывая что-то:
– Сергей, как ты смотришь на то, чтобы провести со мной еще одну ревизию? Теперь уже в Пензенском гарнизоне. Может быть, тебе удастся повторить свой успех?
– А когда?
– Думаю через недельку, другую. Сначала вернёмся домой, отдохнём, отпразднуем день рождения племянницы...
Полковник радостно подмигнул – у него крайне редко бывало такое хорошее настроение.
Сергей представил свое ободранное, покрытое синяками тело, и то, как  невеста Алёна боязливо прикасается к ранкам пальчиком. Попытался найти всему этому, хоть какое-то объяснение, но ничего толкового на ум не пришло.
– Отдыхать незачем! –  воскликнул он. – Если есть такая возможность, то я готов, хоть сейчас поехать.
– Хм… «Хоть сейчас»... Эх, молодежь! Когда то и я таким был, – задумчиво сказал полковник. – Ну что ж, в таком случае марш в эту… как ты её назвал?
– Терновую балку.
– Вот-вот, в Терновую балку. И пригони мне сюда всю технику, которую эти подлецы упрятали. Кстати, откуда тебе это известно?
– Так ведь работаю, товарищ полковник. Не покладая рук работаю.
– Молодец! Умеешь быстро навести нужные контакты, – в голосе полковника звучали одобрительные нотки. – Если факты подтвердятся, а я уверен, что именно так всё и будет, то пойдём вечерком в кафе, развеемся. Мне рекомендовали заведение неподалёку от гостиницы – называется «Бирюза».
– Туда идти не стоит, – возразил Сергей, – там одна молодёжь тусуется. Я вчера вечером во время прогулки проходил мимо, и слышал, как внутри музыка гремела – стены ходуном ходили. Но чуть подальше есть кафе «Домашний уют», там можно прекрасно посидеть в тиши и спокойствии.
– Молодец, правильно рассуждаешь – так мы и поступим… Ну, а теперь давай за дело. Водителей привлекай, сколько захочешь, а далее смотри по обстановке. Действуй!
– Есть! – Сергей приставил руку к козырьку фуражки, повернулся через левое плечо и, прихрамывая, вышел из кабинета.
Полковник подошёл к окну, посмотрел на двор. Там суетился командир части, то и дело, отдавая указания подчинённым.
– Говоришь, что очень рад нас видеть? Посмотрим, как ты через час будешь веселиться.
Полковник прошёлся по опустевшему кабинету, остановился у телефонного аппарата, набрал московский номер.
– Алло, Элочка? Это я… Тоже рад тебя слышать. Извини дорогая, но моё прибытие домой недели на две откладывается... Через два дня убываю отсюда с инспекцией в Пензу... Да, со мной поедет...
Голос в трубке что-то с минуту выговаривал полковнику.
– Ну что я мог сделать? Мы же люди военные...  Прости золотце, поздравишь её от нас. Пусть не огорчается… Да вот ещё что. Считаю, что нашей племяннице повезло – толковый парень ей попался. Поэтому передай дословно: «Будет полной дурой, если его упустит!». Извини, дорогуша, больше говорить не могу. Целую! До встречи…

                Эпилог.

Официантка принесла графин с водкой и заказанные полковником блюда: жюльен с грибами, котлеты по-киевски, мясную нарезку.
Михаил, помогая расставлять тарелки, дёрнул приятеля за рукав:
– Очнись, дружище! Что, воспоминания нахлынули? Должен заметить, что ты не следишь за своим здоровьем. Слишком однообразно питаешься – те же  блюда, что и пятнадцать лет назад.
– Не говори ерунду, – отмахнулся полковник. – Просто захотелось повторить тот ужин.
– Ностальгия? Понимаю… Позволь я за тобой поухаживаю, – Михаил, налил водку в хрустальные рюмки. – Или ты опять со своим начальником пожаловал? Он, поди уж, генерал?
– Так и есть – генерал лейтенант. Но на этот раз я приехал один, поэтому могу себе позволить расслабиться. Только, чур, фужеры до краёв не наполнять. Помнишь, чем тогда всё кончилось?
– Уговорил. Тем более мозамбикского зелья уже нет. Ты всё выхлебал ещё в тот раз… Ну, за встречу!
Друзья выпили, принялись неспешно закусывать.
– Слушай, – Михаил вновь наполнил рюмки. – Меня долгие годы, мучил вопрос: что стало с тем пассажиром в спортивном костюме, которого ты к дереву привязал? 
– Разве я не рассказывал? – полковник приподнял бровь.
– Когда? Я же на следующий день с командой улетел.
– И ты пятнадцать лет изводил себя этим вопросом? Дружище, я начинаю тревожиться за тебя. Успокоительные таблетки на ночь принимаешь?
– Обхожусь без этого.
Полковник улыбнулся.
–  Ну, слава Богу! Тогда слушай. Того бедолагу я разыскал в областной больнице, он попал туда с сотрясением мозга и переохлаждением. Мужик до самого вечера просидел, примотанный к осине с кляпом во рту. Хорошо, что ещё один пассажир пошёл в лес по нужде и там его обнаружил. Врач рассказывал, что самым страшным испытанием для пострадавшего оказались муравьи. Уж очень они его допекли. Бедняге в больнице даже руки связали, чтобы не чесался.
– Однако, чувствительно ты его долбанул.
– Не так уж сильно я приложился, в тот день меня похлеще дубасили. Просто надёжно привязал к дереву. Я тогда в палату передал фирменные очки, и бейсболку американскую. Санитарка рассказывала, что пациент был очень рад, всё допытывался от кого эти вещи.
Пришлось мне раскошелиться и на внука деда Михея. Его старый  спортивный костюм «Адидас» порвался, так что я подкинул ему новый, прямо на крыльцо. А вот кроссовки не стал покупать из принципа, потому что те, Гришкины, мне все ноги в кровь стёрли.
– Выходит, ты внучка обделил?
 – Называй, как хочешь. Слишком долго я потом мучился.
– Сейчас хоть не хромаешь?
Полковник сверкнул глазами на приятеля:
– Неделю как перестал!
– Что ж, с выздоровлением! – улыбнулся Михаил и поднял рюмку.  – Давай, по маленькой!
Официантка принесла ещё кучу тарелок с едой.
– Узнаю тебя Мишка, ты всегда любил хорошо поесть, – сказал полковник, надкусывая бутерброд с чёрной икрой. – А знаешь, кто командир части, которую я инспектирую?
– Кажется, начинаю догадываться.
– Правильно догадываешься: полковник Цыганков, тогдашний капитан. Ты знаешь, очень толковый офицер. У него двое детей, правда, от второй жены. С той, первой, твоей подругой, он развёлся. Кажется, её Надеждой звали?
– Именно так! Ух, огонь-баба была! – вздохнул Михаил, глядя в потолок. – А он тебя не узнал?
– С чего бы? Он меня тогда не видел.
– Ну, конечно. Ты же был в противогазе!
– Да ты действительно, ни хрена не помнишь: я был в «Адидасе».
Они закатились от смеха. Чокнулись вновь налитыми рюмками. Михаил, поморщился и, закусывая, с ехидцей заметил:
– И всё же я отчетливо помню, как ты бегал ночью по военному городку совершенно голый.
– Это ты, прыгая с забора, успел разглядеть? Или, как там её называют?.. Из дыры увидел?
– Вот у кого память отшибло, так это у тебя. Правильно будет – «нора». Не дыра, а «нора»!
Они посмотрели друг на друга и снова закатились от смеха. Приятель Михаила, сидящий за соседним столиком, ничего не понимая, глупо улыбался, глядя на них.
Заиграла  музыка, которая звучала в кафе тогда, пятнадцать лет назад …