Великоруское Наследие3 А. С. Хомяков

Великоруское наследие 3

 А.С. Хомяков

В 2003 году в мире отмечался 200-летний юбилей Алексея Степановича Хомякова. О личности и творчестве Алексея Степановича Хомякова написано множество изследований, кои объединены в раздел - «критика наследия Хомякова». Разсматривать Великоруское Мироощутительное расовое Наследие Алексея Степановича в смысле «критики» можно исходя лишь из каких то идеологических, политических позиций. А они эти позиции налицо, это или материалистический атеизм или же иудохристианское ветхозаветное «православие». И то, что мировозренчески политикански это близнецы-братья, не ощущают даже сами «критики». Основная направленность этой «критики» показать Хомякова, как борца за христианский дух «церкви» или же идеолога славянофильства.

И даже естественные замечания подобной «критики» о том, что еще не наступило время для восприятия жизнетворчества русского мыслителя как провиденции всемирного значения, облекаются в сугубо материалистические или же ветхозаветно-эволюционистские формы. «Русский мыслитель – личность харизматическая и его спонтанные (???; как обозначение невежества пишущего, а не Божественные Великоруские прозрения в Со-вести с Творцом В.М.) прозрения будут предопределять миротворческую продуктивность философских и практических ценностных поисков не только наступившего ХХI века, но и всего третьего тысячелетия». 

 Транслируя мысли Хомякова из «Записок о всемирной истории» я убираю наглядные, иудохристианские ветхозаветные и интернационалистско славянские, синодоидально-редакторские правки и восстанавливаю сам ход вещей изследовательской мысли Алексея Степановича.

Фактически Хомяков в своих мироощутительных прозрениях, выступает как антиглобалист, и его Соборность носит культурный великорусский, то есть русский расовый имперский характер.

Соборность, по Хомякову, – это «русское единство по (природной врожденной расовой В.М.) Благодати Божией, а не по человеческому (институциально бюрократическому, либо по ветхозаветному «церковно-патристическому» В.М.) установлению». Именно поэтому без обращения к Русской расовой Сущности Великого мироощутительного вещего наследия «Слова» первого Русского Митрополита Илариона, в котором дано ценностное противопоставление Закона и Благодати, Великоруская Почвенность Хомякова, в его глобальном ощущение всей природной русской расовой Традиции Жизнедеятельности Русского Имперского Народа и его расовый анализ  соборного видения Русского Народа будет Сущностно не полноценен, как и не вполне очевиден.

Понятие Соборности у Хомякова выходит далеко за пределы «чистого» богословия или философии, охватывая всю расовую область русской культуры. Для самого Хомякова благодатная основа Соборности является вдохновляющим его гарантом будущего России.

По мнению одного из современных исследователей, в послехомяковскую эпоху «соборность неуклонно, все сильнее и откровеннее заземлялась и низводилась до простого социального и органического принципа». В этом процессе «вырождения соборности» исследователь видит «суть идейной эволюции славянофильства»
 Это религиозный характер «увлечений» идеалом коммуны. Только религиозность, порождающая этот «идеал», не является православной. Именно потому ее невозможно считать развитием православного толка Соборности, но только лишь каббалистически мировоззренческой «заблудившейся жаждой» в ее мифических политизированных поисках «всеобщей справедливости».
Здесь подспудно свершалось не только замещение «идеального» начала «материальным», земным, но подмена одного типа духовности с  его природной великоруской душой – Соборностью и нестяжательством, каким-то иным, совершенно очевидно не русским, а каббалистическо-политическим типом религиозности и религиозного сознания.

Совершенно неправомерно жестко противопоставлять Общинность и Соборность. Хомяков, конечно же, никогда не отождествлял эти два начала: - «дело человеческое, мирское» и «благодатное». Именно Великоруская Благодатная основа Соборности является Сущностным ориентиром для земной общности Русского Народа.

Многие идеи Хомякова находятся не далеко позади Нас с Вами, а впереди. Дело в том, что современники и не могли в должной степени оценить меру их проницательности. Было еще слишком рано, решающие испытания для страны еще не наступили – их пророчили в прямо противоположном политическом «панславянистском» ослепление действительности и Сущей материалистической финансово-спекулятивной реальности России второй половины XIX-го, XX-го и XXI-го веков. Здесь «советкий период» был подготовкой к полной рабовладельческой колонизации Русского Мiра, коя не удалась сходу революционной политикой господства спекулятивного капитала, как НЭПа
 
Хомяков жил и творил в совершенно иное время, когда, казалось бы, невозможно было и ожидать тех вакханалий, которые и сегодня продолжают сотрясать государственное тело бывшей Империи. Однако ряд его положений более продуктивно рассматривать в «большом времени» мировой истории
.
Современный индивидуализм исходит из ложного неработающего постулата о действенности индивида, тогда как культурное пространство и России, и Запада давно уже охвачено процессом зловещей дивидизации. Дивидизация, полное отрицание Сущности Личности и ее Социальности от Творца. Она может быть воспринимаема и воспринимается Сущностью Русского расового Духа, лишь как предельный результат распада самой Личности и ее природного мироощущения Социальности, под  «разрушительно-очаровательным» воздействием на нее пропаганды «социально-политических теорий», как каббалистическо политических миражей «измов» и глобалистского террористического финансового диктата либералистики.

Потеря вместе с исповеданием иудохристианской религиозности нравственных расовых типологических категорий Цельности, внутренней Гармонии и Эстетики, всех этих нераздельных составных частей Русской расовой Типологической Культуры, которые в Русском Мiре порождают его Великую Имперскую расовую Нестяжательность, заставляет апологетов иудохристианства выставлять религиозность Основой Жизни Личности и ее культурной государственной Социальности.

В подобном политическом «тренде» критики, препарируя мироощущение Хомякова, его «критики» впадают в иудохристианское патристическое ветхозаветное суесловие, не в силах вырваться из мировоззренческих объятий каббалистики ветхозаветного иудохристианства, как и его следствия духовного «эволюционизма» и мировоззренческого социал-дарвинизма в социальных отношениях Нашего с Вами Мiра: -

«Принципиально важно осознать, что по своей природе Соборность – это мирское бытие запредельного (надэмпирического и надрационалистического) Духа, которое феноменологически выражалось вначале на языке мифологии, потом на языке религиозной веры.

(русская мифология, в ее великоруском варианте, есть отражение расового «коллективного безсознательного» народа, ее социальный императив; именно из нее и вытекают религиозные и нравственные категории народа, как его Вера; здесь любые инорасовые заимствования религиозной патристики, а особенно в ее интернационалистском варианте толкования принципа «нет элина, нет иудея», в смысле «безмерной любви к ближнему своему», где ближний обезличивается «общечеловечески», может лишь разрушить Основы Жизни Имперского Народа вслед за его Культурой, что и произошло со всеми иудохристианскими имперскими народами в течение «новой эры»;

 слепо видеть в торжествующем с XIX века атеизме лишь антихристианство, а это вся массовая публицистика любого толка; здесь сначала был создан и внедрен в жизнь народов каббалистический иудохристианский «кумир», догматика патристики христианской религиозности, а затем он же этот «кумир» атеизмом развенчивается; и вот тогда деятельно-созидательный дух имперских народов просто напросто парализуется, в осознании поклонения ложным «кумирам» религиозной патристики в течение веков и начинается духовное сектантское брожение поисков истины в каббалистическом ветхозаветном болоте; а стяжательные народы, доноры имперской Семьи, почуяв это атеистическое разложение духа и подстрекаемые революционной «жаждой перемен», начинают террористическую и паразитическую экспансию на теле своего имперского народа;

но разрушая Эстетику и Цельность Гармонии Типологической Культуры Русского Народа эти видовые агрессоры применяют «закон Кулака и финансового терроризма» в ослабленном Имперском Русском Мiре и неминуемо вызовут ответную реакцию своих сегодняшних жертв, как и расплата за террористическую агрессию последует неминуемо В.М.)

А начиная с середины ХIХ века идет преимущественно спонтанный поиск секулярного феноменологического языка, тождественного мирскому и вместе с тем сакральному состоянию изначальной психики человека. Из всех мыслителей наиболее глубинно прозревал мирской вариант соборной феноменологии А. С. Хомяков, специфически рефлексируя религиозный и мирской варианты Соборности в (их природном расовом и культурном В.М.) органическом единстве.

(понятие авторов подобной иудохристианской мысли, вкладываемое в «мирской вариант соборности», просто выхолащивает Эстетику Духа Великоруской имперской нестяжательности до какой то материалистической «бытовухи»; Великоруская Нестяжательность это не социальная жизнь безсеребренником, как придется, а есть Великий природный Дар от Творца Мiра; это расовое ощущение Эстетики Великоруской Соборной Социальности; коя видит реалии своего Русского Мiра через Общее расовое мироощущение, из которого уже вытекают частности Бытия; где в повседневной жизни общества Соборностью и Общинностью из него отсекается стяжание, как принцип бытия народного, и как принцип Бытия Государственного Имперского; вот здесь наглядный пример завоевательного поползновения выхода за свои расовые границы, кои всегда губительны для любой имперской системы, так как он сразу разрушает ее Эстетику, как внутреннюю Основу и Скрепу Духа Социальности; вспомните показательный пример - «триумфальное завоевание всего мира» Александром Македонским и его закономерный катастрофический финал В.М.)

Нам с Вами подспудно внедряется мнение, что А. С. Хомяков, являясь глубоко верующим, вместе с тем был светским человеком и европейски образованным почвенником.

(опять муть «европейской образованщины», как будто массы «европейски образованных» ослов автору по жизни не видны; а уж «глубоко верующий» и «вместе с тем светский человек» это неосознаваемая трансляция идеологии советских установок «марксизма-ленинизма»; вместе м тем здесь явная политическо-мировоззренческая установка «либерально западнической» мысли автора; для подобного инорасового духа автора доступно лишь философско-иудохристианское ветхозаветное «объяснение» феноменологии Гения Хомякова, что он и транслирует далее В.М.) 

Где то близко к реальности подходит такая точка зрения изследователей творческого наследия Алексея Степановича: -

«Хомяков предопределил путь формирования не только религиозной, но и секулярной соборной феноменологии. Во-первых, он не противопоставлял и не говорил о первенстве богословия по отношению к философии и науке, на чем настаивали теологи и религиозные мыслители. Во-вторых, он отстаивал принцип «приблизительности» постижения «истины Божьей», что вполне идентично секулярному положению об условности понимания Вечности и ее соборного варианта. В-третьих, он объективно видел Соборность не только как религиозный феномен, но и как мирскую «внутреннюю правду» Русского Народа, объединяющую людей в жизнетворные общины. Фактически для Хомякова Соборность выступает субстанцией человеческого существования, которая наиболее полно и глубоко представлена в духовно-коллективистском образе жизни русского крестьянства (здесь не русского крестьянства, а есть отражение природного великоруского расового «коллективного безсознательного» В.М.). Образ жизни, в свою очередь, трактуется им как производная от «невидимой» соборности житейской веры, где религиозность является одним из важнейших элементов.

 (религиозность это не «один из важнейших элементов», а гармоничная часть не противоречивой четырехосновной Великоруской Типологической Культуры, и природно расово в социальном плане не может противоречить остальным ее частям, что и отражает Хомяков, иначе говоря подобная доминирующая религиозность есть просто постороннее инорасовое политическое включение в жизнь русского имперского народа В.М.)

Именно за мирские интенции в творчестве А. С. Хомякова православная Церковь долгое время не признавала его как своего богослова и не без оснований видела в его лице реформатора и даже революционера».

(огромное место в феменологии Хомякова занимает вопрос о Сущности Церкви; при Правительствующем Синоде подобное обсуждение богословия было невозможно, синодоидальное управление Церкви и ввели, чтобы исключить любые обсуждения вопиющих нестыковок утвержденной Вселенскими Соборами догматики иудохристианской религиозности; но многообразное антицерковное сектанство процветало и при наличие Синодоидального Управления Церкви; Хомяков видел Церковь свободным собранием верующих, как бы условно на своих собственных расовых Алтарях, отсюда его «Русский Христос». Он естественно не принимал ее в принципе, как идеологическую государственную структуру, коей являлась официальная Русская христианская Церковь; а идеология «теократии» и политической преемственности от Византии доминировала в Имперской системе власти в России с Правления Петра Первого; церковно-религиозный вопрос у Хомякова опосредованно упирался именно во внутренний Дух Русской Веры В.М.)

 Хомяков в записке об общественном воспитании высказал Вечный Великоруский расовый Культурно-Имперский принцип изследований и их просветительских методах: -

«изследователю в науке нужна не только свобода мнения, но и свобода сомнения».

Религиозные противники русского расового мира идей этого Великого Русского мыслителя всегда объявляли, как и сегодня огульно объявляют его, говоря словами П. А. Флоренского, скорее родоначальником «утонченного русского социализма» и утонченного рационализма, а не Основоположником Великоруской мироощутительной Традиции Русской Культуры.

  (как возврата к Сущности Русской расовой Веры, отбросив навязанный ей «интернационализм» космополитический, а по своей деятельной Сути шовинистический, разрушительный тип религиозности В.М.)

 Тем самым противники русского мыслителя признают доминирование секулярного смысла в сакральной вере и понимании Хомякова. Этим же они стихийно фиксируют тот факт, что его жизнетворчество возвышается над традиционным Богословием всех видов и находится в сфере неуловимой природной Великоруской Соборности, совершенно недостижимой изначально противоречивому каббалистическому «международному» религиозному иудохристианству, как и материалистике «философии», в их масштабе ветхозаветной догматики и куцей материалистике осмысления Бытия Нашего с Вами Мiра.

Русская Мысль отмечает, что А. С. Хомяков, если оценивать его с традиционных рационалистических позиций, не совершил переворота в мировой философии. Но это не помешало К. Н. Бестужеву-Рюмину поставить его имя рядом с именами А. С. Пушкина и М. В. Ломоносова и прочих, а Ф. Н. Глинке  закономерно утверждать, что только «пасынки России не поклонятся ему».

Ощущали масштабность личности Хомякова почти все дореволюционные русские мыслители и исследователи. Они считали его уникальным зачинателем оригинальной Великоруской Мысли, получившей мировое признание, хотя и говорили это без осознания ее Великой Имперской Русской расовой Сущности, как и ее мировой исторической перспективы. Думаю, что феномену Гения Алексея Степановича Хомякова суждено обрести свою Вечностную значимость в Мировой Русской расовой Культуре, а не только занимать какое то почетное место в ней, как и в ее «переломном» ХIХ веке мировой истории.

А. С. Хомяков выступает как провидец прошлого и будущего многовекового Бытия человечества. Его творческая деятельность осуществлялась в той всеобъемлющей сфере человеческого материалистического бытия и Бытия Типологического расового Духа Человечества, и на таком должном уровне масштабного мышления, которые не доступны пока никому иному.

Его прозрения лишь частично отмечают русские «православные» философы. Вот одно показательное мнение с моими вставками: -

«А. С. Хомяков признавал величайшие достижения немецкой нации в умственном развитии человечества, но был обеспокоен тем обстоятельством, что «немец нашего времени из человека превращается в ученого. Он рудокоп науки, но уже не зодчий. Германия требует возврата к простоте». Сам Хомяков спонтанно творил в сфере «простоты» – в сфере архетипического существования человека. Только в этом случае, на мой взгляд, у творческой личности и возникает возможность проявиться в качестве провидческой, то есть «схватить» и с естественной непосредственностью выразить Соборный феномен человеческого Бытия и производную от него Культуру иррационального универсального (просто Божественного В.М.) понимания (и не материалистики понимания, а Феномена природного Великоруского расового смысла Бытия В.М.).

Великое прозрение Хомякова в том, что «культурный язык плод великой борьбы между словесным от природы Ираном и молчаливою силою Куша. Религия Севера исказилась от соблазнов Юга»

Говоря о культуре языка Хомяков выражал мысль что, «едва ли кому;нибудь придет в голову считать английский язык, несмотря на его односложность, за коренной язык, тогда как он занимает такое же место в отношении древненемецких наречий, как волошский (валахский) в отношении древнеиталийских, то есть остается вместе с французским в разряде lingua franco и только в этом качестве он может считаться вспомогательным средством при исследованиях этимологических. Мы пока не видим еще достаточной причины к принятию санскритских корней за первоначальные.
Много вероятностей можно найти в пользу санскрита. Ранняя его обработка, философское направление умов в Индустане, святость слова, признанного за силу, сходство других индо–германских наречий (даже кельтического) не только в корнях, но и в выводных формах, все ясно указывает на богатство слов первобытных, сохраненных в брахманской письменности. Нельзя сомневаться в сравнительной древности санскритского языка. по отношению  к языку славянскому.

Сравнение всех языков, принадлежащих к иранской семье, есть первый шаг в науке всеобщего языкознания, но можно смело сказать, что ученые еще не приступали к этому делу (!!! В.М.). Все, что сделано до сих пор, состоит из отрывочных опытов, не связанных ни общею мыслию, ни разумною системою».

А.С. Хомяков не приписывал славянам изобретения буквенного письма, а только указывал на «древность и чистоту (отсутствие наложений), самостоятельность славянского языкового типа от других». Самобытность славянского языка подтверждают и базовые для каждого письменного языка слова (книга, читать, писать…), не имеющие фонетических аналогов в других языках.

Хомяковым была подмечена пропасть между правящей аристократией и подданными в Западной Европе, указывающая на отношение завоевателей к побежденным. Однако в традиционной западноевропейской истории мы не находим места для древних предков теперешних, западных Славян.

Многие важнейшие идеи Алексея Степановича в защиту родного языка от ненужных заимствований и нововведений были восприняты некоторыми современниками только как ратование за возврат к устарелым формам, и не более того. А вот Франция в середине XX века приняла закон «О чистоте французского языка».

Без сомнения на Хомякова повлияло знакомство с лингвистикой Ломоносова и Татищева, как и лингвистика Шишкова. Александр Семенович Шишков (1754-1841) - министр народного просвещения и глава цензурного ведомства. он защищал славные литературные традиции русского языка XVIII века от посягательств «новаторов».

Важнейшим трудом по защите Русского Языка от М.В. Ломоносова, этого реформатора русской словесности, стала его классификация государственного языка по трем «штилям»: -

Высокий штиль — высокий, торжественный, величавый. Жанры: ода, героические поэмы, трагедии, ораторская речь.
Средний штиль — элегии, драмы, сатиры, эклоги, дружеские сочинения.
Низкий штиль — комедии, письма, песни, басни.

Это была первая попытка сохранить великоруское культурное наследие, Русский Язык во все усложняющемся жизненно-деятельном укладе той России, где либеральный «город» начал диктовать и внедрять в Русском Языке техноцистические и мещанские, местнические «народные сленги». Позднее В. Даль практически осуществил эту идею.

Великоруская Мысль Ломоносова в ее широком смысле касается природных глубинных Основ Культуры, ее расового «коллективного безсознательного». Саксо-Бриттский английский природный язык народа Англии, язык времен Шекспира, под напором и в союзе с финикийской системной либералистикой, изменил «штиль» и опростился «народными» и технократическими сленгами в ео современном «демократическом» варианте. Показателен состав англоязычного населения эмигрировавшего в Америку, где по «бизнес-бандитски» и технократически добили остатки природной культуры эмигрантского народа и семантику самого английского языка, превратив его в примитивный технократический сленг.

А сегодняшняя зловещая «демократизация штилей», преднамеренно намертво убивает, Наш с Вами, Великий Русский Язык.

Так английский народный портер, пиво и шотландское виски, в Америке превратились в примитивные спиртосодержащие жидкости, так как в разрушительной цивилизационной бизнес среде были потеряны все земледельческие, почвенные крестьянские культурные традиции. Они были антитезой американизированному духу «цивилизаторства» все тех же «кочевников больших городов». Основоположники бизнес-системности этого «государства нового типа» всегда и везде оставляли лишь разрушительные следы в мировой истории. А это прямо показывает преобладающий состав американской народной эмиграции, где отсутствовали носители культур народов, а валом переселялись эмигранты «перекати-поле» в стремление «жизненного успеха» и обогащения. В той среде хищническое, бандитствующее  бизнес-начало, «права кулака», поэтапно взяло верх над всеми почвенными культурными традициями эмигрировавших народов.

 Американское «культурное наследие» нашло отражение в мировой культуре лишь в примитивном архитектурном «корбюзианстве», в доведенной до абсурда «абстракционистской» Сути «относительного» мышления, как примитивизма геометрических форм «небоскребов». Здесь господствует идиотический цивилизационный плебейский принцип, все того же «закона кулака» в его «наглядном» плебейском ублюдочном отражение: - «у нас в Техасе все большое».

То же касается и мировой моды «джинс». Это «демократическое, всепогодное» одеяние, мечта мирового плебея, годная в любом «народном» обществе. Она интернационалистична по своей примитивной Сути, и в примитивном интернационализме не имеет природных культурных Типологических Традиций одежды Народа, именно в расовом культурном и евгеническом смысле Типологического Бытия. «Мода джинс» была внедрена  в мире народов с помощью насильственного рекламного политиканства, то есть все того же финансово-террористического «закона кулака».

 В итоге все американское «культурное наследие» и состоит лишь из «закона кулака», в его «бизнес-бандитском» служебном варианте. В его жизненной методологии, составной части все того же ростовщническо-финансового терроризма, как принципа рабовладения в среде народов мира «нового типа», опылившегося от духа все той же либеристической элиты экстремистской касты человеконенавистников «финикийцев», пиратов и работорговцев.    

 Мысль Алексея Степановича Хомякова всегда была ясна и чеканна: -

«Исторический изследователь не должен производить смотр словам, как лексикограф. Он должен в отдельном знаке мысли оценивать не только знак, но и самую мысль, и при разделении наречий узнавать, какая была нравственная или умственная высота племени до его дробления. Нет сомнения, что при таком исследовании произвольный взгляд и личные понятия критика не могут быть закованными в непреложные правила, удаляющие возможность ошибки. Но мы знаем, что тот, кто хочет проследить явления человеческой мысли, должен иметь в себе чувство свободной истины человеческой, а не надеяться найти в них неизменную правильность рабствующего вещества.

Художник–поэт творит новые явления совсем не в подражание былых, но в духе и силе былого. Историк не отыскивает былого, но воссоздает его по некоторым данным, развивающимся перед его духовным взором в истинных законах его прошедшей жизни.

Чувство истины в отношении к племенам, то есть к их наружным признакам и их бытовым отличиям, чувство истины в отношении к религиям и их внутреннему значению, чувство истины в отношении к языкам и их звуковым и мысленным законам — все одно: это истина человеческая, отзывающаяся в душе человека.

Чем менее человек закован в свою мелкую народность, или чем народность его менее отрывается от жизни общего братства (!!! В.М.), тем легче историку воскрешать былое и узнавать неизвестное. Он может ошибаться в некоторых подробностях, пропускать некоторые факты, но в общности истории (разсматривая процесс взаимодействия ее движущих сил с расовой типологической точки зрения В.М.) он всегда будет прав. Века с новыми данными, ученые с новыми трудами пополнят его и исправят, но не изменят подобный ход исторический изследовательской мысли. Истина историческая может быть в неученом романисте, и ложь глубокая, наглая в творении книжника, который на каждом шагу подпирается цитатами из государственных актов, из современных писем и даже из тайных документов, писанных не для света и открытых как будто нарочно, чтобы обмануть легковерное потомство (!!! В.М.).

Механизм звукоизменений в разных наречиях подмечен и разложен почти удовлетворительно, развитие грамматических форм объяснено не без пользы для дальнейших разысканий. Успехи были бы гораздо быстрее и труды плодотворнее, если бы цель их была лучше избрана и если бы ученость не удалялась от (великой типологической имперской, русской расовой В.М.) простоты истины.

 Слово, как всякое знание, или как всякое выражение знания, в изменениях своих следует закону постепенности. Невозможно предполагать, чтобы первые письмена, какое бы ни было их направление, слева направо или справа налево, могли при переходе от народа к народу принять мгновенно направление совершенно противоположное. Из того, что семиты пишут справа налево, а чистые иранцы слева направо, очевидно, что было два центра самобытной письменности гласовой.

 (в семитских языках далее, гласовость была утрачена с переходом на кастовую «относительно, толковую» безгласовость, удобную для политиканствующих правщиков «всех сторон истории народов» масоретов В.М.).

Самосознание человека облекается в Слово и дает Образ и Имя явлениям невидимого мира. И здесь у (деятельного, «делай как я» В.М.) великоруского, славянского аскетического северного типа не надо искать того богатства мысли, которым отличается язык вечно умствовавших брахманов; но за всем тем, все первые шаги индейской философии обозначены выражениями и категориями чисто славянского языкового типа».

Посмотрим на итоговые выводы Алексея Степановича Хомякова в его «Записках»: -

«Сравнение вер и просвещения, которое зависит единственно от веры и в ней заключается (как все прикладное заключается в чистой науке), приводит нас к двум коренным началам: к иранскому, т. е. духовному поклонению свободно творящему духу или к первобытному, высокому единобожию, и к кушитскому — признанию вечной органической необходимости, производящей в силу логических неизбежных законов. Кушитство распадается на два раздела: на шиваизм — поклонение царствующему веществу, и буддаизм — поклонение рабствующему духу, находящему свою свободу только в самоуничтожении. Эти два начала, иранское и кушитское, в своих беспрестанных столкновениях и смешениях, произвели то бесконечное разнообразие религий, которое бесчестило род человеческий до христианства, и особенно художественное и сказочное человекообразие (антропоморфизм). Но, несмотря ни на какое смешение, коренная основа веры выражается общим характером просвещения, т. е. образованностью словесною, письменностью гласовою, простотою общинного быта, духовною молитвою и презрением к телу, выраженным через сожжение или предание трупа на снедь животным в иранстве, и образованностью художественною, письменностью символическою, условным строением государства, заклинательною молитвою и почтением к телу, выраженным или бальзамировкою, или съедением мертвых, или другими подобными обрядами, в кушитстве.

Наконец, сличение наречий человеческих сводит их к одному коренному языку, разветвившемуся многоразлично у всех народов под влиянием внешних обстоятельств и внутренних страстей, но сохранившемуся в наибольшей чистоте в белом иранском племени и его чистейших семьях. В этом единстве всех языков, не случайном, не прививном, но коренном и основном, лежит ручательство о первобытном единстве рода и о случайном разделении на племена».

Последнее предложение «редакторская» ветхозаветная синодоидальная вставка в наследие Хомякова. Здесь еще раз приведем Великое прозрение Хомякова в том, что «культурный язык плод великой борьбы между словесным от природы Ираном и молчаливою силою Куша.
Религия Севера исказилась от соблазнов Юга»

Это же подтверждает и последующие выводы из «Записок» Хомякова: -

«Взгляд на тождество религий, обрядов и символов с одного края земли до другого представляет неоспоримое свидетельство о великом просвещении, всемирном общении и умственной деятельности времен доисторических; о позднейшем искажении всех духовных начал, об одичании человечества и о печальном значении так называемых героических веков, когда борьба ,беззаконных и буйных сил поглотила в себе все великие предания древности; всю жизнь мысли, все начала общения и всю разумную деятельность народов. Зародыш этого зла, очевидно, в той стране, которой слава открывает ряд исторических веков, в стране кушитов (в мировом сегодняшнем ареале господства паразитическо-разрушительного вида кушизма и кушитской идеологии «мировой религиозности В.М.), ранее всех забывших все чисто человеческое и заменивших это древнее исконно-природное начало началом новым, условно логическим и материалистическо, вещественно образованным.

Франция и Англия, к несчастию, слишком мало знакомы с ученым движением Германии: они отстали от великой путеводительницы Европы. А тем временем немец нашего времени из человека перерождается в «ученого». Он материалистический рудокоп науки, но уже не ее Зодчий (Великой Эстетики Бытия В.М.). Германия требует возврата к простоте.

(социальному материалистическому поиску жизненных «простых решений», кое вскоре и пришло через «демократическую» Германию Бисмарка, к идее «завоевания жизненного пространства» у «недочеловеков», примитивных народов В.М.).

Сверх того Англия закована в цепях прошедшего и в сухо ученой односторонности, которая убивает в ней способность сочувствовать остальному миру и понимать чужую мысль. Великая царица морей в своем вещественном величии и в своей нелюдимой гордости отвергает всякое иноземное ученье и материалистически презирает всякую отвлеченность, убивая в себе даже сочувствие к целой области мысли человеческой. В этом направлении и сила Англии (способность сосредоточиваться для достижения практической цели), как и слабость ее, не только в науке, но и в самом бытовом развитии. В коем она не может достигнуть до самосознания и до здравой оценки собственных своих сил и великих духовных начал, скрытых в ней под грубою оболочкою вещественных расчетов и бессмысленных обычаев.

 (все это прекрасно художественно отразил писатель Замятин в его повести «Островитяне» (1918) В.М.)

Франция, веселая, остроумная, щеголеватая, вечно самодовольная в своей ученой посредственности и (творческом созидательном, аскетичном духе, а без этого В.М.) художественном ничтожестве, готовая принять и отвергнуть всякую новость без разбора. Это та Франция, которая знает из Кузена про все бессмертные труды германских философов и из газет про все открытия ученого мира.

(Кузен Виктор (1792-1867). — выходец из «простого народа», французский философ и ученый; материалист, примитивист; популярный газетно-журнальный «демократический просвещенец» французского общества того времени.

Что можно отметить в заключение. А вот то замечание издателей последних «демократических» вариантов наследия Алексея Степановича Хомякова Нашего с Вами времени: -

«источник этого издания публикации Гельфердинга (21 тетрадь или 284 полулиста почтовой бумаги, исписанные «мельчайшим бисерным почерком» — ПСС. V. 12), которого нам, к сожалению, разыскать не удалось (отрывочные рукописные копии этого труда хранятся: ОПИ ГИМ. Ф. 178. Ед. хр. 15)»

Сатанистская традиция человеконенавистников либерального клана по уничтожению всех свидетельств Истории и Традиций Народов Мира, положившая начало «новой эры», и имеющая свое тождественное начало в истоках насаждения «мировой религиозности» и ее первого проявления ветхозаветного иудохристианства, продолжается по сей день. Все летописные свидетельства или уничтожаются или попадают в архивно-музейный плен к либеральному клану, но этими пожизненными грабителями могил «новейшие» археологические находки фабрикуются мощным идеологическим потоком. Такая судьба очевидно постигла и оригинал «Записок о всемирной истории» Алексея Степановича Хомякова, если чудо не сохранило их где то в архивном плену. А пока степень редактирования и редакторских синодоидальных сокращений сличать не с чем, их можно лишь предполагать.

Но я верю, что обозначенные мною пунктирно лишь вехи, своеобразные рэперы, изследования Великоруского Наследия Алексея Степановича Хомякова и иных Великоруских Гениев деятельной Мысли обязательно найдут своего достойного русского расового изследователя и популяризатора.