надёжнее, чем обелиски

Вот я и подошла к концу повествования о легендах скалолазания.

Вячеслав Онищенко называет Михаила Хергиани величайшим альпинистом, феноменом.

Они встречались на соревнованиях по скалолазанию, когда Михаил выступал за Грузию, а Вячеслав – за Москву. В 1967 году надо было ехать во Францию на всемирный сбор альпинистов и Вячеслав предложил, чтоб вторым отправили Михаила Хергиани. Михаила «утвердили». «Отправились в Шамони вместе, совершили три сложных восхождения — Гран Капуцин, Пти-Дрю, Гран Жерас. Все шестой категории. Помню, будто вчера было: 1967 год, гуляли вдвоем по городку Шамони, забрели на окраину. Застыли от этого вида!»

Пик Пти-Дрю, мечта альпиниста, уходит куда-то в небеса. Так и стояли они очарованные. Потом Михаил тихо произнес: «Мы пойдем туда». Вячеслав только головой кивнул. Он на этой вершине уже побывал. «Она необычная: большая часть стены отвесная, зацепки крошечные. Забрались, подняли над головами ледорубы...»

На Гран Жерас Михаил шел первым в связке. «Меня поразить сложно, но Мише в том походе удалось!» – сверкают глаза Онищенко. «В середине маршрута стеночка метров на сорок, зацепиться не за что. Абсолютно гладкая! Там никто и не думал ходить. Так Хергиани пробрался, не забивая ни единого крюка. Как кошка. Непонятно, за что цеплялся». Это просто невероятно, по словам Вячеслава. «Он будто становился со скалой одним целым, они переплетались. Техника изумительная, это гений альпинизма! Пожалуй, я такого сильного скалолаза больше не встречал. Это героизм».

По словам Вячеслава в те годы альпинистам за рекорды денег не платили. Если они где-то выигрывали соревнования, им «немного приплачивали». Знаменитые альпинисты, такие как Хергиани, не были богатыми людьми. Михаил работал инструктором в лагере, и зарплата его была небольшой.

***

Вячеслав называет Михаила изумительным человеком. «Веселый, помогал всем, трудностей не боялся». Михаил, конечно же, финансово поддерживал своих многочисленных родственников.

На вопрос, почему Михаил предпочитал ходить в связке с Вячеславом, ответ нашли в одном из писем Михаила: «Отправляемся во Францию со Славой, он парень спокойный, хороший». Между собой Вячеслав с Михаилом не переписывались. На память о Михаиле у Вячеслава остался сванский значок, который Михаил сделал сам и вручил Вячеславу.

В свою очередь Вячеслав вспоминал: «С ним легко было идти — лапища вот такая. Пальцы могучие. Весь из мускулов. Что говорить, если жил у подножия горы — и всю юность на нее карабкался?»

Перед каждым выходом у них, как поведал Вячеслав, случался один и тот же диалог. «Как бы погода не испортилась», — говорил Онищенко. «Я попрошу сванского бога Элиа, все будет хорошо», — отвечал Хергиани. И погода в самом деле не подводила.

Сколько бы они ни ходили в одной связке,  ни единой ссоры между ними не случилось. «Вот как-то сошлись, и все» – констатирует Вячеслав.

По словам Вячеслава, Михаил: «Если что-то решил — разобьется, но выполнит». Разобьется...

«Сколько лет прошло, а я и лицо его помню прекрасно, и сванскую шапку», с которой Михаил не расставался...

***

Вячеслав и сейчас иногда перебирает в памяти последние часы, проведённые с Михаилом. У них не было никаких плохих предчувствий. Да и «никакой «печати смерти» на Хергиани не было».

Вершина Су Альто в Италии. Очень сложное восхождение. Первым в связке в начале шёл Вячеслав. «Ничего сложнее в нашей жизни прежде не было. 700 метров — отвесная стена. Но ни страха, ни чего-то странного не помню. Готовились как обычно. А когда прошли половину маршрута, обнаружили небольшую нишу. В ней ночевали те первые, кто покорял эту вершину. Миша огляделся, вздохнул: «Красота-то какая! Все, как у нас в Сванетии, в Местии...» Сказал — и зажмурился. В самом деле похоже».

В процессе восхождения они несколько раз менялись ролями. «В момент гибели первым шел Хергиани. Я стою у стены, через веревку его пропускаю. Миша скрывается за уступом, я его не вижу. Исчезает за поворотом. Слежу за ним только по движениям веревки. Про себя веду отсчет его шагам. Вдруг звук камнепада!»
Паники не возникло даже тогда, когда Вячеслав увидел, что Михаил летит вниз. «Я должен его поймать, край веревки у меня в руках. Дергаю ее изо всех сил, разодрал руку. Вроде секунда — но успел подумать: ага, тянется. Значит, поймал его».

Верёвка должна была удержать Михаила. Это была самая модная на то время австрийская верёвка. Вдруг «рывок — и веревка лопается!» Вячеслав весь сжался, видя как Михаил летит с обрывком верёвки в руках. «Головой вниз, раскинув руки. Бьется об один камень, другой...» До самого конца Вячеслав наблюдал за падением друга, напарника, Тигра скал. «Тело бросало. …Попал он в желоб возле скалы. Гляжу — к нему бегут наблюдатели. Вот и вся история».

***

Но это не вся история. Трагедия случилась около часа дня. По словам Вячеслава, одна секунда перевернула всю его жизнь, и он не мог поверить в то, что увидел.

В тот момент Вячеслав был закреплён. «Привязался к крючьям, вбитым в трещины. … один мой ботинок стоял на крошечном выступе, другой завис над пропастью. Когда уставал — менял ногу. Ни вниз, ни вверх идти один не мог. Для одного слишком сложный маршрут». В ожидании спасателей Вячеславу пришлось простоять так целую ночь. К нему прилетал вертолёт, пилот махал рукой, и больше помочь ничем не мог. Снизу, следом за ними, тоже никто подняться не мог: «это маршрут для альпинистов экстра-класса». Вызволить Вячеслава можно было только сверху, используя для этого трос и лебёдку.

Спасатели добрались до вершины простым маршрутом и подняли туда Онищенко. До вершины Михаилу и Вячеславу оставалось около 100 метров. Для спасения Вячеслава понадобилось 26 часов. Всё это время он держался над пропастью практически без движения. «Внизу мои приятели установили палатку, махали в темноте фонариком. Чтоб не скучал. Помню, пошел мокрый снег. Видел, как по шоссе едут машины, в деревеньке зажигается свет в домах…»

***

Вячеслав был на похоронах Михаила в Сванетии. Приехать на похороны – это было его решение.  «Я должен там быть». Ему говорили в Москве, что лучше не ехать, что там может случиться что угодно, а он этим говорившим отвечал: «Вот тогда грузины точно подумают — что-то не то, раз боится. Виноват!» И он полетел в Кутаиси, где его встретили и отвезли в Местию. Встретили нормально. Ещё до похорон собрались несколько старых сванов и отец Михаила, Виссарион – Хергиани старший, которые внимательно выслушали Вячеслава, узнали, как и что было. Его решение: «Съезжу и посмотрю им всем в глаза» оказалось единственно верным в этой ситуации.

Через год Вячеслав снова приезжал в Местию.

Своё восхождение на Пик Коммунизма Вячеслав Онищенко посвятил Михаилу Хергиани. «Эта вершина была мечтой Миши Хергиани, в последнем походе мне об этом говорил: «Вернемся — буду готовиться к ней». Вячеслав подал заявку, чтобы с командой «Труд» пройти на вершину по новому пути. «Секретарь федерации альпинизма улыбнулся, достал из ящика стола заявку Хергиани. Собирался со сборной Грузии идти этим же новым маршрутом. Клянусь — я об этом от него не слышал! Полностью совпали мысли!»

Вячеслав написал записку, как это принято, «такой-то год, группа из стольких человек была здесь. Посвящается восхождение такому-то человеку». На вершине положил эту записку в консервную банку. Может и до сих пор эта записочка там лежит. «Вроде как исполнил его мечту».