Синичка и ворон

Жила-была на свете птичка Синичка. Летала она высоко в поднебесье, пела звонкие песни, вила гнёздышко в душистой сирени и мечтала нести миру радость.

Услышал однажды её серый Ворон, сел возле гнезда и прокаркал:
— Какая ты, птичка Синичка, красивая, яркая, звонкая! Какая у тебя светлая, чистая энергия жизни! Как радуешь ты сердца всех, кто слышит твои расчудесные песни! Научи и меня сочинять так же красиво, ведь у меня есть внучка-Вранушка, ей очень нужны добрые песенки перед сном. А я в долгу не останусь, принесу тебе за это ярких пёрышек. Они не простые, они волшебные, заговорённые. Я — мудрый маг, ученик великого мага, от седьмого колена волшбой промышляю. Заряжу для тебя пёрышки такой силой, от которой все твои таланты ещё больше раскроются, а уж пользы миру ты принесёшь столько, что тебя во всех лесах будут с благоговением слушать и почитать. Разбогатеешь! Прославишься! Будут твои звонкие песни звучать ещё шире и всем-всем-всем радость дарить. Ну, согласна?
— Благодарю тебя, Ворон. Но зачем мне чужие яркие пёрышки? Разве я смогу их носить?
— Их не надо носить. Украсишь ими гнездо, будут они тебя радовать, а я через них буду тебе помогать всем вокруг радость нести. Ну, всё, я полетел, принесу тебе перья.

Обрадовалась Синичка и полетела в рощу петь звонкие песни. А Ворон всё из головы не выходит. Как он Синичку расхваливал! Как её чистой энергией восхищался! Как обещал таланту помочь! "Эх, редко встречаются на пути столь добрые, преданные искусству певцы, которые, от природы не имея задатков к звонкому пению, всё же стремятся им овладеть, — размышляла Синичка, качаясь на ветке, чтобы унять волнение чувств. — А раз Ворон так хочет, отплачу от сердца добром и научу его сочинять светлые добрые песни. К тому же многие пташки хотели у меня научиться звонкие песенки петь. Вот и случай представился."

Полетела птичка Синичка по рощам, лесам и полям возвестить, что набирает она всех желающих в ученики, а когда вернулась к родному гнезду в душистой сирени, то там её уж и Ворон поджидает с перьями в клюве. А пёрышки расчудесные — блестят, переливаются всеми цветами так, что невозможно глаз отвести. Как заворожённая уставилась на них птичка Синичка, а Ворон и говорит:
— Ты воткни эти пёрышки вокруг гнезда, да так, чтобы вот это, самое большое, всегда на тебя смотрело. А я ещё от себя буду тебе всякой силушки посылать, чтобы энергия прибывала, и успехи твои побыстрей проявлялись.
Восхитилась Синичка такой небывалой заботой. Очень ей было приятно, что сам ученик великого мага решил ей во всём помогать. Всё по наказу Ворона сделала, гнездо приукрасила и села на ветке полюбоваться. "Эх, как раскроются теперь все мои способности! Как начну я песни распевать от самого сердца! Придёт в мою жизнь процветание, счастье и радость в служении миру!" — с упоением думала птичка.

Тем временем настал день занятий. Собрались птички в светлой берёзовой роще, расселись по веткам, прилетел и Ворон, сел в стороне. Начала Синичка урок. Сначала у всех так здорово получалось, что Синичке даже не приходилось особо птах поправлять, только хвалить. Дошла очередь до Ворона, который успел задремать и даже похрапывал в сторонке. Как гаркнул Ворон спросонок, у всех птах горлышки сжались, в глазах помутилось, разлетелись они в разные стороны и с перепугу замолкли, совсем петь перестали.

А Синичка день ото дня стала слабеть. "Наверное, хворь ко мне какая-то прицепилась." — думала птичка, еле-еле выползая из гнёздышка, чтобы лететь в светлую рощу. Там ей становилось немного получше и она проводила очередной свой урок. Но, вот беда — пташки замолкли. Никто не мог сочинить ни одной даже самой простенькой песенки. А Ворон, который когда-то больше всех хотел научиться, и вовсе не прилетал. Это очень печалило птичку Синичку, но она ничего не могла с этим поделать. Ей и самой-то петь не хотелось. Только лежать, сунув голову под крыло, вздыхать и иногда любоваться на яркие пёрышки, которые так чудесно сверкали вокруг родного уютного гнёздышка. Ни солнышко, которое так весело играло бликами в листве над её головой, ни сверкающие росинки в сиреневых гроздях, ни жирная мошкара, которая суетилась под носом, не радовали больше Синичку. Ничто её не вдохновляло, всё тело болело, и птичка думала, что настал её час и она скоро умрёт. Она даже сочинила предсмертную песню и представляла, как на последнем вдохе споёт её миру, чтобы потом камнем рухнуть к корням родного куста.

Вдруг сильный порыв ветра вырвал из кромки гнезда самое яркое пёрышко и унёс его прочь. Птичка проводила перо угаснувшим взглядом. Полететь вслед за ним не было сил. Второе пёрышко она сама в тихой злобе вытолкнула из гнезда. Потом в ярости собрала последние силы и расшвыряла все перья, выдрала клювом подстилку, разметала всё по налетевшим ветрам. Умирать, так в безрадостном, блёклом гнезде. Нечему больше радоваться, нечем и любоваться. Всё, жизнь закончилась, это печальный конец.

В изнеможении рухнула птичка Синичка на сплетение голых прутьев растрёпанного гнезда. Сердце стучало в висках, разгоняя кровь по уставшему телу.
— Эт что тут ещё за мусор летит, что за бардак? Что тут творится? — услышала птичка Синичка голос лесной сизой Горлицы, которая вместе со своим вещим Вяхирем жила на опушке светлой берёзовой рощи.

Синичка вдруг ощутила, будто пелена спала с глаз, ей полегчало, она смогла поднять голову, сесть в гнезде и оглядеться. В ноздри ударила свежесть ветра и аромат любимой сирени, солнечный луч радостно пошевелил её пёрышки, голова прояснилась и Синичка с удивлением встретилась нос к носу с сизой Горлицей.

Серый Ворон чистил пёрышки на разлапистой ели в густой тёмной чаще и клокотал себе под нос весёлую песенку. У него уже долгое время было отличное настроение! Силы день ото дня прибывали, энергия била ключом. Яркие пёрышки, которые он рассовал всем, кому смог, отлично работали.
— Эх, молодец великий маг, научивший меня "заряжать" разноцветные перья "энергией", а по сути наводить каналы откачки жизненных сил! Слава великой магии! Слава великому магу! — расхохотался Ворон, раскинув в стороны крылья, но вдруг поперхнулся и резко закашлялся. Он кашлял, схватившись за горло, до хрипоты, до головокружения, почти задыхаясь, не понимая, что произошло. Всё же было так замечательно... Или? Нет, они не могли догадаться!

— Белки, скорее, тащите сухую траву! Эй, Заяц, принеси мне осколок стекла! Кабан, вырой ямку поглубже и прикати сюда камни! — зычно командовала сизая Горлица, и звери повиновались.

Синичка была ещё слишком слаба. Она взъерошенным шариком сидела в опустошённом гнезде и наблюдала за суетой, творившейся возле её родного куста. Горлица сама собрала все разноцветные перья, бросила клич по всему околотку, чтобы все, кто имеет подобную дрянь у себя в гнёздах и норах, срочно тащили всё это сюда. Белка уже разводила огонь, пропуская солнечный луч через стекло. Все носились из стороны в сторону, мелькали морды, хвосты, крылья и клювы. Перьев становилось всё больше и больше, яма, вырытая Кабаном, была доверху заполнена колдовским разноцветьем. С треском вспыхнул огонь, чёрный дым повалил во все стороны.

Ворон резко закашлялся и потерял равновесие.
— Проклятье! Что происходит? — каркнул Ворон, не в силах дышать. Едкий дым забивал ему ноздри. Собрав все силы, колдун произнёс заклинание и снова закашлялся.

Звери и птицы подсыпали в огонь щепки и сухую траву. Внезапно из огня взметнулась огненная рука и попыталась схватить того, кто был ближе. Горлица швырнула в огонь заговорённую соль и полынь, огонь со злым шипением вернулся обратно, пожирая разноцветные перья, превращая их в кучку золы. Синичка вдруг встрепенулась и глубоко задышала. К ней возвращались её прежние силы. Пёрышки постепенно разглаживались, она начала чиститься, прихорашиваться. Ей вновь захотелось чирикать и сочинять свои песни.

Серого Ворона разрывало на части. Заклинание сбора энергии не сработало. Давно ему не было так адски плохо. Он стремительно терял свою силу и стать, перья паршивели и осыпались, тело дряхлело, скрючивалось, лапы покрывались старческими коростами, глаза побелели.

Горлица бросила в пламя охапку сизой полыни и медленно сказала слова:
— Огонь и вода, земля и эфир, призываю вас помочь мне очистить пространство от чар, колдовства, заклятий и всяких проклятий!
Звери и птицы уже без страха подходили к костру и белый душистый дым обволакивал каждого, очищая, защищая, снимая былое заклятье. Горлица вспорхнула и грузно уселась возле Синички.
— Вот это испытание приготовила для тебя сама жизнь!
— Да уж! — вздохнула Синичка.
— Впредь будешь умнее, не станешь доверяться каждому проходимцу! — сурово проворчала Горлица. Она бы хотела выразиться погрубее, но Синичка была слишком слаба, поэтому Горлица только покачала светлой головкой и ухмыльнулась.
— Да как их поймёшь? Этот был такой добрый, заботливый... — со вздохом сказала Синичка.
— Сердцем чувствуй! Или оно у тебя как чурбан? — ткнула Горлица клювом в грудь птичку Синичку.
— Так я и думала, что сердцем почувствовала. Понимаешь, не могу ни о ком плохо думать.
— Нечего думать! Мозг только трудить! Надумать можно всякого разного! Глаза закрывай и пробуй почувствовать: на каком цвете радуги находится тот, кто сейчас перед тобой. Это у тебя должно хорошо получиться.
— Да? — встрепенулась Синичка. — По цвету радуги я сумею! Благодарю тебя, сизая Горлица, ты меня от смерти спасла! Если бы ты ко мне не прилетела, даже не знаю, что бы могло случиться со всеми, кто получил дары злого Ворона.
— С тебя новая песня! — толкнула Синичку плечом сизая Горлица, подмигнула, сорвалась и тяжело полетела в сторону рощи.

Синичка вспорхнула, пролетела через столб белого дыма, села на ветку сирени и залилась звонкой песней о жизни, о солнечном свете, о добре и взаимопомощи. Она и теперь всех нас учит раскрывать своё сердце и внимательно всматриваться: кто перед нами стоит и что на самом деле ему от нас надо.