А виновата ты лишь в том, что мама хочет кушать 71

Глава 71

Я поняла, что вот теперь я по- настоящему осталась одна на этой земле. Мне больше не нужно ждать лета, чтобы под размеренный стук колес ехать на поезде к своим родным и любимым. Мне больше не к кому ехать....На этой земле больше нет тех окон, которые светили для меня столько лет. Даже зимой сквозь пургу и вьюгу. Даже слякотной осенью сквозь ветер и дождь. Они меня звали и грели. Они были некой тихой гаванью. Тем местом, где я за три летних месяца могла напиться чистой и светлой жизненной силы. Где я могла набраться не только физических, моральных, но и самое главное, душевных сил. Огни этих окон погасли для меня навсегда.... Без этого света любимых окон и без живого присутствия тех, кто зажигал в этих окнах свет, я почувствовала себя на краю бездны.

Может, в полной мере всего трагизма я тогда не осознала. Это приходило постепенно. Но ощущения, что я теперь открыта всем ветрам, и некому за меня заступиться и помолиться, были очень четкими.

И здесь снова вмешался мой Повелитель. Когда жизнь наяву стала вот такой невыносимой и трагичной, он повел меня тропою ярких и мистических снов вглубь моей настоящей и истинной души. Он пытался мне показать, что именно там глубоко внутри меня есть окна, свет которых не погаснет никогда и ни при каких обстоятельствах. Он показывал мне удивительные места и события. Мне стали сниться сны, которые несли в себе информацию. Скрытую и явную. Они были очень красочными и живыми. Я ощущала запахи и вкусы. Прикосновения. Жару и холод. Я там как будто бы жила. Вернее, я жила только там, в то время как здесь, наяву, я почти ничего не ощущала. Ни своего тела, ни своих эмоций.

Незадолго до звонка доктора с сообщением о дедушкином внезапном заболевании, мне приснился удивительный сон. Я была свидетелем некоего очень красивого действа:

В лесу есть некая большая поляна, по всему периметру которой горят факелы, но они не греют и свет их холодный и серебристый. Между этими хаотично расположенными факелами лежат какие-то предметы - большие и маленькие коробочки, пупсики и куколки, корзинки с фруктами и овощами, и еще много-много всего. Мой дедушка одетый в очень красивый черный костюм, под руку с очень красивой девушкой в свадебном наряде, подходят к каждому предмету и девушка с улыбкой на лице, показывая на тот или иной предмет, что-то говорит моему дедушке. Он кивает и улыбается, или ,наоборот, огорчается после ее слов, потом они переходят к следующему предмету, подсвеченному факелом. Изо рта у них идет пар, и вообще весь воздух какой-то густой, холодный и насыщенный. Вся картина мистическая и завораживающая. Но страха нет. Я пытаюсь привлечь внимание дедушки, но он меня не замечает, он смотрит только на нее или на предметы, которые она показывает. Девушка поворачивается ко мне с приятной улыбкой, а потом берет дедушку еще крепче под руку, и они уходят с поляны.

Надо заметить, что мой Повелитель и раньше баловал меня всевозможными запоминающимися путешествиями в те места, куда мое маленькое детское тело никогда бы само не дошло. Да и не было таких мест на этой планете. А порою я видела нашу планету с высоты космоса, как маленький и красивый голубой шар. При этом я видела ее как-то одновременно и близко, и далеко, она была невероятно красочной и светящейся. Я просто замирала в восторге. А иногда мне снилось, что я в открытом космосе и смотрю на все окружающее через стекло скафандра. Было очень интересно и захватывающе.

В своих снах, я была не только наблюдателем, но и активным участником. Некоторые из снов были «многосерийные», и мне даже начинало казаться, что именно там и есть моя реальная жизнь, а здесь я во сне. Там у меня была любовь, была семья.

Очень часто в моих снах меня убивали. Это были аварии, когда машина улетала в кювет, и наступала полная тишина и темнота. Я осознавала, что я умерла, и мне нужно выбираться, но картинка замирала. Никаких действий больше не происходило. Темнота и неподвижность. Неподвижность моего тела и картинки вокруг. Иногда в меня стреляли в упор. И я тоже понимала, что это конец. И картинка вновь замирала. Я лежала на полу и не могла подняться. Это длилось мучительно долго, так, что становилось страшно, что я останусь в таком неподвижном состоянии навечно. Иногда я летела с крыши или окна высотки и видела приближающуюся землю, потом ощущала удар своего тела о поверхность асфальта или земли, и снова темнота, пустота и неподвижность. Я лежу там где упала, но не могу пошевелиться. Ничего больше нет. Приходит робкий вопрос: «А, может быть, это сон?"

Но я не просыпалась, а продолжала лежать в мучительной неподвижности. Я была. Я все осознавала, но движения больше не было. Ни физического, ни умственного. Пустота. Темнота. И неподвижность. Возможно такие ощущения были из-за того, что душа оставалась пленницей еще живого, но временно вышедшего из строя тела. А, возможно, я возвращалась из своих путешествий раньше, чем мой мозг включался в работу и запускал все необходимые процессы в организме. Ведь я очень часто страдала от невозможности, так скажем, вырваться из сна. Когда тело еще как бы парализовано, но я уже пришла....

Я оказалась оторванной от первоисточника и не получила естественной и безусловной любви матери, а впоследствии и отца. Оставшись в возрасте восемнадцати лет без тех, кто эту любовь и тепло мне дарил,- пусть дозировано всего лишь по три месяца в году, но дарил, грел и вселял надежду и веру в себя и в свои способности,- я.....стала замерзать. Продолжение следует...