Песня остаётся с человеком

(К Международному Дню бардовской песни)
Говорят, барды любят палатки, костры. Ничего подобного. Барды любят санаторно-курортные фестивали. Приехал я на такой фестиваль . Красота. Тепло. Розочки кругом. Все обнимаются.
Один парень с Чукотки приехал. Я его спрашиваю: "И ты, Брут? То есть, бард? А по жизни чем занимаешься?". Он говорит: "Оленей развожу".
Ну, и, как обычно, попели все вместе в концертном зале, а потом по своим комнатам разошлись, тусоваться. В иные комнаты много бардов набивается. Надышат - жарко. Я в "треники" переоделся, джинсы на стул положил. А тут этот оленевод: "А чего тут они место занимают, давайте я их в гардероб сдам! " Кто-то решил, что это про их штаны сказано и тоже с себя снял и отдал. И женщины тоже. Чисто машинально. Сидят все, в чем попало, песни поют. Потом эта песенная оргия закончилась, я уснул. Только когда надо было уезжать, вспомнил, что штаны кто-то со всех собрал(почему штаны? шут его знает) и унес в гардероб. Ну, я пошел в этот гардероб. А там бирку требуют! Бюрократы. Попытался найти оленевода, а он уехал уже. С биркой. Ой, блин! Снова пошел в гардероб. Там уже вчерашняя толпа бардов собралась. Перед отъездом вспомнили про штаны, касатики. Так тепло же в санатории! А тут уезжать - беда. Позвали главврача. "Сейчас разберёмся", - говорит. Смотрю - на нём тоже "треники". Написал он указ гардеробщику выдать всем штаны без бирки. Гардеробщик говорит: "Так давеча какой-то чукча всё забрал. Предъявил бирку, как положено". Что тут началось! Плач, смех, вопли. А что делать? Пошли на вокзал. В шубах на босы бедра. Так и разъехались.
На следующий год снова приехали в тот санаторий. Все опять обнимаются. И, главное, все в штанах, как ни в чем ни бывало. Ну, и в юбках тоже. Но мало.
И тут снова оленевод мне на глаза попадается. Тот к женщинам пристает: "Давайте помогу раздеться! Снимайте шубку! Я отнесу в гардероб". Меня увидел, кричит: "Привет! Какдила? " Я подозрительно так: "Да вот без штанов остался в прошлом году". А он улыбается: "Бывает. А я, наоборот, магазин секонд-хенда открыл. Торгую мало-мало."
Я не сдержался, взял его за грудки: "Оленей, говоришь, разводишь? Чужие штаны продаешь?" Он сжался, шепчет: "Так кто же своими торгует?"
Начал я его пытать. Песни бардовские ему петь, пока не признается, что всех без штанов оставил. Он говорит: "Ты что, с ума сошел?"
Тут народ начал подтягиваться. Я пою, стараясь натурально фальшивить: "Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!" Кто-то сказал: " Это безобразие. Пытки запрещены Гаагской конвенцией!".
Все стали спрашивать, в чем дело, за что такие муки оленеводу. Я говорю: "Так это он в прошлом году со всех джинсы собрал и свалил в Анадырь, помните? А потом "Секонд хенд" открыл." Кто-то возмутился: "Ты что, перегрелся? Не было такого" . Я отвечаю: "Да как не было? Я что, каждый год джинсы покупаю? В прошлом годе он мои штаны забрал, до сих пор в "трениках" хожу." И показываю на ноги. А ногах у меня - те самые джинсы. Я головой помотал, а мираж не проходит. Мои джинсы на мне - вот чудеса!
"Ну, извините, - говорю, - наверное, это мне всё приснилось".
А барды кричат: "Э, нет, простыми извинениями ты не отделаешься. Оленевод, пой ему в ответ те же песни!"
Оленевод говорит:
"К тем же песням я нот не знаю. А можно я свою оленеводческую спою? Рояль есть?" Тут я представил оленевода за расстроенным роялем и в обморок упал.
Очнулся - никаких санаториев и оленеводов. Вообще никого нет. Только поле за окном и мороз.
Я свет включил в избушке и первым делом проверил, на месте ли штаны. На месте оказались. Зашёл в Инет, в Фейсбук. Набрал этот текст и в конце добавил: "Ищу оленевода, который играл на рояле". Хотел добавить "В прошлом году", а потом вдруг вспомнил, что это было много лет назад.
Хотя, погодите... рояля вроде не было. Оленевода тоже. Какой оленевод? Да и в санаториях я, почитай, года четыре не был.  Приснится же всякий бред.
Но песня, точно помню - была. Песня остаётся с человеком.
"Увезу тебя я в тундру, увезу к седым снегам,
Белой шкурою медвежьей брошу их к твоим ногам.
По хрустящему морозу поспешим на край земли
И среди сугробов дымных затеряемся в дали."