Чудо на Висле еще одного Ермолая Пионтковского

               
     - Я убью тебя, " Ворга ". Убью тебя насмерть.
     Он уже не бесновался в замкнутом помещении станции. Гнев, внезапно напавший, отступил, наполнив рассудок холодной ненавистью. Прокейн с усмешкой смотрел на заплеванный им иллюминатор, подобрал, кряхтя и сморкаясь, обрывки одежды, сваленные по углам станции, долго гонялся за АР - 6, посвистывающим форсунками то из - за плиты управления, отделанной ДСП и жость Жостковской фабрички преискусных восстаний Дамбаса, то напрямую из уголкястой, шаманизмом Икебода Крейна выползшей из трюма.
     - Ты окончательно свихнулся, Икебод Крейн.
     Медоточивый голос мисс Порции Браун вернул Прокейна на землю. Он по - прежнему прятался за остовом трактора, жадно трогая губами леденящий душу подствольник Костяного, чьего присутствия в трубе дымохода потребовал в эту ночь скелет Бахрама, вышедший променадом из - под тритуанского усилителя. 
     - Все понятно, - рассмеялся дядюшка Этуарий, грозя с чердачного подволока кулаками, - он снова смотрел комиксы.
     Икебод Крейн попытался сместиться, задом прикрывая распластанный по грунтам комикс о дневниках Прокейна какого - то Росса Томаса, куда более чаще опровергавшего письменно вздор Шендеровича и Пархоменки о какой - то там демократии, что являлось излишним, коала, даже ни разу не посетив по причине скуки и лени соседствующие вестибулярно территории, знал, что везде одно и то же, различается лишь содержание жира в эвкалиптовых листочках, а поголовная, пронизывающая все и вся, лежащая в самой основе политицких движух с эры Наполеона коррупция, где - то стыдливо упрятываемая избирательными фондами старичка Байдена, а где - то выпукло прущая несменяемостью канцлера ГДР, и все базары - воксалы о правах и свободах неизбежно утычкнутся в нарядные сапоги всенародно выбранного шерифа, крушащего зубы Рауля Дюка по велению закона на сей час : ведь ежели в пятидесятых крыли пидоров и нигеров, то в шестидесятых - уже наркоманов и нигеров, в семидесятых - нигеров и финансовых мошенников, в восьмидесятых - шумурдяков иранских контрас и нигеров, в девяностых - коварных сербов и нигеров, в двоетысячных ( я уже за...лся, певец свободы и любви по нечистой поверхности киянского подъезда Лизки Готфрик, но надо ) - коррумпированных корейцев и нигеров, а сейчас - всех подряд и нигеров, здорова и вечна. Странно, но нигеры входили всегда, по всей видимости, отрабатывая испольщину за грехи дедов, звеневших кандалами на эшафотах Луизианы, пока такие, как Икебод Крейн,  саморазвивались комиксовой культурой, искренне снова не понимая : " А какого, извините, х...я я читаю Гарри Каспарова, ежели сам прекрасно вижу в свое окно то самое говно, что не дает ему кушать в Нью - Йорке ?  Зачем я забежал в Тилиграм Бабченки, если избитость истин рядом с народственным мнением восставшей Кагановичем Кристинки сама гласит ? "
     - И чего же это, интересно, она гласит ?
     Из расписанного анилиновыми красками секретного фургончика вылез мистер Браун. Как я уже говорил, они составляли дуалистическую двойственность, свойственную настоящему Осоке Бобритцу так и не оживленной за чепухой ролей Лели Куриленко. Голой. Она всегда голая, в этом может убедиться любой, кто не пожалеет стремительно летящего в пасть Кроносу часа - двух, чаще всего уже на пятой минуте сверкает трусами Леля, на двадцатой кажет титьку, а на сороковой прямо двигает попой, расширяя ляжки. Это мир демократии и свободы, товарищи, как  " Макдональдсы ", верещащие Вуди и кишащие впотьмах мильонов сто нищебродов, не сумевших вырулить страховку, не вписавшихся в ограниченный банкет теплоходом, вообще  " не ", но их предпочитают не видеть Шендеровичи и Пархоменки, но вот когда к скотам присоединяется вообще - то уважаемый мною писатель ...
    - В чем твоя двойственность, - выпускала незаметно из глубин фургончика Боксирующего Солутана мисс Порция, прекрасно и заранее зная ответ на этот простейший, как протест под софитами Бибисей, вопросец малый, - мистер Браун ?
    - Не моя, а наша, - отвечал мистер Браун, давя на хрипящее восторгом горло Икебода Крейна, сразу как - то передумавшего быть Прокейном, - я - бокс, ты - секс.
    - А джаз ведет к продаже родины, - заревел Боксирующий Солутан, прыская машинным маслом.
    На этом самом месте надо бы раздаться гулу от дюз корабля пришельцев, но хоть какая трипперная конкуренция в вашей поганой до сблёва запретной сети  " Тилиграм" внушает, как слововыражался рядом с Левушкой Хрюн, еще разок не в кипеш так опуская всю русофобность мусульманами на Си - Эн - Эн, прямо и каждый день кричащих в уши среднестатичных и среднезападных, что они скоты, их женщины шлюхи, мудро пряча жидовскую обрезанность пропагандонско - протестной - поддерживающей - обслуживающей хевры под модным сукном стильных брючек - дудочек, снова же, мать вашу так, делая мне невыразимо скучно. Уроды. Я вам Фому Пухова дарю на блюдечке Платонова, вы мне, суки рваные, Ярему Вишневецкого втираете. Идите на хрен с такой конкуренцией, товарищи бойцы, Милену Д Ангел вам в поддувало, гады, эфир у Мужобоева и Урганта вне очереди и упругие две попочки, Марты и Эжени, соответственно, под бесстыжие очи. Ладно хоть Керви адекватно понял Кристинкину фоточку в носочках, а так - и псевдоаккаунт ВК снес бы со злости, во как раздражили бесконечные переливания водицы из ушата Фейхтврангеля в самовар студентов Бориса Савинкова, чуешь себя реально олигофренически недоразвитым идиотом, коему Надька разжевывает протухшие жамки иероглифических слов и целых фраз. Проще уж Витухновскую начать читать и умереть, б...дь, от восторга приобщения к чулочкам Диты фон Тиз.