Декабрь. Гл. 46. Каждый реагирует по-своему

Глава 46. Каждый – реагирует по-своему.

Макарычев, не единственный из руководства ТТС, не желающий связывать свою дальнейшую судьбу с вновь образуемым предприятием.
Не желает оставаться на отдельной ГТС и экономист Мурносова.
С ходом мыслей Макарычева для меня все ясно как светлый день – он действительно, междугородчик, прикипевший душой к ЛАЗ-у. Будет работать там без нервотрёпки, с любовью монтируя стойки систем уплотнения, безусловно, сохранит уровень жизни своей семьи и своими золотыми руками – приумножит достигнутое.
  Ещё и в выигрыше окажется – нервы сохранит. Это сейчас – нагрузка на его нервы благодаря, невероятно благополучному для ГТС, году – из-за низкого количества повреждений на сети – существенно снизилась.
Но, также как и он, –  я задаю себе вопрос – надолго ли это? Уверенности, что ответ утвердительный – ни для него, ни для меня –  нет…
 
Мурносова – совсем другое дело! Мурносова обладает жёстким, мужским характером. Мурносова – лидер. Мурносова прекрасно жила на ТТС, практически со всеми, сменявшимися до меня, начальниками. Полностью сосредоточила в своих руках экономические рычаги воздействия на членов коллектива.
Пользуясь замороченностью руководителей, прочно завязших в хронических проблемах ГТС, практически единолично, решала вопросы повышения окладов тому или иному работнику. От неё зависит размер премии – и при определении размера имеет значение – нравится ей человек, или нет...
  Особенно её боятся уборщицы, размеры площадей под уборку, у которых, непосредственно при её участии, постоянно подвергаются ревизиям. От Мурносовой конкретно, зависит, какое место под уборку получит очередная претендентка в уборщицы, часто совмещавшая ради выгодного приработка, свою основную работу в одном из цехов ТТС. Где получит? На первом этаже возле туалета, или на третьем – в зале, где один раз за смену, только и ступит нога человека.
 
И не только это зависело от экономиста Мурносовой. Она могла практически всё. И только не могла, во исполнение своей, самой главной, обязанности – дать действенный экономический рецепт по выходу из кризиса, долгие годы барахтавшегося в нём, предприятия.
По существу, нескончаемый кризис на ТТС – Мурносовой был выгоден и даже, настоятельно необходим. Замороченные начальники, у которых просто рук и времени не хватало, чтобы вникнуть в суть «экономических методов» управления предприятием – были ей, даже, благодарны. Благодарны за то, что она, очень убедительно, несмотря на явный провал в работе, собственно, телефонной сети, выводила и раскладывала перед ними цифры достижений и побед. Уверенно владела цифрами и, по сути, сводила дело к тому, чтобы они, беспомощные перед её доброжелательным обаянием, и обессилевшие в потугах угодить многочисленному городскому начальству, той или иной телефонной услугой, просто ставили под её выводами, сведёнными в отчёты, утверждающую подпись.

С самого начала, я – став её начальником – повёл себя иначе. Для неё совершенно неожиданным было то, что меня, с первых дней, очень интересовали и конкретные причины, приведшие к появлению того, или иного победителя соцсоревнования, и адекватность премиальных выплат, стоимости трудового вклада, в общей доле достижений коллектива, и система лишения премий, и многое-многое другое.
Самым странным для Мурносовой оказалось то, что мой интерес к экономическим проблемам, имевшим место на ТТС – не падал, а наоборот – нарастал. И нарастал всё интенсивнее – по мере того, как предприятие из кризиса выкарабкивалось.
Валентине Васильевне я всё меньше и меньше нравился. Во мне Мурносова сразу раскусила человека, который очень серьёзно способен ограничить её свободную, бесконтрольную деятельность, который способен анализировать и направлять в нужное – не ей лично, а именно, предприятию, русло –  её устремления.
Пора «ловли рыбки в мутной воде» для Мурносовой заканчивалась. Работать со мной – Валентине Васильевне – радости было всё меньше и меньше.

И конечно, до меня дошли сведения, что она предпринимала разведывательные попытки – пробить себе место в Управлении связи.
Но в отличие от меня, который к её действиям относился настороженно пока ещё, большей частью – по интуиции, характер Мурносовой в Управлении связи изучили давно и  очень хорошо. Особенно хорошо способности Мурносовой, по линии «дворцовых интриг», знала главный экономист управления Кислицына Тамара Борисовна. А интриганки Фенину в своём коллективе – совсем не нужны.

***
Теснейшим образом переплетена с работой экономического отдела – работа бухгалтерии. Главный бухгалтер – Пильникова Надежда Васильевна находится под влиянием экономиста Мурносовой. Они – в приятельских отношениях. И не мудрено.
Обаятельная и остроумная – Валентина Васильевна просто рождена быть душой компании. Перед её притягательной и искромётной, жизненной радостью – мало кто устоит. Вот и жена моя, когда делюсь с ней очередными разногласиями, возникшими между мной и Мурносовой – тем, как трудно мне её подчинять своей воле – искренне удивляется
– Да что ты, Виктор – большей патриотки, искренне болеющей за благополучие ТТС – вокруг тебя просто нет. Плохого, для предприятия, она, просто, не может желать.
 Жена моя – тоже, попала под обаяние Мурносовой и честно, пытается рассеять мои интуитивные подозрения в отношении экономиста. А мне часто вспоминаются слова, хоть и плохо кончившего начальника, но совсем неглупого человека  – Ковалёва Петра Романовича, который ещё тогда, в начале 1986 года – характеризуя, теперь уже, моих подчинённых, в порыве искренности воскликнул

– Берегитесь Виктор Васильевич, Мурносовой – она, сволочь…
Пильникова и Мурносова обычно отмечают праздники в общих компаниях. До моего появления на ТТС – всё её руководство, включая, сначала Мирославцева, а затем и Ковалёва, было единой,  весёлой компанией, отмечающей их совместно, и не только, после работы, и не только. праздничные события.
Мне совершенно неинтересна прошлая обстановка царившая в руководящем составе ТТС. У меня – свои образцы для подражания – учителя и наставники. Это бывший начальник ОПТУС Кисляков Борис Григорьевич, это – Семенов Алексей Николаевич. И тоже – постоянно, перед глазами Фенин Андрей Алексеевич, который на работе – просто, бесчувственный сухарь.

Я, совсем не сухарь – но на работе, со всеми, стараюсь держаться подчёркнуто ровно и официально. Ни у кого не возникает желания попанибратничать со мной.
Но это, совсем не мешает мне с Висящевым и Макарычевым, например, без перемешивания личных пристрастий с работой, наладить тёплые, деловые отношения.
И то, что при моем, таком поведении, трудно, практически невозможно, громогласно провозгласить повод для расслабляющего руководящего междусобойчика – это Мурносовой, тоже, не нравится. Как-то скучно становится жить на ТТС. Сплошная рутина – работа…

Надежда Васильевна Пильникова совсем не общественный человек, но она тоже, скучает по весёлым, цементирующим спаянность руководства, временам.
Но она – истинный бухгалтер. В её характере превалирует, к тому же, замешанная на немецкой крови, так свойственная бухгалтерам – жилка педантичности. Предельно честный, даже где-то, наивно простоватый человек, она просто не может, в силу именно этих свойств  характера, отметить, что с моим приходом, всё-таки, гораздо меньше стало неразберихи и хаоса во взаимоотношениях между работниками. Что, вот уже на протяжении двух лет, на предприятии чётко прослеживается предсказуемая политика по истинному наведению порядка, и что результаты этой политики ощущаются налицо.

Первоначально, выжидающе настороженное, её отношение ко мне, постепенно перерастает в симпатию  – я это чувствую. По любому финансовому вопросу, во взаимно уважительной полемике, мы находим компромиссные, приемлемые решения. Я чувствую, что всё больше и больше Пильниковой со мной работать нравится. Ей тоже, импонирует моя открытость, прямота и честность. После одного из очередных жарких споров, удовлетворённая взаимоприемлемым решением, в порыве откровения она выдаёт
– Виктор Васильевич, а поговаривают, что мы с вами очень похожи. Даже спрашивают – не являюсь ли я вашей сестрой...
Нет – не похожи! Нет – не является! Но, безусловно, нас роднит природная честность и уважительное отношение к служебным обязанностям друг друга.
Главный бухгалтер Пильникова Надежда Васильевна в своём выборе не сомневается. Даже, по видению многих – на предприятии-суррогате, она останется со мной. Что самое интересное – именно Пильникова считает, что с экономической точки зрения – благополучная финансовая жизнь будущего предприятия не вызывает сомнений. И к ней как к высококвалифицированному специалисту, не прислушаться я просто, не могу…

***
Фенин Андрей Алексеевич, во время одного из разговоров, откровенно изумляется
– В чём дело, Виктор Васильевич? ТТС в этом году работает гораздо лучше предыдущих лет. Но почему ко мне приходят ваши подчинённые и говорят, что не хотят с вами работать. Вчера, ко мне приходила на приём ваша Сторожилова и просила, чтобы наряду с межгородом и телеграфом – цех радиоузла, тоже, перешёл в состав Управления. Вы что там – затерроризировали людей?
– Не знаю, Андрей  Алексеевич. Своими соображениями, на этот счёт, Сторожилова со мной не советовалась. Но я думаю, что не желает она работать не со мной. Её пугает перспектива и в дальнейшем, быть привлечённой к работе по оказанию помощи, всё ещё достаточно проблемному, цеху ГТС. Вероятность этого, с уходом межгорода и телеграфа из-под моего, непосредственного подчинения, у её цеха резко возрастает. Или, я что-то неправильно делаю, изредка привлекая её к помощи слабому цеху? И добавляю.

– А вообще-то – я бы на вашем, месте её себе в Управление со всеми её столбами и трубостойками – взял! В моем голосе звучит с явной издёвкой – ирония.
–   И совсем уж она – не моя, это – НАША Сторожилова.
– Нет-нет, Виктор Васильевич – ваши действия к радиоузлу абсолютно правомерны. Фенин совершает откат. – Радиоузел останется в вашем подчинении. Хуже нет, когда начальник – баба – теперь уже, в его голосе звучат сочувствующие нотки. И почему всех так пугает ГТС…
Как будто он не знает!
Андрей Алексеевич непосредственно на ГТС никогда не работал. А впрочем – как начальнику областного Управления связи – это ему совсем и не надо…

***
Фенин не прав. Не все – ГТС – боятся. Начальник цеха междугородной связи Степанов Сергей Николаевич к предстоящему процессу реорганизации относится по-философски. По существу – его людям, нахождение в общей команде с цехом, некогда обрётшим дурную славу – погоды не делает. По большому счету – ему всё равно с кем работать. Он видит на практике, что внимание со стороны администрации к междугородчикам вполне адекватно тому весу, который имеет цех МТС в составе Телеграфно-телефонной станции.
  Карьерные соображения не волнуют Степанова. Ему бы – спокойную и главное – интересную работу, не с вечно недовольными людьми, а с бессловесными транзисторами, микросхемами… в полной гармонии со своим характером.
 Добросовестно тянет он поклажу начальника, самого крупного на ТТС по численности цеха, исключительно, из уважения ко мне, и исключительно, по моей просьбе. Тянет, безропотно подставив мне в качестве опоры своё, оказавшееся очень надёжным, плечо.

Пока на межгороде Степанов – я спокоен за этот за, по-своему, тоже очень не простой и по-женски, своенравный цех. И решая большую часть проблем своего цеха самостоятельно, Сергей Николаевич ощутимо расширяет мои возможности – более глубоко сосредоточиться на поисках решений по выводу из кризиса самого слабого подразделения нашей общей организации. Ему, практически, всю свою сознательную жизнь проработавшему на этом предприятии, как говорится – за державу обидно…
В душе же он с облегчением воспринимает реорганизацию. С уходом из-под моей опеки он автоматически освобождается от моральных обязательств, которые принял на себя, согласившись в своё время помочь мне в руководстве цехом междугородной связи.
И я точно знаю, что, выйдя из состава нынешней ТТС – после реорганизации – он начальником цеха уже не останется ни за какие деньги.

***
Есть человек, который, точно, не боится ГТС. Этот человек – Висящев. Он практически повторяет мне слова Фенина
– А что, Виктор Васильевич – как работали – так и будем работать. Может быть, все вместе, оставшиеся, наконец, действительно, без отвлечений, полностью сосредоточимся на становлении именно городской телефонной сети. Лучше изучим работающих на ней людей. Выведем, наконец, их из тени, которая постоянно падает на их цех, от благополучных соседей – межгорода и телеграфа. Сполна, наконец, отдадим им должное за их, действительно, очень тяжёлый труд.
Но сами-то вы, Виктор Васильевич, наверняка, нас покинете – забрасывает он наживку, по-своему, испытывая меня на прочность. Все кабельщики так говорят.
– С чего это вы взяли, Александр Дмитриевич?
– Как же, ведь вам совершенно неинтересно будет с нами, отсталыми,  работать. Кому мы такие несознательные нужны… В голосе Висящева – и ущемлённая гордость, и обида, и горький сарказм.

– Да куда же я от вас денусь, Александр Дмитриевич. Вы же знаете, – что без вашего Чурсина мне совершенно скучно будет жить…
– Что, Виктор Васильевич, так кабельщикам и передать ваши слова?
– Так и передайте… 
Да-а – в стенах предприятий связи, умеющих профессионально хранить тайны, среди самих связистов – тайн нет.

***
Только в двух подразделениях – цехе АТС и транспортном участке никаких, ни внутренних, ни внешних движений не происходит. Эти подразделения прочно увязаны единым неразрывным процессом с линейно-кабельной службой. Что им беспокоиться – их судьба автоматически будет решена с судьбой, теперь уже точно, самого главного и самого ведущего – цеха ГТС.
Морщит лоб и, докладывая, растягивает в волнении слова Нурахметов Аскар. Его люди оказались на высоте. Уже вовсю крутятся четыреста номеров на центральной АТС, благодаря которым, годовой план прироста телефонов в количестве 1073 шт. – выполнен – когда такое количество телефонов в Синегорске ставилось за один год!? И, тем не менее, ему есть от чего волноваться.
Кровь из носа – в январе, теперь уже недалёкого следующего года, его людям нужно ввести в работу ещё – четыреста станционных номеров.

А транспортный участок – что транспортный участок? Самой главной  проблемой для механика Олишевского обозначилась проблема поиска и выбивания бензина. Как ни рассчитывались – лимиты на всё горючее, закончились, а до конца года ещё целых десять дней...