Амира дочь ветра

Юрию Юлиановичу Шевчуку.

Давным-давно стоял среди горных вершин замок, в котором жил ветер. Был он не простой, а самый главный, то есть всё больше смотрел, как работают другие ветры: кто мельничные крылья вращает, кто паруса надувает, а кто и торнадо закручивает.
Наш ветер не знал, за что он выбран главным. Просто его назначили — и всё. Кому-то же надо надзирать за всем. Душу он имел холодную, почти ледяную. Ничто её не трогало, кроме единственной дочери Амиры. Ему нравилось носить её на руках, когда она была совсем крошкой. Зимой во время непогоды ветер качал дочку, напевая свои суровые песни.
Так летели годы, пока однажды Амира не расцвела, как весенний бутон. Ей исполнился ровно двадцать один год. Ветер поздравил её с этим событием и спросил:
— Чего ты хочешь, дочь моя?
— Хочу погулять, полетать и посмотреть, что делается вокруг, — ответила Амира. — А когда я выберу себе подарок, то позову тебя или прилечу, и ты порадуешься вместе со мной и принесёшь мне этот дар.
— Да будет так! — провозгласил ветер и открыл дверь в большой мир, где жили люди.
Амира стала невидимой. Она то стелилась по земле, то взлетала кверху, как мячик, и беззвучно смеялась, почти пьянея от свободы, которая накрыла её с головой. Она гладила кошек и собак, пела с птицами, ласкала бабочек. Так летала дочь ветра, пока не увидела горную долину. Опустившись на большой красивый цветок, Амира огляделась вокруг. На пригорке сидел молодой пастух и играл на курае, камышовой дудочке, что делали кипчаки. Юноша играл самозабвенно. Казалось, он не замечал ничего вокруг.
— Ты кто? — прозвучало в ушах у пастуха.
— Дамир, — произнёс он. — А с кем я разговариваю?
— А я Амира, дочь ветра.
— Но почему я не вижу тебя? — удивился юноша.
— Так я захотела, и мой отец тоже.
— Он Всевышний?
— Нет, он поставлен Всевышним.
— Надзирать за ветрами?
— Да, — ответила дочь ветра. — А ты красив и умён. Сыграй мне что-нибудь ещё.
— Ну, слушай, — сказал Дамир. — Эту музыку я сочинил на днях, греясь у костра.
И юноша заиграл долгую и печальную, как сама степь после пожара, мелодию.
— Это так хорошо, — сказала Амира, когда пастух кончил играть. — От такого душа смеётся и плачет одновременно. Ты мне понравился, Дамир, и я отдаю тебе своё сердце.
— Но как же мне всё-таки увидеть тебя? — воскликнул юноша.
— Пока ты должен представить себе меня в своём воображении. А чтобы я стала видимой, мне нужно благословение моего отца. Он скоро сюда придёт, и ты сыграешь для него.
Ничего не сказал степняк, только согласно кивнул и опять заиграл долгую и волшебную песню.
Миг — и Амира предстала перед отцом:
— Отец, я нашла друга и полюбила!
— Кто же он, хан или бай?
— Простой пастух лошадей.
— Вот что! Да понимаешь ли ты, что он не для тебя! Я не для того растил дочь.
— Но я полюбила!
— Ты полюбила песни табунщика, полюбишь и мошну богача. Ты моя дочь, и я хочу для тебя счастья.
— Хочешь счастья? Так отпусти меня к любимому, благослови!
— Не бывать этому! Ты выйдешь замуж за того, на кого укажу я! Я почти Бог.
В этот момент в окно постучался голубь, и ветер приоткрыл половину рамы. Голубь влетел в зал и неожиданно возгласил:
— Ты почти Бог, а я Всевышний. Отпусти свою дочь, не то новое время разрушит всё, созданное ранее.
— Что ты можешь, белоснежный комок перьев? Не бывать тому! — загудел ветер.
Голубь вылетел в окно, а замок вдруг пропал, будто его и не было. Амира же превратилась в реку, которую потом назвали Агидель, или Белая. Спустя годы на её берегу появился город Угра. Что же касается табунщика Дамира, то его судьба неизвестна. А ветер, оставшись без замка, ходит по степи и дует в бессильной злобе. Наверное, тоскует по прежним временам.

Июль 2020 года.