Как совёнок нашёл своё имя

               
                (Рождественская сказка)

     В одной далёкой и великой стране, за бескрайним океаном, в густом хвойном лесу, что растёт по берегам большого и глубокого озера Онтарио, жил-был крошечный мохноногий совёнок.
     Роста он был маленького. Не больше лесного голубя. Зато имел большие ярко-жёлтые глаза, острый изогнутый клювик и цепкие коготки. Носил лохматые штанишки и яркий сюртучок, сотканные из блестящих коричневых пёрышек и украшенные белыми пятнышками.
      Звали его…
А вот как его звали – он и сам не знал!
      Жил он в глубоком дупле высокой сосны, которое ему оставил на память старый и добрый чёрный дятел - дядюшка Хью.
      Днём совёнок прятался в своём уютном укрытии от хищных птиц и хитрых куниц, только изредка выбираясь наружу - посидеть на ветке и размять крылышки. А ночью вылетал из него, чтобы и самому поохотиться на суетливых серых полёвок и непоседливых полосатых бурундучков.
     Зима в этом году стояла тёплая, с рыхлым и неглубоким снегом. И все животные, передвигавшиеся по земле, оставляли на нем чёткие и хорошо заметные сверху следы…
Так и текла изо дня в день жизнь маленького совёнка. Уныло и однообразно.
Скучно ему было одному, без друзей. Скучно и одиноко.
Особенно грустно ему было в те часы, когда он слышал весёлые переклички других птиц – своих многочисленных соседей по лесному царству.
     Бывали дни, когда неугомонный птичий шум с раннего утра наполнял самые дальние уголки девственного леса и не стихал до позднего вечера.
     Задорно тинькали неутомимые синицы, беспечно чирикали задиристые воробьи, раздраженно каркали степенные вороны и противно кричали жадные чайки, залетавшие в лес с озёрных берегов.
      Но едва с недосягаемых высот голубого неба раздавался протяжный, устрашающий крик ястреба или коршуна - всё мгновенно затихало. Однако ненадолго и лишь затем, чтобы потом продолжиться с новой силой! С искренней радостью и бурным ликованием тех пташек, кому посчастливилось остаться целыми и невредимыми.
      Но никто из них никогда не предлагал совёнку поучаствовать в общих лесных заботах и делах. А ему так хотелось быть полезным и нужным хоть кому-нибудь!
     «Наверное у меня нет друзей только лишь потому, что у меня нет имени, - вздыхал совёнок, - они же не знают, как ко мне обращаться!».
«Угу, угу…», - тревожно вторил по ночам его мыслям мудрый филин Уго, живший неподалёку.
«Но я же в этом не виноват! – продолжал размышлять совёнок. Просто мама не успела дать мне имя. Она обещала сделать это после моего первого вылета из гнезда!».
«Как только ты вылетишь из гнезда, сынок, и издашь свой первый свободный крик – вот тогда мне и станет понятно, как тебя называть, - продолжал вспоминать совёнок. Запомни – каждая птица имеет свой голос и свою песню. Лети, мой сыночек!».
Так говорила мама, его милая мама-совиха. Самая родная и близкая…
Так говорила она, провожая его в первый и опасный полёт.
И он не струсил тогда. В свой самый важный день в жизни.
     Легко оттолкнулся лапами от края гнезда и сильными, уверенными взмахами молодых крыльев быстро перелетел на противоположный край небольшой опушки леса. 
С гордостью приземлился на разлапистой ветке молоденькой ели и издал гордый победоносный крик.
А в ответ вместо привычного переливистого клёкота – услышал какое-то пугающее, сдавленное шипение.
Когда вернулся обратно - увидел только остатки совиных перьев и следы от когтей  безжалостной куницы на краю дупла.
Больше в родное гнездо он уже не возвращался…
Так и остался он с тех пор без мамы, без имени. И без друзей.
     «Кто же мне поможет найти своё имя? К кому я могу пойти за советом? – всё чаще и чаще стал думать совёнок долгими зимними ночами. Наверное к тому, кто старше, опытнее и мудрее меня?»
«Угу, угу, ух-х-х…» - ухал в ответ ему старый дядюшка Уго.
«Точно! Ну как я раньше не догадался! Вот к нему и пойду!» - твёрдо решил совёнок после очередной бессонной ночи, сладко засыпая в лучах восходящего солнца…
На следующую ночь совёнок отправился в гости к филину Уго.
Филин Уго жил в большом просторном гнезде, устроенном в развилке вековой сосны. Почти у самого озера, в котором нередко отлавливал для себя вкусную рыбёшку.
«Доброй ночи, дядюшка Уго! – дрожащим голосом почти прошептал маленький совёнок, вспомнив страшный рассказ мамы о том, как в голодные годы филины нападали и на сов. - А я Вам подарочек принёс, вот! - добавил он и положил на край гнезда парочку засушенных мышат».
«Гм… Кхе, кхе … - закашлял старый Уго и приоткрыл один глаз. – Кто это? А, это ты, малыш! Зачем пожаловал? В кои-то века раз - хоть один совёнок вспомнил о старике Уго! А я ведь хорошо знал твою мать! Достойная была птица, хозяйственная! Да и ты, я вижу, не с пустыми крыльями прилетел ко мне!».
«Да я это… Пролетал мимо… Дай, думаю, навещу уважаемого дядюшку Уго…» - пролепетал совёнок.
«Ладно, ладно! Так я тебе и поверил! Ну, всё равно входи, гостем будешь! Всё же мы, филины, - не чужие вам, совам! Хоть и дальние – а всё таки родственники! Ну, рассказывай, что тебя тревожит!» - пробурчал уже подобревшим голосом Уго.
«Хочу я, дядюшка Уго, имя своё найти! Скучно мне одному, никто меня не замечает! Нет у меня друзей…» - начал жаловаться на судьбу совёнок.
«Да, печальная история, - согласился Уго, - мама твоя, высокого ей полёта на небесах, не успела дать тебе имя. А нет имени – нет птичьей песни!»
«Так что же мне делать?» - совсем упавшим голосом пролепетал совёнок.
«Слушай меня внимательно, малыш! – вкрадчивым голосом просипел Уго. – Один раз в году, зимой, когда небо становится чище, чем вода в озере, а звёзды блестят ярче, чем рыбья чешуя на солнце – приезжают в наш лес странные существа и спиливают самую высокую и красивую ель!».
«Зачем она им?» - удивлённо прошептал совёнок.
«Да ты слушай, не перебивай, непоседа! – раздражённо продолжал старый филин. - Везут они её к себе, в город, и устанавливают на самой большой и красивой площади. Наряжают самыми красивыми игрушками, водят вокруг неё хороводы, поют песни и загадывают самые разные желания. Себя они называют – людьми, город - Нью-Йорком, а праздник – Рождеством! И какое желание в этот праздник кто бы не загадал – оно обязательно сбывается! Только так ты и сможешь найти своё имя!».
«А далеко ли этот город, дядюшка Уго?» - заворожённо прошептал совёнок.
«Очень, очень далеко. О нём мне рассказывал ещё мой дед, которому удалось один раз побывать на празднике. Он летел следом за увозимой ёлкой! Это не одна ночь полёта! Тяжело даже для взрослых филинов!» - мечтательно просипел старик.
«Так, как же я попаду на этот праздник?» - совсем упавшим голосом выдавил из себя малыш.
«Ты должен спрятаться в ветвях спиленной ели. Но приготовься к тому, что для тебя это будет самым тяжёлым и главным испытанием в твоей жизни!» - торжественно заявил старик.
«А как я узнаю – когда они приедут за ёлкой?» - удивился совёнок.
«Скоро, очень скоро! Но для этого ты не должен спать даже днём! Согласен?» - вынес окончательный приговор Уго.
«Я согласен, дядюшка Уго. Конечно согласен!», - торжественно заявил совёнок и заблестел золотом засиявших глаз, отразивших его решимость и надежду…
     Дни и ночи напролёт летал маленький совёнок по густым заснеженным лесам и внимательно осматривал все окрестности. Ждал и надеялся, что старик Уго не соврал ему, пытаясь утешить.
И дождался, наконец!
     В очередное морозное утро его разбудил странный визжащий звук, который доносился откуда-то снизу. Измученный бессонными днями и ночами, полуголодный совёнок не сразу понял, в чём дело.
Треск ветвей падающей красавицы-ели и яркий водопад осыпающегося снега - быстро привели его в чувство.
«Это они! Люди! – догадался он - Они приехали в лес специально, чтобы забрать самую большую и красивую ёлку для праздника Рождества!».
«Нужно спешить, чтобы не опоздать и успеть спрятаться в гуще ветвей спиленного дерева!» - повторял он снова и снова, поспешно вылетая из дупла.
… Он терпеливо сидел на соседней сосне и с интересом наблюдал за тем, как люди долго и тщательно укладывали, а затем крепили ствол дерева в прицепе огромного трейлера.
Наступило время ланча и они ушли в тёплую кабину грузовика.
Вот теперь самое время! Словно быстрая и меткая стрела, совёнок нырнул в гущу плотных еловых веток!
Устроился поудобнее. Достал свой последний оставшийся припас, который захватил вылетая из гнезда – сушеную ящерицу.
После нехитрого завтрака его сразу потянуло на сон, который быстро овладел им, мягко растворив в себе тревогу предстоящего дальнего путешествия…
     Проснулся он уже ночью, в страхе от бесконечного воя мотора и ветра, сопровождавших его потом всю долгую дорогу.
День сменял ночь, а ночь уступала место следующему дню. Грузовик всё ехал и ехал, то поднимаясь на гору, то спускаясь вниз. Визжали тормоза, весело и приветственно гудели клаксоны встречных и попутных автомобилей.
Казалось, что это будет длиться бесконечно…
Голодный и почти обессиленный малыш уже почти потерял счёт времени, постепенно впадая в тяжёлую, вязкую полудрёму.
Наконец машина въехала в город.
Маленький полусонный совёнок, ничего уже не соображая, из последних сил еле удерживался своими ослабевшими коготками за ветки, пока огромный кран устанавливал дерево посреди огромной площади Рокфеллер-центра, окружённой плотной толпой гигантских стеклянных небоскрёбов…
Когда на ёлку стали навешивать многочисленные цветные лампочки – силы окончательно покинули измученного совёнка.
Мягко и беззвучно, ветка за веткой, он стал медленно скользить по пушистому лапнику.
«Желание, моё желание! Я так и не успел его загадать…» - последнее, что у него пронеслось в голове, прежде чем он скатился прямо в руки удивлённого рабочего…
     Очнулся он от удивительно тёплого воздуха, плотной волной обдувавшего его совсем не по-зимнему. Совёнок с интересом повертел головой вокруг и удивился ещё больше: он находился внутри какого-то большого гнезда, свитого из тонких, но очень прочных блестящих веточек. Рядом стоял какой-то черепок с водичкой и лежала кучка всяких совиных вкусностей.
«Ух-х-х, сейчас наемся!» - словно большой филин радостно заухал совёнок.
«Что, дружище, воскрес-крес-крес!?» - громко прокаркал сидевший рядом в таком же странном гнезде старый ворон.
«Это куда же я попал и что будет со мною?» - обрадовался неожиданному соседу совёнок.
«В Птичий Дом! Здесь тебя выходят, вылечат и отпустят на волю, если сможешь летать!» - важно ответил ворон.
«А Вы здесь давно? Почему не улетели?» - допытывался совёнок, без устали работая клювом.
«Почти всю жизнь. Крыло безнадёжно повреждено. Зато я выучил язык людей. Поэтому они меня прозвали Говорящий Карл» - с гордостью заявил старик-ворон.
«Ой, - обрадовался совёнок, - скажите им, уважаемый Говорящий Карл, чтобы они отвезли меня обратно на Рождественскую ёлку. Я уже почти здоров!»
«Зачем она тебе? – удивился ворон, - что в вашем лесу их мало, что ли?»
«На Рождество сбываются все желания. А я тоже хочу, чтобы у меня было собственное имя. Тогда со мной все станут дружить…» - жалобно почти прошептал совёнок.
«Ну, хорошо! Я помогу тебе!» - согласился с ним Говорящий Карл.
На следующий день к ним пришёл смотритель.
Говорящий Карл начал с ним разговор на непонятном для совёнка людском языке.
Смотритель внимательно выслушал ворона, а потом коротко ответил ему: «О’кей! Мы назовём его Рокки».
На следующую ночь удивлённый и ошеломлённый совёнок уже сидел на Рождественской ели в окружении миллионов сияющих огней, как по волшебству зажженных на каждой ветке. Такого большого и разноцветного количества света совёнок никогда ещё не видел.
От переполнявшей его радости он взлетел и стал кружить вокруг ёлки, издавая протяжные восхищённые трели.
«Вау!!! Смотрите, смотрите! Это наш Рокки летает! Рокки, Рокки! Ты лучший!» - кричали в ответ ему дети, восторженно размахивали руками и подбрасывали высоко вверх свои шапочки.
«Они называют меня Рокки! Вот оно какое, моё имя! Наконец я нашёл его! Моё желание сбылось! У меня теперь есть своё имя и своя песня! Теперь со мной будут дружить! Спасибо Рождеству!» - торжествовал Рокки, кружась в птичьем восторге над площадью Рокфеллера и над хороводом счастливых, весёлых людей…
Неумолимо приближалось утро. Люди стали расходиться.
«Кик-ки-рикки-Рокки-ки…!» - издал Рокки свою последнюю прощальную трель и устремился на север. К берегам своего родного озера Онтарио, к новым друзьям и новым приключениям!

Заставка: фотоколлаж из личного архива