Визит Музы

«…меня сегодня Муза посетила,
Посидела, посидела и ушла.»
В. Высоцкий

Автор очень просит не ассоциировать себя с персонажами данного эссе. Ну а кто все таки не утерпит и проассоциирует, то у него два выхода: сменить профессию или сесть на диету…
 
«Муза навалилась…» Эти слова были сказаны мне по телефону моей талантливой дочерью. Поначалу я их не воспринял. Но через некоторое время, когда я пытался погрузиться в сон, они вдруг реализовались в очень натуралистическую картину.
Значит, отходит «Некто» ко сну. И тут без всяких световых и прочих эффектов (разве, что струна на гитаре, висящей на стене тренькнула тихонько) пред этим «Некто» из ниоткуда появляется некая дама (бабища) в белых пространных одеяниях, вызывающих четкие ассоциации с баней средней комфортности и соответствующими уровню такой бани, девочками по вызову.
Дама была примерно на пол головы выше этого «Некто», которого в дальнейшем правильнее называть «Избранником Музы», раза в два шире и возраст имела что-то между сорока и пятьюдесятью годами. И хотя видно, что она весьма интенсивно поддерживает себя в привлекательном состоянии, но, судя по всему, ее вызвали с Олимпа (или откуда еще там появляются Музы), она не успела полностью закончить приведение своего имиджа в оптимальный вид. Ну, там,  бровку одну дощипать, ротик накрасила не совсем симметрично – э, пустяки.
Но хитон, грива золотых волос (корни забыла подкрасить!) Да ладно! Подумаешь, на ножках золотые сандалики сорок первого размера (жмут, заразы), а крылышки за плечами по размеру, как те, что продают в пластмассовых ванночках в «Магнитах», только с перьями.
Зато – арфа! Очень даже золотая. Хоть и схватила первую попавшуюся не по размеру. Маленькую такую. К груди прижала, и под ее изящными пальчиками, похожими на сосиски (уже сваренные), этот ангельский инструмент и виден-то практически не был.
И вот эта посланница Богов возникла над ложем (кровать односпальная, артикул …) своего Избранника, еще сидящего на краю оного, и готовящегося мирно отойти ко сну, снимая левый носок с дыркой (завтра выкину к чертовой матери!). Кстати, Избранник еще даже и не подозревал, что он Избранник.
- В – в – вы кто?
- О-о-о! Неужели ты меня не узнал? Я – твоя Муза! – С придыханием ответила дама, шаркнув по струнам арфы. Но, то ли она инструмент настроить не успела, то ли на курсах повышения манкировала музыкальными занятиями, арфа под ее пальцами издала последовательность звуков, больше всего напоминающих траурный марш Шопена.
- А ты – мой Избранник!
- Слушайте, девушка. – Конечно, Избранник слегка обалдел, но труды прошедшего дня и предвкушение трудов дня последующего явно притупили его восприятие  действительности. Посему, ни дама в саване и золотых сандаликах сорок первого размера, ни расстроенная арфа не повергли его в шок.
- Я все понимаю. Но и вы меня поймите. У меня завтра три пары. Я спать хочу!
- Спать в такое время? Как можно? К тебе Муза прилетела – вдохновение твое. Ты же пишешь роман?
- Да пишу, - Стыдливо сознался Избранник. - Но сегодня я устал, и у меня нету вдохновения.
- Вдохновение прилетает не по расписанию, а по вызову души, понял? – Парировала Муза.- Пьяную драку заказывали? Нет? Плевать, уплачено – и в морду! Не бойся, это анекдот такой.
- А мне все равно! Я спать хочу!
 С этими словами он завалился на постель (О да! На ложе!), наконец сорвав с себя дырявый носок и мстительно кинул им в белую фигуру. Носок пролетел сквозь Музу нечувствительно и обидно повис на мониторе компьютера этаким подленьким напоминанием о не помытых на ночь ногах.
Муза проигнорировала носок, присела на край его кровати и очень нежно взглянула на  Избранника.
Он отвернулся к стенке, зажмурил глаза и начал шептать себе, - Да плевать, спать, спать, спать. Первая пара, первая пара… - И с ужасом. – А потом еще две.
Но сон не шел.
- А куда ж ты денешься с подводной лодки, - Прозвучало за спиной.
И Избранник с ужасом ощутил, как одеяло нал ним поднимается и в это пространство проникает нечто. Он открыл, смыкаемые в надежде вызвать сон глаза, и увидел, как Муза подобно дымку, втягивающемуся в трубу, втягивается к нему под одеяло.
Болезненное воображение Избранника, обусловленное двумя лекциями, прочитанными с утра, на которых, впрочем, присутствовала ровно четверть обязанных посещать оные студентов, и предстоящим учебным днем могло себе позволить себе такую картину. Ну куда же было девать ощущение тяжести спелого, даже, пожалую, переспелого женского тела со всей его аморфностью и присущими запахами. И еще все это действо сопровождалось совершенно произвольными звуками, издаваемыми арфой.
И потом, если бы кто-то назвал это сексом, то Избранник, человек в общем, мягкий и весьма терпимый явно бы этого кого-то прибил. И не было бы в его душе раскаяния за содеянное.
Странное его Избранника охватило состояние. Его насиловали! Грубо и беспощадно. Он явственно ощущал тяжесть насильника, точнее, насильницы, запах ее немолодого тела и не очень уместной ее возрасту косметики, а так же всего остального, присущего женщинам такого возраста. Но в насилии этом было не столько секса, сколько требования к неким действиям с сексом никак не вяжущимся.
И как только он это понял, то давление на его тело ослабло, чем он не преминул воспользоваться и сел на кровати. Муза сидела в ногах, все в том же хитоне или саване, и окуная перышко, вырванное из своего цыплячьего крылышка в совершенно обычную дешевую пудреницу, обмахивала себе лицо.
- Ну что, понравилось? Еще хочешь?
- О-о-о, нет!
И на всякий случай добавил, - Пока.
- Ну так давай…
- Чего давать?
- Оргазма хочешь?
- Э-э-э…
А что он мог ответить?
- Ну так давай, садись за клавиши и ваяй. Чего ты там ваяешь? Роман? Вот его и ваяй.
- А…
- Будешь хорошо ваять, так и получишь. И мне удовольствие доставишь. Всем хорошо. А будут проблемы, типа творческого застоя, или, там, в сюжете чего складываться не будет, так не писай кипятком - я приду, помогу!
Избранник уже давно сидел за компьютером, на экране которого стояла его повесть (тут Муза слегка ошиблась), пальцы его хоть и с трудом елозили по клавишам, а мозг стыковал слова в предложения,  предложения в абзацы, абзацы в главы и все в месте в окончательный текст.
А уже когда глаза его начали окончательно слипаться, а пальцы постоянно мазать по клавишам, в голову пришла одна мысль: «Неужели, тот, который на Олимпе командирует Муз в этот мир, не мог ему послать какую-нибудь ну, более привлекательную, что-ли?»
И, отвалившись от компьютера, из последних сил доползши до постели и уже засыпая, услышал Избранник на грани перехода из яви в сон: «Да все остальные Музы уже были в командировках, извини, эту взяли из резерва. Но она, кстати, до пенсии была одной из самых плодотворных. Она вдохновляла самого…»
Но Избранник имени того, кого вдохновляла его Муза, уже не услышал. Заснул.