Сон 6. Мама

Летний ясный день, улицы залиты светом, мир вокруг благоухает прогретыми солнцем ароматами. В воздухе кружатся бабочки, безмятежно перелетая от цветка к цветку. Яркие, лёгкие, зачарованные. И вдруг они резко взлетают, вспугнутые чьими-то поспешными шагами. Можно различить две пары ног, одна из которых явно семенит, не поспевая за другой. А, вот же и их обладатели: молодая красивая дама в длинном нарядном платье и шляпке поверх каштановых локонов волос, в одной руке несущая большую дорожную сумку, а другой крепко сжимающая ладошку своей маленькой дочери. Совсем ещё крошка, лет семи на вид, с льняными кудрями, одета, тем не менее, совсем по-взрослому: в лёгкое голубое платье с пояском и соломенную шляпку с цветами. Женщина явно очень торопится, она несколько бледна и встревожена, тяжело прерывисто дышит, погружённая в свои мысли, вовсе не замечая, что девочке за ней сложно поспевать. Да ещё и поторапливает: "Ну же, скорее!" Пустынными залитыми солнцем дворами звучат их шаги, длинными улочками, извилистыми лестницами, ведущими на холм, на склоне которого расположен город. И вдруг девочка встревоженно замечает:
- Мама, смотри! - Она указывает на людей в одинаковых белых струящихся одеждах(платье? сорочка? саван?) и с длинными серебристо-голубыми волосами. Вон, впереди светлые фигурки. Они в стороне, словно идут мимо. И слева. И позади. В сердцах воскликнув: "Мавки! Везде они!", - женщина тянет дочь прочь от них, но странных людей становится всё больше. Вот мелькнуло белое в проулке. Резко повернув, молодая мать тащит за собой запыхавшуюся и растерянную девочку в другом направлении. Выше по склону из двора особняка выходит ещё несколько странных существ в белом с холодными голубыми волосами. Сжав крепче вспотевшую ладошку дочери, женщина тянет её вперёд. Быстрее. Быстрее. Ещё быстрее. Им нужно покинуть город. Вот лестница, ведущая к мосту через реку. Спешно взбежав по ступеням, женщина и девочка замирают: наверху их встречает целая толпа странных созданий с голубыми, словно потоки воды, волосами. В панике путники разворачиваются бежать обратно. Уже нет дела до вещей, - и дорожная сумка летит с лестницы вниз. Но и позади женщина и девочка сталкиваются с кучей этих совсем юных, но пугающих существ. В какой-то момент те начинают ласково в один голос повторять, обращаясь молодой даме: "Мама, мама!" Они тянут к ней руки. Оглянувшись в изумлении на голоса, женщина на миг теряется, - и этой заминки вполне хватает, чтобы в следующую секунду из её ладони вырвали липкую от пота ручку дочери, двумя быстрыми потоками разнося их в разные стороны. Девочка успеет только испуганно воскликнуть: "Мама?" Но её зов перебьют требовательные голоса существ, подхвативших и уже уносящих женщину всё дальше: "Мама, мама, мама!" Так безобидно. Словно мягкая волна, её тело будут передавать друг другу тысячи маленьких детских ладоней. Дальше, дальше. И уже поздно: личико дочери потерялось в толпе, а странные дети всё повторяют: "Мама". Как-то даже благоговейно, ласково, с радостью. Женщина едва успевает побеспокоиться за дочь и то, что будет дальше, как странной волной её вынесет в большой старый дом. Тот самый, который они с девочкой покинули в спешке недавно. Мимо гостиной, в глубь первого этажа, в подвал, в самую темноту отнесут молодую даму тысяча рук. Опустят на пол. Юные серебристые, словно колокольчики, голоса произнесут в унисон: "Только ты не шуми, твоему дому пятьсот лет". Эти слова прозвучат странно, но женщина не успеет толком удивиться, потому что в следующее мгновение эти загадочные дети берут её за руки, - и она, сама не понимая, почему позволяет им это. Тело словно двигается само. Юные существа с голубыми волосами окутывают её ладони тончайшей белоснежной тканью и начинают мягко разминать, сжимать, а затем посасывать пальцы, покусывая, словно младенцы или разыгравшиеся котята. А следом... тысячи маленьких острых зубов впиваются в руки женщины, откровенно обгладывая их, пожирая, а затем подбираясь всё дальше и дальше. И это почти не больно: так, вспыхнет резкий всполох, - и тут же пропадёт. Но уже скоро женщина осознаёт, что умирает, потому что всё её тело онемело и сейчас будет съедено до последней крохи. Но нет сил ни пошевелиться, ни закричать. Разум словно затуманен сдалким дурманом а конечности парализовало. И, как будто в злую насмешку судьбы, среди тысячи тысяч ледяных кукольно-красивых лиц пирующих существ женщина вдруг увидит личико своей дочери. Тут в её угасающем сознании с запоздалым ужасом всплывёт, от чего же они бежали, что заставило их в тот солнечный день покинуть свой дом в спешке: страшный, мучительно-яркий сон, который преследовал молодую цветущую даму не один день, неделю или месяц. Сначала та отмахивалась, считая просто плодом воспалённого воображения, но видение было настойчивым, пока не начало пугать до полусмерти, вынуждая попытаться сбежать в реальности от сна, в котором молодая женщина и её дочь покидают свой старый дом в спешке, надеясь сбежать от кошмара, но он повсюду...