Сказкотерапия в помощь родителям. Ч. 22

   Глава двадцать первая
   МАГИЯ - МАТЕРИНСКАЯ И ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКАЯ

«Не понять не ждавшим им, как среди огня
Ожиданием своим ты спасла меня».
(К. Симонов «Жди меня»)

   Кто-то уже насторожился – магия ведь колдовство и где-то даже ведьмовство? В нашем случае «магия» полностью соответствует своей этимологии, а происходит это слово от корня «мог-маг» - мочь, суметь. Магия и могущество – однокоренные слова. Согласно А. Кларку, магия есть любое искусство, доведенное до совершенства. Именно поэтому основоположники нейролингвистического программирования Бэндлер и Гриндер назвали одно из своих руководств по НЛП «Структура магии».
 
   Впервые я столкнулась с осознанием своих формально магических практик в детском приюте, когда поняла невозможность достижения быстрого непосредственного эмоционального контакта с психически травмированным ребенком.  А он был необходим в решении самых насущных проблем его адаптации и удержания в новой среде. Вот тогда я заметила, какое огромное значение дети придают нашему отношению к их вещам, вещам, казалось бы, никчемным и полуразрушенным (как их жизнь). Это символическое мышление ребенка, постоянно оперирующее самыми простыми аналогиями: я – моя вещь, помогало в построении отношений с ним. Так произошло исцеление Винни-Пуха, свитера и рюкзака, эксперимент с розой, торговля «боюсками» (все это подробно описано в книге автора «Сказки с дельфиньего хвоста»).
  А потом стала вспоминать аналогичные ситуации, и надо сказать – воспоминания хлынули приличным потоком.
 
   Помните фрагмент из фильма «Анжелика и король», где юная Анжелика только что стала женой Жофрея де Пейрака? Она влюблена в другого и боится своего израненного и хромого мужа, который слывет колдуном. И вот сцена обольщения Анжелики. Пейрак приводит ее в парк и гладит на ее глазах статую прекрасной женщины, медленно снимая с нее покровы времени, обнажая белый мрамор ее тела. Анжелика с волнением следит за мужем и, конечно, в ту же ночь становится его любовницей.
 
   Моей младшей дочери было лет шесть. Однажды мы с ней очень крупно поссорились. Из-за чего, вспомнить потом было невозможно. Причина, наверняка, была совершенно тривиальная. Рассерженная дочь ушла к себе в комнату, а потом вернулась со своей Барби и на моих глазах молча осуществила сцену ее повешения. Ушла. Я тогда не была еще профессиональным психологом, и никаких объяснений ее поведению у меня не было. Но я поняла, что куклу надо спасать, чем или кем бы она не являлась для моей дочери – ею ли самой или нашими с ней отношениями, или мной. Тогда я вынула Барби из удавки и отнесла дочке. Она разгневалась и еще более демонстративно повторила то же самое, наказав мне не трогать куклу. Я снова вытащила Барби из удавки, несмотря на слезы и вопли дочери, постаралась успокоить ее и сказала, что поступила так, потому что мне очень жалко Барби, что она маленькая и не виновата в нашей ссоре. Постепенно дочка позволила себя обнять, мы помирились. Больше таких ужасных демонстраций она никогда не устраивала, хотя ссоры, разумеется, бывали и потом.
 
   А вот момент из жизни одной супружеской дружной пары, которой пришлось перенести немало серьезных трудностей в своем совместном пути. Он в молодости уходил в сложные категорийные походы и экспедиции, сопряженные со значительной опасностью не только для здоровья, но и для жизни.
- Я тогда молодая, глупая была, не понимала, что это так опасно, - говорила жена.
- Ну, а ты-то знал, что это опасно, не боялся оставить жену? – спрашивала я.
- Не боялся, ведь она меня ждала, - отвечал муж.
  Нет у этой семьи никаких специальных знаний или образования. Есть только верное интуитивное восприятие своей действительности, знание того, что если жена ждет, муж возвращается.
 
   Первоклассник Саша очень боялся контрольной работы. Мама увидела его волнение и неуверенность, протянула ему руку и сказала:
- Пожми мою руку. Я тебе передаю свою силу, она будет с тобой в школе и ты справишься с контрольной.
  Саша просиял и уже в другом настроении пошел в школу. Конечно, он хорошо справился с контрольной работой.
 
   Одна женщина (назовем ее Татьяна) рассказывала такую историю: выйдя замуж, она долго не могла найти общий язык со свекровью. Та ее упорно не хотела принимать в круг своего общения и постоянно подчеркивала недостатки своей невестки. Татьяна плакала и злилась, не смея пойти на открытую конфронтацию со свекровью, да и то сказать, она любила мужа и не хотела его огорчать. Тогда сам собой в ее воображении родился образ свекрови в виде букашки, у которой невестка могла с наслаждением отрывать конечности – одну за другой. Постепенно размер букашки увеличивался, затрудняя победу и усиливая чувство удовлетворения. В результате ее ненависть к свекрови становилась меньше, разряжаясь на ее образе. Постепенно молодая женщина нашла подход к матери своего мужа, и они даже стали дружны между собой.
 
   А кто из вас не слышал такую народную присказку для болеющего или ударившегося ребенка: «У кисы боли, у собачки боли, у птички боли, а у Вовы не боли?».
  А разве не было у нас в детстве поговорки для жадины, который не хочет расставаться с чем-то вкусным или интересным:

«Жалко у пчелки,
А пчелка на елке,
Елка на картине,
Картина в магазине…»
 
   Уж где оказывался магазин – не помню, но и этого было достаточно, чтобы жадность оказалась образно очень далеко, перестав действовать непосредственно на уровне общения. Трудно было устоять против такого заклинания.
 
   Что же происходит во всех этих случаях, можно ли найти этому удобоваримое объяснение на уровне доступных нам знаний? Чтобы найти ответ на это вопрос, погрузимся в историю, отправимся в путешествие вместе с Джеймсом Фрезером, который более ста лет назад написал свои труды по этнологии, культурологии, религиоведению, не утратившие своего значения и поныне. В своих фундаментальных работах «Золотой ветви» и «Фольклор в Ветхом Завете» Фрезер приводит большое количество проявлений магического мышления людей – представителей первобытных, архаических культур. Не буду останавливаться на примерах «черной» магии вредительства, для нас есть смысл в той магии, которая была призвана помочь человеку достичь хороших результатов в каком-либо его деле.
 
   «Дождливый ноябрь считается на Мадагаскаре месяцем слез. Ребенок, появившийся на свет в ноябре, рожден для горя. Чтобы рассеять грозовые тучи, собирающиеся над его будущим, он должен всего лишь снять крышку с кипящего горшка и потрясти ею во все стороны. Падающие с крышки капли оплачут его судьбу, и ему самому уже не придется лить слезы. Если девушке «написано на роду» увидеть со скорбью, как ее будущие дети сойдут в могилу раньше нее, она может отвратить от себя это горе следующим образом. Убив кузнечика, девушка заворачивает его в тряпку, изображающую саван. Она безутешно плачет над ним, как Рахиль над своими детьми. После этого она ловит еще дюжину других кузнечиков и, переломив у них ноги и крылья, кладет их рядом с дохлым. Стрекотание изуродованных насекомых, судорожные движения их искалеченных членов символизируют пронзительные крики и конвульсии плакальщиков на похоронах. Похоронив дохлого кузнечика, девушка оставляет остальных в живых, чтобы они продолжали оплакивание до тех пор, пока смерть не избавит их от мучений. Завязав в узел волосы, она возвращается с могилы погребенного ею кузнечика в селение с видом человека, убитого горем. С этого дня она уже радостно смотрит в будущее и не сомневается, что дети ее переживут: ведь нельзя же оплакивать и хоронить их дважды».
 
   «Та же детская игра в воображаемых персонажей побудила другие народности использовать симуляцию родов как форму усыновления и даже возвращения к жизни человека, считавшегося мертвым. Если вы инсценируете рождение на свет мальчика или даже бородатого мужчины, который не имеет в своих жилах ни капли вашей крови, то, согласно примитивному праву и примитивной философии, этот мальчик или мужчина является вашим сыном в полном смысле слова. Диодор рассказывает, что, когда Зевс убедил свою ревнивую жену Геру усыновить Геракла, богиня слегла в постель и, прижав к своей груди дородного героя, протолкнула его через свое одеяние и уронила наземь в подражание действительным родам. Историк добавляет, что тот же способ усыновления детей практикуется современными ему варварами. Этот обычай распространен также в Болгарии и среди боснийских турков. Женщина берет мальчика, которого намеревается усыновить, и протаскивает его под своими юбками. После этого он считается ее сыном и наследует все состояние своих приемных родителей».
 
   «Один из авторов истории Мадагаскара сообщает, что «до возвращения мужчин с войны женщины и девушки ни днем ни ночью не прекращают танцевать, они не ложатся спать и не едят в домах. И ни за что на свете они не вступят в связь ни с одним мужчиной, пока их мужья и женихи на войне. Они пребывают в твердой уверенности, что в противном случае воины были бы убиты или ранены. Танец, по их убеждению, вселяет в воинов силу, придает им мужество и сопутствует удаче; поэтому в такое горячее время они не дают себе поблажки. Соблюдается этот обычай со всей строгостью».
 
   «В Древней Греции человек, которого ошибочно сочли мертвым и по которому в его отсутствие были совершены погребальные обряды, считался мертвым до тех пор, пока не проходил через обряд нового рождения. Его проводили между ног женщины, омывали, завертывали в пеленки и передавали на попечение кормилицы. Лишь после скрупулезного исполнения этого обряда вернувшийся мог свободно вступать в общение с живыми людьми. При таких же обстоятельствах в Древней Индии считавшийся мертвым человек должен был провести первую ночь после возвращения в лохани, наполненной смесью из жира и воды, не произнося ни слова. Он сидел там со сжатыми кулаками, как ребенок в утробе матери, в то время как над ним совершались все те обряды, которые обычно совершаются над беременными женщинами. На следующее утро он вылезал из лохани и еще раз проходил через все обряды, в которых принимал участие с юных лет, в частности, вступал в новый брак или еще раз с должной торжественностью женился на своей старой жене».
 
   «У туземцев тораджи (центральная часть острова Целебес) бытует правило, согласно которому никто не может останавливаться или мешкать на лестнице дома, где проживает беременная женщина, потому что это могло бы задержать рождение ребенка. В различных частях острова Суматра беременной женщине запрещается останавливаться перед дверью или на верхней ступеньке лестницы, ибо считается, что за пренебрежение столь простым предписанием она расплатится тяжелыми родами».
 
   Поблагодарим Дж. Фрезера за этот экскурс и обратимся еще раз к мифологии и фольклористике. С родами связано огромное множество обычаев и ритуалов, в частности, имеющих отношение к узлам. В одном из греческих мифов описывается, что ревнивая Гера, узнав, что Алкмена (любовница Зевса, мать Геракла) должна разрешиться от беремени, прислала к ее дому старую богиню, чтобы та сидела напротив дома со скрещенными ногами. Пока она так сидела, Алкмена не могла разрешиться от бремени. Из славянского фольклора известно, что и роженица и повитуха должны быть с распущенными волосами и без поясов, иных стягивающих или связывающих частей одежды. Это должно было обеспечить свободный выход младенца из родовых путей. 
 
   Фрезер обозначил такую магию, как имитативную или гомеопатическую – от «гомо» (однородный, подобный). Ее принцип заключается в том, что подобное связано между собой. Уподобляя что-либо чему или кому-либо и производя с ним некие действия, мы тем самым воздействуем и на сам недоступный нам объект. Фрезер считает такое мышление первым проблеском попыток научного обоснования причинно-следственных закономерностей, его эмпирическим, наивным этапом, в котором смешалось рациональное зерно с попыткой простого подражания. Так ведет себя годовалый малыш, пытаясь еще раз вытереть свою лужу, которую только что вытерла его мама. Он требует тряпку и производит аналогичные действия. Не важно, что он не достигает действительного эффекта, но он создает модель своего поведения. В дальнейшем его психика приобретет способность критически отделять ситуации, в которых этот шаблон поведения будет адекватен ситуации. Вот и наша задача сейчас – выделить рациональный локус магического поведения. Ведь психологи наверняка сейчас заметили немало сходства между описанными бытовыми и первобытными практиками и современными психотехниками.
 
   Очень многие психотерапевтические, т.е. направленные на изменение внутреннего состояния, техники, имеют в виду работу с мыслеобразом по его оптимальному преобразованию. Этот мыслеобраз называется то сюжетом, то программой, то паттерном, то ролью, то импринтом. Многочисленные техники нейролингвистического программирования, гештальт-терапии, психодрамы, символ-драмы, свободного потока воображения, игровой терапии, сказкотерапии – все они работают с внутренним образом. Каков же, интересно, конкретный механизм связи между внутренним образом и реалистическим поведением человека, особенно, когда это касается работы с материальным аналогом объекта (с его куколкой или вещью)?
 
   Нам известен принцип работы мозга: специфические связи между мозговыми нейронами образуют системы, отвечающие за конкретные, иногда очень мелкие и почти незаметные действия. Это всегда связано с явлениями чувственного порядка, иногда образного, но может быть, и слухового, обонятельного, осязательного ряда. Вид чайника, парящего кипятком, вызывает у малыша воспоминание о том, что он горячий; малыш дует на пальчик, даже не прикасаясь к чайнику. У собаки Павлова происходит выделение слюны из фистулы по звуковому сигналу, предваряющему прием пищи. Услышав узнаваемый нами стук в дверь, мы ощущаем на своем лице или счастливую улыбку, либо недовольную гримасу. Т.е. мозг устанавливает активную связь между чувственно насыщенным образом и ответом организма. Для этого механизма существует название – рефлекс, а сам принцип взаимодействия – идеомоторика. Ответ организма может быть едва уловимым, практически незаметным, но упорно продвигающим ситуацию в нужном направлении.
 
   Вы можете провести эксперименты по осуществлению идеомоторных актов. Они широко описаны в популярной психологической литературе, я лишь повторюсь. На нить длиной около тридцати сантиметров подвесьте кольцо и остановите его движение. Затем позвольте ему свободно провисать, держа его в удобной для вас позе. Закройте глаза и представьте себе его маятникообразное колебание, при этом не пытаясь что-то делать самой рукой.  Когда ваш мыслеобраз окрепнет, откройте глаза и посмотрите, что происходит. Затем создайте образ движения кольца по кругу – по часовой стрелке, против часовой стрелки. Небольшая тренировка – движения кольцо начинают идеально соответствовать вашей внутренней картинке. Для того, чтобы идеомоторика осуществлялась без затруднений, нужно оставаться физически расслабленным и сосредоточенным лишь на образе. На этом принципе основана система совладания со стрессом доктора Алиева «Ключ». Таким способом достигается состояние внутренней гармонии организма и его чуткого и оптимального взаимодействия с внешней средой. Вытяните вперед выпрямленные руки, закройте глаза и представьте, что ваши рука подобно крыльям расходятся в разные стороны. Только представьте. Затем откройте глаза. Если ваша память хранит следы подобного действия, то воспроизводит по сигналу запускающей картинки- стартера.
 
   Все медитативные практики (а это концентрация внимания на различных объектах, по сути дела, образах) приводят в конце концов к установлению такой внутренней гармонии и ликвидации многих соматических проблем, ритмы жизнедеятельности организма идеально выравниваются в соответствии с природосообразными, возникает мгновенная мобилизация способностей и умений.
 
   Создавая качественный, эмоционально насыщенный образ, мы, таким образом, запускаем сначала нейро-психологическое звено цепочки ответа организма, затем биохимическое и мышечное звенья.  Если созданный нами образ транслирован другому человеку и является для него экологичным, хорошо соответствующим, то мы можем с этим образом взаимодействовать так, как хотели бы с реальным его субъектом. Жалея куколку, исцеляя ее на глазах ребенка, мы строим мостик доверия с ним. Его мышцы в ситуации воспринимаемой симпатии расслабятся, напряжение уменьшится, боль и страх станут меньше.
 
   В мировой мифологии этот принцип взаимосвязи отражен в космогонических мифах, т.е. мифах о сотворении мира. С.Н. Крамер в работе «Мифология Шумера и Аккада» пишет о сотворении мира богом Энки. Энки, бог воды и мудрости, устанавливает порядок во вселенной. Установив его, он обеспечивает плодородие земли, наполнив реку Тигр свежей сверкающей водой. Древний поэт представляет Энки в виде ярого быка, соединяющегося с дикой коровой – рекой. Он называет по имени (создает) болота и тростниковые заросли, животворный дождь, пахотную землю. Все это он передает под начало специальных богов и богинь. В индуизме также прослеживается момент НАЗЫВАНИЯ новых субъектов бытия и их возникновения.
  Так наши древние предшественники, не зная, как объяснить мистическую связь между своим сильным хотением, своими ритуальными действиями и, по-видимому, достаточно регулярными совпадениями мыслеобраза с результатом, стали считать это магией, проявлением своего могущества. Конечно, они не всегда оказывались правы, и далеко не всегда магическим действиям подчинялась погода или движение сил неприятеля. Но во всех этих деяниях четко обозначена степень участия мага в процессах бытия, его представление о своей значимости в происходящих процессах, а, значит, и той ответственности, которая лежит даже на его мыслях. Человек с развитым и гипертрофированным магическим (символическим) мышлением рискует взять на себя слишком много, подменить собой большого Творца, но при этом он не пытается переложить на последнего всей полноты ответственности за свое бытие. Мы здесь не будем рассматривать случаев воздействия на расстоянии при отсутствии знания о воздействии самого объекта воздействия, феноменов телепатии и прочих парапсихологических явлений. Сошлюсь только на работу К.Г. Юнга «О синхронистичности», в которой есть намек на гипотезу природы этих явлений.
 
   Пришлось уделить так много внимания принципу магического мышления и действия, потому что великое множество матерей интуитивно и неосознанно им пользуются. Пользуются им и психологи, называя другими, научными именами и энергично отмежевываясь от «экстрасенсов», каковое слово стало почти ругательным в профессиональной среде. Но корни и узаконенных и полуподпольных практик одни и те же, а покров мистицизма придает больше обаяния именно последним.
   То, что символическое мышление продолжает играть судьбоносную роль в жизни людей, доказывает множество фактов. Вот еще один из них. Последние годы главным вальсом жениха и невесты в разных регионах явно стал вальс Евгения Доги из фильма «Мой ласковый и нежный зверь», мелодия, несущая и отражающая трагический смысл. Казалось бы, для свадьбы нежелательный мотив. Я расспросила об этом одну опытную тамаду. Она сказала, что не знает, почему, но эта музыка везде стала символом свадьбы. Тогда я вспомнила, что в древней Традиции свадьба символически означает смерть невесты-девушки с последующим рождением жены-женщины. Опять тема рождения-смерти как неразделимо связанных процессов. Наверняка знания из области древней Традиции мало кому из ведущих свадьбы знакомы, выбор музыки осуществляется интуитивно и, в конечном счете, очень верно.
 
   Так если уж мать невольно практикует магию помощи своему ребенку, то почему бы это не делать более квалифицированно и сознательно? Есть аспекты воспитания, в которых подменить мать кому-либо другому практически очень трудно. Например, в оказании быстрой помощи.
 
   Мама готовила на кухне, а дети играли во дворе, под окном. Влетает старший сын и кричит:
- Мама, Васька уже на дереве!
  Васька это вовсе не их кот, а младший в семье ребенок, поэтому мама, как была, в муке и фартуке, вылетает из квартиры и несется к дереву. Четырехлетний Васька «завис» на дереве в неопределенности выше того уровня, на котором мать могла бы его достать. Ее сначала охватывает паника. Потом она берет себя в руки и представляет, как он осторожно спускается. Она начинает говорить сыну, как надо ставить ножку, сосредоточенная на образе его спускания. Сын успокаивается, глядя на мамино лицо, и успешно спускается.
 
   Как создать образ концентрированной силы, мы уже видели выше, на примере Сашиной мамы. Как обеспечить ребенку хороший ночной сон, знают все родители мира, желая «спокойной ночи», «приятных снов» и благословляя ребенка (создавая образ его заступника, покровителя). Вспомним, чему учили Гарри Поттера. Родители НАЗЫВАЮТ дочку красавицей и она растет красавицей.
 
   Многих матерей мучит вопрос, что делать, если беспокоят неотвязные мысли о несчастье, которое может произойти с ребенком. В их воображении возникают ужасные картины его падения, льющейся крови и т.д., его гибели или тяжелого увечья. Обычно взрослые гонят, и довольно безуспешно, эти образы, опасаясь их власти над действительностью, и снова и снова оказываясь в их власти. Незавершенные, недокормленные, эти образы становятся ненасытными, провоцируя иногда приход несчастья. Вспомним же, что делала дикарка, ловя кузнечика и инсценируя смерть и похороны ребенка. Она точно знала, что однажды завершенный процесс уже не повторится. Во всяком случае, в плане своей преждевременности. В современной психотерапии такой принцип называется гештальт-подходом. Мучительная мысль должна быть завершена на ментальном, внутреннем плане, должна быть безжалостно к самому себе и тщательно рассмотрена, доделана до конца. Только тогда завершенная фигура переходит в фон (будучи отработанной) и освобождает место для следующего актуального образа. Тот же принцип работает в процедуре дианетического одитинга (очищающего выслушивания), в психодраме, когда в ролевом поведении можно делать все, что невозможно, табуировано и бессмысленно в реальном, например, поговорить со своей умершей матерью, перед которой испытываешь невыносимую вину.
 
   Как нужно себя вести родителям, если они знают некую разрушительную программу их рода? Нередки случаи, когда родители тщательно скрывают цепочки преждевременных смертей, самоубийства своих предков, тяжелых психических расстройств биологических родителей. Как оказывается впоследствии, простое скрывание не уберегает от повторения сценария, заложенного отчасти на уровне генетики, отчасти на уровне символического, идеомоторного поведения взрослых, которое питается подавленным страхом. «Запах» страха чувствуют животные, чувствуют его и дети, да и все, кто не лишен интуиции. И в этом нет никакой мистики, потому что мельчайшие аспекты наших движений, взгляда, потовыделения и т.д., т.е. весь интерьер внутреннего образа, программы поведения тестируется столь же тонким инструментом нашего восприятия, особенно, детского.
  Знание, называние программы внутреннего «чипа» делает человека, по крайней мере, хозяином своей ситуации в плане возможности выбора между автоматизированным деструктивным поведением и осознанным желанием жить и развиваться. Когда и как предоставить ребенку правду о нем, вопрос отдельный. Его обычно решают не в одиночку. И первая правда, необходимая ребенку, это знание о том, что он дорог своим родителям, неважно, биологическим или приемным. Дорог и любим. А потом все остальное, причем, в той форме, в какой ребенок вообще способен принимать информацию.

   Вообще традиционно в средние века дворянин, проходящий рыцарское посвящение, т.е. приобретающий самостоятельный статус, должен был знать свою геральдику, полную историю рода. Только так он мог стать вполне ответственным в реализации собственного жизненного пути. Думаю, что в сложных случаях, касающихся усыновленного ребенка или ребенка, имеющего биологического родителя с выраженными патологическими чертами, стратегию и тактику имеет смысл продумывать с детским психологом или психотерапевтом. Могут быть и другие варианты квалифицированного и грамотного консультанта.
 
   А теперь важно понять, что представляет из себя сказкотерапия как такая вот магическая практика работы с образом. Всякая ли сказка и всегда ли будет «работать» как новая и качественная программа? Подобен ли наш мозг в этом плане компьютеру, который можно перепрограммировать? Есть очень много литературы по созданию терапевтической метафоры. При этом подразумевается, что тот, кто ее создает, хорошо знает, в каком именно направлении нужно двигаться клиенту. А ведь фольклор сообщает нам о раздумьях витязя на перекресте трех дорог. Три – это символ некоего множества. Это выбор среди множества форматов поведения. Жертву так и хочется перевести в статус Героя. На самом деле это традиционный сюжет волшебной сказки, принцип инициатической культуры. Он хорош в случае нормативного развития, когда главный герой не испытал слишком грубой деформации и идет естественным типичным путем от переживания некоторого ущерба в своей прошлой жизни к пути культурного Героя, реформатора.
   В случаях затяжного пребывания в ситуации Жертвы и очень грубого травмирования возможны другие актуальные сценарии, через которые человек проходит естественным путем. Он может стать, в частности, Тираном. Вспомним сына Психиморы. Да и мифический Гефест по одной из версий был сброшен на землю собственной матерью, Герой, отчего и стал хромать. Не стал он потом героем, а вынашивал план мести. Он создал прекрасный трон, в который заманил мать и заковал ее там. Из мифов же нам известен еще один путь Жертвы. Она становится Мудрецом, духовно-могущественным существом, как темным (ведьмы, колдуны, подземные боги типа Персефоны, которую утащил под землю Гадес-Аид), так и светлым, святым. Таков был путь скандинавского Бальдра, египетского Осириса, Иисуса Христа.
 
   Если ребенок уже начал проживание сюжета Тирана, то при всей устрашительной его специфике лучше помочь его пройти в символической форме, в той сказке, автором которой он может стать, той игры, в которой станет главным персонажем. Так, Женя больше всего любил играть в то, что он Властелин мира, а все остальные, включая его непосредственных родственников – его рабы. Разумеется, они не давали ему полной воли в этом процессе, но над его фантазиями не были властны. Поскольку жизнь продолжалась по всем аспектам, то мальчик, имеющий родную семью и немалую заботу о себе, видел мир не только в его тяжелой изначальной ситуации детского заболевания. Он постепенно наполнялся новыми впечатлениями и в один новый год сам с удовольствием сочинил сказку, с которой вы сможете познакомиться чуть ниже. Я не хочу сказать, что это стало свидетельством полного благополучия, но, несомненно, намекает на его потенциальную готовность к альтернативной роли культурного Героя.
 
 МИР МУЛЬТИПЛИКАЦИИ В НОВЫЙ ГОД

  Наступил Новый Год, и в мультипликации все герои собрались, чтобы его отметить. Тут были все: Винни-Пух, Пикачу, Черный Плащ и все-все-все. Потом пришел и сам Дед Мороз, но кто-то украл елку. Все пришли в ужас.
  Винни-Пух сказал всем:
- Надо думать!
- Зачем тут думать, - сказал  Пикачу, - ясно, кто ее стащил – это Мьюту!
- Нет, - сказал Черный Плащ, - это Стальной Клюв.
- Нет, нет! – закричали все остальные и стали предлагать свои версии  похитителей елки.
   В конце концов, все сошлись в одном мнении: это был граф Дракула, но поскольку сам он был застрелен серебряной пулей и проколот осиновым колышком, то на смену ему пришел Минотавр, но он был убит Персеем.
   Тогда сам Дед Мороз сказал: «Это Кащей». Все согласились и собрались выручать елку. Но замок Кащея был далеко, как туда добраться? Все поехали, кто на чем: Пикачу - на голове Эша, Черный плащ – на мотоцикле, Дед Мороз – на лыжах, Спайдермен – на паутине, а иксмены сели в космический корабль и помчались быстрее всех,  Сейлор – воины бежали, а Винни – Пух  на своих двоих шел позади всех.
   Вскоре они добрались до замка Кащея. Зорро постучал в дверь, открыл ему сам Кащей, и все закричали: «Отдай нам елку!»
   Кащей хлопнул дверью и закрыл ее на замок. Тогда Черизард дохнул на дверь огнем, и та сгорела. Но что это такое? За ней была еще одна дверь, крепче прежней. Теперь поднатужился Бэтмен и сломал ее, но за ней появилась еще одна.
   Тогда разозлился  сам Дед Мороз, стукнул посохом по двери и заморозил ее – она сама собой и развалилась.
   Все зашли внутрь. Долго плутая в лабиринтах замка, они наконец вышли в какую-то комнату. Там стоял стол, а на нем – шкатулка, на которой было написано: Кто откроет шкатулку, тот погибнет, кто только замок откроет, калекой станет, кто к шкатулке прикоснется, ничего с ним не будет, а кто из-под нее бумагу вытащит, всю правду о Кащее узнает.
   Все стали думать, кто и как вытащит бумагу. Первым попробовал Бульбозавр, но у него ничего не получилось: он не мог вытащить бумагу, не подняв шкатулку, а замок был старым и мог сломаться, и шкатулка открылась бы. Вторым попробовал Спайдермен, но у него тоже ничего не вышло по той же причине. Тогда вышел Винни-Пух. Он залез под стол и сказал: «У кого есть что-нибудь острое – залезайте сюда». Вызвался герой мультфильма «Иксмены» – Россомаха. Винни-Пух сказал: «Прорежь дырку под шкатулкой, и мы достанем бумагу. Россомаха вытащил шипы и прорезал отверстие. В руки к ним упала старая обветшалая бумага. Винни-Пух отдал ее Деду Морозу, тот прочитал: «Кащея не победить никому в целом свете, если не знать его слабое место: смерть Кащея на конце иглы, игла – в яйце, яйцо – в утке, утка – в зайце, заяц – в ларце, закрытом волшебным замком, а ларец висит на дубе, на острове посреди Великого моря».
   Все вышли из замка и направились к острову, но вот проблема: не все могли плавать или летать, а одному все равно не добраться до ларца. Тогда вышел Лапрас и дыхнул ледяной струей на море и проморозил дорогу, но у него не хватило сил протянуть ее до острова. Тогда Дед Мороз подошел к концу дорожки, махнул посохом, и та протянулась до самого острова. Все с шумом и гамом бросились туда. И вот все увидели дуб и на нем – высоко висящий ларец, но как добраться до него? Тогда Супермен взлетел, сломал цепи, на которых висел ларец, тот упал прямо в руки Деду Морозу. На ларце висел огромный замок, тогда Зорро поддел его шпагой и открыл. Из ларца выскочил заяц, но не успел он опомниться, как был связан паутиной Спайдермена, тут же из зайца выпорхнула утка и взлетела высоко-высоко, за ней полетел Пиджиото (покемон-птица) и сбил утку, она упала, и из нее выкатилось яйцо, которое схватил Винни-Пух. Когда Винни-Пух дотронулся до яйца, оно раскололось, и из него выпала игла. Она была так мала, что ее невозможно было разглядеть, и никто не мог ее поднять. Тогда Галдак сверкнул глазами, и игла сама собой взлетела в его руку. Он отдал ее Деду Морозу. Все собрались в обратный путь по ледяной дороге, сделанной Лапрасом и Дедом Морозом. Скоро они подошли к замку Кащея. На поле перед ним стоял сам Кащей и смеялся. Все не на шутку рассердились, и особенно Астерикс. Он кинулся на Кащея и ударил его так, что тот потерял сознание, а когда пришел в себя, то уже не смеялся, а злился. Махнул Кащей рукой, и перед ним  встала стена огня, но Бластоас залил ее водой. Но Кащей взмахнул мечом и взлетел, и Дед Мороз не успел воткнуть в него иглу. Тут в небо взлетел Пегас и ударил Кащея рогом - тот упал. Тут-то Дед Мороз и бросил в него иглу, она воткнулась прямо в череп Кащея, но он не умер, а стал маленьким и беспомощным и сказал, где елка. Вся компания вскоре отправилась назад, но уже с елкой, и весело встретили Новый Год.

 ***
  То, что ребенок в своей сказке проецирует возможность героического поведения, да еще умение сотрудничать, не говорит о том, что он уже реально себя так ведет. Но он уже НАЗВАЛ этот формат поведения, и от его воспитателей зависит, сможет ли он реализовать этот образец, этот умозрительный сюжет. Все предшествующие сюжеты этого ребенка, который он оглашал или разыгрывал, были в высшей степени агрессивными и разрушительными. Ни на какие компромиссы он в этом плане не шел.
   
   Еще об одном сюжете, в котором нередко оказывается бывшая Жертва. Это Некто, сидящий в яйце, или бочке, или иной оболочке. Некто, функционально являющийся эмбрионом, поглощающим свою питательную среду и заключающий в себе потенциально огромный мир, мир, совершенно еще неизвестно какой. Это все наиболее тяжелые варианты психических травм и психических болезней – поза эмбриона  и «капюшон» шизофреника, реактивные состояния под одеялом, это полная апатия к реальной жизни и почти растительное существование на физическом плане, это алкоголизм и наркомания. Это норма внутриутробного развития и тяжелая патология последующих периодов, это закукливание в самого себя с непредсказуемым результатом. С мифологической точки зрения это юнговский Предвечный Младенец, обладающий потенциально огромной силой, как миротворческой, так и разрушительной. Это сказка о том, как яичко били-били-били-били… А оно все не разбивалось, потому что не умели они этого делать – разбивать такие яички. А умела это некая Мышка, вовремя и к месту приложившая свой Хвостик. Только тогда яйцо раскалывается, являя целый новый мир. Это суть космогонических мифов многих народов. В яйце может содержаться творец нового мира или разрушитель старого. Вспомним роковые яйца М. Булгакова и аналог яйца, старинную бутылку, в которой содержался джинн, который с равным успехом мог создавать дворцы и разрушать города. У нас есть еще сказочка «Яйцо» в первой части книги. Условия вынашивания любого эмбриона таинственным образом влияют на его развитие.
   Даже коматозные больные (вполне аналогичные эмбриону) нуждаются в разговоре с ними, в настоящее время медики считают необходимым общение с ними близких. Актер Евгений Леонов провел в коме после третьего инфаркта шестнадцать дней. Все эти дни жена и сын по совету врачей разговаривали с ним. После этого Леонов прожил еще пять полнокровных лет.
 
   Это не весь сюжетный веер, но он создает представление о том, что нет единственно верного пути развития героя и его сюжета. Дальше я вкратце изложу принципы доступной мне сказкотерапии. Они основаны на инициальной психотерапии Карлфрида графа Дюркхайма. Изложен этот принцип в работе Т.М. Буякас «Инициальный путь развития личности: возможности психологической работы». «Инициальную психотерапию следует рассматривать как одно из направлений современной индирективной психотера­пии. Подобный подход к человеку осу­ществляется в человекоцентрированной терапии К. Рождерса, а также в аналити­ческой психологии К. Юнга, психосин­тезе Р. Ассаджоли, логотерапии В. Франкла, процессуально-ориентированной психологии А. и Э. Минделл.
 
   Индирективная психотерапия наце­лена не на устранение отдельных болез­ненных симптомов - она обращается к личности человека с попыткой высвободить некое позитивное начало в нем, его творческий, душевный и телесный потенциалы. Такая установка одинаково осуществляется как по отношению больным разной нозологии, так и по отношению к здоровым людям. Подход построен на глобальном доверии к человеку, на том, что наилучший ответ может дать только сам человек. В соот­ветствии с этим психотерапевт в процессе работы ничего не привносит, он воздерживается от всего, что могло бы задать какое-либо направление движению. Он идет вместе с человеком, становясь его спутником в этом творчес­ком «путешествии» к своей сущности. Это «путешествие» осуществляют, по сути, оба — и клиент, и терапевт. Когда  каждый из них каким-то образом соприкасается со своей трансцендентной сущностью, с неизвестным в себе, что бы они ни делали, оказывается целительным».
 
   Т.е. создание качественного образа – задача, прежде всего, самого человека, его способности к генерации. Лучший образ тот, который возник в воображении самого ребенка. Итак, вот принципы сказкотерапии как магической практики и инициальной психотерапии:

1. Необходима точная символическая имитация, отражающая анализ актуального для ребенка сюжета, создание жизнеспособного исходного образа. Это то, что нам уже известно о ребенке. Лучшим образом это может сделать сам ребенок, но может и хорошо чувствующий его взрослый.

2. Пошаговое тестирование реальности. Дальнейший путь напоминает движение по лабиринту Минотавра. Ни мы, ни ребенок точно не знаем, куда идти. Гарантия безопасности – взрослый рядом и нить Ариадны в руке, которая всегда даст возможность вернуться в исходное место. Если мы заходим куда-то не туда, ребенок теряет интерес, глаза его блекнут, он начинает отвлекаться.

3. Задержка на актуальной роли, какой бы она ни была. В любом случае, она необходима ему для дальнейшего развития. Быстрее завершить «негативную» роль может разве что ваш запрет на все другие роли (принцип от противного).

4. Вместе с тем необходимо введение в сказочную перспективу возможностей других сюжетов (Героя, Мастера, Мудреца). Их можно увидеть на блюдечке под яблочком, они могут быть в форме снов, предсказаний, туда ведет клубочек. Но все это невзначай и ненавязчиво, чтобы не бросить лягушачью кожу Жертвы или драконью чешую Тирана в огонь раньше времени. Хуже всего здесь поспешить и потерять дорогой контакт. Эти возможности хорошо просто рассматривать без всяких обязательств, с легкостью от них отказываясь. Позитивный потенциал действия наиболее вероятен тогда, когда есть табу на выход из старого сюжета в новый (расчет на протест или на «слабо»).

5. Создание реального прецедента успеха. Не всегда в биографии ребенка есть значимые ресурсные воспоминания, к которым его можно подтягивать. Помню одного юношу лет шестнадцати, который из всей своей жизни смог вспомнить только одно достижение: что он поймал щуренка. Вообще в детских ситуациях этот пункт мне кажется особенно важным, чтобы позитивные сценарии подкреплялись реалистичным поведением взрослых партнеров по сказочному путешествию. Тогда линии сюжета и реальной жизни начинают перевивать друг друга, подобно цепочкам ДНК, образуя полноценную матрицу жизни.

***
  Резюме: по принципу имитативной магии сказка действует при максимальном соответствии своему прототипу и если развитие ее сюжета экологично внутреннему миру ребенка. Для этого важно соблюдение принципа инициального подхода.
  Работать так можно не только с сочиненной сказкой, но и любым сюжетом, значимым для ребенка, в том числе, сном. Вот пример работы со сном - он приснился шестилетней Оле, замкнутой и застенчивой девочке, мечтающей о друге. Я записала этот сон, слегка обработав его, а продолжение подбирали уже вместе. Верность нашего завершения сна подтвердилась радостью в глазах девочки.

   СОН ПРО ФИЛИНА

  Оля медленно шла мимо стадиона по направлению к старой мельнице. Настроение у нее было хорошее и казалось, что сейчас может произойти что-то необычное и интересное. И это было связано со старой мельницей. Оля разглядывала ее издали, не решаясь подойти ближе. Одна она еще никогда не была в таком заброшенном месте. Вдруг где-то рядом сильно захлопали крылья, воздушная волна коснулась Олиного лица, и она увидела большого филина. Он быстро летел по направлению к мельнице. Оля с любопытством рассматривала его. Он был очень хорош собой – с коричневой спиной и крыльями, странными красно-белыми глазами, быстро зыркнувшими на девочку. Оле захотелось получше рассмотреть филина, но она подумал, что ей пора домой, что там ее ждут родители и Наташа. И, действительно, когда она вернулась домой, там ее ждала вся семья – и мама, и папа, и Наташа. Тогда Оля спросила у мамы разрешения пойти на стадион. И мама разрешила. Тогда Оля быстро пошла туда и, походив на стадионе совсем немного, побежала на мельницу, чтобы застать там филина.
   Возле мельницы было тихо и пустынно, рядом не было ни души, но Оля смело вошла внутрь. Там было тихо и темно, но узкие снопики солнечного света прорывались кое-где сквозь щели и закрытые ставни, освещая покрытые пылью и паутиной стены и углы, какие-то мешки и доски, разбросанные тут и там. Когда Олины глаза привыкли к полумраку, она стала внимательно разглядывать внутренность помещения и, подняв глаза повыше, на балке под потолком увидела своего знакомца-филина, который тоже с любопытством рассматривал ее. Оля не знала, как общаться с филинами, тот, по-видимому, тоже не знал, как общаться с девочками. Посидев некоторое время, филин сорвался с места и, ухнув, скрылся где-то в чердачном мраке. Оля задумчиво постояла еще минутку и медленно пошла домой, раздумывая на ходу, как бы ей познакомиться с этим филином поближе. Он казался ей таинственным и увлекательным, может, даже, охраняющим какую-нибудь тайну.
   Когда она пришла домой, то уже знала, что ей надо сделать. Она быстро взяла лист бумаги, самой лучшей, белой, и начала рисовать портрет филина с его странными красно-белыми глазами, мохнатым темным оперением. Потом она быстро побежала обратно к мельнице и, чтобы не спугнуть филина, нашла какую-то лазейку внутрь и сунула туда скатанный в трубочку рисунок. Притихнув, она стала ждать. Прошло совсем немного времени, послышался шум крыльев – и рисунок исчез. «Наверное, взял!», - решила обрадованная Оля. Первый шаг к знакомству был сделан. Больше сегодня ничего не успеть – уже темнело и пора было домой. Тогда Оля помахала рукой невидимому филину и побежала домой.
   В ту ночь ей приснился сон: будто она пришла на мельницу опять и ее новый знакомый – филин слетел со своего насеста, держа в клюве лист бумаги. Сначала Оля огорчилась, подумав, что он возвращает свой портрет, но это оказался ее собственный портрет, на котором она оказалась такой хорошенькой и веселой, что сразу себя не узнала. «Неужели это он так нарисовал?» - подумала Оля. Счастливая, она схватила портрет и крикнула филину:
- Спасибо и до свидания!
   И он в ответ ей тоже сказал:
- До свидания.
  Когда утром Оля, открыв глаза, взглянула на свой стол, она увидела свой собственный, очень красивый портрет. Вот тебе и раз! От этого Оля засмеялась.