Руки дипломата. Рассказ отца. 1937-й

    Это был для офицеров страшный год. (Подчёркнуто отцом. Примечание моё. С.З.)

    Я спрашивал мать:  "Мам, а в 1937-м году что, действительно, столько арестовывали?"

    Ответ: "Да. Был ужасный год. Мы жили в Оренбурге в офицерском каменном доме на третьем этаже, и почти каждую неделю приходили и кого-то уводили. Сразу всю семью. Что с ними сталось, никто не спрашивал..."

    Вопрос отцу: "Пап! А что, действительно, в 37-м было много шпионов?!"

    Ответ: "Не знаю. На моей жизни у нас на аэродроме в 37-м арестовывали на моих глазах двоих. Оба покончили самоубийством. Один застрелился. Другой успел  заскочить в деревянный туалет - и бритвой перерезал себе сонную артерию. Мы его оттуда вытаскивали. Кровь была даже на потолке..."

    Я - отцу: "Пап! Ну ведь тебя же не могли тронуть! Ты же ведь деревенский, малограмотный, ни в чём не участвовал..."

    Отец: "Да уж! Чуть не посадили" (Я удивился... - Примечание отца. С.З.)

    Дальше отец: "У нас на аэродроме была одна какая-то сука из НКВД, не русская, но по-русски говорила почти чисто.

    Гнилая, бешеная баба. Лицо бледное, глаза огромные, в руке - стек (короткая плётка).

    Двигатели у нас изнашивались за две недели. В основном меняли подшипники, а в них (баббит) - (сплав олова). (Примечание моего отца).
    Такой нужен и для автомашин (и сегодня "Волга" ездит на этом говне. - Подчеркнуто моим отцом. Примечание моё. С.З.) Все отходы мы, техники, сваливали на свалку. Я (отец) пошёл на свалку и на костре наплавил там три чашки баббита. На следующее утро меня арестовали.

    Эта сумасшедшая сука кричала на меня и грозила плёткой. Обвинение: "Ты хотел обокрасть страну!"

    Но отец был хорошим работником и кто-то его спас.
    Через день его отпустили, и он так и не смог передать своему брату Илье-трактористу в деревню так ему нужный баббит...

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ:)