27. 04. 2012 Об умении ссориться

             Я не умею ругаться.
             Умею только уходить или выгонять.
             Первое качество у меня врожденное, над вторым долго работала. Почти всю жизнь. До сих пор получается не всегда, но я стараюсь, как могу. Потому что неумение ругаться вкупе с порывами уйти воспринимается местным населением, как слабость. А это не слабость, это наоборот.
          
  Такое хладнокровно принятое решение, проверенное несколькими способами (прямо как в русской грамматике) и ударным, и безударным. Настоянное, сколько потребуется (вдруг откуда-нибудь еще что-то капнет и изменит ситуацию?). Отчеркнутое  жирной чернильной чертой, за которую уже не переступишь.
            Вот так просто – решил и ушел. И все, что было ДО оказалось -отрезанный ломоть.   Даже не жалко, потому что был откушен и немножко пожеван. И оказался невкусен. Или пресен. Или суховат. Или не по зубам.
И, спрашивается, какой смысл ругаться?
           Я в ругани вообще какая-то недоразвитая. Даже не знаю, с чего начинать. Всегда зависаю на первом этапе, когда начинаю думать: сначала нужно принять устрашающую позу  «руки в  боки» или сложить подобающее выражение лица… или заорать? (а я, кстати, и говорить-то громко не умею)…или загундосить так, чтобы соседям слышно было уже по интонации, что не все в этом мире – гармония?
          Обычно, размышления эти заканчиваются тем, что я начинаю вспоминать, к чему это я веду такую усиленную подготовку. И не могу вспомнить предмета своего раздражения. Кстати, память у меня тоже плохая. Что, как оказалось, совершенно замечательно по жизни. Вообще забываешь всякие человеческие  пакости, остается только смутное впечатление, что вот этого конкретного человечка нужно бы обходить стороной – и этого вполне хватает, чтобы не портить себе больше жизнь встречей с подозрительными личностями.
         Все эти личностные особенности делают ругань совершенно ненужным умением.
         Даже странно становится, почему многие ею пользуются, как оружием.
         Мне так кажется, что ругань – как колхоз  позднего советского периода:  в нее вляпываешься, как в непролазную грязь – и чем дальше, тем меньше шансов, что выберешься. Впрочем, даже, если выберешься, будешь долго отмывать ботинки, штаны и велосипед. А мелочь, типа носков, придется вообще выбросить. И еще долго  будешь находить на одежде или  в волосах мелких засохших шпионов – немых свидетелей баталии. Испорчено будет все – от вечера и настроения до отношений с оппонентом. Надежды на выздоровление не останется никакой.
          И ответьте мне теперь на мой примитивный вопрос:  и какого рожна сдались мне такие фривольные приключения?
          Так что, моя жизнь выстроена в обход ругательств. А если их не избежать, то  возвращаемся к началу моего повествования.
          И, когда попробуешь смотреть на предметы со стороны отсутствия ругани,  очень быстро выясняется, что «без нее», как «от улыбки», становится всем светлей.
         В первую очередь окружающим. Ну, и мне  немножко перепадает.
         А если перепадет много, я могу и насовсем остаться.