Роковые числа парохода Адмирал Нахимов

      31 августа 1986 года в  Цемесской бухте,  площадью более чем 100 квадратных километров, при полном штиле и отсутствии других судов не смогли разойтись сухогруз «Петр Васёв» и круизный пароход «Адмирал Нахимов». В 23 часа 12 минут сухогруз  протаранил  пассажирское судно, которое легло на правый борт и через 8 (!) минут скрылось под водой.
      
       Крушение произошло в 15 км от Новороссийска и в 4 км от берега – напротив мыса Дооб и села Кабардинка. На суде заступники  капитанов выдвигали версию о том, что в день трагедии в акватории Черного моря было землетрясение, которое  вызвало  геомагнитную ситуацию, якобы негативно повлиявшую на рассудок капитанов. Допустим. Однако это не помешало одному капитану в числе первых покинуть тонущее с пассажирами и экипажем судно, а другому -  подделать судовые документы сухогруза в свою пользу.

      Причиной быстрого затопления судна стали открытые  клинкетные двери между отсеками и иллюминаторы на нижних палубах. В них  хлынула вода из пробоины, площадью 80 кв.м.  Из 1234 человек, находящихся на борту, погибли 423, для  64-х -  затонувший пароход стал братской могилой. Их участь могла постичь и меня, но обо всем по порядку.

      Советский  пассажирский пароход  «Адмирал Нахимов» в течение 29 лет совершал круизные  рейсы по Крымско-Кавказской линии Черного моря. С лета 1960 года постоянным фрахтователем этого судна был Украинский республиканский совет по туризму и экскурсиям. 

      В 1973 году я отдыхала на пароходе «Адмирал Нахимов». Тогда круиз не был таким «усеченным», как в 1986 году, да и по продолжительности был не недельным, а трехнедельным. Полная стоимость моей путевки (каюта 1 класса) составляла 190 рублей  и равнялась почти месячной зарплате шахтера, но наш  профсоюз выделил мне ее бесплатно.
    
      Не буду перечислять все приятные впечатления от этого морского путешествия. Они описаны  в моем  рассказе «Одним круизом по семи курортам». Скажу лишь, что путевка была с 28 сентября  по 18 октября,  а маршрут таким: Одесса – Севастополь – Ялта – Новороссийск – Сочи – Сухуми – Батуми и обратно. Пароход курсировал вдоль черноморского побережья, и только между Одессой и Ялтой – в открытом море.

      Парадный морской  вход в Севастополь – знаменитая Графская пристань, что на западном берегу Южной бухты у площади имени адмирала Нахимова. Здесь по традиции в восемь утра флагман Черноморского пароходства «Адмирал Нахимов» встречали два военных оркестра. Гремят  военные марши «Прощание славянки», «Под флагом наркома идут корабли», «Украинский марш», «Нам нужна одна победа»…  На прогулочную палубу, нос, корму  высыпают сотни человек, яблоку негде упасть. 
      
      Во всех семи городах-курортах туристов-нахимовцев ждали многочисленные береговые экскурсионные программы. В Сочи, к примеру, подавали одновременно 30 комфортабельных автобусов для поездки на высокогорное озеро Рица. Каждой группе - отдельный автобус, и каждому туристу -  отдельное кресло.

      На пароходе я жила в 4-местной каюте первого класса №27 на верхней открытой палубе по правому борту. Выход из нее был  прост:  по короткому  коридорчику, затем  налево, мимо пассажирской службы и на парадный трап, если пароход пришвартован левым бортом. Если пришвартован правым бортом, то и выход направо.
      
      Были еще и боковые трапы, к ним  изнутри парохода нужно было взбираться по крутым лестницам. Каюты 2-3 классов находились на нижних, закрытых палубах, и с непривычки многие пассажиры подолгу плутали по узким коридорным лабиринтам.
      
      Под сенью темной южной ночи, сияя иллюминацией, белоснежный красавец  «Адмирал Нахимов» (длиной – 174 м, шириной  - 21 м) 4 октября 1973 года точно по расписанию вышел из Новороссийска и взял курс на Сочи. На корме – культурно-развлекательная программа, звучит музыка. Отдыхающие беззаботно и весело проводили время. Замечу, на борту не торговали одурманивающими средствами (алкоголем, табаком) и за все время круиза я не видела ни одного члена экипажа подшофе.

      По просьбе судового фотографа, жившего в каюте напротив, я как староста группы №23 принимала от туристов заказы, а потом отдавала им готовые снимки. В тот вечер решила пройтись по пассажирским палубам, а их пять из восьми, и заодно раздать ялтинские фотографии.

      На прогулочной палубе по правому борту заглянула в иллюминатор своей каюты. Он открыт, потому что в каюте было очень душно. Вентиляция  плохо работала. Из-за этого в каютах на нижних палубах  иллюминаторы постоянно были открыты, их задраивали разве что в шторм.

      Справа на траверзе черное-пречерное море, а снизу клокочущая водяная бездна обрамляет судно вспененными гребешками.  Где-то подо мной, из трюма, доносится  шум машинного отделения. Взглянув вниз, как с высоты 9-этажного дома, подумала: а если пароход будет тонуть? Прыгать в эту бездну?
    
      И вдруг пароход покачнулся и стал крениться на правый борт, на котором стою. Словно, во сне, вижу, как бегут по палубе обезумевшие от страха люди. Они хватаются  за ограждения, те ломаются, и несчастные падают во вздыбленную морскую пучину…

       Эта жуткая картина промелькнула перед глазами, как кадр из фильма,  и исчезла мгновенно. С пароходом было все в порядке. Я прошла на корму, где были танцы, и там встретила вахтенного матроса Колю Крушельницкого. С ним мы познакомились в одесских катакомбах во время экскурсии, входящей в программу круиза.

      Коля, когда был свободен от вахты, всегда отправлялся с нами в автобусные путешествия во всех городах. Я вручила ему его фотку  на фоне Воронцовского  дворца в Алупке, и мы перешли на левый борт. На траверзе в темноте еле угадывался берег. Коля посмотрел на часы и сказал, что по времени  проплываем мыс Дооб и живописное село Кабардинку.
      
      Прогуливаясь, мы заглянули в самое сердце парохода –  капитанскую рубку. Заходить сюда пассажирам не возбранялось, но запрещалось к чему-либо прикасаться. Кто из нас в детстве не мечтал оказаться за штурвалом огромного корабля и почувствовать романтику морской стихии! 

      Я ожидала увидеть большой, как в приключенческих фильмах, штурвал, но никакого штурвала и в помине не было. На мостике стоял помощник капитана. Он  поочередно нажимал  какие-то две большие кнопки, вместо ожидаемого заветного штурвала. Оказывается, так управляют судном.

      Из рубки мы прошли на шлюпочную палубу. По обеим ее сторонам  двумя ярусами располагались спасательные шлюпки и круги с надписями: «Адмирал Нахимов» - Одесса». Еще находясь под впечатлением недавнего жуткого видения, посчитала шлюпки, их было штук 20. Затем число туристов (1200 –  наш заезд)  плюс экипаж, плюс  «левые» пассажиры  (всего около полутора тысяч человек) я разделила на количество шлюпок, и  получалось, что в случае чего, спасательных средств  хватит далеко не всем. К тому же механизмы лебедок, опускающих  шлюпки на воду, сильно заржавели. Спасательные круги, как я не дергала их, с креплений не снимались.

      Мы присели на банку, так по-морскому называются скамейки. Для отдыхающих, говорит Коля, море с палубы – только вода и небо. А для  моряка оно, как живое существо, то ласковое и спокойное, то, как рассвирепевший зверь, готовый  проглотить судно в свое нутро. Моряк чувствует его, моря, душу…
      
      Попрощавшись со своим  добровольным гидом, я направилась к себе в каюту. Проходя  почтовый киоск, увидела за стеклом  в списке  получателей телеграмм свою фамилию. Что-то случилось дома?   

      В пассажирской службе  мне  объяснили, как найти почтальона. Он жил в каюте на нижней закрытой палубе. Я долго бродила там по узким (80 см) коридорам, всякий раз попадая в тупики. А если пожар, отсюда же невозможно выбраться! Наконец, какой-то турист показал мне  каюту почтальона, который уже готовился ко сну. Я просила его хотя бы сказать, что в телеграмме. Но он не помнил, и мы поднялись на почту. А в телеграмме было: «Раиса, извини, до встречи в Одессе. Ваня». У меня отлегло от сердца. Слава Богу, что депеша не  из дома.

      …Круиз благополучно  завершился 18 октября в Одессе, если не считать того, что в последнюю ночь, когда шли в открытом  море, разыгрался настоящий шторм. Сильный грохот волн был подобен ударам. Пароход так качало, что трудно было удержаться на ногах. Голова становилась  ватной, но больше изнуряла тошнота. Работники круиза успокаивали нас: буря скоро утихнет. Так и произошло.

      Одесса встретила моросящим дождем. Море было спокойным, но наш пароход еще продолжал качаться. Меня встречал Ваня. Он – профессиональный водолаз, и я ему рассказала, как «тонул» «Нахимов». Ваня счел это недобрым знамением.
 
      …Прошло почти тринадцать лет. Господь всегда  посылал мне знаки и подсказки, но внимать им меня научил Крайний Север, куда меня забросила журналистская судьба.
   
      Мрачную славу снискала река Колыма. Выжившие узники Гулага рассказывали мне, что прежде, чем попасть в колымский ад, они  во время транспортировки прошли ужасы  парохода-тюрьмы  «Кулу». Рейс из Владивостока в Магадан длился до полутора месяцев, в основном, в штормовых условиях. Сотни заключенных погибали от голода, холода, болезней и травм, их трупы просто выбрасывали в студеное Охотское море.

      Однажды в Нагаевской бухте Магадана я увидела этот пароход «Кулу». Мне тут же  вспомнился  «Адмирал Нахимов», которого после ремонта в 1957 году также ждала участь плавучей тюрьмы  на Дальнем Востоке. Эти два судна были схожи по архитектурной конструкции, как схожи и их кончины.

      В 1995 году  «Кулу» отправился в свой последний рейс в корейский порт Наджин  для утилизации. Четвертого ноября в Японском море, севернее острова Уллындо, зародился циклон: 4-метровая волна, качка, обрушившиеся тонны  воды… судно было обречено. В 20 часов пятого ноября  «Кулу», как и «Адмирал Нахимов», лег на правый борт. Корма начала быстро погружаться, и вскоре про’клятая тюрьма, доставлявшая Дальстрою только за один рейс до пяти тысяч рабов, навсегда скрылась в морской пучине.

      На Колыме я познакомилась с китайским ученым, известным  в определенных кругах под именем Ли-чжень-цин. Он подарил мне секретные формулы, по которым можно просчитать для любого человека его благоприятные или неблагоприятные направления. Есть пословица: знал бы, где  упадешь, соломки  подстелил бы. А именно по этим формулам легко высчитывается место, где «упадешь».

      Поверхность Земли огибают исполинские потоки незримой космической энергии, которая проявляется  во всем мире и в человеческом теле. Как определить положительное или отрицательное воздействие этой энергии на конкретного человека, в конкретное время, в конкретном месте? Тайна за семью печатями! Но при помощи  секретных математических  формул эта тайна открывается, и человек имеет шанс избежать не только мелких неприятностей, но и трагедий. В этих формулах заложено ведическое знание, пришедшее к нам из глубины веков и передаваемое по цепи ученической преемственности. Эти ученики -  посвященные  личности! Светочи своих времен! Ли-Чжень-цин – один из них!

      Как-то занесло меня на семидесятую параллель за Северным полярным кругом. Вылет из Певека планировался с ледовой разведкой, но секретные формулы на этот день выдали мне табу. Мой куратор из Магаданского обкома партии разрешил лететь другим рейсом, что и спасло меня. Тот борт с ледовой разведкой разбился. Подробно об этом описано в главе «Секреты базы Мутная» моего романа «Колыма – земля пяти солнц».

      Наступил 1986 год. К этому времени я завершила с колымской журналистикой и вернулась на прежнее предприятие в Донбассе. С целью оздоровления  сына-дошкольника взяла путевку на пароход «Адмирал Нахимов» с 28 августа по 5 сентября 1986 года.

      У меня уже был приличный опыт работы с секретными формулами Ли-чжень-цина. И я, конечно, просчитала, что нам сулил этот круиз. Оказалось, что ничего хорошего. Это было Анкэн-сацу -  неблагоприятное  направление  абсолютно для всех. Памятуя случай в Певеке, я, не раздумывая, поменяла престижную путевку на обычную путевку  в пансионат «Кабардинка» да еще в межсезонье. О пансионате хорошо отзывались отдыхавшие там наши шахтеры. И мне все понравилось в Кабардинке: непривычная  для нас в марте обильная зелень реликтовых лесов, чистое море, малолюдье – то, что нужно для тех, кто ищет уединения. Но главное, я спокойна была за ребенка: он постоянно находился в поле моего зрения, а на пароходе мне пришлось бы к своему непоседе «пристегиваться наручниками».

      31 марта мы покидали Кабардинку. На прощание бродили по пустынному пляжу, сын собирал гальку. Легкий ветерок делает поверхность моря серебристо-сверкающей. Где-то у самого горизонта вижу белый пароход. Неужели «Адмирал Нахимов»? Но его круизный сезон еще не начался, и почему он здесь в дневное время? Южное солнце слепит глаза, я их прикрываю ладонью, пытаясь разглядеть две  «нахимовские» трубы. Но судно исчезает за горизонтом, а мне почему-то вспомнился его вахтенный матрос Коля Крушельницкий, показавший мне Кабардинку в 1973 году примерно из того места, где только что стоял пароход. Интересно, как сложилась судьба  Коли? Стал ли, как мечтал,  капитаном дальнего плавания?

      А ровно через пять месяцев, день в день, 31 августа 1986 года  пароход «Адмирал Нахимов» примерно в этом же месте затонул. Можно представить мое состояние: ведь мы с сыном тоже могли быть на этом судне, если бы я проигнорировала неблагоприятный прогноз формул Ли-Чжень-цина!
   
      В интернете есть материалы о гибели парохода «Адмирал Нахимов», свидетельства выживших пассажиров и членов экипажа, заключения специалистов, другие официальные документы. Их  невозможно читать без содрогания.

      Я  хорошо помню расположение  парохода и зримо представляю весь ужас, который выпал на долю туристов и членов экипажа рокового круиза. Даже каких-то 5-6 метров от моей каюты №27  до выхода, люди  не смогли  преодолеть из-за заклиненной коридорной двери и вместе с пароходом в считанные минуты ушли на дно моря!

      Следствием и судом установлены факты нарушения  техники эксплуатации судна и правил судовождения, непрофессионализма и  преступной халатности, которые в совокупности и превратили  добротный лайнер в корабль смерти.

      Однако и по сей день остается неисследованным важный  факт из истории парохода «Адмирал Нахимов». Ранее он носил другое имя и ходил под другим флагом. Судно было построено на немецких  верфях в Лоббендорфе  25 марта 1925 года под названием «Берлин», которое  почти  полтора десятка лет перевозило пассажиров и грузы в Нью-Йорк и обратно. В начале Второй мировой войны пароход был переоборудован в военный  госпиталь, и в этом новом для себя качестве, подорвавшись на собственной мине в Поморской бухте Балтийского моря,  31 января 1945 года затонул.
 
      В новогоднюю ночь 31 декабря 1946 года «Берлин» поднимают на поверхность, но раздается взрыв фугаса и корабль тонет во второй раз. После его поднятия, в возмещение убытков, нанесенных фашистской Германией СССР,  по репарации пароход достается Советскому Союзу.
      
      В 1957 году «Берлин», переименованный как «Адмирал Нахимов», был подвержен модернизации с целью перевозки гулаговских заключенных на Дальнем Востоке. Однако в верхах  сочли, что для  транспортировки  зэков серьезная вентиляция не нужна и средств на нее не выделили. Проблема  плохой вентиляции  решалась просто и  без затрат - с помощью сквозняков!

      За свой  век (61 год) пароход «Адмирал Нахимов» тонет трижды. Не из-за морских превратностей, а от рукотворных действий человека: взрыва бомбы, фугаса, тарана, и каждый раз, заметьте, 31 числа! Мистика?

      Слово «мистика», пожалуй, знакомо каждому, но не каждый знает, что это такое.
      
      Мистика – это все то, что мы не можем объяснить. Как только наука в той или иной степени объясняет природу загадочного явления, оно тут же перестает быть мистическим.  То, что в одном веке считали мистикой, в другом становится научным знанием.
    
      Многие люди вспоминают, что предчувствовали беду, что им неоднократно снился тонущий «Нахимов», что созерцали фантомы его крушения. Что такое фантом?
      
      Фантом – это не привидение и не мираж. Это - мыслеобразы и мыслеформы. Люди довольно часто  видят фантомы машин, поездов, кораблей и даже городов. Мир не так прост, как нам кажется. У него есть невидимые для людей, но реально существующие стороны и явления. Человеческий мозг так устроен, что в доли секунды может проанализировать большой объем  информации и в ответ выдать сновидение или фантом, предсказывающие  будущее. Нужно только правильно расшифровать их.
      
      Фантом – это тот же сон, но видим мы его в бодрствующем состоянии. Приведу один из многочисленных примеров. Мою пожилую соседку из Дарьевки Веру Платоновну Авезову забрал к себе сын в Днепропетровск. Она очень скучала по Дарьевке и часто просила, чтобы ее отвезли  туда  погостить. Невестка сказала:
      
      - Вот получу отпуск,  и съездим в вашу любимую Дарьевку.
      
      - А зачем туда ехать? – Вера Платоновна рукой показала на открытое окно, - вот же она, Дарьевка…

      По словам невестки Веры Платоновны, ее свекровь была в здравом уме и доброй памяти. Просто ей явился обычный фантом, и ничего мистического в этом не было.
      
      Фантомы, как и сны,  проникают в сознание человека из информационного поля Земли, хранящего абсолютно всю информацию из прошлого, настоящего и будущего. Это научно доказанный факт.
      
      Я проанализировала суть явленных  дважды мне фантомов «Адмирала Нахимова» и, сравнив их с другими фактами, пришла к удручающему заключению.
      
      1. 1973 год  – фантом был явлен мне в акватории мыса Дооб, напротив Кабардинки на самом пароходе (стал крениться на правый бок). Но тогда я даже подумать не могла, что в будущем пароход будет протаранен именно с правого борта и именно в то место, над которым стояла.

      2. 1986 год – вторично предсказана его гибель (исчезает за горизонтом) в том же самом месте (акватория мыса Дооб), но только я вижу пароход с берега, а не в море, как прошлый раз. Странное совпадение, дающее повод для размышлений.
    
      3. Второй фантом возник 31 марта. Явная подсказка, что трагедия произойдет 31 числа. Но какого месяца  и  каком  году?  У меня уже  не оставалось сомнений – 31 августа 1986 года. Ведь именно эта дата была внутри  рейса с 28 августа по 5 сентября, на который профком выделил  мне  путевку. Но формулы Ли-Чжень-цина, повторюсь, предостерегали: опасное направление, и я отказалась от этой  путевки.

      4. Если учесть, что два предыдущих затопления были по 31 числам, а фантом исчезнувшего парохода -  31 марта, то вполне можно предположить, что и третье произойдет 31 числа – в роковое число для этого парохода.
      
      Законы природы очень тонки, и фантом не случайно через большой промежуток времени возникает вторично в том же месте, являясь одному и тому же человеку (т. е., мне), который, если уместно так выразиться,  в теме, чтобы заставить его вспомнить, а затем –  сопоставить факты и  распознать знаки.
    
      5. Пароход –  мыслеформа,  вызвавшая мыслеобраз Коли Крушельницкого   - матроса-капитана-командира, т.е., личности, в компетенции которой принимать решения. Поразительная подсказка!
      
      И логика подсказывала: любого 31 числа в акватории Цемесской бухты пароходу «Адмирал Нахимов» лучше стоять на приколе в безопасной гавани. Нужно об этом сообщить собственнику судна - ЧМП, но где ЧМП и где я?
      
      В Новороссийском морском порту обратилась к дежурному. Он  вежливо так выслушал меня и ответил: «Примем к сведению». Спасибо, что пальцем у виска не покрутил.
    
      В поезде Новороссийск – Киев мы оказались в одном купе с пожилой четой – капитаном 1 ранга в отставке Александром Романовичем Гончаровым и его супругой Екатериной  Васильевной. Я и с ними поделилась своими тревожными думами. Александр Романович  сказал:
   
     - Все то, что вы  нам поведали - это заслуживающая внимания информация, но многие сочтут ее бредом. У большинства современных людей засорённое сознание, они  не обращают внимания на очевидные явления, как бы часто они не повторялись, не улавливают  в этом закономерности. Но, счастью, не все такие. У меня есть боевой друг, кстати, он  ваш, донецкий парень. С ним  я участвовал  в Великой Отечественной и советско-японской войнах.
      
      Мой случайный спутник настолько живо и интересно стал описывать своего друга, что уже с первых минут его рассказа у меня сработало профессиональное чутье журналиста: это необычный собеседник, его нужно записать. С позволения Александра Романовича я включила диктофон. У меня в руках оказался богатейший материал, которого хватит, если не на книгу, то на повесть точно.
      
      Здесь я приведу лишь небольшую часть этой записи, потому что она о море и моряках, и переплетается с темой о судьбе парохода «Адмирал Нахимов».
      
      - Раиса, а вы бывали в Севастополе? – спросил Александр Романович.
      
      - В 1973 году во время круиза на пароходе «Адмирал Нахимов». С экскурсией  посетила ряд достопримечательностей -  «Панораму «Оборона Севастополя 1854-1855 гг.», «Диораму «Штурм Сапун-Горы»,  даже сфотографировалась у Памятника затопленным кораблям.
      
      - А что-нибудь слышали о районе Севастополя, который в народе называют Чаловкой?
      
      - К сожалению, нет.
      
      - Чаловка – это в 60-е годы  первый в городе целевой блок жилья для морских офицеров – 600 квартир на улице Циолковского. Эти дома, стадион и 44-й спортивный клуб Флота (около Графской пристани) построены и восстановлены благодаря моему командиру и другу Василию Филипповичу Чалому, вице-адмиралу, последнему командующему эскадрой Черноморского флота.
    
      В должности 1-го заместителя командующего Черноморским флотом вице-адмирал Чалый отличился, в частности, освоением применения ракет морского базирования с ядерными зарядами (впервые в СССР).
      
      Раиса, вы говорите, пароход «Берлин»  затонул в Поморской бухте Балтийского моря, подорвавшись на собственной мине? Правильнее сказать: на собственном минном поле. Мне знакома Поморская бухта, ее глубина 20 метров, поэтому была возможность поднять затопленный «Берлин». В эту бухту заходили советские военные корабли с целью разминирования ее акватории, в том числе, и мой эсминец.   
      
      Эсминцы были наиболее массовыми надводными кораблями Второй мировой войны и участвовали практически во всех значительных морских сражениях на всех морских театрах военных действий.
      
      Василий Филиппович Чалый, капитан 2 ранга, был командиром 1-го дивизиона эсминцев 4-го Военно-морского  флота СССР.  Чалый командовал отрядом кораблей в составе: фрегат ЭК-3 (введен в Тихоокеанский флот как сторожевой корабль), БТЩ «Стрела», БТЩ «Проводник», тральщик типа «АМ», построен в США и передан СССР в счет поставок по ленд-лизу. На переходе по маршруту Порт-Артур - Владивосток отряд получил задачу: пробить фарватер в минных полях и открыть судоходство через Цусимский пролив в Порт-Артур.
      
      По итогам командно-штабной игры перед походом  вероятные потери отряда рассчитываются, как 50 процентов от участвующих кораблей. Поход был чрезвычайно тяжелый. Желтое море представляло собой солянку из различных видов мин: контактных, донных, плавающих, сорванных с якорей и т.д. Мины попадались японские, американские, английские, немецкие… Карт минных полей не существовало. Было подсечено и ликвидировано более 40 мин. Ни один корабль и ни один человек из нашего отряда не погиб. В течение нескольких лет этот пробитый в минных полях фарватер значился на штурманских картах как «фарватер Чалого». За этот поход Чалый награжден вторым орденом Красного Знамени…
    
      Хмуря седые брови, но, вероятно, что-то вспомнив, мой собеседник заулыбался:

     -  Раиса, не может не понять вас  Василий Филиппович Чалый, на себе испытав то, о чем вы рассказываете. Он вышел в отставку по состоянию здоровья. Вот вам его севастопольский  телефон. Это – мудрый и опытный командир, он подскажет, что нужно сделать.

      При первой же возможности я позвонила вице-адмиралу Чалому. Ответила его супруга Мария Филипповна и сообщила, что Василий Филиппович  скончался после продолжительной болезни…  Рухнули мои ставки на могущественного человека, способного спасти пароход «Адмирал Нахимов». Мне оставалось одно:  устроить, как сейчас говорят, флешмоб, после которого власти  непременно отправили бы меня за решетку или в психушку. Потому и не устроила.

       Мы возвращались из Киева 26 апреля 1986 года, в день аварии на Чернобыльской АЭС. Еще одна трагедия, на фоне которой блекли другие проблемы. Об «Адмирале Нахимове» я вспомнила, когда сообщили, что он затонул.
      
      Несколько десятилетий кропотливой работы с формулами Ли-Чжень-цина, позволили мне сделать вывод, что по большому счету, таран парохода «Адмирал Нахимов» - это не причина его гибели, а следствие того, что так называемое коллективное сознание общества не учитывает работу тонких энергий духовного  плана и потому вынуждено терпеть бесконечные крушения.   
   
      В советское время отдельные  разумные руководители  автотранспортных предприятий в своих штатах  имели специалистов, которые умели определять  у каждого водителя дни со слабым энергетическим потенциалом. В такие дни всем водителям предоставляли выходные, благодаря чему количество дорожно-транспортных  происшествий снижалось.
    
      Почему же подобных неординарных служб нет в морфлоте? Может, это кому-то покажется нелепым, но аккумулируя и изучая  всякие «бредовые» сообщения, люди со специальными знаниями и способностями могли бы успешно предотвращать морские бедствия. При всей  кажущейся неотвратимости гибели парохода «Адмирал Нахимов»,  ее могло не быть, если бы наше духовно непросвещенное общество не открещивалось от сокровенных знаний и не уподоблялось ребенку, который, закрыв глаза, думает, что если ему темно, то и всем темно.

*   *    *