Воробей господин Чириков

Городские волшебные истории




ОГЛАВЛЕНИЕ
Предыстория всех историй,
или
КАК Я ПОЗНАКОМИЛСЯ
С ГОСПОДИНОМ ЧИРИКОВЫМ

История первая
СТАРЫЙ ПЁС НА МОКРОЙ КРЫШЕ

История вторая
О ПОЛЬЗЕ БЕЛЫХ СТИХОВ

История третья
ТЯЖЁЛАЯ СВЯЗКА КЛЮЧЕЙ

История четвёртая
АРБУЗНОЕ СЕМЕЧКО

История пятая
ПЯТЬДЕСЯТ СЕМЬ С ПОЛОВИНОЙ ЛОЖЕК

История шестая
СТРАНА МИРАЖЕЙ

История седьмая
ПТИЧЬЕ МОЛОКО

История восьмая
ГУТЕН ТАГ,
ИЛИ – КАК ГОСПОДИН ЧИРИКОВ
НЕ ПОЛУЧИЛ НАГРАДУ РОДИНЫ

История девятая
ФОТОПТИЧКА

История десятая
ПОСОХ, ТРЕЩОТКА И БУБЕН

История одиннадцатая
ЛИЧНАЯ КРЫСА ГОСПОДИНА ДИРЕКТОРА

История двенадцатая – последняя
КАК ГОСПОДИН ЧИРИКОВ
ОСТАЛСЯ ЧИРИКОВЫМ

ПРЕДЫСТОРИЯ ВСЕХ ИСТОРИЙ,
ИЛИ
КАК Я ПОЗНАКОМИЛСЯ
С ГОСПОДИНОМ ЧИРИКОВЫМ
 
Я – сказочник. Кто читал мои книги, тот знает об этом. А кто не знает, когда-нибудь прочтёт.
Живу я в Старом Дворе, недалеко от Серебряного Бора, на последнем этаже девятиэтажки, которая считалась когда-то самой высокой во всей округе. Два других дома – пятиэтажки. Один из красного кирпича, другой из белого.  А четвёртый дом – двухэтажный – выстроен ещё в XIX веке.
Живу я в Старом Дворе недавно, всего три года.
Конечно, последний этаж не самый удобный для жизни: то крыша течёт, то лифт ломается, зато с балкона хорошо видно, что творится вокруг. Такой простор для души! Где-то внизу фырчат машины, хохочут дети, лают собаки, мяучат коты. А здесь наверху слышно только пение птиц. Проснёшься утром, а рядом курлычут голуби, поют синицы, свистят соловьи. Даже одна хромая сорока облюбовала мой балкон. Прохаживается себе взад-вперед по перилам и о чем-то недовольно тараторит. Но больше всего слеталось воробьёв. Вот только с прошлого года все куда-то пропали. Лишь один остался. Весь рыжий, хвост пистолетом, а глаза синие и наглые.
– Привет! – поздоровался я как-то с ним.
– Моё вам с кисточкой! – свысока ответил воробей. А сам всё по двору взглядом чиркает.
– Как житьё-бытьё? – спросил его.
– Измотался, сил нет! Как одному за всем уследить?
– Где же твои друзья?
– Нет у меня друзей, – покосился воробей. –  Сегодня они друзья, а завтра враги. Зачем зря заводить?
– А если – и сегодня друг, и завтра друг? – поинтересовался я. – Разве так не бывает?
– Это только у вас в сказках жизнь прекрасна!.. – презрительно бросил воробей. – А у нас в жизни всё наоборот. Вот вы сидите за своим компьютером и сочиняете всякие небылицы. Во двор спуститесь. Или хотя бы из окна гляньте... В один миг свихнётесь! В один миг – обхитрят, соврут, заклюют! Вот приходиться с утра до ночи бороться за справедливость!
«Да-а!.. Борец ты отменный! – усмехнулся я про себя. – И откуда тебе про меня известно? Ведь не читал же ты, в самом-то деле, мои книги!»
– Листал я как-то ваши сочинения... – небрежно заметил воробей. – И мультфильмы видел. «Про Маленького Лисенка», к примеру.
«Когда это ты успел их посмотреть? Врёшь – не моргнёшь!»
– Как тебя зовут, умник? – поинтересовался я.
– Господин Чириков, – важно ответил воробей.
«Ого! Уже и господин... А с виду – крикун и пустобрёх. А ещё дворовый хулиган».
– Если можно, без оскорблений и – «на вы», – попросил он.
«Каков наглец!»
Хотел я его ещё о чем-то спросить, но тут воробей встрепенулся:
– Ох, ёлы-палы! Ведь передерутся без меня! – и полетел разнимать малышей на детской площадке.
Так я познакомился с господином Чириковым – рыжим воробьём.
Иногда по вечерам залетал он ко мне на балкон. Угощал я его жареными семечками и миндальным печеньем, а он рассказывал очередное удивительное происшествие. Их собралось не так много, но когда я всё записал, получился целый сборник волшебных городских историй.
История первая.
СТАРЫЙ ПЁС НА МОКРОЙ КРЫШЕ

Бездомный уличный пёс Ничей, которого гнали все, кому не лень, ни на кого не держал зла. За свою долгую собачью жизнь Ничей знал: для кого – тёплая подстилка и даже хозяйский диван, а кому-то – сырой подъезд или продувная подворотня. Кому полная миска, а кому-то случайно найденная на помойке изгрызенная кость.
Ничей смирился.
«Что толку злиться или рычать, кусаться или бороться?» – решил он.
Да и годы уже были не те. Ушли силы, пропала стать, выпали зубы.
«Хочется хозяйской ласки, да где ж её возьмёшь. Хочется теплого дома – да где его найдёшь, – рассуждал он. – Продержаться бы ещё одно лето, а там – облаком на небеса, к Собачьему Богу…»
Бывало, горло душило отчаяние. Иной раз даже хотелось броситься под колёса автомобиля. Но он всегда помнил пса Бродягу, старого друга, которого сбила машина… Тот лежал посреди мостовой, словно никому не нужная меховая подстилка, смотрел остекленевшими глазами в далёкое небо, и водители брезгливо объезжали его. А потом холодное тело забросили в кузов уборочной машины и увезли на свалку...
Холодно одинокому псу на свете. Но эта осень выдалась самой тяжёлой в жизни Ничея. Дожди, дожди, дожди… Ветер за ветром…
А у мусорного бака новые псы. Молодые, сильные. Не возьмут старого в свою стаю.
«Зачем им дряхлый пёс с облезшей шерстью? Видно, пришла пора помирать, – вновь начал задумываться Ничей. – Трудно, конечно… Собачья душа не хочет, на что-то надеется… Однако, был день, когда я вдоволь наелся. И была ночь, когда спал без задних ног. И щенячий восторг от встречи с солнечным зайчиком, и драки с другими псами до остервенения, и дружба с псом Бродягой. И любовь была. Да не одна!..»
За ним сегодня погналась с метлой дворничиха Нина. Бросился старый Ничей в подъезд, с трудом добежал до последнего этажа и увидел, что чердачная дверь была открыта. Сунулся на чердак, огляделся, отдышался… И опять пришла к Ничею страшная мысль: взобраться на крышу и камнем упасть на асфальт. Отогнал он её от себя, а она, подлая, с другой стороны подкралась. Зарычал на неё Ничей, а та не испугалась. Легла с ним рядом. И никуда не уходит...
Вздохнул он, выбрался через слуховое окно на мокрую крышу. Северный ветер свистнул в водосточную трубу. Ударил ему в нос.
– Ну, Ничей! Смелей! – крикнул ему ветер. – Ты всегда завидовал птицам. Ну-ка, разбегись и прыгни!..
Только собрался он это сделать, как появился перед ним господин Чириков.
– Эй, Ничей! Ты как сюда забрался? Что вообще делают собаки на крышах, хотел бы я знать!
И пёс рассказал воробью всё как есть.
– А мы на что?! – рассердился воробей. – Спать негде – да хоть на чердаке живи! Есть нечего – хлеба достанем. Неужели не поможем в трудную минуту?.. А кто прошлым летом меня из кошачьей пасти вытащил? Ты! И никто другой! Не годится так, Ничеюшка!..
Носится над ним господин Чириков, журит и успокаивает. Вдруг видит: из окна соседнего дома метнулось пламя.
– Батюшки! – воскликнул воробей. – Никак квартира кукольника Афанасия!.. Бежим!
И откуда только силы взялись! Впрыгнул Ничей через окно обратно на чердак, сломя голову понёсся по лестнице, выскочил из подъезда и – стрелой к дому кукольника.
Афанасий жил на втором этаже. А под его окном, над ступеньками в подвал, нависал покатый жестяной козырёк. Одним махом очутился на козырьке Ничей. Хотел оттуда в квартиру попасть, а воробей ему кричит:
– Вначале в бочку! Не то сгоришь!
Рядом, у водосточной трубы, стояла бочка, полная дождевой воды. Сиганул в неё Ничей, тут же выкарабкался и – снова к горящему окну… Во дворе уже соседи собрались, пожарных вызвали.
– И куда это Ничей полез? – ахали старушки. – Ишь, как полыхает!
– Такой же пожар был лет сорок назад, – вспомнил один старичок по имени Степан Никодимович. – Славный был пожар! Три квартиры спалил.
– Какой сорок?! – подал голос другой старичок, Иван Гаврилович. – Я тогда ещё в школу ходил. Это лет шестьдесят назад было, не меньше. А что славный, так правда…
– Сгорит ведь, собачка-а!.. – плакали близнецы Миша и Маша Лезниковы.
– А чего его жалеть? – успокаивал их Степан Никодимович. – Вон, старый какой. Да и ни чей, вроде.
– Всё равно жа-алко-о-о!..
Тут Ничей показался в окне. Глаза его сверкали, в зубах – кукла. Он бросил куклу наземь, сам вновь скрылся в дыму.
– Ничего уже не соображает! – покачал головой Иван Гаврилович. – Лучше б добро спасал.
А пёс ещё две куклы из окна вышвырнул. И за новыми нырнул. Вскоре перед толпой соседей лежала почти вся актерская труппа кукольника. А за ними и сам Ничей на крышу подвала спрыгнул.
– В бочку сигай, в бочку! – вновь прокричал господин Чириков. – Шерсть дымится!
А пес шагу ступить не может: лапы в огне обжёг. Лёг он на крышу и хрипло задышал…
Ещё громче заревели близнецы. Набросился на них воробей:
– Чего ревёте?! Помочь надо!
 Сняли Миша и Маша Ничея с крыши и окунули в бочку с дождевой водой. А тут и пожарные приехали, погасили огонь, спасли квартиру кукольника.
– Ты – герой! – от всей души похвалил Ничея господин Чириков.
– Дурак он, а не герой! – сказал Иван Гаврилович, проходя мимо. – Коли б людей спас, а то – тряпки!
– От тряпки слышу! – ответил ему воробей. – Это же куклы!..
Когда прибежал домой встревоженный кукольник Афанасий, ему рассказали, как Ничей спас его актёров. А Ничей всё ещё лежал у дождевой бочки.
– Хочешь работать в кукольном театре? Билеты продавать? – кинулся Афанасий к старому псу.
Отнёс он Ничея к себе, перевязал лапы, напоил молочным киселём.
Заснул пёс, а когда проснулся, кукольник ему сказал:
– А почему, собственно, «Ничей»? Пес Мой – вот настоящее имя! Можно, я тебя «Мо;ем» звать буду?..
– Красивое имя! – подтвердил господин Чириков. – Почти что «май»…
Я знаком со многими воробьями, но с господином Чириковым мы дружим.
Он говорит, что моё угощение самое вкусное, что я его понимаю лучше других, и что у него есть тайна, в которую, когда наступит срок, я буду посвящён.
Я говорю, что рад, если мое угощенье ему нравится, что с удовольствием слушаю его истории, и что горд быть посвящённым в его тайну, когда наступит время.
Он рассказывает мне обо всех своих приключениях.
История вторая.
О ПОЛЬЗЕ БЕЛЫХ СТИХОВ

Однажды ранним утром, когда господин Чириков грелся на весеннем солнышке, рядом появился чёрный кот по имени Чернокнижник. Вид у него был угрожающий: шерсть всклокочена, сам тяжело дышал, на усах – искры.
Завидев кота, господин Чириков – так, на всякий случай, – взлетел на сиреневый куст.
– Что случилось? – спросил он. – За вами кто-то гонится?
– Кто только за мной не гонялся! – со злостью ответил Чернокнижник. – И дети, и собаки. Но чаще всех дворничиха Нина, будь она неладна! Как увидит меня – сразу метлой!
– За что, сударь?! – удивился господин Чириков.
– За то, что никто на свете не любит чёрных котов! От нас, видите ли, одни неприятности!..
И Чернокнижник завыл на весь двор:

– О, я несчастный в этом мире жутком!
Один, как хвост, без веры и надежды!
В глазах черно, темно и одиноко!
Как чёрному коту на белом свете жить?!..

Воробей вытаращил на него свои синие глаза и вдруг радостно зачирикал:
– Постойте! Погодите! Я, кажется, сумею вам помочь!

– Никто в моей беде мне не поможет...

– продолжал завывать кот.

Осталось только смерть принять покорно:
Повеситься, разбиться, утопиться
Или попасть под белый БМВ!

– Зачем вам под БМВ? – не понял господин Чириков. – И почему обязательно под белый?
– Чтобы умереть красиво! – гордо ответил Чернокнижник и тут же спросил: – А что это вы там говорили про какую-то помощь?..
– Ах, да! – вспомнил господин Чириков. – Я действительно сумею вам помочь… Как-то вычитал в «Волшебном Словаре», что если всё время говорить белым стихом, то со временем из чёрного кота вы непременно превратитесь в белого!
– Не может быть!.. – недоверчиво махнул лапой Чернокнижник. – Вздор!
– Точно-точно! Одна моя знакомая чёрная ворона таким же способом благополучно превратилась в белую и уже хочет вступить в «Общество почтовых голубей». Никогда не мог терпеть стихов без рифмы, но в данном случае, белый стих – лучшее лекарство для чёрных котов!
– Сладкое лекарство! – согласился с ним Чернокнижник.
– Это ещё что! – продолжил господин Чириков. – Один белый аист беспрестанно шутил. Но все его истории и анекдоты были полны отвратительного «чёрного» юмора. А что в итоге?
– Что? – спросил кот, затаив дыханье.
– Он превратился в чёрную птицу.
– Какой кошмар! – охнул Чернокнижник.
– Правда, – продолжал господин Чириков, – он тут же был занесён в «Красную Книгу», потому что чёрные аисты – это большая редкость. Вот что такое сила энергия слов, сударь!
– Вы меня убедили! – воспрянул духом Чернокнижник. – С этой минуты я буду говорить только «белыми» стихами! – И тут же прочёл:

– Прощайте, Чириков! Рад с вами...
Был познакомиться... Надеюсь,
Мы встретимся ещё. Мир тесен!

господин Чириков на миг задумался и произнёс в ответ:

– Прощайте, Чернокнижник, рад я очень,
Что чем-то тоже вам смогу помочь...
Надеюсь, вечером на крыше
Пофилософствуем ещё!..

И они разошлись в разные стороны.
Спустя неделю господин Чириков вновь встретил кота. Тот заметно посерел, но выглядел ещё печальней.
– Не знаю... – жалобным голосом сказал он:

– Мне радоваться или плакать?..
Когда я чёрным был – меня боялись.
А что теперь?.. О, время унижений!
Куда бы ни пошёл – никто не хочет
Со мною разговаривать. Проклятье!
«Сплошная серость», говорят. А я – не серый!
Ещё не белый, но уже не чёрный!
Я – сумрачный! Точнее, – ни-ка-ко-ой!..

– Успокойтесь, – сказал воробей. – Это на вас так действует лекарство. Терпение, мой друг!
И он не ошибся!
В конце месяца господин Чириков встретил на улице ослепительно белого кота.

– Привет, спаситель мой! –

подбежал к нему кот.

– Не узнаете?
Ведь это я, ваш бывший Чернокнижник!

– Батюшки! – воскликнул господин Чириков. – Неужели удалось?! Вы ослепительны!
– Как видите! – радостно рассмеялся тот.

– Но я теперь зовусь
Не Чернокнижником, а Белости;хом!
И самое приятное: издал
Свой первый стихотворный сборник.
«Вчерне и набело» – я дал ему названье.
Вам экземпляр с автографом пришлю...

И, махнув на прощанье пушистым белоснежным хвостом, простился:
– Спешу на выступление! В Политех!..
История третья.
ТЯЖЁЛАЯ СВЯЗКА КЛЮЧЕЙ

Однажды утром господин Чириков увидел во дворе незнакомую девочку. Она сидела на скамье и тёрла заплаканные глаза кулаком.
– Что случилось? – поинтересовался воробей, садясь рядом. – Соринка попала? Хочешь, склюну?..
– Бабушка ушла в магазин, а мне одной скучно!.. – обиженно ответила девочка и всхлипнула: – Я только хотела подождать её у подъезда, – девочка хлюпала носом всё сильнее, – а дверь взяла и за-за-хлоп… – девочка уже плакала навзрыд.
– Ничего страшного! – уверенно успокоил её господин Чириков. – Бабушка скоро вернётся, и вы пойдёте домой.
– Да-а, как же-е! – разревелась девочка во весь голос. – Если я ключи-и не взя-ала-а-а!..
– Ты из какой квартиры? Из десятой? – господин Чириков прищурил один глаз.
– Из деся-атой! – продолжала плакать девочка совсем безутешно.
– Ну, как же, как же! Однако, как ты выросла – не узнать! Ну-ну, не плачь! Тебя зовут Любочка?
Любочка кивнула…
– А меня господин Чириков…
Он стал соображать, где же находятся окна десятой квартиры. Наконец, вычислив их, обрадовался:
– У вас форточка открыта. Я мигом! – И воробей взлетел.
Попав в квартиру, господин Чириков огляделся: квартира как квартира: обычная, двухкомнатная, с крохотной прихожей, чисто прибранная. На гвозде у входной двери он тут же обнаружил связку ключей, ухватил клювом брелок, вспорхнул. Но связка оказалось тяжёлой и со звоном упала на пол.
– Кто там?! – раздался из кухни старушечий голос.
Воробей от неожиданности забился под шляпу на полке.
В прихожей появилась перепачканная мукой со скалкой в руке старушка. Она подняла ключи и повесила на место.
Воробей подождал, пока та вернётся на кухню, затем осторожно выбрался из-под шляпы и подлетел к злосчастной связке, чтобы теперь уж понадёжней схватить её в когти. Но ключи снова с грохотом сорвались на пол. Господин Чириков едва успел юркнуть в карман пальто.
– Это что ж такое?! – изумлённо воскликнула старушка, вновь появившись в прихожей. – Может быть, сегодня День Падающих Ключей?!..
Она опять подняла их с полу, но, на сей раз, положила в карман фартука. Потом заглянула в календарь: был День Пирогов с грибами. Старушка вернулась на кухню.
– Экая неудача! – досадовал господин Чириков, наблюдавший за старушкой из кармана пальто.
Во дворе его ждёт Любочка, а он в это время сидит в каком-то дырявом кармане и не знает что предпринять.
Другой бы плюнул на всё и улетел себе восвояси. Но не таков был господин Чириков! Он твёрдо решил довести дело до конца.
Высвободившись из кармана пальто, воробей бесшумно влетел на кухню. На дверце подвесного шкафа он тихо поджидал удобного момента… Старушка соорудила свой пирог – сто воробьёв могли бы пообедать – полюбовалась и отошла от стола, чтобы зажечь духовку. Но перед этим… («Таинственный народ, эти старушки!» – успел подумать наш герой) открыла пошире форточку и выложила на подоконник мешавшие ей, очевидно, ключи и спадающие на нос очки.
Господин Чириков коршуном ринулся к окну, цепко ухватил лапами кольцо связки. Однако, как только он попытался взлететь, ключи снова потянули его вниз. Вместе с ключами он глубоко нырнул прямо в пирог и – о ужас! – завяз. Он закрыл глаза и пригнул голову.
Ничего не подозревающая старушка зажгла газ в духовке, взяла со стола противень с пирогом, в котором были грибы, ключи, сам господин Чириков, и поставила всё это выпекаться.
«Ну, коварная старушка! – с ужасом подумал воробей. – Что же она, не видит, что ли, разницы между грибами и воробьями?..»
А духовка быстро нагревалась.
«Я вовсе не куропатка! – господин Чириков принялся энергично выкарабкиваться из липкого теста. – И не утка! Я – Чириков!
В печи становилось нестерпимо жарко, тесто подсыхало, воробей продолжал отчаянно бороться.
Ему удалось просунуть голову в кольцо злосчастной связки ключей. Тогда он всей грудью ударился в толстое стекло духовки.
«Если старушка ещё и плохо слышит – прощай, господин Чириков, навсегда!..»
Старушка, на его счастье, услышала звон. Она надела очки, открыла дверцу духовки и – отшатнулась. Трепеща слипшимися крыльями, из печи вылетел бесформенный кусок пирога и вывалился в открытую форточку во двор.
– Нет, – покачала головой старушка. – Сегодня – не День Пирогов с грибами. Сегодня я просто сошла с ума!..
Но господин Чириков уже не слышал её. Он шмякнулся на скамью у подъезда.
– Сидишь? – спросил он Любочку, склёвывая с себя тесто.
– Сижу, – ответила девочка, с изумлением глядя на воробья.
– И зря сидишь. Твоя бабушка давно уже дома, – сообщил господин Чириков. – Печёт громадный пирог. Сто воробьев могли бы…
– Бабушка! – вдруг радостно закричала девочка, спрыгнула со скамьи и побежала, не дослушав.
По двору шла Совсем Другая Старушка.
– Ты почему не дома?! – строго спросила она девочку. – Я же сказала: буду через полчаса!..
Совсем Другая Старушка взяла Любочку за руку, и обе скрылись в подъезде соседнего дома.
А изумлённый господин Чириков так и остался сидеть на скамье, с чужими ключами.
«Кажется, я становлюсь рассеянным», – подумал он. 
Рядом с господином Чириковым на скамью опустилась хромая сорока. Глаза её вспыхнули завистливыми огоньками: она заметила связку ключей.
– Неплохая находка! Только зачем они тебе?
Господин Чириков встрепенулся.
– Будь другом, – сказал он сороке, – забрось их во-он в ту форточку. – И кивнул на окно старушки.
– Это противоречит моим принципам! – возмутилась она.
– Каким? – не понял господин Чириков.
– Я принципиально ничего не возвращаю! Что нашла – то моё!
– Во-первых, нашла их не ты! – заметил воробей. – Во-вторых, принципы иногда полезно пересматривать.
Сорока упрямо возразила:
– Тогда какие же это принципы?!
– Ну, я тебя так, по-воробьиному, то есть, по-дружески прошу!..
Сорока удивилась и нехотя проскрипела:
– Ладно, если только… по-дружески, для тебя… – и, подхватив ключи, взлетела над двором.
 



История четвёртая.
АРБУЗНОЕ СЕМЕЧКО

Если выйти из нашего двора и свернуть направо – вы обязательно попадёте на небольшой продуктовый рынок. Такие места есть в каждом районе города и поэтому описывать их вам не нужно.
Среди квашеной капусты и солёных огурцов, семечек, овощей и заморских фруктов – была и зелёно-полосатая гора арбузов. И всё было бы отлично, если б торговец арбузами был честным малым.
Однако он оказался обманщиком.
Нет, он не пользовался облегчёнными гирями или неисправными весами, не путался в кнопках калькулятора. Он просто брал арбуз и, что есть силы, бросал его на чашу весов.
От мощного удара стрелка, как сумасшедшая, отпрыгивала далеко в сторону. Не дожидаясь, пока она замрёт на месте, продавец хватал арбуз и весело объявлял вес:
– Одиннадцать пятьсот.
Что означало: одиннадцать с половиной килограммов. Хотя на самом-то деле арбуз весил не больше восьми.
И когда я неосторожно пожаловался на торговца господину Чирикову, тот немедля взялся наказать обманщика.
Весь птичий народ, проживавший в нашем дворе, явился на собрание.
– Друзья! – сказал господин Чириков. – Мне стало известно, что арбузы – те, что продаются за углом, – полны волшебных семечек. Если одно такое семечко проглотить и загадать при этом желание – оно тотчас же исполнится!..
Никто из птиц прежде, естественно, даже не догадывался, что бывают арбузы с такими чудесными свойствами. Сообщение произвело на всех сильное впечатление, и птицы полетели добывать волшебные семечки.
Почтовые голуби пожелали обзавестись своим почтамтом, воробьи – мешками отборного зерна, синицы захотели стать журавлями, а одна мечтательница-сорока – почему-то летучей мышью. Словом, мечтать, как говорится, не вредно…
Мне было даже немного жаль этих наивных крылатых созданий. И, конечно, я опасался за самого господина Чирикова, ибо прекрасно понимал, что ему придётся вытерпеть, когда сей благородный обман раскроется.
Итак, подлетев к продавцу арбузами крикливой стаей, птицы слёту набросились на его товар. Тот и глазом не успел моргнуть, как все арбузы были проклёваны, словно по ним стреляла из автоматов целая рота солдат.
Продавец носился вокруг своего товара, бесполезно пытаясь отогнать внезапно нагрянувшую птичью саранчу.
– Кыш! – кричал он, размахивая руками. – Кыш-мыш!..
Его, конечно, больно клюнули.
А господин Чириков летал над его ухом и чирикал без умолку:
– Не обманывай покупателей! Не обманывай покупателей!
Не прошло и пяти минут, как весь арбузный товар был окончательно испорчен.
Самое же интересное случилось потом.
Выклевав арбузные семечки, птицы получили всё, чего пожелали. Голуби – новое здание почтамта, воробьи – десять мешков отборной пшеницы, синицы превратились в журавлей, а сорока, как и мечтала, стала летучей мышью.
Господин же Чириков опять меня удивил: он не загадал ни одного желания. Может быть оттого, что сам не поверил в свою выдумку, а, скорее всего, по иной причине. Теперь-то я знаю – по какой. Но об этом – в другой истории.
Единственное, о чём я жалел, что сам не попробовал что-нибудь загадать. Мне хотелось лишь одного: чтобы поскорее вышла в свет эта книга. Впрочем, желание, как видите, всё равно сбылось – и без арбузных семечек.
История пятая.
ПЯТЬДЕСЯТ СЕМЬ С ПОЛОВИНОЙ ЛОЖЕК

Однажды вечером на мой письменный стол присел растрёпанный господин Чириков. Такого с ним раньше не бывало, чтобы так вот, бесцеремонно, без стука, влетать ко мне в квартиру. Но вид у воробья был до того расстроенный, что я понял: случилось нечто из ряда вон выходящее.
– Давай, рассказывай, – предложил я ему, отодвигаясь от компьютера. – С кем-то подрался?
Воробей присел на край монитора и, обмахивая себя крылом, затараторил от волнения:
– Ни с кем я не подрался! Это опять она – дворничиха Нина!.. Всех достала! Жить невозможно! Прыгаю себе с детьми в «классики», а она тут как тут со своей метлой: бац! – как какого-нибудь беспризорного котёнка! С трудом извернулся. – Он тяжело дышал: – Всё! Или пишу заявление в прокуратуру, или глаза повыклюю! На-до-е-ло!..
Я хорошо знал дворничиху Нину. Она и мне при каждом удобном случае устраивала мелкие пакости: то спалит мой почтовый ящик, то на двери фломастером напишет: «Сказка – ложь!» – и разное-подобное…
Остальным жильцам тоже от неё доставалось: то – телевизионную антенну кому-нибудь сломает, то перережет бельевую верёвку на балконе или перекроет в подвале горячую воду целому подъезду. А когда она бывает сильно не в духе – лампочки на лестнице сами лопаются! Просто так. Ведьма.
Ни участковый полицейский, ни бдительные пенсионеры не могли изловить неизвестного злодея. Иной раз, когда работал допоздна, я видел её в дворовом небе. Но доказать-то невозможно: мне ни разу не удалось схватить ведьму за руку. Да и вообще: кто поверит сказочнику? Только заикнись я о ночных полётах дворничихи на метле – меня не просто высмеют, но ведь могут ещё и запретить детям читать мои книги!..
– Вот что, – сказал я. – Есть у меня одно средство.
И протянул ему целлофановый пакет, в котором лежала старинная запечатанная бутылка.
– Что это? – спросил воробей.
– Сам увидишь, – ответил я ему. – Знаешь ведь её жадность, поэтому всё должно получиться как надо.
– А это не опасно для её здоровья? – господин Чириков бывал очень добросердечен.
– Нет-нет, – успокоил я его, – можешь не волноваться. Ничего плохого с ней не случится! Нине даже лучше будет!
Господин Чириков приободрился и больше ни о чём не спрашивал. Мы пошли. Господин Чириков остался наблюдать.
Бывшая ведьма обнаружила у двери своей квартиры бутылку тёмно-синего стекла необычной формы: квадратную, с трёхгранным горлышком.
Дворничиха собралась выбросить её в мусоропровод, но обнаружила, что бутылка не распечатана. Мало того, закупорена сургучом! Нина потрясла её, поднесла к уху, посмотрела на просвет. Внутри по самое горлышко булькала какая-то жидкость. Обрадовалась Нина (водился за ней грешок: любила перед сном выпить рюмочку-другую)!..
Призадумалась ведьма…
– Подарок или чья-то потеря?
Перевернула бутылку и не поверила своим глазам: на донышке виднелись две выпуклые буквы «ВК». Она бегом вернулась в квартиру.
Господин Чириков тут же перелетел с лестничного подоконника на ведьмин и стал наблюдать, что будет дальше…
Ждать пришлось недолго. Нина достала из огромного сундука «Колдовской справочник» и принялась лихорадочно его листать. Наконец, нашла нужную страницу, и стало видно, как забилось её сердце. Ещё бы!
В старинной бутылке был бальзам молодости, изобретённый Великим Калиодамусом – ВК! Одна ложка волшебного нектара возвращала десять лет жизни!
Ведьма долго не могла прийти в себя. А господин Чириков сидел себе на подоконнике и наблюдал.
Вот она откупорила бутылку и потянула носом, кухню заполнил цветочный аромат,  как на клумбе.
Ведьма вытащила из-под кровати сонного кота и влила ему в глотку две чайные ложки бальзама…
Кот Венедикт давно страдал потерей слуха, нюха и памяти одновременно. А в последнее время тяжело и хрипло дышал, поэтому даже спал с раскрытой пастью.
Через минуту-другую, на её глазах дряхлый кот превратился в резвого котёнка Веню! Получилось!..
Нина тут же стала подсчитывать, сколько нужно было вспомнить собственный возраст. После долгих подсчётов оказалось, что на сегодняшний день ей, ни много, ни мало, шестьсот лет! Чтобы превратиться в молодую ведьму, нужно было, по её подсчетам, всего-навсего, пятьдесят семь с половиной ложек!
Что она там сосчитала, господин Чириков знать не мог, но дальше увидел вот что.
Старая дворничиха, решила: уж если необходимо пятьдесят семь с половиной ложек – значит, надо подготовить именно столько, чтобы ни в коем случае не ошибиться. И стала доставать ложки.
Шесть штук, собственных, вытащила из ящика кухонного стола. Сорок четыре сворованных (двадцать две столовых, семь десертных и пятнадцать чайных) – из ящика комода принесла на кухню. Итого оказалось: ровно пятьдесят!
Вспомнила и про старинный серебряный набор, который ей подарили сто лет назад к пятисотлетнему юбилею. Его она хранила под замком в шкафу.
Не хватало всего полторы ложки.
Тогда Нина полезла в антресоль и среди всякого хлама нашла две деревянные, которыми когда-то играла в фольклорном ансамбле города Зуева. Правда, одну из них пришлось разломить пополам, зато вышло как раз нужное количество!..
Наступил долгожданный момент. Господин Чириков так и замер на подоконнике.
Ведьма стала осторожно пробовать бальзам… Вкус ей понравился. Она облизнулась и воскликнула:
– Точь-в-точь – кисель из французских духов!.. – И принялась пить ложку за ложкой.
Вскоре у подъезда собрались жители Двора. Невиданное дело!
Чтобы не запутаться, Нина вылизанные ложки выбрасывала в окно, прямо на газон.
– Смотрите! – по очереди восклицали жители, поднимая с земли очередную ложку. – Что это?
– Ничего. Просто Нина сошла с ума.
Старушка из десятой квартиры легко нашла этому объяснение:
– Сегодня, – торжественно объявила она, – День Падающих Ложек!
А в это время наша дворничиха выпила почти весь бальзам и села перед зеркалом, внимательно всматриваясь в своё отражение.
Ни один Институт Красоты, никто из лучших косметологов в мире не сотворил бы подобного чуда! Мой бальзам не подвёл: лицо старой ведьмы расцветало с каждым мгновеньем, как подснежник в марте. Но по её мнению, превращение шло слишком медленно. Чтобы ускорить процесс, Нина поднесла к губам трёхгранное горлышко бутылки и выпила до дна. А когда сердобольные жильцы подбежали к её квартире, на пороге стояла маленькая девочка, лет шести, и горько плакала на весь подъезд.
– Ты чья?! – изумлённо спросили соседи.
– Ни чья-а-а! – ответила девочка, путаясь в длинном подоле взрослого платья и подворачивая ноги в мужских ботинках.
– А где тетя Нина? – спросили её.
– Это я-а-а-а!.. – заревела девочка ещё громче.
Господин Чириков стремглав понёсся ко мне. Как я и предполагал, Нину погубила жадность.
Дворничиха сразу же потеряла свои привилегии. Во-первых, все платья и туфли на высоком каблуке. Затем, все права взрослой: квартиру, работу, даже пару рюмок ликёра перед сном… Ну и, наконец, и это самое главное: потеряла возможность колдовать! Ибо колдовство приходит к ведьмам только в тринадцать лет…
«Теперь, – думал я, взбегая по ступенькам, – мне надо будет устроить её в детский сад, потом повести в школу. А ей – прожить с начала новую жизнь!..»
В ведьмином подъезде стоял невообразимый шум.
– Граждане! – восклицали сердобольные граждане. – Потерялся ребёнок! Нужно немедленно сообщить в полицию!
– Не надо полиции! – Я пробрался в центр толпы и подхватил девочку на руки. – Не плачь, глупенькая! Теперь будет всё хорошо.
– Так это ваша дочка?! – удивлялись соседи, зная, что я никогда не был женат.
– Это моя племянница! – с гордостью на ходу сочинил я.
Сама же дворничиха Нина пропала. О ней сообщили в полицию, даже был объявлен федеральный розыск, но никаких следов...
А я напоил малышку яблочным соком, искупал и уложил в тёплую постель. Потом присел на краешек дивана и рассказал Сонную Присказку…
– Жил-был боСОНогий СОН. Приходил он яСНЫм вечером в город и наигрывал чудеСНЫе СОНатины. Под небеСНЫе звуки засыпал весь город... И ты спи, маленькая, спи-поспи…
Когда присказка была прошептана, девочка Нина уже крепко спала, улыбаясь во сне. Рядом с ней на подушке спал симпатичный котёнок Веня.
«Ничего, – думал я, глядя на малышку, – теперь сам возьмусь за её воспитание… Ведь как воспитаешь ребёнка, таким он и вырастет. Или – ангелом, или – ведьмой…»
Вот такой финал у этой истории.
 
История шестая.
СТРАНА МИРАЖЕЙ

Жил в нашем дворе писатель N. 
Сочинял он не стихи, не сказки, не детективы и даже не научную фантастику. А придумывал «страшилки». Триллеры, как теперь принято называть. В его романах главными героями были упыри, вурдалаки, вампиры, привидения и прочая кладбищенская нечисть.
Может быть, эта литература кому-то и нравится, но мне не очень. Впрочем,  не мне одному. Те, кто прочёл книги этого писателя (а таких немало среди наших соседей), часто жаловались на головные боли и галлюцинации. Многие не то, что заснуть ночью не могли, даже днём, бывало, боялись выйти из дому! А от звонка в дверь или от стука в окно какой-нибудь кленовой ветки – волосы у них вставали на голове дыбом.
Такого количества трупов и крови не было ни в одной книге других авторов подобных произведений.
Страх витал над нашим Двором. Казалось, из каждого подвального окна, из канализационного люка или из густых кустов сирени вот-вот послышится чей-то могильный голос и появится страшилище.
Мальчишки нашего двора играли только в «живых» скелетов или вампиров. Околоподъездные старушки перестали собираться на лавочках, затаились по кухням и принимали валидолы и корвалолы.
Наиболее здравомыслящие жители успокаивали нервных соседей тем, что нужно лишь переждать, пока мода на такие романы пройдёт сама по себе.
Но пока же слизкая нечисть лишь продолжала множиться, благодаря огромным тиражам книг нашего соседа.
И вот, никто иной, как господин Чириков, решил явиться на помощь российской литературе и её читателям. Что из этого получилось – судите сами.

...Однажды ночью, когда писатель N. возвратился домой с прогулки, сочиняя на ходу очередной страшный сюжет, то увидел на двери своей квартиры записку, написанную кровью:

«Жди полночи!
Мы придём…»

Посчитав это предупреждение чьей-то шуткой, писатель беспечно сорвал записку и вошёл в квартиру.
Едва он переступил порог, как из глубины комнат раздался мелодичный звон напольных часов:
– Боммм! Боммм!.. – ровно двенадцать ударов.
Он нажал кнопку выключателя, однако, свет в прихожей не зажёгся. Зато в тот же самый миг откуда-то из темноты донёсся чей-то громкий стон, а по углам тёмного коридора вспыхнули несколько пар холодных светящихся глаз.
Писатель N. вздрогнул от неожиданности и достал из кармана зажигалку. Только собрался ею щёлкнуть, как кто-то выхватил её из руки острыми зубами. Сильно запахло мышами. Писатель кинулся в кабинет и – остолбенел. На письменном столе горела свеча, и сидело настоящее привидение в белом балахоне, из-под которого свешивался длинный мохнатый хвост.
– Вот мы и пришли-и!.. – раздался чей-то гнусавый голос.
– Я… никого не з-з-звал… – пролепетал писатель.
– И зря! – прервал его голос. – С каждой новой книгой, нас – твоих героев – становится всё больше и больше… Мы уже заполнили все квартиры в городе, и теперь пришли сюда – к нашему дорогому автору...
– З-з-зачем?.. – удивился напуганный писатель.
– Чтобы забрать с собой… – сообщил гнусавый голос.
– К-куда?..
– Конечно же, в Страну Миражей, где живут сочинённые тобой ужасы. – И голос протяжно завыл.
 Из-под дивана, из-за портьеры, из книжных шкафов появились существа, один взгляд на которых останавливал кровь в жилах. Они окружили насмерть перепуганного писателя и тоже завыли на всю квартиру:
– С на-ами, с на-ами – в Страну Миражей!.. У-у-у!..
Писатель бросился к балкону, но в раскрытую дверь навстречу ему, щёлкая на лету зубами, влетели болотные упыри. Он побежал в ванную комнату, заперся, потом включил свет и ужаснулся: в ванной было полно змей. Они шипели от злости и были готовы на него наброситься, чтобы укусить и задушить. Писатель помчался на кухню, но и там из всех кастрюль высовывались морды отвратительных чудищ.
– А ты не очень-то гостеприимен!.. – раздался недовольный гнусавый голос привидения в балахоне.
Дьявольская свора ринулась на кухню.
Бедный автор «страшилок», триллеров и «ужастиков» в отчаянии схватил мелок от тараканов и очертил вокруг себя на полу магический круг.
Однако, напрасно. Чудовища легко перешагнули через меловую черту и, протягивая к нему свои мохнатые лапы, продолжали вопить:
– С на-ами, с на-ами – в Страну Мираже-ей!
Писатель, шмякнулся на стул и потерял сознание.

…Когда он пришёл в себя, было раннее утро. Солнечный луч дремал на кухонной стене, летний ветерок колыхал лёгкую занавеску.
Писатель раскрыл глаза, повертел головой по сторонам и прислушался. В квартире было тихо. Казалось, ничего страшного не произошло в эту ночь.
«Привиделось чёрт-те что!.. – подумал он. – Наверное, просто – издержки творчества. А может, новый сюжет приснился…»
И уже довольный, писатель N прошёл в кабинет, чтобы записать все увиденное ночью, как вдруг обнаружил на столе новую записку:

«Жди нас. Мы вернёмся...»

Конечно, как вы верно догадались, это была проделка господина Чирикова. Это он собрал из всех квартир собак, котов, птиц и змей. Они вместе и разыграли страшную ночь в квартире писателя.
Писатель N. не сошёл с ума. Он просто больше не пишет никаких «страшилок». После лечения в неврологическом санатории, на все звонки из издательств отвечает, что его нет дома, и когда будет – неизвестно.
А сочиняет он теперь детские стихи. Но уже под другой фамилией. И даже издал за свой счёт первую книжку.
Вот одно из неё стихотворение:

...Жила-была Страшилка:
Не врач и не училка –
Обычная мучилка,
Каких полно в лесу.
В прыщах, угрях, коросте –
Она, давясь от злости,
Ходить любила в гости
И ковырять в носу.

Но птицы все в округе
Не подались в подруги.
И звери все в округе
Не подались в друзья.
С мучилкой не дружили,
Завидев, – обходили.
Такие гады были,
Что и сказать нельзя!

Несла она подмышкой
В подарок: гроба крышку,
Засушенную мышку
И разное тряпьё.
Но рыбы, птицы, звери –
Захлопывали двери,
Пугались и зверели.
Не звери, а – зверьё!

Вся под дождём промокнув,
Она стучалась в окна,

Пугала, умоляла,
Просилась на постой.
И плакала мучилка,
В свой череп, тыча вилкой.
Ах, бедная Страшилка
С ужасною судьбой!

Помаявшись немного,
Потёршись у порога,
Отправилась в дорогу –
Куда глаза глядят.
Ах, жуткая Страшилка!
Несчастная мучилка!
Неужто не вернётся
Она уже назад?!..
   
История седьмая.
ПТИЧЬЕ МОЛОКО

Жил в нашем дворе один старый мастер. Изготавливал великолепные птичьи чучела. Он настолько хорошо знал повадки птиц, что чучела выглядели совсем как живые.
Сокол и ястреб застыли под потолком с распростёртыми крыльями, и казалось: вот-вот камнем упадут вниз. Подняв ногу, стоял в раздумье аист. А важная птица-секретарь больше была похожа на настоящего секретаря, чем на птицу! Но, в основном, чучела сидели на какой-нибудь ветке и, удивлённо повернув голову, смотрели на всех своими пуговичными глазами.
Нет, старый чучельник никогда не охотился, так что этих птиц нельзя было назвать его охотничьими трофеями.
Одни умирали в зоопарке от старости, других, как ни прискорбно об этом говорить! – по вине браконьеров находили убитыми в каком-нибудь заповеднике. Старый чучельник своим искусством, казалось, на долгие годы продлевал им жизнь.
Потом чучела развозили по разным музеям, школам, институтам и – смешно сказать! – изучали по ним природу.
Такое вот невесёлое начало истории…
Впервые эти чучела господин Чириков увидел совершенно случайно, как-то пролетал мимо.
«Интересно, что делает в квартире аист?» – с удивлением подумал он и присел на подоконник раскрытого окна.
– Музей перьевых фигур!.. – прошептал воробей.
Поскольку в комнате никого не было, господин Чириков свободно влетел в квартиру чучельника.
Но только он собрался, как следует, всё рассмотреть, дверь внезапно распахнулась, и в мастерскую вошёл старый мастер. За ним семенила учёная дама в больших роговых очках.
Господин Чириков так и замер на рабочем столе.
– Ах! – воскликнула с восторгом учёная дама, рассматривая чучела. – Вашим работам позавидует любой натуралистический музей! Экземпляры, словно, живые! – И тут её взгляд остановился на воробье: – Особенно вот этот.
Экземпляр по имени «господин Чириков» сидел, ни жив, ни мёртв. Старый мастер в удивлении поднял брови: он точно знал, что такого чучела никогда не делал. Дама же, приблизив свой близорукий взгляд почти вплотную к воробью, продолжала восхищаться:
– Какая точность формы! Какая естественность позы!
У господина Чирикова стали затекать лапы и крылья. Он заклинал самого себя: сидеть, не шелохнувшись, не стрелять глазами и не дышать.
Но как только учёная дама захотела до него дотронуться, тут он не выдержал и выпорхнул в окно.
– Ах! – воскликнула дама.
Что было дальше – воробей не видел. Он долго ещё не мог прийти в себя.
А позже в его голове родилась одна неожиданная идея.
Когда-то он подслушал разговор двух волшебников. Они рассуждали о чудодейственном свойстве птичьего молока. Если им окропить мёртвую птицу, – убеждал один другого, – та немедленно оживёт.
Господин Чириков, правда, сомневался, подействует ли птичье молоко на чучело, у которого внутри солома и опилки. Но, самое главное: он не знал, где можно достать эту животворящую жидкость.
«Обращусь-ка я к Летучей Мыши, – подумал господин Чириков. – Ведь ещё совсем недавно она была сорокой. Хоть что-нибудь присоветует».
Летучая Мышь в это время кормила своих детёнышей. Выслушав воробья, она очень удивилась:
– Я-то тут при чём?! Не каждого, у кого есть крылья, можно считать птицей. Вряд ли моё молоко поможет чучелам! Я – мышь!
– Что же делать? – расстроился воробей.
– Не знаю, – покачала головой бывшая Сорока. – Попробуй обратиться к Козодою. Он живёт в Серебряном Бору.
Господин Чириков слышал про Козодоя. Тот жил на опушке соснового бора.
Прилетев на место, воробей услышал долгий стон и плач.
– Эй, Козодой! – громко позвал его господин Чириков.
Плач и стон прекратились. Из-за кустов, переваливаясь с боку на бок, появилась коротконогая птица с большой головой и короткой шеей. Её оперенье было в буро-ржавых крапинках.
– А-а, это ты, Чириков… – недовольно сказал Козодой. – Чего тебе?
Выслушав воробья, он удивился ещё больше:
– Нет предела человеческой глупости! Когда-то кому-то что-то привиделось – и с тех пор нас все зовут козодоями! Какая чушь!
– Значит, вы не доите коз?
– Ни коз, ни коров! – отрезал Козодой. – Делать нам больше нечего! А если бы даже и доили?.. При чём тут птичье молоко? Или ты думаешь, что потом кто-то доит меня самого?! – расхохотался он. – Ты глупец, Чириков, если веришь своим волшебникам! Нет птичьего молока на свете! И никогда не было!
– Волшебники не врут, – твёрдо сказал господин Чириков.
– Значит выдумывают.
– Ничего они не выдумывают!
– Тогда сочиняют, как твой сказочник! – буркнул Козодой. – И не спорь со мной! Всё! Надоел!
Он скрылся в кустах.
А господин Чириков вернулся во двор и сел на мой подоконник.
– Чего печалишься? – спросил я его.
Воробей поделился.
– Вопрос не простой, – согласился я. И тут мне в голову пришла одна неожиданная мысль: – Если люди едят конфеты и любят торт под названием «Птичье молоко»… значит…
– Нужно слетать на кондитерскую фабрику! – обрадовался господин Чириков.

...Ах, сладостная страна – кондитерское государство! Хорошо тем, кто живёт рядом. Все дворы напоены пряным бисквитным запахом. А ветра, эти ванильные ветра! – кружат голову.
Будь я мэром – переназвал бы все улицы, прилегающие к фабрике – в Леденцовую, Зефирную, Мармеладовую! А как звучит: проезд Шоколадный! Или Карамельный переулок!.. 

...Господин Чириков появился на кондитерской фабрике впервые. Он никогда прежде здесь не бывал.
С изумлением облетал он цех за цехом.
Кругом стояли большие кадки, полные шоколада, а на окнах – шоколадного цвета горшки. В них росли лимонные и кофейные деревья. Над ними свисали виноградные гроздья. Сам воздух фабрики благоухал, а урожай с деревьев и кустов снимали почти каждую неделю.
Работницы кондитерской фабрики ходили в сказочных сарафанах, а на их головах сверкали золотые короны.
Цех, где изготовлялись торты под названием «Птичье молоко», был секретным. Туда посторонних не пускали без специального пропуска. Но не таков был воробей Чириков, чтобы отступать.
Воробьям многое доступно из того, что недоступно людям. Через трубу, из которой исходил завораживающий серебристый свет, Чириков проник в шахту цеховой вентиляции.
Внутри вентиляционной шахты дули сладкие ветра и было гнездо с шатром. Спокойная и величавая, сидела в гнезде необыкновенной красоты птица. Другой такой Чириков никогда раньше не видел. Её перья на крыльях переливались всеми цветами радуги. С каждым их взмахом – откуда-то из воздуха, из ничего – появлялись золотые птичьи яйца. Они падали в гнездо – одно за другим, как спелые яблоки в волшебном саду.
Сердце Чирикова учащённо забилось.
– Здравствуй, господин Чириков!.. – кивнула ему Птица своей изумрудной головой.
– Ты меня знаешь?! – удивился он, подлетев поближе.
– Как не знать! – рассмеялась она сладкозвучно. – Я даже знаю, зачем ты здесь. Держи, что искал! – И Птица, нарочно для него взмахнула крыльями и протянула ему золотое яйцо.
– Спасибо тебе, госпожа Птица! – с благодарностью воскликнул смутившийся воробей.
– Меня зовут Сладкая Дрёма, – ответила она.
– Ты здесь живешь? – спросил господин Чириков.
– Я всегда здесь жила. Давным-давно на этом месте, где стоит фабрика, текла Молочная река с Кисельными берегами. В ней-то я и родилась. В моих яйцах молоко. Никто из людей не видит, когда я добавляю его в тесто. Для них я – птица, которой нет на свете, а птичье молоко – лишь несбыточная мечта. Лети, господин Чириков! Пусть исполнится и твоя мечта!.. Рада была познакомиться.
Она вновь взмахнула крыльями, и новые золотые яйца стали заполнять гнездо.
А воробей крепко обхватил драгоценный подарок лапами и полетел домой…

...Ночью на рабочем столе чучельника господин Чириков проклевал золотую скорлупу, из клюва стал обрызгивать птичьим молоком все чучела в кабинете: и ястреба, и сокола, и птицу-секретаря. Не прошло и мгновенья, как все они вновь превратились в живых птиц и, с треском распрямив крылья, стали вылетать в окно, друг за другом. Было лето.
А золотую скорлупу от яйца господин Чириков притащил мне. Я поместил её в хрустальную шкатулку на моём столе. Она и сейчас там лежит...
История восьмая.
ГУТЕН ТАГ,
ИЛИ – КАК ГОСПОДЖИН ЧИРИКОВ
НЕ ПОЛУЧИЛ НАГРАДУ РОДИНЫ

Однажды воскресным утром в наш двор въехал туристический автобус.
Водитель автобуса – он же по совместительству экскурсовод – жил в красной пятиэтажке и часто завозил к нам туристов, если сам не успел позавтракать.
Пока он взбегал по лестнице на третий этаж, пока упаковывал в сумку кастрюльки с обедом, двор наполнялся гулом беспечных иностранцев. Они выходили из автобуса, чтобы размять ноги, а заодно и поглядеть на быт российского двора.
Так случилось и на этот раз.
Немецкие туристы вышли из автобуса, взяли в руки фото- и видеокамеры и принялись за работу. Им надо было отчитаться перед домочадцами где-нибудь в Баварии или в Саксонии о том, как интересно и разнообразно провели они время, как много нового узнали, путешествуя по России.
В это самое время во дворе рядом с туристами оказалась овчарка Степанида: она прогуливалась со своей хозяйкой Бочкиной – тощей старухой с крашеными волосами.
В это же время, пролетая над мусорным баком, господин Чириков увидел стаю дворовых голубей. Те о чём-то горячо спорили.
– Привет, сизые! О чём разговор?
– Да вот, не знаем, как поступить… – ответил нашему воробью самый старый голубь и показал у мусорного бака несколько деревянных ящиков с надписью: «Гранаты».
– Ничего себе, находочка! – испугался воробей. – Быстро разлетелись!
И сам в панике заметался по двору.
– Что случилось? – спросила его Степанида.
Об этой овчарке надо рассказать подробней.
Родилась она в деревне. О немецких корнях своей породы понятия не имела. Всю жизнь представлялась русской собакой и терпеть не могла, когда к ней подбегали знакомиться –  какой-нибудь Чарли, Джерри, Лорд или Денди.
«Зачем называться тарабарским именем, если живешь в России? – недоумевала она. – Представить невозможно, чтобы где-нибудь в Европе гавкали Иван да Марья, Шарик или Жучка! К чему заискивать перед Западом?.. Полкан или Бобик, – куда как красивей!..»
Питалась она тоже вполне патриотично: сухие горошины «педигри» не признавала, зато с аппетитом ела блины со сметаной и отварную картошку, заправленную подсолнечным маслом. А вот американские окорочка не брала в рот принципиально!
Так и жила немецкая овчарка в русской семье…
Узнав от господина Чирикова о страшной находке у мусорного бака, Степанида заволновалась:
– Так я и знала!.. Никакие они не туристы! Террористы – вот они кто!
– Сядь здесь, – приказал ей господин Чириков,– и никого не подпускай к опасным ящикам!
А сам полетел в районное отделение полиции.
Степанида рванула поводок из рук Бочкиной и в три прыжка очутилась возле мусорных баков.
Одна пожилая немецкая дама, обратив свой взор на Степаниду, с восторгом воскликнула её хозяйке:
– Гутен таг! Какой у вас чудесный овчарка! Неужель настоящий немецкий порода? О, зеер гут! – и тут же защёлкала фотоаппаратом на память.
Этого Степанида вынести не смогла. Она совершила ещё один прыжок и бросилась на немецкую туристку.
– Пфуй! – испуганно завизжала та. – Зу хилф!.. Карауль!..
Однако на помощь ей никто не поспешил, наоборот: все туристы кинулись к автобусу. Но не тут-то было! Двери машины, как назло, автоматически закрылись. Степанида оставила даму в покое и выжидательно развернулась к более крупным террористам.
Понимая, какую угрозу представляет их разгневанная четвероногая соотечественница, фрау и фройлены пытались укрыться за автобусом, а все герры быстренько рассредоточились по двору.
Бледная Бочкина замерла истуканом. Она лишь беспомощно вращала глазами, глядя, как её овчарка гонялась за туристами.
– Я вам покажу! – рычала Степанида, хватая неповоротливых немцев за шерстяные рукава, замшевые лацканы, джинсовые брючины и кожаные сумки. – Вон отсюда!
Это надо было видеть! Солидные фрау, словно кошки, запрыгивали на деревья, перепуганные фройлен – декоративными канарейками взлетали на пожарные лестницы, а лощёные герры со страху прятались в мусорных баках.

...Пока Степанида устраивала весь этот переполох, в отделении полиции капитан Моськин всё хвалил господина Чирикова за бдительность, жал ему крыло и срочно звонил в самые специальные городские  службы помощи.
Вскоре в наш двор понаехало множество машин: от полицейских и пожарных – до «Скорых».
Тут из подъезда вышел водитель с горячим обедом в целлофановом пакете.
Он крикнул Степаниде: «Место!», – сел в автобус, открыл двери, погрозил пальцем старухе Бочкиной и пообещал им обеим, через громкоговоритель, большие неприятности от немецкого посольства.
Бочкина пробормотала лишь: «О, майн Гот!».
А из подъездов, люков, подвалов и мусорных баков – под свист и улюлюканье мальчишек, – бдительные граждане двора стали выводить обезвреженных  террористов.
В этот момент прибыли самые главные городские специалисты по взрывам. Пожарные нацелили на мусорный бак водяные шланги, специалисты окружили его и действительно обнаружили рядом с ним три деревянных ящика с надписью: «Гранаты».
– Молодец, Чириков! – снова пожал ему крыло капитан Моськин. – Настоящий орёл! Буду просить начальство представить тебя к награде.
Господин Чириков был немного смущён и очень горд, хотя сравнение с орлом его несколько задело.
– Спасибо хоть «решкой» не назвал!.. – нахально ответил он капитану.
– Вот так всегда, – в полный голос заворчал самый старый голубь. – Открытие делают одни, а награждают других…
– Не обращай на них внимания, – сказал воробью капитан Моськин. – Из-за таких и мне не дают звание майора. Прорвёмся, Чириков!..
Полицейские и пожарные тут же оцепили все четыре дома, и через автобусный громкоговоритель всем жильцам было велено немедленно выйти из своих квартир, а немецким туристам срочно покинуть двор.
Автобус быстро развернулся, обдав дворовых граждан клубами сизого дыма, и увёз прочь немцев, пострадавших первыми.
Во дворе тут же началась паника. Жильцы стали спешно выбегать из своих квартир. В руках у взрослых были сумки с наспех захваченными продуктами и документами. Дети несли кошек и другую живность. Собаки бежали следом.
Эвакуация прошла без приключений. Можно даже сказать, почти весело и даже с музыкой: в одной из пятиэтажек в этот день справляли свадьбу, и гости, во главе с женихом и невестой, вышли на улицу под аккомпанемент гитары и аккордеона.
Беда сплотила жителей. Все пели песни и кричал молодым: «гоорько!». Те целовались.
Всё было сделано по-военному быстро и чётко. Специалисты со всеми предосторожностями стали «просвечивать» опасную находку взрывоискателем.
К их удивленью и, к радости жильцов, никаких гранат в ящиках не обнаружили. То есть, гранаты в них оказались – только не боевые, а наполовину сгнившие.
Тут все обратили взоры на владельца супермаркета.
Он и объяснил, что получил накануне партию испорченных фруктов, часть которой пришлось отнести к  мусорному баку. А куда ж ещё?..
Тогда капитан Моськин посмотрел в глаза господину Чирикову и с сожалением заметил:
– Не быть тебе орлом, Чириков!..
На что тот без заминки ответил:
– Как и вам – майором, товарищ капитан!
Лихо срезал!
История девятая.
ФОТОПТИЧКА

Однажды осенью на детской площадке появился фотограф.
Он принёс старинный фотоаппарат на треноге и предложил всем детям и их родителям сфотографироваться на фоне детского городка и качелей.
Желающих набралось много. Кто-то фотографировался один, кто-то с друзьями. Фотограф засовывал голову под чёрное покрывало и наводил резкость. Затем становился рядом с треногой и, перед тем как спустить затвор, открывал колпачок на объективе и тонким пронзительным голосом объявлял, словно клоун в цирке:
– Минуточку внимания!.. Сейчас вылетит птичка!..
И, к удивлению всех, птичка действительно вылетала. Совершив круг над фотографом, она возвращалась в фотографический ящик и ждала очередного объявления.
На вид птичка-игрушка была такая: маленькая, как королёк, на голове торчал пушистый султан, белоснежная грудка искрилась перламутром, крылья переливалась всеми цветами радуги, а хвост был посеребрён.
Фотографу досталась она в наследство ещё от деда, который тоже был фотографом. А к тому она попала от его прадеда. Словом, было ей не меньше ста пятидесяти лет.
Служила она у фотографа честно, вылетала из-под чёрного покрывала помногу раз на дню, распевая при этом незатейливую песенку:

Не чихните, не моргните!
На мгновение замрите!
Раз, два, три!
И – вся работа!
Получилось
Чудо-фото!

Фотограф был очень доволен своей птичкой. Он изъездил вместе с ней почти все города на свете.
И вот в нашем дворе произошло событие, которое до глубины души расстроило фотографа.
Ну-ка, вспомним начало этой истории…
«Однажды осенью на детской площадке появился фотограф...»
Вот-вот! Прочтём ещё разок…
«Однажды осенью…»
Стоп-стоп! Именно: осенью.
В те минуты, когда у детского городка выстроилась очередь из желающих сфотографироваться, над нашим двором появилась грачиная стая. И в тот самый миг, когда преданная фотографу птичка в очередной раз вылетела из-под черного покрывала, с небес донёсся голос Старшего Грача:
– С нами, с нами! В тёплые края!
Фото-птичка на мгновенье растерялась, повертела серебристым хвостом и вдруг взмыла к небу.
Фотограф закричал:
– Эй! Куда же ты?!.. Вернись!
Но она даже не обернулась. Фотограф заплакал.
Все стали его утешать и говорить, что и без фотоптички они согласны фотографироваться.
Но он был безутешен:
– Как же я буду без неё жить? А работать?.. Ведь скажи чеготеперь: «Замрите! И – вылетит птичка!..», – в глазах людей я окажусь просто лжецом! Кто же после этого станет у меня фотографироваться?!..
– Так не говорите эту фразу! – стали советовать ему и дети, и взрослые.
– Да вы что?! – удивлённо воскликнул он. – Разве настоящий фотограф обходится без этих слов?..
Он ещё не до конца верил в то, что произошло, и с надеждой в глазах выискивал среди облаков знакомый силуэт. Но кроме голубей и одного пролетевшего самолета – в небе ничего больше не летало. Фотограф молча собрал аппарат, сложил треножник и медленно покинул наш двор.
Жильцы проводили его грустным взглядом и разошлись.
На улице господин Чириков догнал фотографа и сел на его плечо.
– Я смогу побыть на время фотоптичкой, – сказал он ему. – Надеюсь, ваша весной вернётся…
Еще бы не обрадовался фотограф!
– У меня как раз сегодня фотосессия в детском доме!
Дети уже его ждали. Они давно переоделись, девочки заплели косички, мальчики тщательно причесались. Всем захотелось сфотографироваться вместе с фотоптичкой. Воробей садился каждому на плечо. До чего же получились трогательными эти снимки!

…А настоящая фотоптичка прилетела, говорят, на остров Фотос. Чем она там занимается – этого я не знаю. Но, скорее всего, летает среди диковинных пальм и грустно распевает свою старую песенку:

Не чихните, не моргните!
На мгновение замрите!
Раз, два, три!
И – вся работа!
Получилось
Чудо-фото!

А фото, увы, никакого не было!..
А может, и вправду, весной вернется?..
История десятая.
ПОСОХ, ТРЕЩОТКА И БУБЕН

Под Новый год господин Мороз ударил в бубен, затряс трещоткой, стукнул о землю своим ледовым посохом, и сразу же заскрипел под ногами снег, затрещали ветки, покрывшись пушистым инеем, а пар изо рта, казалось, вот-вот превратится в прозрачные шары для новогодней ёлки.
Проснувшись ранним утром, господин Чириков вспомнил, что сегодня у него нет на завтрак ни крошки. Выпорхнул он наружу из чердачной щели, и тут же его пронзил до самых косточек ледяной холод.
– Брр!.. Ну и мороз сегодня!
Во дворе никого не было.  Только в воздухе звенела белоснежная тишина.
Чириков сделал небольшой круг над двором. Крылья окоченевали прямо на лету. Полетел он обратно под тёплую крышу. Видит: что за ерунда? –  щель на чердак закрыта толстой льдинкой.
Попытался Чириков сдвинуть её лапами – не тут-то было. Начал бить крыльями – не выходит. Стал долбить клювом – не получается.
И тут услышал рядом чей-то молодой насмешливый голос:
– Старайся ни старайся, а всё равно моим будешь!
Повернул голову Чириков и увидел на печной трубе розовощёкого парня с чёрными усами, выбеленными инеем.
– З-здрасьте! – кивнул ему Чириков. – В-вы трубочист?
– Я – господин Мороз, – ответил тот.
– Ну да! – изумился воробей. – А где же в-ваша… борода?..
– Я ещё Мороз молодой – декабрьский! – рассмеялся парень. – А борода к Новому году вырастет.
Он был совсем не похож на того краснощёкого деда, которого играют актёры на новогодних ёлках. И шубы никакой на нём не было. Вместо неё серебрился на ветру плащ, вместо валенок белели остроносые сапоги, а вместо пушистой шапки сверкал голубизной цилиндр. На одном плече висела трещотка, за поясом торчал бубен, а в руке сверкал хрустальный посох.
– Холодно? – спросил господин Мороз у воробья.
– Н-не то слово, –  признался  Чириков.  –  Т-так  и  до  в-весны  не  д-дотяну.
– До весны! – расхохотался розовощёкий парень. – Ты сумей хотя бы несколько минут крылышками потрепыхать. Вот сейчас на тебя подую –  вмиг превращу в ледышку! У меня, Чириков, птицы на лету камнем падают.
– Я… н-не хочу камнем! – запротестовал воробей.
– Не капризничай, – холодно сказал Мороз. – Не люблю, когда противоречат. Как сказал – так и будет!
– К-какое ж это геройство, – удивился Чириков, – убить безз-з-защитную птицу?! Попробуйте победить в-великана.
– Где ж его сейчас возьмёшь? – усмехнулся Мороз.
– На с-соседней улице, – ответил Чириков. – Он н-на коне и с копьём.
– Рыцарь, что ли?
– В-витязь! Победите – с-станете н-настоящим ге-роем.
– Поглядим! – загорелся господин Мороз и поспешил на подвиг.
А воробей полетел к мусорному баку. Юркнул под крышку и затаился. Там  хоть противно, зато тепло.
 Вернулся Мороз  к вечеру, ещё злее прежнего.
– Ты где, Чириков?! – затрещал он на весь двор. – Что же ты меня обманул?! И никакой это не витязь! А памятник! Ну, держись, воробьиная твоя душа!
Стал Мороз искать воробья. В каждую щель заглянул, водосточные трубы льдом забил, окна ледяными узорами выкрасил.
Сизый голубок-несмышлёныш, что на голубятне жил, вылетел во двор, затрепетал на лету крыльями и камнем упал на крышу сарая.
– Вот так, Чириков, и с тобой будет! – загромыхал Мороз. – Найду – на груди пригрею!
– Пока вы тут мне угрожаете, – подал голос воробей из мусорного бака, – в Серебряный Бор Весна прилетела.
– Да ты в своём уме, Чириков?! – воскликнул молодой Мороз. – Весна под Новый год! Да никогда такого не было!
– А вот и было! – возразил ему воробей. – Когда-то Новый год встречали в начале весны.
– Так то – когда-то!.. Сейчас этого нет.
– Это здесь нет, пока вы тут, – ответил Чириков. – А без вас по всем городам уже снега тают.
– Не может быть! – испугался морозный парень.
– А проверьте!
– И проверю! Ещё раз наврал – найду и превращу в воробьиную  сосульку!
Ударил посохом о землю и тут же пропал.
– Сначала найди, попробуй! – проворчал про себя воробей и вылетел наружу.
Стало в воздухе тихо и хорошо. Не скрипел под ногами снег, с веток осыпался иней. Весна – не весна, а – конец холодной осени.
Полетел Чириков на крышу сарая, стал голубка в чувство приводить. А вокруг уже вся семья голубиная налетела. Курлычут, волнуются.
Открыл глаза голубок и прошептал:
– Неужели весна пришла?..
Долго ещё не возвращался Мороз. Только в феврале появился злющий-презлющий. Теперь его лицо обрамляла черная борода, и сам он уже казался не юношей, а настоящим господином Морозом.
– Опять обманул ты меня, Чириков!– крикнул он на весь двор. – Всю Россию облетел, а нигде Весны не встретил! Ну, держись, воробьиная твоя душа!
Только захотел он стукнуть о землю посохом, тут и госпожа Весна прикатила в своей карете, запряжённой скворцами и ласточками, с подснежником в руке и вся в зелёных кудрях.
Борода у господина Мороза сразу побелела, и сам он превратился в старика, очень похожего на актёра у новогодней елки.


Зимней ночью средь берёз
Вышел погулять Мороз.
Шёл, трещоткою трещал,
Лес до смерти застращал.

Заморозил всех в лесу:
И ворону, и лису;
Набросал то здесь, то там
Синий иней по кустам.
 
Даже звёздный небосклон
Хрусталём осыпал он.
Натрудился, нагулялся
Полуночною порой,

Понял, что проголодался
И – отправился домой...
 
История одиннадцатая.
ЛИЧНАЯ КРЫСА ГОСПОДИНА ДИРЕКТОРА

Когда-то на первом этаже девятиэтажного дома находился гастроном. Витринами он выходил на улицу, а служебным входом в наш двор.
Жила в подвале гастронома старая крыса по имени Марфа.
Вначале служащие магазина пробовали травить её ядом – чуть не отравились сами. Затем поставили крысоловку – уборщица прихлопнула себе ногу. Наконец, принесли двух молодых и сильных котов. В ту же ночь из окон гастронома до самого утра раздавались раздирающие душу вопли о помощи. Когда же утром грузчик Степан пришёл за тем, что осталось от крысы: оказалось, что обоих котов следует срочно госпитализировать. Одному из них вместо откушенной лапы был поставлен деревянный протез, другой долго лечился в психиатрической ветлечебнице.
Словом, Марфа оказалась очень живучей. На неё махнули рукой, а заместитель директор магазина даже извлёк из этого существенную выгоду: все украденные им продукты списывались на счёт крысы.
Прошло несколько лет, и гастроном стал супермаркетом. Его владелец был человеком практичным, поэтому, узнав о существовании Марфы, не стал торопиться с ней покончить.
Владелец пригласил её в кабинет и заключил официальный договор, по которому крыса должна была охранять супермаркет в ночное время. Кроме того, за отдельные премиальные, в её обязанности входило следить за каждым служащим магазина и сообщать хозяину: кто как работает. Ну, и не ворует ли кто, конечно.
Владелец супермаркета был доволен. Марфа отлично справлялась со своей работой: подсматривала, подслушивала, писала докладные. За это её кормили самыми вкусными колбасами и сырами, которые лично сносил в подвал на блюдечке сам хозяин. Крыса всегда была сыта и даже раздобрела: то есть, не в том смысле, что стала доброй, а потолстела до неприличия. А все работники магазина прозвали её Личной Крысой господина Директора.
Её вновь пытались отравить, загнать в крысоловку, даже утопить в бочке с солёными огурцами. Но Марфа была хитрой, осторожной и совершенно непотопляемой.
В отместку она увеличила количество ложных доносов, и директор понял: воруют все!
Полностью доверяя своей Личной Крысе, он стал принимать срочные меры. Направо и налево посыпались приказы об увольнении, а оставшиеся служащие супермаркета поняли, кто в магазине появился второй хозяин (вернее, – хозяйка).
Об этом крыса ежедневно хвастала перед всем двором. Марфе нравилось, что её бояться.
Но не один господин Чириков осуждал её административное рвение. Все жители двора перестали с ней здороваться. Известно, что здороваться с доносчицей порядочным людям и животным противно.
Однако власть такая штука: как ни властвуй – хочется ещё больше…
Наступил день, когда крысе захотелось стать Самой Первой.
Об этом она, конечно же, никому не говорила, но втайне уже видела себя владелицей супермаркета. Однако понимала, что крыса на директорском месте – мечта почти несбыточная.
«Но если вдруг стать человеком!» – размечталась она и решила поймать мечту за хвост!
И вот однажды…
…прочла она в газете, что неподалёку живёт некий маг, который запросто творит разные чудеса, а ещё умеет делать из мухи слона.
«Ну, если уж – слона из мухи, – решила крыса, – то человека из крысы сделает и подавно».
Решено! Марфа взяла хозяйственную сумку на колёсиках, набила её вкусными продуктами из магазина, села в трамвай и укатила по указанному в газете адресу.
– Я хочу, господин ЗавМаг, – обратилась она к нему с гастрономическим уважением, – чтобы вы превратили меня в человека.
– Что? – переспросил старый волшебник  – он плохо слышал последние сто лет.
– Хочу, – поввысила голос крыса, – превратиться в человека!!!
– Зачем это вам?! – изумился он.
– Это моя мечта!!! – почти не соврала Марфа и стала выкладывать из сумки разные деликатесы и вкусности в подарок: от коньячного набора до копчёного окорока.
– Но я не делаю из крыс людей! – растерялся маг. – Моё основное занятие: делать из мух слонов!
– Зачем вам так много слонов?! – удивилась Марфа.  – У нас не Африка и не Индия!..
– Мой метод предполагает и обратное действие, – успокоил её ученый.
– Это меня тоже не устраивает, – разозлилась крыса и принялась складывать деликатесы обратно в сумку.
– Был у меня, правда, однажды случай… – поспешно вспомнил старый маг, глядя с какой быстротой исчезают продукты в её сумке, – Да-да, именно: случай! Когда я нарочно превратил человека… в птицу… Но это, пожалуй, исключение из правил.
– Может быть, и вы меня тоже… нарочно?! – схватилась она за эту идею. – Как бы, между прочим! Невзначай!..
Волшебник отрицательно покачал головой. Но Марфа не отступала:
– Ну, прошу вас, господин ЗавМаг Попробуйте, господин волшебник! Ведь в каждом из нас сидит кто-то совсем другой!
– Кто-кто? – не понял старый маг или притворился, что не понял.
– Недаром все люди, – продолжила она, – чувствуют себя: то – побитой собакой, то – мартовским котом! Кто-то кого-то называет «свиньёй», «ослом», «орлом» или «шакалом». И даже «ночной бабочкой»! Так что говорить о нас, животных?! Поверьте: все мы, без исключения, хотели бы стать людьми!..
Волшебник был поражён её откровением.
– В конце концов, – продолжила крыса, – в газете написано, что вы творите чудеса!!!
– Какое же это, простите, чудо: превратить крысу в человека?! – удивился он. – Чудо – это… это нечто чудесное!..
Марфа пропустила оскорбление мимо ушей.
– Для меня – превращение в человека, – твёрдо сказала она, – и будет самым чудесным днём на свете! Или я не права?!..
– Гм, – хмыкнул он. – Гм-гм… Я подумаю…
– Только недолго! – предупредила Марфа.
– Что-что?..
– Мне ждать некогда!!!
– Это так скоро не делается! – возмутился её нахрапистостью маг. – Гениальная мысль может посетить меня через минуту, а может и через год.
– Лучше через минуту! – прибодрила его Марфа.
Он тяжело вздохнул:
– Ну, хорошо! Давайте попробуем. В конце концов, какие-то опыты я уже ставил… Но эксперимент есть эксперимент!..
– Только без глупостей! – предупредила крыса, вновь выкладывая из сумки деликатесы. – Надеюсь, вы не превратите меня в муху или в соловья!
– Будем надеяться, – потряс головой волшебник.
Он посадил Марфу под волшебный колпак и произнёс несколько слов, которые я, увы, не могу повторить (иначе каждый начнёт превращать любого в кого захочет)!
Итак, промолвив заклинание, волшебник приподнял колпак. Марфа, которая было до сего момента крысой, превратилась в немолодую даму. Маг даже сам немного испугался того, что сделал.
Марфа глянула на себя в зеркало.
– Недурно!.. – она придирчиво оглядела себя со всех сторон. – Только несколько старовата… Придётся заняться своим видом. Немного косметики, пластическая операция, модное платье! Ой!.. – Она впервые поняла, что стоит перед волшебником совершенно голой. Марфа тут же схватила со стула ночной халат и набросила его на себя. – У вас есть, во что мне одеться?!
Он раскрыл платяной шкаф. Марфа выбрала несколько вещей, и через минуту перед ним стояла пожилая дама в белом спортивном костюме, кроссовках и в белой шляпе.
– За удачу! – сказала бывшая крыса и разлила коньяк по рюмкам.
Они чокнулись и выпили.
– Какая гадость! – скривилась Марфа.
– Как вас теперь называть?.. – озадаченно спросил волшебник.
– Марфа… Ивановна! А фамилия – Крысина. Спасибо, господин волшебник! Если понадоблюсь вам в рекламных целях, всегда готова выступить по телевидению.
– Где же вас искать?! – с тревогой спросил волшебник.
– Я живу у Серебряного Бора!
– Где-где?..
– Во дворе, где живёт Сказочник! – прокричала она и, виляя толстыми бёдрами, покинула квартиру мага.
Первым, кого встретила Крысина, был, конечно, господин Чириков.
– Привет, рыжий! – окликнула она его. – Не узнал?
Господин Чириков, естественно, не узнал бы в этой старой тётке бывшую крысу. Он только по голосу догадался:
– Это ты… Марфа?..
– Теперь я Марфа Ивановна, – уточнила она. – По фамилии Крысина.
И описала воробью во всех подробностях свой визит к магу.
– Наконец-то я заживу по-человечески! А то, смешно сказать: прожить почти целую жизнь в холодном подвале! Первое, что я сделаю – отравлю владельца супермаркета и стану над всем хозяйкой!
– Грандиозные планы! – охнул господин Чириков.
– Ещё бы! – рассмеялась она. – Эх, знай мои предки о такой возможности! Мой болван пра-пра-пра-прадед проплавал на корабле обычным крысом. А ведь мог бы стать моряком или даже капитаном пиратов! А дура тётка до сих пор живет в каком-то Карпатском замке – могла давным-давно получить титул графини!.. Ну, ничего!.. Уж я-то знаю, как действовать! Недаром люди называют нас умными тварями! Посмотрим, – мстительно размечталась она, – как все запоют и запляшут, когда длиннохвостые овладеют миром!
Она оставила господина Чирикова с раскрытым от изумления клювом и с важным видом направилась в родной упермаркет.
– Нужно срочно что-то предпринять… – прошептал изумлённый воробей, но что именно, он пока не знал. В таких случаях господин Чириков обычно появлялся у меня в кабинете.
Выслушав его сбивчивый рассказ, я понял, что действовать нужно незамедлительно. Я набрал номер телефона владельца супермаркета и, к счастью, узнал, что того нет сейчас в магазине. Но эта отсрочка ничего, в сущности, не решала.
Угроза Марфы Ивановны, тьфу! – крысы – не была пустой. Я тут же представил себе, насколько тварь опасна, и не для одного только владельца супермаркета.
– Выяснить бы адрес этого волшебника! – обеспокоено сказал я. – Ведь он себе даже не представляет, что натворил!
– Я, кажется, знаю, где его искать, – вдруг тихо промолвил господин Чириков. – Мы с ним знакомы...
– Так давай скорей к нему! – заторопил его я.
Но он почему-то медлил.
– Ну, чего же ты? Через час-другой будет слишком поздно!..
– Если бы через три дня – сам бы слетал! – воскликнул господин Чириков. – А так не могу у него появиться.
– Тогда поеду я, – сказал я воробью. – Называй адрес.
Через четверть часа я подъехал на такси к указанному господином Чириковым адресу. Но, к моему сожалению, мага дома не оказалось: в записке, приколотой к дверям, говорилось что он уехал по срочному делу.
Конечно, подумал я, у волшебников всегда найдутся срочные дела (особенно по превращению слонов из мух). А ведь самое срочное дело на сегодня было бы остановить кровожадную Марфу Ивановну и вернуть ей обратно крысиный облик!
Я вернулся домой в плохом настроении, как вдруг увидел господина Чирикова, который весело носился по двору.
– Победа! Победа! – он сел на край компьютерного экрана. – Волшебник понял свою ошибку. – И воробей рассказал мне о событиях, которые произошли в моё отсутствие.

...Итак, Марфа Ивановна явилась в супермаркет, как настоящая хозяйка.
С важным видом прошлась по торговым залам, заглянула в подсобные помещения и, наконец, открыла дверь в кабинет директора. Того, как мы уже знаем, в это время в магазине не было. Крысина села в директорское кресло и вызвала секретаршу.
– Я – новая хозяйка магазина, – представилась Крысина. – А раз так, значит, нужны новые порядки. Магазин должен приносить доход в несколько раз больше, чем приносил до сих пор. Поэтому с завтрашнего дня… Вы записывайте, милочка, записывайие! …Все будут работать без выходных, без перерыва и круглосуточно. Каждый служащий обязан отработать в сутки по 18 часов!.. Вы пишите, пишите!.. – И продолжила строгим голосом: – За малейшую провинность – час в холодильной камере! За повторную ошибку – сутки в подвале! Ещё одна ошибка, так сказать, роковая – и я лично сожру виновного… Что это с вами, милочка? Никак, омборок?.. (Она так и сказала: «Омборок») Это от того, что разучились работать! – со злостью заметила Марфа Ивановна. – Ничего, дорогая, я приучу всех трудиться!
Весть о новой владелице супермаркета тут же разнеслась по залам. Работники супермаркета в панике стали закрывать отделы и со всех ног бежать из магазина. Покупатели тоже были в полной растерянности.
А тут ещё кто-то пустил слух, что директор проворовался и удрал на Канарские острова, и что сейчас сюда прибудет налоговая полиция.
Словом, к тому времени, как появился владелец, супермаркет полностью опустел.
Узнав о случившимся, он вначале этому не поверил. Но потом, когда столкнулся нос к носу с сумасшедшей старухой, что сидела за его столом и утверждала, будто она – новая хозяйка магазина, подумал, что видит ужасный сон.
Но когда Крысина напомнила ему про все свои лживые докладные, доносы и сплетни – только тогда владелец супермаркета понял, кто же перед ним. И решил, что сошёл с ума. Ведь нормальный человек никогда не поверит в то, что какая-то крыса – даже Личная Крыса господина Директора – может превратиться в такую отвратительную старуху!
Марфа Ивановна ещё не успела побывать в косметологическом кабинете и в дорогом бутике, поэтому её хриплый скрипучий голос вполне соответствовал внешнему виду. Лицо бывшей крысы было омерзительным. Она шевелила седыми усами и громко клацала огромными жёлтыми зубами.
Директор магазина был не из пугливых малых и тут же набрал номер своей охраны. Но Крысина была готова биться насмерть. Она выскочила из-за стола, отняла у него сотовый телефон и в одно мгновенье разгрызла его на куски, затем открыла рот, тьфу ты! – пасть, и приготовилась наброситься на директора.
В этот момент в кабинете появился волшебник. Наверное, он был хорошим магом, так как успел вовремя. Он взмахнул своей волшебной палочкой и произнёс нужное заклинание. Крысина Марфа Ивановна, на глазах изумлённого владельца супермаркета, превратилась… Нет, не в крысу. В зелёную навозную муху!
-– Ж-жуть какая! – громко заж-жуж-жала она, закруж-жила по комнате и только собралась вылететь в раскрытую форточку, как в окне появился господин Чириков. На лету её и проглотил!..
Только белый спортивный костюм со шляпой остались в кресле.
– Здравствуйте, господин маг! – сказал волшебнику воробей.
Тот внимательно на него посмотрел:
– Это ты, Чириков?..
– Я, господин волшебник. Осталось ровно три дня. – И выпорхнул во двор через форточку.
Старый маг присел на стул и тут же бесследно исчез, оставив хозяина магазина в полной растерянности.
Когда тот пришел в себя, то самолично обзвонил всех своих служащих и, в первую очередь, тех, кого он когда-то уволил по лживым доносам магазинной крысы.
Конечно же, принёс извинения и попросил вернуться, обещая, конечно же, увеличить жалованье.
Через день супермаркет уже работал, пуще прежнего, шумно и весело.
А через три дня я прощался с господином Чириковым…
История двенадцатая – последняя.
КАК ГОСПОДИН ЧИРИКОВ
ОСТАЛСЯ ЧИРИКОВЫМ

– Попрощаемся… – сказал он мне.
– Далеко улетаешь?
– Никуда я не улетаю, – грустно ответил господин Чириков.
– Тогда зачем прощаться?
– Так, на всякий случай…
– Может, хоть теперь всё объяснишь?
– Теперь не объяснишь, – ответил он. – Потерпите час-другой. Расскажу, когда вернусь.
– Ну, прощай, брат, – пожал я ему крыло, на всякий случай. – И поскорее возвращайся.
Он ничего не ответил, взлетел над письменным столом и – в окно.
С девятого этажа мне было хорошо видно, как он покружил над нашим двором, словно прощался с ним тоже, затем стремительно повернул в сторону города и исчез в лучах заходящего солнца.

…Спустя час… да, спустя ровно час в мою дверь позвонили.
Я пошёл открывать и увидел на пороге незнакомого мальчика, лет восьми или девяти, с рыжей копной волос. Его лицо было усеяно веснушками, васильковые глаза весело блестели.
– Привет! – сказал он мне. – Вот я и вернулся!
Его голос был таким знакомым, что я не удержался и воскликнул:
– Господин… Чириков!.. Ты ли это?!
– Я, господин сказочник. Я даже жалею, что не могу влететь прямо в окно. Воробьем быть весело.
– Входи же, друг любезный! Входи, побыстрее!.. Садись и рассказывай всё, как обещал.
Мальчик вошёл в кабинет и неловко присел в кресло.
Я принёс связку баранок, банку мёда, включил самовар и принялся слушать удивительную историю:

ПРО МАЛЬЧИКА, КОТОРЫЙ БЫЛ ВОРОБЬЁМ,
ИЛИ
ПРО ВОРОБЬЯ,
КОТОРЫЙ БЫЛ ВЗРОСЛЫМ ЧЕЛОВЕКОМ.

Случилось это три года, три месяца и три дня тому назад.
Жил в нашем Дворе человек по фамилии Вуснедуев. Звали его Константином Платоновичем.
Когда-то он окончил с отличием школу, поступил в экономический институт, после – два года отработал младшим сотрудником в одном из научных институтов, затем устроился главным инженером в наше домоуправление.
А когда бывший управдом вышел на пенсию, он тут же занял его место, на котором и просидел двадцать два года, как один день.
Был Вуснедуев человеком правильным, верил всему, что написано в газетах и никогда не задумывался над смыслом жизни. Не спорил с начальством, был верен любым параграфам и пунктам, то есть, ценил циркуляр превыше всего на свете… Туда – не ходи, это – не рви, здесь не бегай, там не кричи, то – не болтай, плати квартплату в одни и те же числа месяца. Нет, Вуснедуев не был скандалистом – он всегда говорил тихо и внятно, но исправлять букву циркуляра никому не позволял. Немногие видели в нём крепкого хозяйственника и хранителя порядка нашего Двора. Одни называли его тираном, другие – занудой, но все исполняли его правила, лишь бы не иметь с ним дела.
Был Вуснедуев человеком одиноким: друзей не имел, сам никогда в гости не ходил. Даже фотографироваться не любил.
Хозяйство у него было большое – в двадцать три многоэтажных дома. Что ни день – новые заботы. Приём посетителей, производственные собрания, конфликты с сантехниками, скандалы с электриками, суды с жильцами. А поломка лифтов? А капитальный ремонт квартир? А халтурщики строители!.. На нём – и доставка кирпича, и цемента, и красок! Дырявые крыши, украденные антенны, уборка двора и подъездов, – всё на нём! И детская площадка! И борьба с собачниками!
Словом, занят он был всегда. И принципиально не женился. К чему брать на себя лишние хлопоты? И тех, что есть, много.
Однажды – три года, три месяца и три дня тому назад – случилась с Вуснедуевым пренеприятнейшая история.
Жил в нашем дворе известный маг, создавший свою знаменитую Школу Волшебства и перехавший от нас в центр города. Так вот, как-то раз, вывел он выгулять свою собаку – маленькую такую, из породы левреток. Выводил её без поводка, так как опасности для здоровья и жизни граждан эта левретка не представляла. Кроме того, нрава была ласкового и весёлого. И надо такому случиться, что эта собачка, вволю наигравшись, подняла заднюю лапку у ступенек самого домоуправления!.. И как раз в тот момент, когда оттуда выходил Вуснедуев…
Увидев это неприличие, Константин Платонович сделал строгое замечание старому магу. Тот искренне извинился за свою собачку и сказал, что этого больше никогда не повториться. Другой бы домоуправ на месте Вуснедуева выслушал слова раскаяния – и всё! – инцидент был бы исчерпан. Но не таков был Константин Платонович!
Он ответил, что, конечно же, принимает извинение и надеется, что в будущем эта очаровательная псина не повторит безобразия. Но в конце выговора выписал магу квитанцию со штрафом.
Тот вспылил и на глазах Вуснедуева порвал квитанцию. Вуснедуев немедленно выписал новую. Вторая квитанция штрафовала за то, что маг мусорит во дворе. Тот разозлился ещё больше. И точно так же разорвал новую квитанцию на мелкие клочки. Вуснедуев, не теряя самообладания, выписал ему ещё несколько бумажек. (Последней – был штраф за оскорбление административного лица).
Короче – окончательно вывел из себя волшебника: ещё никому за последние триста лет не пришло в голову так над ним издеваться.
– Я превращу вас в муху! – загромыхал старый маг.
И Вуснедуев тут же превратился в муху.
– Нет! – передумал волшебник через мгновенье. – Не годится! Муха – для вас слишком мелкое наказание! Лучше – в слона!
И тут же превратил управдома в слона огромных размеров.
– Нет! – снова передумал старый маг. – Ведь вас теперь придётся много кормить! Лучше всего, в обыкновенного воробья! Тем более, что воробей кормится сам! – И уже окончательно превратил Константина Платоновича Вуснедуева в птицу – ровно на три года, три месяца и три дня, дал ему имя господин Чириков и приказал отработать добрыми делами.
Вот тогда-то и стал залетать ко мне рыжий воробей.
Я угощал его миндальным печеньем и жареными орешками.
Мы дружили три года, три месяца и три дня. Три года, три месяца и три дня добрыми делами возвращал воробей себе человеческий облик. Подумайте – легко ли?! Воробышку-то?! Кому нужна воробьиная помощь?!
Бывали дни, когда не подворачивалось ни одного доброго дела. Тогда он от огорчения не ел, не пил. «Зря прожитый день» – так это называлось.
Сокол так не охотится на сусликов, как господин Чириков на возможности кому-нибудь помочь.
– Отчего же маг не сделал тебя взрослым, каким ты и был? – спросил я, очень взволнованный его рассказом.
– Маг сказал: «Ну, какой ты взрослый! Тебе ещё сказки читать нужно!» – ответил мальчик.
Учится теперь Костя Чириков в третьем классе. А девочка Нина – бывшая дворничиха – пошла в этом году в первый класс. Живут они со мной и оба делают большие успехи.


КОНЕЦ ИЗБРАННЫМ ИСТОРИЯМ