Коса Лусичи 101

                116
        Услышав требование амазонок, барон фон Эзенштайн заволновался. Разумеется, жизнь дороже, но лишаться запросто так с таким трудом добытую сотню килограммов золота, он не хотел. Ожидая, что скажет на это Купер, профессор посмотрел в сторону косы, которая лежала у самого берега шаром к реке. Сержант специально распорядился, чтобы её положили именно туда. Склон там был круче, и вояка правильно рассудил, что в этом месте её будет проще перекинуть на тот берег. Сначала перебросить через реку стержень, ну, а шар по мокрой траве соскользнёт с горы сам.
        Около косы отирался кретин Хьюго. Наверное, никак не мог насмотреться на золото. Отморозок, конечно, ничего не сделает с косой, но барону всё равно не понравилось, что тот трётся около его золота. Безусловно, это и его, Эзенштайна, золото тоже, а не только янки. А как может быть ещё иначе? Ведь он, как и Купер, проделал для его поиска опасный путь, рисковал жизнью и теперь вправе рассчитывать на честно заработанную долю. По-хорошему, судьбу золотой булавы американец должен решать сейчас вместе с ним, а не единолично. Но он столько сегодня накосячил, что в данный момент оказался не при делах. Хотя, если Купер, чтобы спасти всем жизни, решит вернуть косу, он этого не допустит.
        -  Чёрта с два вы её получите, - пробормотал он, приняв решение, и, подав знак Камински следовать за ним, направился к золотой булаве.
        Он скорее сбросит её в реку, чем расстанется с ней. А сделать это будет проще простого. Трава на берегу влажная и скользкая. Булаву только подтолкни, и она сама скатится в реку. Так будет справедливо: если коса им не достанется, значит, не достанется никому.
        -   Хорошо, генерал, - услышал он за спиной голос Купера, - мы вернём вам оружие и панцирь, но паробатукату оставим себе. Или у вас в Дрегории мало золота?
        -   У нас много золота! – гордо ответила амазонка.
        К тому времени её золотогривый конь поднялся на ноги и забил копытом, приглашая хозяйку сесть в седло. Та ловко запрыгнула на него и, выпрямив осанку, надменно добавила:
-    Очень много!
        -   Тогда в чём дело, командир? Что вы за неё так вцепились?
        Слушая бесполезную болтовню, барон беспрепятственно подошёл к булаве, хотя была команда не подпускать его к ней на пушечный выстрел. Но все с интересом следили за переговорами, а потому на его перемещения никто не обратил внимание.
        -   Давай-ка, парень, - обратился он к Хьюго, с интересом разглядывавшего изображения на шаре, - помоги нам поднять её.
        -   Зачем? – не понял тот.
        -  Сейчас узнаешь…
        -  Паробатуката – символ верховной власти, - перебил его усиленный мегафоном женский голос.
        -   Которая до этого момента служила обыкновенной затычкой! - съязвил Купер.
        -  От этого она не перестала быть символом верховной власти, - последовал ответ.
        -   Чёрт, резонно, - с досадой пробурчал Джон  и в поисках поддержки посмотрел на товарищей.
        -   Наверное, она права, - неуверенно высказался Билли.
        -   Ещё чего! – запротестовал Гарри. – Мы её нашли, значит, она наша!
        -   А вы что скажете, учитель? – обратился Джон  к Жень Чжао.
        -    У косы есть владелец, - ответил тот, - и он требует её вернуть.
        -   Тогда какого чёрта мы сюда припёрлись? – возмутился богатырь. – На их природу посмотреть, что ли?
        Купер был такого же мнения. Они столько пережили и всего лишь  для того, чтобы подержать добычу в руках и затем отдать её самоуверенным туземкам, возомнившими себя богами! Ну, разумеется, нет!
        -   Генерал! – повернулся он к амазонкам. – Уверен, у вас найдётся другая затычка! А эту, с вашего позволения, мы заберём с собой! Она будет напоминанием о вашем гостеприимном мире!
        -   В том-то и дело, чужеземец, что наши вещи не должны покидать наш мир, - объяснил золотой рыцарь. – Поэтому, вы или умрёте или отдадите нам всё, что принадлежит нам…
        -   Давай, давай, парень, поднажми.
        Красные от натуги Эзенштайн и Камински с помощью Хьюго едва оторвали стержень от земли. С виду не большой по толщине он на деле оказался довольно тяжелым. Хьюго, ещё не совсем оправившись после воспитательных процедур Гарри, напрягся изо всех сил. Тут нога его, стоявшая на влажном пальмовом листе, поскользнулась, и он упал вместе  с ней, увлекая за собой босса и доктора.
        -    Идиот! – выругался барон, поднимаясь. – Чуть нас не угробил!
        -   Ты бы поаккуратнее, сынок, - высказал свое мнение Йозеф, стряхивая со своих штанов влагу.
        -  Да я что, в натуре, специально, что ли? – огрызнулся отморозок. – Вон скользота кругом какая!
        -   Тише! – строго приказал ему Эзенштайн. – Не нужно привлекать к себе внимание. Давай лучше попробуем ещё раз.
        Благодаря неимоверным усилиям они всё же подняли стержень в вертикальное положение.
        -   Вот так-то лучше, - задыхаясь от физического перенапряжения, изрёк довольный профессор.
        Хьюго отцепился от стержня, посчитав, что на этом его миссия закончилась, но булава тут же начала падать. Барон попытался её удержать, но так как от старика Йозефа проку было никакого, из этого ничего не вышло. Ещё немного и она бы упала, но подоспел Хьюго, и вместе они снова выровняли её.
        -   Больше не отпускай её, парень, - попросил его профессор, - не надо.
        -    Да какого чёрта мы за неё вцепились! – завёлся тот.
        -   Идиот! – накинулся на него барон. – Это же чистейшее золото. Уверен, ты даже во сне столько не видел. А сейчас у тебя есть шанс подержать его в руках. Как только тот берег приблизится, поможешь нам перебросить его через реку и четверть твоя. Идёт?
        -   Треть! – не раздумывая, выпалил психопат, резонно полагая, что заслужил столько.
        -   Хорошо! – не стал спорить Эзенштайн, лишь бы того уговорить, а после он с ним разберётся.
        Отморозок упёрся, чтобы легче было держать булаву, а барон принялся  с восхищением рассматривать стержень.
Это действительно была коса, сплетённая из тысячи золотых волосинок, которые после воздействия высокой температуры сплавились в монолит. От осознания, что он держит в руках несметное состояние, его затрясло. Он даже ни на мгновение не задумался о том, как он доставит косу в Германию, но уже быстро подсчитал её приблизительную стоимость и куда и на что он потратит эти немыслимые деньги.
        В реальность его вернуло суровое сопрано.
        -  У вас есть три варианта! – услышал он раздражённый голос золотого рыцаря.
        -   Аж целых три! – ухмыльнулся Гарри. – Ты смотри!
        -   Какие? – спросил Джон.
        -   Первый вариант – вы оставляете паробатукату, оружие и панцирь и уходите в свой мир. Второй вариант – мы вас уничтожаем…
        -   Это мы ещё посмотрим! – с вызовом бросил богатырь.
        -   Тише, дружище! – успокоил его Купер и крикнул генералу. – И какой же третий вариант?
        -   Вы останетесь здесь в качестве наших рабов!
        -    Ах, ты, ублю… - вскипел Харвонт.
        -    Я же просил: тише, старина! – одёрнул его Купер.
        -     Я ей сейчас покажу, этой суке… - не унимался тот.
        -     Да успокойся ты! – Джон повысил голос и, когда приятель замолк, с некоторым сарказмом обратился к амазонке. -   Вы хотите сказать, генерал, что сможете помешать нам, перебраться на другой берег?
        -   Да, чужеземец!
        -   Вы уверены, что у вас это получится?
        -   У нас, может быть, и нет, а вот у них, я думаю, да.
        -   Что за хрень? – не понял Гарри.
        -   Это она о чём? – встревожился Билли.
        -   У них – это кто? – крикнул Джон, приложив ко рту ладонь в виде рупора, чтобы усилить звук. От постоянного ора у него пересохло в глотке, и теперь он не мог кричать также громко как вначале.
        -   А ты посмотри на другой берег, чужеземец. Там тебя ожидает большой сюрприз.
        Харвонт с Джойсом оглянулись, но Купер даже не шелохнулся. Он принял это за уловку – ты отворачиваешься, а в тебя в этот момент стреляют, - и потому не клюнул на эту удочку. С ним такой номер не пролезет.
        -   Ничего себе! – услышал он изумлённо-встревоженный возглас друга.
        -  Чего там, старина? – в нетерпении спросил он, сгорая от любопытства.
        -   Это надо видеть, дружище!
        -   Ладно, – согласился тот. – Бери на мушку генерала, а я посмотрю. Билли, а ты возьми на прицел серебряных рыцарей. Если кто шевельнётся – сразу стреляй.
        -  Хорошо, мистер Купер! – откликнулся Джойс.
        -   Вы готовы? Я могу обернуться? – подстраховался Купер напоследок.
        -   Я готов! – отозвался проводник.
        -   А я давно готов! – ответил Гарри.
        -   Как всегда остроумно, - язвительно заметил он приятелю.
        -   А ты как думал? – парировал тот.
        -   Ну, всё, не отвлекайтесь, я поворачиваюсь.
        Он обернулся и остолбенел.

                117
        Противоположный берег был уже практически рядом. А на нём терпеливо топтались десятка три, если не больше,  дикарей.
        Вот это да! Окинув их быстрым цепким взглядом, чтобы оценить создавшуюся обстановку, Джон сразу определил, что в основном они были безоружны. Но и те, кто держал в руках луки и копья, почему-то не воспользовались ими для внезапной атаки сзади. Да и вообще, вид у макойя был скорее выжидательный, чем враждебный. И если бы не измазанные в крови тела и лица и не лихорадочный блеск в глазах, невольно вызывающий ужас, то можно было запросто подумать, что они собрались здесь с мирными целями.  Странное, однако, поведение для агрессивных людоедов. Что бы это значило? Ждут команды от амазонок? Или это энергетическая граница нашего мира подавляет их агрессию и не позволяет им перебраться на другой берег? Скорее всего, последнее. Биороботы по какой-то причине не могут пройти сквозь неё. Ну, а настоящие макойя, очевидно, находятся в полном их подчинении, и потому не могут действовать самостоятельно. Выходит, нападение с тыла им не грозит. Следовательно, атаки с двух сторон не будет. Это уже хорошо.
        Придя к такому выводу, Джон расслабился, но всё же решил подстраховаться. Ведь как только они переберутся на тот берег, дикари активизируются – это бесспорно. Значит, они должны быть к этому готовы.
        -   Гарри, - обратился он к другу, - вы подобрали оружие?
        -   Да, мистер Купер, - ответил за него Джойс. – Оно у меня.
        -  Хорошо, -  довольно кивнул Джон и окликнул Гарбера, - Сержант, заберите у Билли оружие и приготовьтесь.
        -   Я это сделал уже, - отозвался тот, - и я готов к бою, сэр!
        -   А какова сейчас ширина реки, сержант?
        -   Метра два!
        -  Как только сократится до полуметра, прыгайте первым и старайтесь стрелять только в тех, кто не вооружён, и только в голову.
        -   Не понял, сэр?
        -  Объясню позже! Вторыми пойдут учитель Жень, Света и Лусичи! Так что, учитель, - Джон повернулся к Жень Чжао, - ваше место сейчас там. Поможете женщинам задержать макойя.
        -   Понятно, - ответил тот и направился к берегу.
        -  Профессор Эзенштайн, - продолжил распоряжаться Купер, - вы со своими помощниками идёте следом за ними! Ваша задача – перенести на тот берег косу! За… Кстати, а где профессор? – спохватился он, не разглядев того в толпе.
        Неприятная догадка кольнула сердце, и он взглядом поискал то место, куда положили золотую булаву. Всё верно, Эзенштайн со товарищами был около неё и даже умудрился поднять её вертикально. Какого черта!...
        -   Сержант! – раздражённо выпалил он. – Я же велел вам не подпускать Эзенштайна к косе!
        -   Извините, сэр, - развёл тот руками, - но я подумал, что вам может понадобиться помощь, если дело дойдет до стрельбы, и поэтому был сосредоточен на другом.
        -   Немедленно уберите его от косы!
        -   Есть, сэр!
        Гарбер навел на барона пистолет и, сделав шаг в его сторону, грозно приказал:
        -   А ну, чёртов немец, отойди от неё! И придуркам своим вели, чтобы сделали то же самое. Иначе буду стрелять!
        Камински, лишь только на них обратили внимание, сразу же поспешил отойти подальше от золота, но услышав команду сержанта, послушно сделал ещё один шаг в сторону. Хьюго же не шелохнулся, помогая барону удерживать булаву в вертикальном положении. Потому что знал, если он отпустит, тот её один ни за что не удержит.
        -   Мне вас, кретинов, что, пристрелить? – рассердился тогда не на шутку Гарбер и взвёл курок.
        Предводитель отморозков всегда чуял, когда ему угрожала опасность. Благодаря этому обострённо развитому чувству, он до сих пор был ещё жив и на свободе, хотя на своём веку сотворил немало бед. Вот и сейчас по тону офицера, он понял, если не подчинится приказу, его пристрелят. Он глянул на косу, затем на босса, который, похоже, не собирался её отпускать даже под страхом смерти, и тяжко вздохнул. Жалко, конечно, золото, но и пропадать из-за него и чокнутого профессора он не собирается. Жил без них тридцать лет, и ещё столько же проживёт. И вообще, к чёрту всё! Главное теперь остаться в живых! Он отцепился и, подняв руки, отступил назад.
        Булава тут же повалилась в сторону реки, увлекая за собой его босса.
        Чтобы не попасть под неё, барон решил отскочить в сторону, но  нога, как назло, в этот момент соскользнула. Он плашмя упал на сырую траву и покатился на животе вниз. Чтобы остановить движение, Эзенштайн ухватился за стержень, рассчитывая, что такая тяжелая штука послужит ему чем-то на вроде якоря и удержит его. Но он ошибся. Булава заскользила по склону вместе с ним. Когда ноги провалились в пустоту, он понял, какая участь его ожидает, если не принять каких-нибудь экстренных мер и  заорал не своим голосом Хьюго:
        -   Держи её, идиот! Быстрее!
        Тот даже не пошевелился. Ему было глубоко наплевать на профессора: пусть проваливает ко всем чертям, урод очкастый! Но после сообразил, что вместе с ним может сгинуть и золотая коса. А если не дать ей упасть в реку, то америкашка, наверняка, в благодарность выделит ему от неё толику. А этого ему хватит на всю оставшуюся жизнь.  Когда это до него дошло, отморозок кинулся догонять булаву.  Он поймал её за шар в тот момент, когда профессор, изо всех сил уцепившись за стержень, уже повис над пропастью, и попытался остановить её. Но его семьдесят килограмм не смогли удержать полтора центнеровую булаву, набравшую скорость, да ещё с таким довеском, как висящий Эзенштайн. Этот тандем без всяких усилий увлёк его за собой. Поняв, что ему не справиться, Хьюго отцепился, но было уже слишком поздно. По инерции он скользнул вниз и полетел в пропасть вслед за косой Лусичи и боссом.
        Душераздирающие вопли, донёсшиеся из реки, заставили всех вздрогнуть. Саба, хотя и не был набожным, перекрестился и пожелал своему шефу райской жизни на том свете.