Праздничная сказка литературного дилетанта

Стоял один из тех волшебных зимних дней, которые встречаются только в краях, известных суровыми, продолжительными зимами. Молодой Месяц и Старое закатное Солнце одновременно делили небосклон так, что восточная часть его, иссиня-черного цвета, была усыпана яркими звездами, водившими хоровод вокруг ярко горевшего серпа Месяца; западная часть, как пламя, горела красными и оранжевыми красками. Закат полыхал словно зарево пожара, потоки алого огня от умирающего Солнца достигали середины неба и разбивались о холодную стену звезд. Сейчас господствовали Мороз и его служанка Зима. Блеску холодных звезд на небе, словно отражая их ледяное сияние, вторили бесчисленные блики на ослепительно белой поверхности снега.Будто нескончаемое множество бриллиантов, рассыпанных всюду, покуда хватает глаз, искрило это, казалось бесконечное, снежное царство. Снега выпало так много, что приземистые домики в деревушке Заснежье превратились в пололгие снежные холмики, из которых то тут, то там, словно пеньки в лесу, торчали печные трубы. Белёсый дым от березовых дров поднимался вертикально вверх. Было совершенно безветренно. Стоял страшный мороз.

Был канун праздника Солнцеуспения, когда Старое прошлогоднее Солнце, погружаясь в свою ало-оранжевую колыбель, исчезало с небосвода на тридцать три дня и не являло своего теплого лика людям. Балом правил ледяной Месяц, который своим безжизненно холодным светом, казалось еще больше сковывал окрестности, трудясь рука об руку со Стужей.

Жители деревни Заснежье благоговейно почитали этот праздник. То было время смирения, молитв, дум и тишины. Никто не выходил из своих изб, кроме как по большой необходимости. Но в этот год все было не так и старожилы деревни уже забеспокоились....

- Эка беда стряслась, как реку сковало - с тревогой и волнением думал дед Тулуп, бредя своей неуклюжей, старческой походкой по направлению к деревушке. - Сто одиннадцать лет река до дна не промерзала, нехороший знак - проносились мысли в его голове.

Но, как известно, у мыслей есть быстрые крылья, а наш дед, мало того, что был очень стар, так еще и плотно одет в стеганную фуфайку, плотные ватные штаны и валенки выше колен и как не спешил он в дом к старухе Жарухе, а все вбестолку.

- Знала что придешь! Стужа-то какая! - послышалось за дверью, когда дед Тулуп, наконец, добрался до избы Жарухи и постучал.

Дверь отворилась и в низком проеме показалась укутанная фигура старухи. Несмотря на то, что в избе было жарко натоплено и в печи вовсю горел огонь, Жаруха была в вязанном платке, овечьей накидке, длинной плотной юбке, из под которой виднелись валенки. Тулуп вошел.

Изба Жарухи состояла из одной комнаты, половину внутреннего пространства которой занимала большая печь. Печь в этих местах - святыня и источник жизни. С низкого потолка свисали пучки различных трав собранных летом. Через малюсенькие окошки, их было три, свет в помещение не попадал, с наружной стороны они были завалены снегом. Горело несколько свечей: на столе и на настенных полках.

- Знаю зачем пришел, приметы вижу - заворчала Жаруха. - Месяц заслон из звезд сотворил, Мороз придет - в ворчании старухи послышалось что-то таинственное и зловещее, но дед Тулуп понимал ее.
- Доставай светильник - скомандовал Тулуп.

- Готово все - открыв большой сундук, который, видимо, служил ей постелью, старуха вынула оттуда предмет, похожий на светильник. Он был четырехугольной формы, каждая из его граней была застеклена. Сверху, через деревянную резную крышку, внутрь проходил золотой стержень и упирался в дно светильника. На другом конце, выше крышки, стержень заканчивался в виде круглого изображения солнца с исходящими из него лучами. Со всех сторон светильник был покрыт замысловатыми символами.

- Давно его не видел, с тех пор, как сам ходил....- вздохнул Тулуп.

- И еще век бы не видать - огрызнулась Жаруха - кто нынче пойдет, а то замерзнем все? - старуха отличалась резкой, грубоватой манерой говорить, чем могла создать впечатление неприятной собеседницы, но, в сущности, была доброй и ласковой.
- Мужики в Губерниях все, никто на печи не лежит, зимой работы нет, все на калымах, одно бабье, старики да дети в деревне. Вот уж рухнул на голову....- глубоко вздохнув сказал Тулуп. - И мне уже невмоготу, силенок не достанет - понурив голову добавил старик.

- Ладно тебе, хрыч, охами да вздохами делу не поможешь, а идти надо, околеем! Целые деревни вымерзали. Кто пойдет?

- У портнихи нашей, Лучинки, старшой сынишка - Лучик, одиннадцати лет отроду, проворный мальчонка.... Остальные все под стол еще ходят, старики да калеки - все понижая голос, чувствуя, как груз ответственности, вины и бессилия с каждым словом все сильнее давил на него, говорил дед Тулуп и слезы навернулись у него на глазах. - Погибнет....погибнем! Сам пойду! - будто протестую против своей немощи воскликнул старик.

- Куда тебе, дед, ты когда последний раз дальше околицы выбирался?

На том и порешили.

Половину часа спустя, веселый, бойкий, голубоглазый мальчишка, с ног до головы завернутый в самую теплую одежду, какую только нашли во всей деревне, стоял и благоговейно слушал наставления казавшейся ему зловещей старухи Жарухи.

- Раздолье Мороза страшное время, внучок. Случается такое раз в столетие, а то и реже, когда Мороз сердит на слишком теплое и богатое лето. В отмеску заявляет он свои права в самое отчаянное для людей время - в Солнцеуспенье. Мороз гуляет так люто, что вымерзают целые деревни, жар печей и сухих дров ему нипочем, всех достанет и закует в ледяные кандалы. Есть только одно спасенье, Отцы называли его Последним Поцелуем умирающего Солнца. Без него не дожить нам никому до рождения молодого Солнышка. Слушай внимательно, Лучик, Последний Поцелуй горит всего одиннадцать минут после захода Старого Солнца на макушке самой высокой сосны Теплого леса, той сосны, под сенью которой в день Летнего Солнцестояния селяне воздают дары ясному Солнышку. Последний закатный, ало-оранжевый луч заходящего солнца играет в самой верхушке Матери-Сосны своим согревающим светом, поймай его, пока он там, это все, что есть у нас, это наша последняя надежда. Собери его в этот светильник - Жаруха достала показавшийся Лучику чудноватым таинственный предмет - и, если не будет слишком поздно, частичка Солнца, его Последний Поцелуй людям, оставшийся в ветвях Матери-Сосны, скользнет внутрь светильника, быстро поверни стержень и беги со всех ног назад, не задерживайся ни на минуту и не оглядывайся, Мороз будет идти по пятам. Мы будем молиться за тебя.

От услышанного Лучику сделалось страшно, но мысль о том, что ему,одиннадцатилетнему мальчику, доверили такое важное дело, серьезность которого он до конца не осознавал, что все смотрят на него, как на взрослого, что он даже серьезнее взрослых, ведь, по словам Жарухи, только ему под силу принести Последний Поцелуй в деревню, не позволяла страху овладеть им. В юном возрасте людям кажется, что препятствий не существует и мир принадлежит им и лежит у их ног. Именно это чувствовал сейчас Лучик и чувство радости от осознания возможности доказать это, доказать свою значимость, вытеснило страх из его сердца.

Дед Тулуп, сидя на скамейке, слушая наставления старухи, становился все печальнее и мрачнее. Мать, будучи здесь же, не переставала вытирать слезы краем платка. Мальчик, глядя на них, никак не мог понять причины такого поведения взрослых.

До Матери-Сосны от деревни было не дальше версты: спустившись с холма, на котором стояла деревня, перейдя замерзшую реку и немного углубившись в лес, миновать столь величественное дерево было невозможно. Лучик хорошо знал это место. Но мороз крепчал, долго находиться на улице становилось невыносимо.

Дед Тулуп надел Лучику на ноги свои большие охотничьи снегоступы, старуха и мать поправили на нем теплые одежды, повесили ему на шею светильник, расцеловали и мальчонка пустился в путь, представляя себе веселое приключение, оставив взрослых в тревожном волнении и ожидании.

Весть о надвигающемся Раздолье Мороза в мгновенье разнеслась по маленькой деревушке. По наставлению Жарухи селяне доставали с чердаков и из подполий старые, забытые елочные игрушки, покрытые паутиной и пылью, сильно напоминавшие по форме символы, нарисованные на светильнике, с которым ушел Лучик и наряжали ими праздничные деревья. Все это, по словам бабки, необходимо, но будет бесполезно, если мальчик не принесет Поцелуй Солнца.

Дед Тулуп помог старухе спустить с чердака небольшой ящик, доверху наполненный маленькими светильниками. Они были точными копиями большого светильника, который унес с собой Лучик, с точно такими же непонятными символами на стеклянных гранях. Дети короткими перебежками между избами - для них это было наподобие беззаботной игры - быстро разнесли их в каждый дом и жители установили по светильнику на макушку каждый своего праздничного дерева. Все было готово, не хватало Последнего Поцелуя.

Солнце уже опустилось за горизонт, но его прощальный могучий луч еще играл на макушке Матери-Сосны. Лучик почти добрался до него. Уже на половине пути ему стало ясно, почему так угрюм был дед Тулуп и почему так печальна была его мать. Иллюзии о легкой радостной прогулке быстро развеялись. Еще не достигнув леса, он почувствовал, что его руки и ноги окоченели, лицо покрылось инеем, стало тяжелее идти. Мороз так сильно кусал открытые части лица, щеки и нос, что вскоре он перестал их ощущать, будто к коже приложили лед. Глаза слезились, ресницы отяжелели от инея, а вокруг стало совсем темно. Но Лучик шел и не желал мириться не только с морозом, но и с мыслями о правоте взрослых, о том, что мрачное настроение, царившее в момент его отбытия, было оправдано, а его веселое, беззаботное состояние было следствием его неопытности.

Добравшись, наконец, до верхушки сосны, Лучик узрел всю красоту и согревающую силу Последнего Поцелуя Солнца. Там, наверху, купаясь в его свечении, он воспрял и, казалось, ему стало даже немного теплее. Помня, что нельзя терять ни минуты, Лучик нащупал висевший у него на шее светильник и попытался повернуть стержень. Руки в рукавицах настолько окоченели, что ему пришлось повторить попытку, сняв плотную, ватную варежку с одной руки. Ограниченный в движениях нагромождением теплой одежды и сковавшим его холодом, Лучик уронил рукавицу и она упала далеко вниз. Отчаянным усилием он повернул стержень на светильнике и луч Солнца, его Последний Поцелуй людям скользнул внутрь предмета.

Мороз разошелся с такой силой, что в избах с вовсю топящимися печами стоял холод. Селяне, одевшись в верхнюю одежду, прильнули к печам и с тревогой ожидали мальчика. Многие уже не верили и потеряли надежду. Люди начинали замерзать. Дед Тулуп не находил себе места и, несмотря на невыносимую стужу, постоянно выходил на улицу и смотрел в сторону леса. Во все время ожидания, с тех пор как ушел Лучик, он оставался в избе старухи Жарухи и делал все, что она скажет. Младшая сестренка Лучика - Свечка, переживая за старшего брата и инстинктивно чувствуя в страшной бабке доброту и опору, осталась у нее. Она с тревогой наблюдала за хождениями деда Тулупа из стороны в сторону, из угла в угол по избе и, когда дед, выйдя из избы и через минуту еще угрюмее и мрачнее возвращался назад, чувство тревоги предавалось ей и усиливалось в нежной, детской душе девочки.

Когда в следующий раз дед Тулуп снова собрался выйти на улицу и посмотреть не видно ли мальчика, Свечка, под влиянием необъяснимой силы спрыгнула с печки и, не взирая на мертвецкий холод, вышла на улицу. Было так холодно, будто все тепло из этого мира закатилось вместе с солнцем за горизонт и, как и его лучи, не проникало к людям. Старик стоял с тяжелым сердцем, смотрел за реку на лес и ничего не видел. Вдруг молодые глазки девочки уловили яркий, оранжево-красный огонек с этой стороны речки, саженях в ста пятидесяти от деревни. Блеснув, он исчез, словно упал в снег. Свечка вскинула глаза на деда, уверенная в том, что он тоже это видел, но слабые старческие глаза Тулупа выражали безразличие. Он ничего не заметил. Секунду девочка колебалась, думая, что ей это привиделось, но, в следующее мгновение, закричала что есть силы: - Огонек там! Лучик идет! Лучик с Солнышком! - указывая в направлении упавшего огонька, кричала Свечка.

Дед Тулуп, нимало не смутясь словами ребенка, двинулся в направлении, которое указывала девочка, по грудь утопая в снегу. Жители, те у кого доставало сил, услышав крик Свечки, повыбегали из своих жилищ и направились за дедом Тулупом, за Лучиком с Солнышком.

Светильник с частичкой Солнца принесли в избу старухи Жарухи. Аккуратно взяв его в свои иссохшие, старческие руки, она поднесла огонек, находящийся в нем к светильнику, который венчал макушку ее праздничного дерева. Повернув золотой стержень с плоским навершием в виде солнца с лучами, она выпустила маленькую частичку Солнышка, почти искорку, из большого светильника и она шмыгнула в маленький, на макушку дерева. Сперва разгорелся, засиял маленький светильник, потом зажглись золотом развешенные на елке игрушки в виде таинственных символов и, наконец, загорелось золотисто-красным, уютным пламенем все дерево. Сияющие ветви были похожи на языки пламени, которое не обжигало и не сжигало, только грело. Изба наполнилась светом и теплом. Жители деревушки последовали примеру Жарухи, Мороз им был теперь не страшен.

Когда праздничная ель в избе Жарухи разгорелась и в помещении стало светло и тепло, все присутствующие бросились к безжизненному телу Лучика, надо которым безутешно убивалась его мать. Все старания бабки вернуть мальчика не помогли. Травы и настойки были бесполезны. Стеклянные глаза Лучика так и остались стеклянными, окоченевшее тело не меняло положения, посиневшая рука, на которой не было рукавицы, так осталась синей.

Дед Тулуп, осунувшись, разбитый горем, безмолвно стоял и смотрел на потуги Жарухи, понимая их тщетность и только одна мысль мелькала в его голове: "Раз уж Мороз схватил, не отпустит, не вырвешь! Где же рукавичка, внучок?"

Прошло много лет, а может и столетий, зимы перестали быть такими холодными, Мороз больше не заявляет свои ужасные права, но в памяти людей навсегда остались Лучик и его Солнышко, как напоминание о том, что даже в самые холодные и безнадежные времена всегда найдется Лучик, который принесет с собой Солнышко. Вместе они развеют все страхи и сомнения, разожгут согревающее душу пламя, которое станет путеводным огоньком в холодном мраке жизни.

Сказывают, что в первое лето после описываемых событий, в праздник летнего Солнцестояния, младшие братья и сестры Лучика нашли рукавицу, которую он уронил, открывая светильник, и принесли ее домой. По необъяснимым причинам безутешная мать так обрадовалась находке, что оправилась, стала выходить из дома и, как прежде, принимать участие в жизни деревни. Говорили, в рукавице она вновь обрела своего Лучика, который принес людям Солнышко.