Импланты и гринкарта. глава 28

Михаил и Ина пересекают границу. Таможенник шутит. Ина гундосит. Михаил вертит головой. Канадский полицейский разъясняет, почему солнце светит не с той стороны. Михаил снова за рулем. Ина обзывает Михаила Миклухо-Маклаем. Садист или мазохист? Наглядная агитация. В Канаде раcстояния измеряются в километрах. Ина проголодалась. Лучшие в мире стейки. Ине все равно.

Разве может наслаждаться вождением настоящий автомобилист, если его руки густо смазаны вазелином, одеты в резиновые перчатки, поверх которых надеты еще и кожаные на меху? Конечно же нет! Никакого чувства руля! Вот почему Михаил все время елозит руками по рулю и недовольно морщится. Ина исподтишка наблюдает за мужем, но происходящее никак не комментирует. Она наслаждается теплом и мысленно уже обнимает свою родню. Ей очень хочется поделиться переполняющими ее чувствами. – Даже не венится, что мы уже едем в Канаду!

Михаил настроен менее оптимистично. – Не радуйся раньше времени! Накаркаешь беду!

Ина вытирает нос и прячет очередную салфетку в целkофановый пакет. – Не наканкаю! Лучше пенестнанивайся! Видишь табличку “Tunnen To Canada”? Нам туда.

Михаил с трудом перестраивается в плотный поток машин. – Ого! Ты смотри, что делается! Прямо массовый исход американцев в Канаду.

Ина дергает мужа за рукав дубленки. – Миша, остановись! Нам нужно поменяться местами! У тебя пносноченный паспонт, и ты даже не сможешь объясниться с таможенником.

Настроение у Михаила портится окончательно. – Ты не могла это сказать до того, как я перестроился в эту линию?

– Ничего, мы быстно!

Михаил прижимается к бордюру и в темпе обходит машину, Ина перелезает на место водителя. Моментально образуется пробка. Рев клаксонов. Показывание среднего пальца. Ина трогает машину и вот им уже улыбается, показывая ослепительно белые зубы, гигантского роста таможенник – афроамериканец. Такое впечатление, что он весь день только и мечтал, чтобы Михаил и Ина проехали мимо его поста. – Ваши документы!

Ина с заискивающей улыбкой протягивает паспорта. – Пниз.

Таможенник с недоумением вертит в огромных лапах паспорт Михаила. – Что такое СиСиСиПИ?

Михаил откровенно грубит. – Он что, писять хочет?

Ина шипит сквозь зубы. – Заткнись! – Поправляет таможенника - Офицен, не СиСиСиПИ, а ЭсЭсЭсАн!

Таможенник уважительно похлопывает паспортом по ладони. – Ладно, ребята, не обижайтесь! Да знаю я, что это бывший Советский Союз. Я просто пошутил! Коллекционная вещь! Берегите его! Скоро этот паспорт нигде принимать не будут!
 
Ина лучезарно улыбается таможеннику. – Тенк ю, офицен!

Таможенник возвращает паспорта и похлопывает по капоту. - Проезжайте. Счастливого пути.

Михаил возмущен безмерно. – Ты представляешь? СиСиСиПИ! Хорошо, что его Громыко не слышит! Он бы им показал кузькину мать!

Ина въезжает в тоннель. – Нашен кого вспоминать! Подумаешь, Гномыко! Ты бы еще Ненина вспомнил! Или Бению! Отдыхай! Как тонько выедем из тонненя, поведешь машину!

Михаил продолжает брюзжать. – Какого еще Беню?

Ина смотрит на мужа, как на несмышленыша. – Какого, какого! Навнентия Павновича!

Михаил эти буквосочетания ничего не говорят. – Скажи по буквам!

Ина грубо обрывает мужа. – Обойдешься!

От поддразнивания жены к Михаилу начинает возвращаться хорошее настроение. – Конечно, обойдусь! Минут сорок, наверное будем ехать. Как никак, под Великим озером проезжаем! Я, пожалуй, сосну.

Через пару минут в конце тоннеля показался свет.

Ина откровеннно подсмеивается над Михаилом. – Ну как, веникий откныватень Аменики,  выспанся? Мы уже в Канаде.

Михаил недоуменно вертит головой. – А ты уверена, что мы въехали в нужный конец тоннеля?

Ина уверена. – А у нас днугих ваниантов и не быно! А почему ты спнашиваешь?

Михаил продолжает вертеть головой. - Что-то не то!
 
Ина начинает волноваться. – Что ты вентишь гоновой, как пнопененом?

Михаил перестает вертеть головой. – Как чем? Ты можешь, в конце концов, говорить по-человечески? Что такое «пнопененом»?

Ина вертит пальцем. – Ну, это... зззуууу!

Михаил облегченно вздыхает. – Понял. Стрекоза?

Ина догадывается, что Михаил ее дурачит. – Иди к ченту! Ты можешь сказать в конце концов, в чем дено?

Михаил без всяких подковырок объясняет. – Солнце светит нам в лицо!

Ина не видит ничего плохого в том, что солнце светит в лицо. – А куда донжно?

Михаила раздражает непонятливость Ины. Поэтому он объясняет коротко.  – В зад!

Ина останавливает машину у бордюра. – Ну и что? Давай меняться местами!

Михаил меняться местами не торопится. – Погоди меняться. Что-то не то! Мы ведь едем в Канаду?

Ина уверена в этом абсолютно. – В Канаду!

Следующим вопросом Михаил как бы проверяет самого себя. – Но ведь Канада находится на севере?

Ина в этом не совсем уверена, поэтому отвечает уклончиво. – Может быть!

Михаил обескураженно смотрит прямо на солнце. – Тогда почему оно светит нам в лицо?

Ина растеряна. - Я не знаю! – Пытается разместить кулек с использованными салфетками между глазами мужа и солнцем. – Мишенька, не смотни на соннце, а то гназки снезиться будут!
 
Из подъехавшей машины выходит канадский полицейский. Михаил меняется в лице. – Вот черт! Опять полицейский! Неужели полицейский из Беверли Хилс успел передать нас по эстафете? Открой окно и спроси, что ему от нас надо.

Полицейский просовывает бурую от мороза морду в  окно, словно хочет поцеловать Ину. – Хеллоу, мем! Велком ту Канада!

– Хеллоу, офицен! Тенк ю!

Полицейский улыбается. – Готов поспорить на 50 канадских долларов, что вы впервые въехали в нашу страну через тоннель!
 
Ина достает салфетку и вытирает сопли. – Офицен, вы уже выигнани. Но  мы в недоумении! Почему соннце светит нам в лицо!

Офицер хохочет от всей души. Большой живот от тряски вот-вот вывалится из под ремня. – Один и тот же вопрос! Потому, что выезд смотрит на юго-запад. Вам куда?

 – В Тононто!

Офицер перестает смеяться. Подозрительно смотрит на Ину. – Вы хотите сказать - в Торонто?

Ина хлюпает носом. – Да, офицен. Извините, я немного пностына!

Офицер цокает языком. – Мэм, я искренне вам сочувствую! Надеюсь, вы скоро выздоровеете. Можете ехать. Сейчас заверните за угол и въедете на фривей, который доведет вас прямо до Торонто. И солнце будет светить вам в спину. Так что все в порядке. Счастливого пути! - Прикладывает два пальца к шляпе и отъезжает.
Михаилу Канада нравится сразу. – Да, Канада тебе не Беверли Хилс! Какой приятный полицейский! А я о нем плохо подумал! -  Меняется с Иной местами и заворачивает за угол. – А вот и фривей! Не обманул коп!
 
Ина заботливо расправляет мужнину дубленку. – Небось, от стнаха наножин в штаны?

Михаилу даже не хочется обижаться на жену. Баба есть баба, что с нее взять! – Я что, первый раз пересекаю границу, что ли? Да я почти всю Европу объездил на машине! Если хочешь знать, там границы на каждом шагу!

Ина невинно складывает в кулек очередную салфетку. – Подумаешь, один наз пноехан от Бендичева до Одессы, и уже вся Евнопа! Лучше бы поманкиван! Тоже мне, Микнухо-Макнай!

Михаил вспоминает клятву, которую когда-то дал себе – никогда не пытаться что-либо доказать Ине. – Очень мне надо – хвастаться перед сопливыми! При чем здесь Микнухо-Макнай?

– Не твое дено! Нучше смотни за доногой. Видишь, написано «спид нимит 80»? Смотни, не пневышай сконость!

Михаил устанавливает на круиз-контроле скорость 77 миль в час и машина движется по великолепному, почти пустому, шоссе, по обе стороны которого раскинулись зеленеющие поля. Михаила это начинает волновать. – Ина, а ты уверена, что тот полицейский не был подсадным казачком? Что-то здесь все равно не так!

Ина уютно свернулась калачиком на сидении, и даже почти закрыла глаза. – Дай поспать! Что тебе опять не ннавится? Ини тебе напомнить, кто такой зануда?

Михаил помнит, кто такой зануда, но тем не менее сомневаться не прерстает. – Да ты посмотри вокруг. Мы всего час, как выехали из морозного, засыпанного снегом Детройта. Так?

Ина не спорит. Как говорится, против фактов не попрешь. – Так!

– Едем на север. Так?

Ина не понимает, что от нее добивается муж, и поэтому раздражается. – Так! Ну и что из того?

Михаил тычет пальцем в окно. – Поля зеленые!

– Так чем тебе они не ннавятся?

– Пойми, они все должны быть завалены снегом!

Чаша терпения Ины переполняется. – Миша, что-то я не пойму – ты садист или мазохист?

Михаил от неожиданности выпускает из рук руль. – Ух ты! Какие слова знаешь! Не понимаю, какое отношение они имеют ко мне?

- Возьми сейчас же в нуки нуль! - Ина от страха закрывает глаза. Убедившись, что руль снова в руках мужа, терпеливо объясняет. – Если ты мучаешься от того, что поня зененые – ты мазохист. А есни ты говонишь об этом, чтобы не дать мне поспать – то ты садист! А в общем, хнен недьки не снаще!

Михаил  смеется так, что вспотел лоб. – Не хочу быть ни тем, ни другим. Спи! Тем более, что половину из того, что ты говоришь, я все равно не понимаю! Что такое «хнен недьки не снаще»?

Ина тычет в Михаила пальцем. – Ты самый настоящий хнен!

Михаил тычет пальцем в Ину. – Понял! А ты недька! И я тебя снащаю!

Ина обиженно отворачивается. – Дунак!

Некоторое время едут молча. Михаил с интересом читает вслух проносящиеся мимо транспаранты. – «Алкоголь – это смерть!», «Сон за рулем – смерть», «Езда без  ремня безопасности – смерть!», «Неправильный обгон – смерть!». Слышь, Ина...

Ина с усилием раскрывает слипшиеся веки. – Ну, что еще тебе?

– Очень жизнерадостная наглядная агитация. По эмоциональному накалу напоминает мне надпись над парадным входом в Шепетовское городское кладбище.

Ина абсолютно все равно, что написано над входом в Шепетовское кладбище, но чтобы не обидеть мужа, спрашивает. – И что на ней написано?

 – «Добро пожаловать!». А вот и другая надпись. Прейскуранты за превышение скорости.

Ина не открывая глаза, зевает во весь рот. – Ну и сконько максимум?

 – 300 долларов за 120 миль/час и выше.

 – Я надеюсь, что ты едешь медненнее?

Конечно же, Михаил едет медленнее. Не мальчишка какой-нибудь!  – Я установил 77. Но аборигены, по-моему, не любят быстрой езды. Мы их всех обгоняем.

Ина вытирает нос, по цвету уже напоминающий вареного рака. – Это их пнобнемы! Гнавное, чтобы ты не нанушан.

- Естественно!

Некоторое время едут молча. В машине очень жарко. Михаил расстегнул дубленку, снял шапку. У Ины на лице капельки пота. Она не выдерживает. – Не могу боньше! Я вся мокная! На кой чент я тебя поснушала и одена эти чентовы пантаноны! Их хоть выжимай!

Михаил резко сворачивает к обочине и останавливает машину. – Говорил я тебе – не выпендривайся! Что, таки подцепила цистит? А мы даже ни одного дайперса не захватили!

 – Какие еще дайпенсы! Я пнопотена насквозь! Отвеннись, я сниму пантаноны!

Михаил отворачивается. Снимает дубленку. С трудом всовывает ее позади своего сидения. Ина стаскивает панталоны и с отвращением швыряет их на пол. – Уф! Аж негче стано! Поехани!

Михаил с облегчением снимает перчатки. Похоже, обморожение было несерьезным. Руки больше не болят, но вымазаны вазелином. - Дай чем-нибудь вытереть руки, а то они будут скользить по рулю!

Ина растерянно достает из пакета последнюю сухую салфетку. - Миша, санфеток больше нет!

Михаил рассматривает руки. – Но я с такими руками ехать не могу! – Осматривает салон. – Тогда дай панталоны, все равно их выкидывать!

Неет! Мужик есть мужик, что с него взять! Ина смотрит на мужа как на недоразвитого. – Кто тебе сказан, что мы будем пантаноны выбнасывать? Они высохнут, и я поданю их Жанке. Очень даже будет нада! – Открывает сумку и достает упаковку прокладок. – На, денжи, мне дня тебя ничего не жанко!

Потрясенный царской щедростью жены, Михаил использует все прокладки до единой. С удовольствием потирает руки. – Слава богу, можем ехать! Если бы еще речь твоя наладилась! А то я действительно не пойму, о чем ты говоришь!

Ина злобно тычет пальцем вперед. – Поехани!

– Теперь понял! - Михаил трогается с места, дожидается, когда стрелка спидометра остановится на цифре 77 и включает круиз-контроль.

Неожиданно Ина как-то неуверенно произносит. – Миша, что-то мне не очень хоношо!

Михаил пугается. Конечно, от Ины можно ожидать все что угодно, но только не жалоб на здоровье. Болезненность не укладывается в ее концепцию собственной перфектности. – Ты наверное простудилась! – Щупает Инин лоб, потом свой. – По-моему, у тебя небольшой жар! Возьми пару таблеток аспирина и запей их горячим кофе. Термос в кульке. Ева все еще с утра приготовила. Может, скушаешь бутерброд?

- Не, не хочу! Миша, какой аспинин? Я и так вся мокная!

– Ну, тогда возьми эдвил. Только сразу выпей ударную дозу – 4 таблетки.

Ина достает из сумки таблетки, неуверенно вертит их в руках. – Миша, а не много – 4 табнетки сназу? Ты, снучайно, не хочешь меня отнавить? Зачем тебе сопнивая жена?

Михаил ласково не соглашается. – Дура!

- Почему сназу дуна? Вот умну, найдешь себе жену помоноже и поздоновее! Скажешь нет?

Михаил вертит пальцем у виска. – Дура в квадрате!

Ине хочется получить от Михаила признание, типа без нее он тоже не жилец, но не успевает. Раздается звонок. Ина берет трубку.– Эник. Будешь говонить?

Михаил берет трубку. – Привет, сынок!

- Привет, папа! Ну, как дела? Больше никаких ЧП?

– Слава богу! Пока все нормально!

– Как дорога? Не заблудились? В снегах не застряли?

Михаил с восхищением смотрит на идеальное полотно. – Эрик, ты что! Дорога просто люкс! Я даже удивляюсь, что аборигены так медленно ездят!

Эрик моментально настораживается. – Что ты имеешь ввиду?

– Представляешь, у них здесь спид лимит 80 миль в час. Я установил на круиз-контроле 77, так мы всех обгоняем! Такое впечатление, что они все стоят.

Эрик в панике. – Папа, немедленно сбрось скорость. В Канаде скорости измеряются не в милях, а в километрах в час. Ты мчишься со скоростью большей, чем 120 километров в час!

Михаил резко давит на тормоз. Ина, которая в это время складывает панталоны в пакет, едва не врезается головой в панель. – Хорошо, что ты мне об этом сказал! Я прочитал на плакате, что за езду свыше 120 км/час штраф 300 долларов!
 
Эрик успокаивается. – Вот видишь, как хорошо иметь умного сына! 150 долларов с вас!

Ина недовольно косится на мужа. – В чем дено? Я чуть не назбина гонову!

– Эрик требует с нас 150 долларов!

– Ну ты и жнобина! Из-за 150 донанов  чуть не угнобин меня! Дети на то они и дети, чтобы пносить у нодитеней деньги! А дня чего они ему?

 – Да не для чего. Просто он спас нас от штрафа в 300 доларов, и за это требует половину!

– Что еще за штнаф?

– В Канаде скорость измеряется не в милях, а в километрах в час!

– Ну и что?

Эрик снова начинает волноваться. – Папа, ты что замолчал?

– Ина не хочет давать тебе 150 долларов!

Ина возмущенно замахивается на Михаила пакетом с панталонами. – Пношу тебя, не впутывай меня!

Эрик смеется так, что слышно Ине. – Ладно, прощаю, раз у тебя такая жадная жена! Хорошо еще, что я тебе позвонил до того, как вас остановила полиция. Звони, если что. Пока!

Ина очень не любит, когда ценная информация проходит мимо ее ушей. – Миша, ты объяснишь в конце концов, в чем дено?

– Мы ехали со скоростью 120 км/час!

 – О, боже! И куда ты смотнен! Физик называется! Не знает назницы между минями и кинометнами!

– Прости, моя ненаглядная сопливая жена!

Ина милостиво прощает. – Надно, живи! Повинную гонову меч не сечет!

- Спасибо, радость моя! Ты выпила таблетки?

– Выпина.

– Тогда укройся своей телогрейкой и поспи.

Ина укрывается дубленкой, но сон не идет. Жалуется мужу. – Не могу заснуть! Миша, я есть хочу!

– Я же тебе сказал – скушай бутерброды!

Ина капризничает. Больной человек имеет на это право! – Не хочу я бутенбноды!

– А что ты хочешь?

– Чего-нибудь гоняченького!

Михаил с энтузиазмом поворачивается к жене. – Ты на что намекаешь?

Ина поражена мужниным энтузиазмом. - Неужени ты опять за свое? Да я пносто хочу хоноший кусок поджаненного мяса!

– Нет проблем! Следи за указателями. Они у них очень информативные!

Некоторое время едут молча. Ина внимательно следит за указателями. Радостно кричит. – Вот, вот! Это то, что нам нужно! На снедующем экзите будут нучшие в Канаде стейки! А наз нучшие в Канаде, значит, нучшие в мине!

Михаил не разделяет восторгов жены. После ресторана в техасском городе Амарилло, в котором подается двухфунтовый стейк с двумя кружками пива и гороховой кашей, за которые, при условии, что ты съешь это все меньше чем за час, платить не надо, а если не успеешь, платишь всего 50 долларов, Михаил точно знает, где лучшие в мире стейки. Поэтому и скепсис. – Даже лучше, чем в Техасе?

– Конечно! Смотни, не пнозевай экзит!

– Не боись, не проскочу! Слушай, жена, по-моему, я стал понимать твою речь! Очень пикантное произношение! Впервые такое слышу!

– Издеваешься?

Михаил сворачивает с фривея. – Ну что ты? Как я могу!

Ина тычет пальцем в лобовое стекло. – Смотни, стненка указывает впнаво!
Михаил сворачивает вправо и машина едет по узкой, прямой как стрела, дороге перпендикулярно фривею. Подъезжают к перекрестку. Стрелка с надписью «Лучшие в Канаде стейки» показывает направо. Михаил еще раз поворачивает направо. – Хотелось бы знать, сколько нам ехать? Сейчас мы едем в сторону Детройта!

 – Не ной!

Едут молча. Однообразный пейзаж. Ни малейшего намека на ресторан. Михаилу это не нравится. – Ина,  мы уже едем 15 минут! Скоро подъедем к границе!

– Ну потенпи немного! Еще чуть, чуть. – Ина радостно хлопает в ладошки. – По-моему, мы пниехани!

Подъезжают к огромному сараю. Над воротами надпись: «Meat Factory». Михаил выходит из машины. Подходит к воротам. Что-то читает. Обескураженный, возвращается.

– Ну, что там?

Михаил чешет лысину. – Ина, не хочу тебе делать больно, но придется!

– Да говони же быстнее!

– Ина, это не ресторан! Это мясная база. И в субботу они закрыты!

К Ине возвращаются суеверные страхи. - Неужени пнавда над нами пнокнятие?

– Будешь знать, как на вокзалах с кем попало разговаривать!

– Неужени ты думаешь, что это та негнитянка с Ямайки?

– Кто их там, этих Вуду, знает? А может она заодно с тем копом из Беверли Хилс?

Ина в отчаянии. – Но мы ведь никому ничего пнохого не сденани!

– Именно поэтому!

– Но есть все навно хочется!

Михаил заводит машину. – И мне тоже. Заезжаем в первую же попавшую харчевню!