Женщина влечёт

Виктор Матюк

Женщина влечёт


Женщина мужчин к себе влечёт, как море реку,
Тяжело грешному и безвольному человеку
Не выпить смертельный яд в золотом стакане,
Как ему оставить интриги и забавы?
Никак, в тот миг суть искажает мрак,
Его можно не любить и не боготворить,
Но рядом с ним все мужчины вынуждены жить,
Он способен душу и плоть поглотить в тревожный миг!
Коль он своего максимума уже достиг, из последних сил держись
За холостяцкую жизнь, время придет, и твоя душа соберётся в отлёт,
Время идёт к холодам, судьба болезни и немощи дарит нам,
Мы, приблизившись к истокам греха ближе, смотрит на него снизу,
И замечаем только одно, что в грехе когда-то было рождено! Оно, как вихрь,
Оно, как плеть иль бич, тот же смерч, несущий благим намерениям жалкую смерть!
В тот момент душа готова взлететь на небеса, её уже с утра не прельщает  холодная роса,
Закрыты плотно глаза, слышны только птичьи голоса, невидимы границы яви и сна,
Любовь одна, и если она ушла, назад не вернётся она уже никогда!
Та страсть не знает границ, она напоминает стаю многоголосых птиц,
Её потворствует жизнь, встань и осмотрись по сторонам, вот там – православный храм,
А за спиной – мир совсем иной, там грех скрыт беспроглядной темнотой, есть цель,
Но не видна заветная щель, из-за неё вся эта канитель, там когда-то стояла цитадель,
Отныне там сверкают радуги цветные, они могут любого мужчину проглотить,
Найти весомую причину, чтобы потом о высоких чувствах надолго забыть!
Карта бита – нечем крыть! Тебя в отставку увольняют, женщину не удовлетворяют
Способности твои, неисповедимы господние пути, в твоей душе уже не поют соловьи,
Хоть дым над кроватью столбом стоит, женщина не желает больше любить,
Ей стыд глаза не застит, а у него есть грешное естество, искалечено в боях оно,
Там страшные увечья, его мне жалко по-человечьи, ему не помогут благие речи,
Звучащие в ночи, как свист картечи,  приятное впечатление на женщину произвести!
Насмешки и ухмылки после ночного поединка срываются с молодых дев, рано созрев,
Они пытаются в пропасть сорваться, чтобы там от зари и до зари развлекаться так,
 Чтобы раздвинулся мрак, истина продана за пятак, толпа молодых баб не хочет никак
Свои вожделения усмирять! Они с ними заодно, им жить, грешно не запретишь,
Шумит камыш, дождь капает с двускатных покатых крыш, по странн6ой причине
Женщина влечёт к себе мужчину, есть мнение, что от его волеизъявления
Не зависит ничего, на первый взгляд в их компании всем мужчинам хорошо,
От них исходит тепло, рекой льётся красное вино, и ты один бредёшь в снег и в дождь,
Вокруг галдёж, сверкает ложь, без них ты пропадёшь, что посеешь, то пожнёшь!
В судный день на ложь упадёт зыбкая тень осыпавшихся дерев, и весь господний гнев
Обрушится на них, в этот злополучный миг смерч иль вихрь  сверкнёт, как молния
На узкой и скользкой просеке земного бытия, движению помешает высокая колея!
Любви невесомая росинка в преддверии грядущего поединка мелькнёт, как плеть,
Чтобы грешник впредь не смел много думать и сметь, иначе – смерть,
Уж лучше терпеть и тлеть, чем со стороны смотреть, как  свищет плеть,
Нанося увечья по чужой спине и предплечьям! Пронесётся вихрь  и в тот же миг
Яркий луч новой страсти глаза грешникам затмит, их грехопадение не остановить,
О нём можно лишь забыть, и как слюну проглотить, смутная пелена бросила в грязь
Проросшие семена, первой долу упала страсть, следом за ней с коня свалилась боязнь,
 Как бы самому не упасть или не попятиться вспять! Держу в руках колун я,
Чтобы никакая колдунья среди белого дня не осуждала меня под шум дождя,
Стеная и вопия, допиваю яд любви я до самого дна, я же никого не грабил, никого не убивал,
Сам едва с голоду не пропал, бог урок преподал, во мне тогда воинственный дух возроптал!
Снежинки над головой летят и летят, куда-то смотрит пасмурный взгляд, на уме одно и то,
Что жить нельзя грешно, но здесь так заведено и уже давно, второе пришествие пришло
И оно следом за собой молву принесло, что торжество смиренного бытия
На высокий пьедестал возвела  матушка-земля, оставшись без поводыря,
Расколотые надвое небеса осветила огромная радуга, не жизнь, а каторга,
Не видно ни Бога, ни ангела, только унылая серая земля, а на ней нет ни кола, ни двора,
Боже, на всё воля Твоя! Грехам потерян счёт, каждый грех людей к себе влечёт,
Ведь там мужчину ждёт и ласка и почёт, грех мчится на коне верхом,
 А умники ходят пешком! Радуга в слезах, в душе главенствует страх,
Он бы без людей зачах, мы же душу калечим, пока не излечим,
Изувечим себя у отрогов земного бытия! Не безмолвствую я,
Предо мной проезжая стезя и на ней высокая и скользкая колея,
Ни ручья, ни  полыньи, чтобы отмыть от грязи грехи свои!
Кто сможет людскую прыть стремглав остудить? Никто!
Как обычно, поднимаемся с кровати, когда ещё темно,
И промозглый ветер уже стучится в зашторенное окно,
Печаль, как бушующее море; спрятавшись за тяжёлые шторы,
Намекает на печаль и горе, которые вскоре после неволи
По воле судьбы и рока сбросят камень с постаревшей души,
Сразу зажгутся уличные фонари, темень не для души!
Куда мы денемся от грядущих бесчестий и преград?
Вопрос задан невпопад, слова подобраны наугад,
Чтобы сказал по случаю об этом философ – Сократ?
Он немного староват для статных девиц и баб, но рад стараться,
Чтобы достойным мужем называться, ему бы жить и развиваться,
Он смог состояться, как человек, попавший под колпак судьбы,
Он до поры до времени не знал ни рода, ни племени, человек настроения
В своём богатом воображении раскалывал огромный небосвод,
 Чтоб течение земных вод не видел померкший взор!
Мощный экспресс остался за спиной,
Он во всей красе предстал предо мной,
С былым далёким, богатым на пороки,
Распри и склоки мужчина одинокий,
Склонив седую голову на тощую грудь,
Продолжил путь, но решил палку перегнуть!
Сразу страшный вихрь поднялся, ветер начался,
Утлый чёлн, на волнах закачался, предоставленный воле волн,
Шторм перекрыл кислород, тотчас затмился небосвод,
Но в душе зазвучал саксофон, недолго плакал он,
Была жемчужина в звучании том, её мы не извлечём,
Пока нужда и мирская суета не остановят волну греха!
Жизнь отложена потом, когда же грянул гром,
И густая тьма стремглав окутала отчий дом,
Не от великого ума в душе начался погром,
Ахи, вздохи, крики и стон слышны со всех сторон!
Не затихает колокольный звон, портится характер,
От принятых мер вследствие слияния духовных сфер,
Происходит светопреставление, какое имеет значение
Новое любовное приключение? Оно дарит новые ощущения для всех,
Кто себя душевным истязаниям давно уже подверг и даже в Чистый четверг 
Новая страсть взяла стремительный разбег, чтобы грешный человек, будучи нетрезв,
Своих желаний не опроверг, время ускоряет свой бег, и сил уже нет поднимать на смех всех,
Кто тебя отверг!  Радуга в глазах дальше края небес поплыла, луч, переломившийся в слезах.
Заискрился и сразу зачах, тяжкая ноша на плечах, беспокойство в речах, мешало сделать шаг туда,
Где тлен и суета главенствуют над скромным бытом почти что всегда! Такого не может быть,
О страстной любви в мгновенье ока нельзя забыть, души страстные порывы трудно скрыть,
Ты же плачешь навзрыд, когда прыть твоя уже бывшей любовнице совсем не нужна, а зачем?
Один хрен  в чужую душу заглянуть нельзя, закончились минуты счастья, мечта была
В жизнь блестяще воплощена, пока перед ней не была возведена крепостная стена!
Нет дыма без огня, земля в дыму, тяжело одному тащить за плечами дырявую суму!
Теперь стою, как старый и оборванный нищий за тарелкой духовной пищи,
Любовь плавала мелко, вспыхивала редко, в женской груди перегорело молоко,
И только упорство затрагивало память глубоко и множество осколков от неё
Влетали в грешное нутро, но уже не вызывали ничего, только то, что отболело,
Душу едва грело, да и то пока на дворе не потеплело, былое онемело,
Хотя и было в бореньях рождено! Шторм свирепый оставил после себя груды щепы,
Мимо неё проплывали уцелевшие корабли, они, склонив голову на грудь,
Продолжали свой унылый путь, сверяясь с компасом каждый десять минут!
Господи, не обессудь и о давно минувших грехах на краткое время забудь!
Когда встретимся опосля, отмоем от грязи себя, стеная и скорбя, страсть вся,
Что исчезла среди пламени земного бытия, переломившись через грани янтаря,
В прежние реалии жития вновь легко вернёт тебя, быть может, зря душу растревожит
И страхи умножит? День прожит и хорошо,  испытывал и я плотские желанья,
Над головой нависало громоздкое мирозданье, больше ничто не вспоминалось,
Такое и раньше случалось, но уже состарилось оно, и пока не поздно закрывай окно,
Чтобы о себе не напоминало канувшее в Лету зло! Время для осмысления пришло,
Ему судьба подставила своё плечо, до земли прогнулось раненное крыло,
Слава богу, что до самосожжения дело не дошло, солнце в декабре,
 Как сорванный лист календаря в январе, итог печален, всему - свой срок,
Прошлое уже исчезло во мгле, одни жалкие объедки остались на скоблёном столе,
Страсть еле-еле среди рабочей недели отходит от белоснежной постели!
Озвучены цели, листья давно уже пожелтели, засыпаны снегом узкие щели,
Остался только обрывок старой дедовской шинели,
Тут же сузился арифметический ряд Боттичелли,
Только досужие мысли уцелели под натиском незнакомого гения,
Не осталось вдохновения, есть толика терпения в то, что  жизнь никто
Свалит, не сожжёт, вот только непреходящая скорбь за душу грешников возьмёт,
Перед тем, как их души отправятся в межзвёздный полёт! Тут же ребром встал вопрос: 
Вправду и всерьёз  прошлое бытие пошло под откос?  Нет ни  слёз, ни печали.
Всё пустили под каменные скрижали необузданные вандалы, след кровавый
Видит Бог справедливый и правый, этот миг каждый грешник сполна постиг,
Повсюду теплится жизнь, несправедливость теряет здравый смысл!
Тьма сошла с ума, это она превозмогает свет, привнося ещё больше бед 
В столкновение судеб, остаётся только едва заметный след, причиняющих вред
Не только року и судьбе, но и самому себе, когда грешный человек ускоряет бег
Во мраке земного бытия, как внезапно узкая и скользкая стезя отправляет тебя
 В мрачный лазарет, на твоих глазах едва держится золотой лорнет,
Ты – стар и сед, почти что дед, ты согрет благодаря дыму дамских сигарет!
Без дела большого, малого нет, приходит долгожданный рассвет,
И кромешная тьма уже не сводит грешника с ума, звучит старинный сонет,
Хрипит старенький кларнет, и огромный саксофон издаёт крик, похожий на стон!
Он удручён, но почему? Что не нравится ему? Старец достал из внутреннего кармана конверт,
Он был заполнен на четверть, в меру тост, как новый холст, невысок его рост, он не вполз,
А вошёл в стареющее сознание, ему на помощь примчалось дивное воспоминание,
Там была боль, и было сострадание, зашаталось тогда огромное мироздание,
Стало двоиться в глазах, появился звон в ушах, душу обуял крах, а кровь на губах
Стремглав вошла в пределы заветного кольца в область чуть ниже пупка!
Никуда памяти не деться от самой себя, дряхлеет плоть, дряхлеет солнце,
Но лёд под ногами становится тоньше, только в душе желания стоят настороже!
Им бы не споткнуться на крутом вираже, и не проспать во сне желание проснувшееся вовне,
На нём не делаю акцент, приближается рассвет, а Германа всё нет, он - её поклонник настоящий,
Пытающийся чаще, так или иначе, желать женщине удачи, чем самому себе! 
Страсть то ли вновь застынет, то ли синим пламенем загорится в диком поле,
Хотя на самом деле не будет ни гульбы, ни веселья, здесь толпа ценит безделье!
Ночное наслаждение сменило тяжёлое похмелье, в голове полное затмение,
Плоть требует лечения, мужчина  спит в холодной келье, он не отмечал новоселье,
Несмотря на похмелье, его внимание отвлекает глубокое и узкое ущелье!
Не всякое резиновое изделье может там отметить новоселье,
Доселе там слёзы всего человечества смывались дочиста,
Туда попасть всем мужчинам хочется, из слов сплетается канва,
А фразы и слова лишают женщин природного ума! У них жизнь – не лафа,
Когда женщина подо мной, ты чувствуешь даже зимой мир чудесный и внеземной!
О бренность бытия! Твоя жаркая струя едва – едва задевает меня, не даёт житья,
Я же под струями пота и проливного дождя в сознание, придя, уверенность обретя,
Стеная и вопия, жду, когда же земля в свои объятия примет меня?
Нет лучшего в природе наслажденья, как в миг грехопаденья
Впасть в глубокое озеро приятного на вид сновиденья!
Мы самим не вольны принимать объятия чужой жены,
Нам те грехи никогда не будут прощены,
В душе и сердце – сумятица,
Душа вот-вот расплачется,
 А плоть рвётся вперёд,
Трепещет и прыгает,
Она блещет и ждёт, когда в паху заскрежещет,
И на живот прольётся запретный плод,
Пусть городская окраина рукоплещет грешнику тому,
Который смог преодолеть беспроглядную тьму,
И прошёл за десять мину свой многотрудный путь,
Теперь любимая женщина целует его поседевшую грудь!
Отстающих не ждут, высокие чувства до конца жизни берегут.
Хотя сексуальный вопрос иногда бывает раздут до огромных размеров,
Но страсти ему навстречу бегут  без остановки, молодые полукровки,
Одетые с иголки, проходимки и плутовки хотят, чтобы их муж был богат!
Пусть божий раб одет в пурпурный наряд, и в его душе чувства спят,
Женщины хотят обратить на себя его едва скользящий мимо взгляд!
Вслух никто их не судит и не  казнит, но высоко поднимающаяся грудь
О многом говорит! Никто не забыт, ничто не забыто, женщины стремятся к полному корыту,
Но не говорят о том открыто, мужчина льнёт к молодому телу,
Пока оно не принадлежит ему всецело, было дело в Пенькове,
Когда мужчина поневоле, оказавшись в Диком поле на просторе
Готов с женщиной съесть пуд соли, но она – ему не жена,
Её жизнь мирскими желаниями озарена и полна радужных снов,
Преходяще всё и даже страстная и пламенная любовь гибнет до конца,
Остаются увянувшие цветы и разбитые сердца! Куда бы божий раб ни вступил,
Куда бы он ни взглянул, рушится под ним надуманный путь, рушится всё,
О прошлом напоминает разбитое в окне стекло! В голове сумятица,
Жизнь самопроизвольно катится, когда-то они вдвоём владели страстным огнём,
Пока ты влюблён, ты убеждён в том, что к счастью мы вместе когда-то придём!
Только воспоминания о былых желаниях останутся, друг к другу они потянутся,
А потом стремглав расстанутся, поспорят, повздорят, на высоких тонах поговорят
 И разойдутся, как в море корабли в поисках обитован6ной земли!

г. Ржищев 
24 декабря 2020г.
17:10