Ванильное счастье

Вот и попался, джентльмен удачи. Молись теперь, чтобы не околеть в этом холодильнике раньше, чем окажешься в детском приемнике -распределителе. Попался, как последний лох, - ругал он себя на чем свет стоит. А ведь вроде бы не в первый раз на подвиг шел. И всегда все сходило с рук. Но, как любила повторять соседка-украинка, не все коту масленица. Фирдоус по привычке запустил пятерню в густую шевелюру волос, он всегда так делал, когда начинал нервничать. И принялся лихорадочно соображать, как вылезти из этого холодного саркофага. То, что он попал в холодильник, он понял не сразу. За окном стояла липкая, июльская жара. Временами лицо обдавало слабым ветром. Но, и он был горячим, как выдуваемый из кузнечных мехов воздух. Фирдоус с утра бродил по старым тбилисским улочкам и страшно устал. Вначале он зашел к соседу, потом к школьному товарищу. Побывал у дяди Шакро в Метехском переулке. Шакро сидел на лавочке перед домом и пил вино.

-Э, абрек, ты знаешь откуда пошло слово "бухать"?

И не получив ответа, сказал:

- Граненные стаканы - стопки производят на стекольном заводе имени Бухарина. Усек?

Потом Фирдоус покрутился у дома Лены, которая ему очень нравится. И направился в сторону кондитерской. Он готов был болтаться до поздней ночи где угодно: на улице, в подворотнях, подвалах, лишь бы домой приходить как можно позже и времени в нем проводить как можно меньше. Зимой это сделать было легко. Полдня занимали уроки в школе, еще полдня можно было провести у друзей и знакомых. И придя часов в десять вечера, завалиться спать. Добравшись до кондитерского магазина, он примкнул к длинной очереди. Гусеница из выстроенных в ряд затылков ползла по плавящемуся асфальту медленно. Но, он никуда и не спешил. Ему нравилось вдыхать мускатно-ванильный аромат сдобы и мечтать о красивой жизни.

В той, другой реальности не было места голоду и у него была семья. Пирожные в этом магазине продавались вкусные. Но, купить Фирдоусу довелось их всего лишь дважды. В остальное время, добравшись до прилавка, он их просто крал. Делал это, пользуясь рассеянностью продавцов и покупателей. Как говорится, ловкость рук и никакого мошенничества. Ему удавалось провернуть эту операцию несколько раз.

И все проходило без сучка и задоринки. Но, в этот раз что-то пошло не так и уже на выходе из магазина ему преградил путь здоровенный мужик. Толстяк с выпученными глазами угрожающе двинулся на Фирдоуса. Мальчишка попятился назад и угодил в руки какому-то рабочему. Облава, - мелькнула мысль

Темные глаза его беспомощно забегали в поисках выхода. Ноги в истоптанных до дыр башмаках он расставил на ширине плеч, огромные, несоответствующие его физической комплекции ладони сомкнул в кулаки, как бы сообщая, что готов драться. И поза, и выражение лица и быстрота реакции – все говорило в пользу того, что парень попадает в такую переделку не в первый раз. Но, что-то в его облике мешало видеть в нем оформленного преступника. Тощий и неказистый подросток смахивал на загнанного зверька.

-Оставьте пацана, - возмущались покупатели, оказавшиеся свидетелями этой сцены, - может быть он голоден, потому и крадет.

Толстяк подошел к Фирдоусу вплотную, схватил его за шиворот, все равно что несмышлёного щенка за холку и поволок куда-то вглубь магазина, в складское помещение. Фирдоус попытался было вырваться из рук сотрудника магазина, но тот только сильнее впился своей клешней ему в загривок. Толстяк дернул на себя железную дверь и втолкнул Фирдоуса в какое-то темное помещение.

-У-у-у, джибгир! – пригрозил толстяк кулаком и захлопнул дверь. Кромешная тьма заключила Фирдоуса в объятия. Как ни силился он различить хоть что-то в этой темноте, не получалось. Но, помещение было завалено картонными коробками, это он успел зафиксировать прежде чем погас свет. И вытянув перед собой руку, Фирдоус осторожно продвинулся. Нащупал коробку, открыл ее и обнаружил конфеты! Он развернул обертку, надкусил конфету и медленно смакуя шоколадный вкус, начал ее жевать. Ему захотелось схватить эту коробку и бежать отсюда прочь. Сесть в каком-нибудь укромном месте и наесться ими до отвала. К черту, пусть сведет живот ему от них, но он наестся ими на всю оставшуюся жизнь. И Фирдоус принялся поглощать их еще быстрее. Но, потом подумал, что всех конфет ему все равно не съесть, поэтому заправил свою выцветшую сорочку глубже в брюки и начал кидать конфеты за пазуху. Покончив с этим занятием, Фирдоус начал придумывать чем себя занять дальше. Холод уже начал подбираться к ногам. Нужно двигаться, абрек, иначе тебя отсюда вынесут вперед ногами, - подбадривал он себя, маршируя на месте. Еще минут пять тому назад положение, в которое он попал казалось ему почти безнадежным. Но, потом, он наелся конфет, расслабился, подобрел, и посмотрел на жизнь сквозь шоколадную призму. Главное, согнуться, чтобы увечье его позвоночника по выходу отсюда стало еще заметнее. Ведь помогало же это избежать наказания до сих пор? Глядишь, поохают и отпустят восвояси.

Фирдоусу не нравилось спекулировать физическим недостатком. Он стеснялся своего отражения в зеркале. Старался одевать свободные сорочки, чтобы горб на спине не сильно выделялся. Но, дело было не только в позвоночнике. Голова, вросшая в туловище, будто ей забыли приделать шею, выглядела слишком крупной для тщедушного тела, руки и ноги также не подходили по размерам к торсу. Создавалось впечатление, будто скульптор, лепивший это произведение, не имел никакого представления о правильном соотношении пропорций.

Раньше, Фирдоус злился, клял судьбу за свой облик. А потом как-то услышал от соседки, что появился он на свет нормальным, здоровым ребенком. И это известие, как ни странно, его немного примирило с самим собой. Ему приятно было думать, что когда-то он был таким, как все, и в том, что с ним произошло, виноваты конкретные люди. Не родители, нет. Их он не знал от рождения. А те, кому он достался по воле случая. Все, что он выяснил про родителей, было отрывочно и неполно. Как кино, в котором при монтаже вырезали важные эпизоды. Знал он, например, что отец приехал в Тифлис из Тегерана, в 30-е годы. Он сопровождал семью профессора Шамиля, который приехал для работы в университете. И поселился с ними в одной квартире. По всей видимости, приехал он в качестве компаньона, который выполнял поручения. Через пару лет профессор заболел туберкулезом и умер. А супругу его Маргариту Яковлевну, в период второй мировой войны, сослали, как мотенциального врага народа в Среднюю Азию, она была немкой по национальности. И остался молодой человек в чужом городе один. Вот в этот самый период отец и познакомился с будущей матерью Фирдоуса. Видимо, жених он был видный, раз азербайджанская родня девушки отдала за него дочь. Молодые поженились и поселились в доме, который принадлежал Маргарите Яковлевне, находившейся в ссылке. Через год у них появился на свет мальчик, которого назвали именем иранского поэта Фирдоуси. А еще через некоторое время в Тифлис вернулась ссыльная Маргарита Степановна. Как-то супруги поссорились и женщина, взяв маленького ребенка, ушла из дома. Муж кинулся за ней и учинил скандал в доме родителей. Требовал ли он от нее возвращения или наоборот, пытался от нее избавиться, неизвестно. Подробностей того злополучного дня никто Фирдоусу не рассказывал. Ему было известно только то, что отец во время ссоры ранил мать ножом, тяжело ранил. И мать от полученного ранения скончалась. О дальнейшей судьбе своего отца Фирдоус ничего не знал. После убийства жены он исчез из города навсегда. А Фирдоус остался живым напоминанием той трагедии. Родня матери, как сговорившись, направила всю свою ненависть на маленького Фирдоуса. Из раннего периода своей биографии ему запомнился эпизод, где они вместе с дворовым псом Мухтаром едят из общей миски. Сыт или голоден Фирдоус, ни бабушку с дедом, ни его тетку не заботило. А вот у Мухтара миска всегда была полной и можно было поживиться на славу. Так и ползал он по двору, чумазый, немытый с выпученным от голода пузом, пока не попал к Маргарите Яковлевне. Родственники решили избавиться от него с большой для себя выгодой и продали немке его за 500 рублей, по тем временам вполне солидной сумме. Маргарита Яковлевна была женщиной одинокой и всю свою нерастраченную любовь направила на маленького мальчика. Обучила его немецкому языку и прививала любовь к музыке. Отправила на кружок по шахматам и научила плавать. Фирдоус научился читать и писать задолго до того, как пошел в школу. Он рос смышленым и любознательным. Его любимым занятием было чтение. В школе он опережал в развитии своих сверстников. В шахматном кружке обыгрывал своих товарищей. Вот только со здоровьем не повезло. Искривление позвоночника стало проявляться у мальчика не сразу. А когда они обратились к врачам, те объяснили, что с лечением уже опоздали. По их предположениям, недуг развился из-за полученных в детстве травм или плохого ухода.

А потом в его жизнь снова вернулась нелюбовь. Маргарита Яковлевна умерла, когда ему было 10 лет. И его опекуном, согласно действующему закону, назначили сестру матери – тетку. Он перестал ходить в кружок по шахматам, забросил учебу в школе, и отказался от плавания. Никто им больше не интересовался, не принимал в нем участия. Он рос сам по себе, как растение, которое вынесли из комнатных условий на улицу. Вынесли, не заботясь о том, что оно может погибнуть. Единственным занятием, которому он оставался верен было чтение книг. Оно помогало ему переместиться в другую реальность. Но, чтение не помогало в борьбе с чувством голода. Есть хотелось так сильно, что он не мог думать ни о чем другом. Продукты тетка с мужем прятали в шкафу, под замком. Фирдоусу приходилось самому заботиться о собственном пропитании. Иногда ел у знакомых, друзей. Воровал продукты на базаре. А потом стал водить дружбу с местной шпаной, пропадать на долгое время, ночевать на улице. Дома по этому поводу не особенно переживали. Ну нет его и ладно. Нагуляется и придет, а не придет и того лучше. У тетки была проблема с жилплощадью. И единственное, что ее интересовало во всей этой истории с племянником, это лишние метры. Как-то, как обычно поздно вернувшись домой и переобуваясь в прихожей дома, заметил теткины туфли. Всмотрелся в них внимательно, и…, вот черт, не может этого быть! Стельки в них были вырезаны из картонной обложки его любимой книги. Назло, она сделала это из мести! Чтоб ты сдохла, сука проклятая. В нем поднялась ярость, та самая, способная смести, испепелить все на своем пути. Фирдоус ринулся в кухню откуда доносился голос ненавистной тетки, рванул на себя ящик, и вытащив из него металлические щипцы для колки сахара, запустил ими ей в голову. Все это произошло мгновенно, в считанные секунды и принесло ему, как ни странно облегчение. Не щипцами он в тетку запустил, а обидой, болью и одиночеством. Тетка, конечно написала заявление в милицию. На следующий день Фирдоус сидел в детской комнате и слушал следователя. Седа Степановна задавала ему вопросы. Получая ответы, она задерживала на нем свой взгляд, всматривалась, пару раз даже цокнула языком. Потом встала и скомандовала - иди за мной. Они прошли по длинному коридору и оказались в приемной начальника. Он должен был вынести свой вердикт по его делу.

-Так, ну-ка согнись. Еще сильней, чтоб на него это подействовало, - скомандовала сухопарая Седа Степановна. И на начальника это подействовало, начальник сжалился и отпустил. Если и попадал Фирдоус после этого в подобную переделку, то на память неизменно приходили слова Седы Степановны.

 - Выходи, - рявкнул на него управляющий кондитерской, отперев двери. И съежившийся от холода Фирдоус вышел из холодильника. Переступать с ноги на ногу было непривычно. Ноги замерзли и превратились в деревянные ходули. И что теперь? Сдаст ментам или отпустит? А конфеты, вытрусит он их из него или даст съесть? Толстяк, кряхтя шел вперед, шел, ни разу не обернувшись и не посмотрев на него - Фирдоуса. Трудно было заключить из его поведения, собирается ли он наказать вора или думает его простить. Из складского помещения они вышли в магазин. Фирдоус озираясь, внутренне подобрался. На всякий случай, а вдруг… Но, в магазине не было людей в погонах. Были покупатели, много покупателей. Не тех, кто присутствовал при его позорном отводе на склад, те уже давно ушли. А других, покупающих свою порцию радости, заключенной в пирожных. Магазинный прилавок представлялся Фирдоусу конвейером по выдаче порционного счастья. Выбрал кусок, заплатил денег, получил и вышел. Унес его с собой, этот кусок ванильного счастья.

Толстяк шел к выходу из магазина на улицу. У Фирдоуса мелькнула слабая надежда, что тот его отпустит без последствий. Так и вышло. Входная дверь открылась и его обдало уличным жаром. Лишь бы конфеты не расплавились, - вспомнил о них Фирдоус. Только оказавшись на улице, сотрудник снизошел и бросил в него:

-Я за тобой давно слежу, гавнюк! Если, бы это произошло один раз или два… Но, ты наглец перешел все границы. Убирайся отсюда, и чтобы ноги твоей в этом магазине больше не было. Увижу в следующий раз тебя тут, сдам милиции. Там твое место. Рано или поздно ты все равно там окажешься.

Фирдоус оказался за решеткой через семь лет после описанных событий. Ему было 20 лет.



*Абрек - разбойник

*Джибгир - аферист, карманник