Мне возле иллюминатора с видом на море

©Василий Симоненко

- В аэропорт, пожалуйста, - усевшись в салоне такси, сказал Изя водителю. На часах 05:00 утра. Всё по плану.
Доехав до аэровокзала и поблагодарив водителя, Изя вышел из машины. Найдя нужную стойку регистрации, как всегда, применил излюбленную технику создания доверительных отношений с сотрудниками аэропорта:
- Здравствуйте, девушки! Будьте добры, вот мои документы. Сумку с собой в салон хотелось бы взять. Не подскажете, какие места в салоне с видом на море?
Шикарная положительная обратная связь получилась: С видом на море, говорите? – девушка в форменном комбинезоне недолго сверяя мои документы с данными на экране монитора улыбнулась и вернула мне документы вместе с посадочным талоном.
- Ваше место как раз с видом на море.
- Спасибо Вам огромное! – улыбнувшись, ответил Изя, забрал документы и пошел в зал ожидания посадки.

Хорошо, когда кресло большое удобное и до других пассажиров, как до следующего вагона. А за толстым окном голубая даль чистого неба, внизу красивейшие облака и просторы с полями, лесами, дорогами, городами - любоваться и обдумывать прочитанные в полете абзацы книги стоит того.

Расслабившись и удобно устроившись в первом ряду Изя услышал из-за приоткрытой двери кабины голос, видимо, пилота: "Глохнет на взлете и при перегазовках. Что делать?" Ягодицы приподняли тело, спина выпрямилась, глаза перестали моргать, слух обострился до предела... Второй голос из кабины: "А-ха-ха!". Первый голос снова: "Подскажите разборку по Боингу 737. А вот еще. Поставил синие лампочки на крыльях вместо красной и зеленой." Второй голос: " Классные темы сегодня на авиафоруме! А-ха-ха!" Изя обнаружил себя спящим, так как глаза были закрыты. Обнаружил также, что ягодицы напряжены, а дверь в кабину пилотов плотно закрыта. Понял, что приснилось. Расслабил ягодицы и остальные части тела, улыбнулся, взгляд на облака за бортом с мыслями о вечном.
Интересно, а самолеты переобувают в зимние шины? С заднего ряда кресел услышал мужской голос: "Запрос с борта: «В наушниках невероятные шумы!» Ответ с земли: «Шумы доведены до более вероятных». Запрос с борта: «Стук в кокпите, как будто человечек молоточком». Ответ с земли: «Молоточек у человечка отняли. Продолжайте полет".

Изя встал сходить в туалет, чтобы посмотреть на голоса на заднем ряду. Сходил в туалет, чтобы выглядело естественно. Посмеялся, высморкался, слезы вытер, вышел. Смотрит, сидят
два пилота мило общаются, у одного в руках журнал "La Pilotka ". Спросил у одного из них, где можно купить такой. Пилоты посмотрели на Изю и вручили журнал со словами: "Бери, мы уже дочитали". Изя читал и рыдал. Запивал томатным соком и кофе, потом чаем и снова томатным соком, так как томатный сок улучшает метаболизм, а смех улучшает гемодинамику.

Из салона сзади до Изи доносилось многоголосое обсуждение ценностей и убеждений, кто-то работал со страхами и мотивацией. Изя «лайкнул» про себя некоторые убеждения типа "мне дедушка рассказывал, что когда-то в самолетах в проходе к потолку были приделаны поручни для стоячих пассажиров".

Интеллектуальные, духовные, эмоциональные и физические ценности простого народа в закрытом пространстве между набором высоты и началом снижения становятся такими понятными, аж хочется всех либо обнять и расцеловать, либо выкинуть за борт со словами: "Откройте, он всегда здесь выходит!"
Бывают такие вопросы из сферы духовных ценностей (справедливость, совесть, гармония) рядом ёрзающих пассажиров, возмущающихся всем подряд начиная от "я что плохо выгляжу, что мне несправедливо выдали места у параши ?" или "совесть у них есть давать мне пить без есть?" и заканчивая "какой идиот придумал такие негармоничные кресла?", что хочется задать встречный, не требующий ответа, вопрос: "А в рот Вам не плюнуть, чтоб морем пахло?!"

А еще есть чувство при посадке - "лишить сознания до подачи трапа, открытия двери и приглашения со стороны членов экипажа на выход" пассажиров, появляющихся в проходе с вещами мгновенно после вхождения экраноплана в зону посадочной площадки. У таких пассажиров духовная ценность "свобода" в этот момент зашкаливает, и воздуха уже не хватает, и салон самолета стал такой тесный, и сумки, как якоря между сидениями, и дыхание соседей слишком горячее и близко, и душа просится наружу, и вон там сейчас будет "свет в конце салона", а стюардесса улыбается и манит рукой. Манит пассажиров на выход, приглашает их наконец-то покинуть салон и переместиться в просторные залы аэровокзала.

Изя отложил журнал и, вглядываясь в облака, впал в раздумья над убеждениями: «Первое: Нужно найти вдохновляющие убеждения и усилить их (например, сказать паникёру или разочаровавшемуся пассажиру, что "иногда черная полоса становится взлетной").

Второе: Нужно найти ограничивающие убеждения и ослабить их (например, объяснить пассажиру, что черная посадочная полоса, на которую самолет должен приземлиться, - это не конец удачи, а достижение конечной цели полета путем изменения угла атаки крыла самолета без применения техник сваливания в штопор, проделывания мертвой петли и бочки, то есть, все безопасно и не страшно, касаемся колесами земли и бойко катимся по полосе под рёв реверсивной тяги двигателей, и хлопаем в ладоши командиру, второму пилоту и автопилоту в знак благодарности, ослабляем внутричерепное и внутрисалонное давление на соседних пассажиров путем высадки в зал прилета долгожданного аэропорта).

А вот у стюардесс и стюардов, весь рейс создающих доверительные отношения с каждым пассажиром в салоне включая кошечек и собачек, а также готовых защитить любого пассажира от любого соседнего пассажира, всегда готовых принять роды у любого человека в салоне, включая командира и второго пилота в кабине, готовых сделать искусственное дыхание каждому нуждающемуся в ласке и понимании пассажиру (в состоянии потери сознания в первую очередь), у них свои ценности на первом месте - эмоциональные (безопасность полета, ответственность за пассажиров и багаж, любовь к небу, престиж профессии, помощь пассажирам "без места", дружба с экипажами других самолетов).

И все это не шуточки! Это жизнь. И чтобы жить в гармонии, говорить нужно с теми, кто рядом. Спрашивать у них как лучше, обращаться за советом, но помнить, что главный советчик - это мы сами. Поэтому спрашивать сначала себя как лучше себе, обращаться за советом к своему внутреннему "я", попробовать услышать, что хочет наш внутренний "я", наш организм, наше тело, наш разум. Человек не заметит, как сам даст себе ответы на все вопросы. Или заметит. В любом случае, решать и жить с этим каждому. Каждый тот самый единственный человек, который несет ответственность за самого себя, того самого единственного человека в этом мире.

Философские размышления Изи прервал женский голос.
- Сэр, Вам кофе, чай или воду? – спрашивала стюардессы.
- Воду, пожалуйста, - ответил Изя.

Вид из иллюминатора был просто волшебный. На земле такой картины не увидишь. Тонкий слой облаков внизу, как простынь, укрывает Землю. Есть незакрытые участки, через которые виднеются реки и леса. Хочется взять эту облачную тонкую простынку рукой и прикрыть оголившиеся места. Как ребенка, который раскрылся во сне, а ты понимаешь, что ему может быть холодно. Укрываешь и посылаешь ему воздушный поцелуй, чтобы не разбудить раньше времени. Тут на высоте такое чувство заботы появляется о тех, кто там внизу сейчас.

- Сука, - неожиданно раздалось негромким хриплым голосом от соседнего ряда.
Изя оторвался от иллюминатора и повернулся на этот голос. Недалеко от него сидел дедок, запрокинув голову назад во сне. Подбородок его был немного опущен и из полураскрытого рта слышно было учащенное дыхание. Изя заметил застывшую напротив деда стюардессу, которая, по всей видимости, шла мимо по проходу с подносом для стаканов, когда услышала то же, что и Изя. Судя по выражению её лица, она подумала, что дед обращался именно к ней. Видно было, как она в мгновение прокрутила в голове возможные ошибки траектории своего движения между креслами и расстояние между дедом, его левой рукой на подлокотнике и своим правым бедром. Стаканы на подносе она, по всей видимости, тоже уже сосчитала с удовлетворением, значит, на деда ничего не упало. Не заметив, что Изя наблюдал за ней в этот момент, стюардесса посмотрела на спящих соседей деда. Все еще не понимая, к кому было обращено это бесцеремонное заявление, стюардесса нагнулась в сторону деда, убедиться, что он спит и говорит во сне.
- Сука, - вырвался снова хрип изо рта деда, да так неожиданно, что стюардесса еле удержала поднос. Бормотание, последовавшее за этим словом, привело стюардессу в чувство, убедив ее, что дед говорил во сне. Она поправила пилотку на своей голове, выпрямилась и, успокоившись, что это не ей адресовалось, уверенно прошла дальше по проходу.

Рядом с дедом сидел мальчик лет 10-12 и взрослый мужчина. Изя заметил, что мальчик не менее испуганно посмотрел на спящего деда, чем та стюардесса. Мужчина взял мальчика за руку:
- Роберт, найди себе какой-нибудь мультфильм. Дедушка во сне, бывает, разговаривает.
- Папа, а это он про кого? – мальчик явно хотел прояснить ситуацию.
- Это он про свою собаку, Жизель, - ответил отец. – Знаешь, таким словом называют собак-самок. Дедушка во сне со своей Жизелью говорит. Давай, поспи еще.

Изя представил себя таким же старым и ужаснулся от мысли, что может в старости начать разговаривать во сне. Хотя использовать такие слова ему явно не грозило, в силу великолепных отношений с супругой и отсутствия собак дома хоть женского хоть мужского пола. «Интересно, есть ли какие-то тренировки, чтобы не говорить какие-то определенные слова во сне? Надо поизучать этот вопрос!»

Голос капитана сообщил пассажирам, что через 20 минут наш авиалайнер совершит посадку в аэропорту.
Изю ждала еще пара сотен километров дороги до любимого городка Эр-Сюр-Л'Адур, уютная квартирка, ужин с вином без "правильных" бокалов, сыром без плесени, недавно купленная модная машина без крыши и без двигателя внутреннего сгорания, и недописанная книга без названия. Еще без названия.

Самое сложное - не начать писать, а дописать.
Самое сложное - не начать жить, а дожить.
Самое сложное - понять смысл, чтобы дать название.

Что за жизнь без названия?
А если еще и без моря....