Пятикнижье Ефремово. Книга 2. Дорога к святости

                Верую Господи!
                Помоги моему неверию (Мк 9,34)
         
Глава 1. На приеме у епископа
         
          В приемную Епархии вошел коренастый, уверенный в себе мужчина. Так выглядят и ведут себя мастера своего дела,  у которых знание и опыт, руки и голова живут в ладу. Таковым и являлся он - Иван Гаврилович  Матеров, инженер-капитан 2 ранга в отставке, а ныне механик воинской части. Видно, что бывал он здесь и раньше. Секретарь любезно ему улыбнулся и пошел доложить архиерею о посетителе.
           Гаврилыч, как его уважительно называли друзья и подчиненные, не был чужд Православию, но исповедовал его по - особому, так как верят в Господа воины, особенно моряки и летчики. Крестик покоился на шее,  а иконка  в левом нагрудном кармане «счастливого» кителя, который он одевал перед началом ответственных дел, в дороге или плавании не брился, словом, наряду с любовью к Господу, в его сознании  присутствовало некоторое суеверие.
           В дверях своей кельи появился епископ. Он благословил механика, поинтересовался  самочувствием гостя и предложил спуститься во внутренний двор.
              «Иван  Гаврилович» - начал  разговор  владыка.  « Я вынужден обратиться к вам с просьбой. На покой, в Троицко Печерский монастырь назначен схиархиепископ Лука. Летчики предложили доставить его на место служения на вертолете, «с небес яки Ангелу Божьему явитися».  Владыка Лука  категорически против. Любой слабый в вере мог признать в этом факте явление Господнее, а смущать души христиан для священника - смертный грех.  Пользуясь каноничным правилом: «Не искушай - не искушаем будешь!», владыка избрал, по Божьему благословению, не самый простой, но наиболее рациональный вариант. Узнав, что у Вас в гараже находится монастырская автомашина - единственное средство связи монашествующих с миром, он безапелляционно настаивает на поездке на автомобиле. Я могу доверить судьбу такого человека только Вам. О нашем разговоре никому не говорите, прежде всего, Его Высокопреосвященству, не любит он суеты, особенно, быть ее причиной.
             Гаврилыч немного подумал и предложил вариант, который полностью устроил епископа: « В воинской части, что недалеко от монастыря, заканчивается горючее. Повезут его два бензовоза в сопровождении гусеничного тягача, я назначен ответственным за этот рейс. Ничего придумывать не придется: поеду на монастырской машине, в составе колонны.  Вечером я подгоню автомобиль к Епархиальному Управлению, погрузите, что нужно доставить в монастырь, а, завтра, с утра, отправимся в путь».

 Глава 2. Долгие сборы – лишние хлопоты.               
         
          В шесть часов утра к машине, в кабине которой сидел Гаврилыч, подошел невысокий, одетый в поношенные, но чистые, аккуратно вычищенные и выглаженные подрясник и скуфейку пожилой человек. Водитель догадался, что это и есть владыка Лука. Гаврилыч попытался выбраться из машины и помочь пассажиру забраться в кабину, но успел лишь открыть дверь и выставить ногу на ступеньку, а схиархиепископ, через пассажирскую дверь, уже поднялся в кабину и пытался поудобней усесться на сиденье. Старец поприветствовал водителя, и, пока тот заводил и прогревал мотор, успел мысленно произнести молитвы Святому Духу, путешествующих, перед началом всякого дела и молитвы  и канон Николаю Мир Ликийских Чудотворцу.
              « Ну, что, батюшка, поедем, благословясь?»- обратился Гаврилыч к старцу.   «Трогай, с Богом!» - ответил схиархиепископ Лука, и машина, без особой натуги, начала набирать скорость. Через 10 минут они подъехали к военной базе. Вдоль забора выстроились в походную колонну тягач, изготовленный на шасси танка Т-62 и два бензовоза.
          Гаврилыч ненадолго покинул машину, вошел в ворота базы и был встречен громким и радостным лаем огромного сторожевого пса Цербера. Собака, предчувствуя долгую разлуку с хозяином, пыталась доказать свою преданность и любовь, вертясь вокруг Гаврилыча волчком и, вставая во весь свой гигантский рост, заглядывала, казалась не в глаза, а в самую душу, спрашивая: «Зачем тебе куда-то ехать? Если есть нечего – у меня столько костей припрятано – нам на двоих надолго хватит. Хозяин, не уезжай, на кого меня оставляешь?».
          Гаврилыч приказал собаке     успокоиться, сам прошел в вагончик начальника базы, взял чистый лист бумаги и, оформляя заявление на отпуск, пытался аргументировать руководству свое решение: «Ты старца видел? Я человека, такой наивности и беззащитности от мирской неустроенности за всю жизнь не встречал. Он за свой век столько пережил, по – своему, по-монашески боролся за то, чтобы нас с тобой Господь терпел. Не могу я его отвезти и оставить  на попечение братии без транспорта, единственной связи с миром. Заодно погляжу, как его там встретят. А, то,  обратно привезу, если что недоброе увижу. Он ведь возвращается в монастырь своей юности, а каков он сейчас, какие там порядки?  Владыка – жемчужина в короне Спасителя, его беречь и лелеять нужно, словом на мне ответственность, как на христианине, как на офицере, который жизнь не понаслышке знает. За месяц разберусь в обстановке, подготовлю водителя из монашествующих, или в округе подходящего человека найду».

Глава 3. Служил, служу и служить буду.             
 
        Зная характер Гаврилыча по совместной службе на флоте,  начальник базы возражать не стал. Сейчас перед ним сидел тот, прежний командир боевой части (БЧ 5) атомной подводной лодки - кавалер ордена Боевого Красного Знамени и четырех орденов Красной Звезды, знания и интуиция которого помогала спасать корабль и экипаж, казалось, из безвыходных ситуаций.
        Не так давно вышел Гаврилыч в отставку, жена его, физик-дозиметрист, при ликвидации аварии реактора на подводной лодке, пострадавшей от столкновения с американской субмариной, получила смертельную дозу радиации и скончалась от белокровия. Дети выросли и разлетелись по стране, выйдя в отставку, он ни дня не задержался на плавбазе, в небольшом причерноморском городке купил себе домик, отдохнул пару месяцев и, по приглашению боевого друга, приехал поработать в Заполярье. Оборудовал себе для работы и жилья бытовой вагончик, и началась его новая вахта - трудовая. Была у него и привязанность – пес Цербер. Размером с варежку принес он его на базу, обучил караульной службе, появился у охранников хороший помощник, но собачье сердце принадлежало лишь одному, единственному, кого он признавал вожаком – Гаврилычу… 
           Но где-то в глубине души ожидал Гаврилыч еще одно, последнее, окончательное изменение  своей жизни. О повторном браке не могло быть и речи. Техника, которую он обслуживал, лишь отдаленно напоминала те чудеса человеческой мысли, с которыми ему приходилось управляться в течение 30 лет.  Да и «трудовой коллектив» из двух сторожей и пяти слесарей, по утрам пребывающих в недоумении, за что их Господь на Земле терпит, лишь отдаленно напоминал слаженный экипаж подводного крейсера.
          С тем, чтобы разобраться в «раздрае», что сложился у Гавриловича в жизни, на  работе и на душе, обратился он к священнику строящегося Никольского храма протоиерею Виктору. И встретились два совершенных в своем искусстве человека, но в деле духовного познания учитель и ученик. Гаврилыч, окончивший с отличием мореходное училище и академию, без труда изучил Библию, молитвослов и Закон Божий. По утрам и вечерам стал исполнять молитвенное правило, соблюдать посты, посещать богослужения, исповедоваться и причащаться. Со временем отец Виктор благословил его читать служебные тексты и прислуживать в алтаре. Но, самое важное - в отношении с подчиненными и окружающими он начал исповедовать заповеди Божьи.   
           Наступило время, когда мудрый пастырь вынужден был признать, что ученик его настолько возрос, что пора ему обрести  нового наставника и серьезно подумать о духовном служении. Обратил внимание и проявил отеческое участие в судьбе Гаврилыча и епископ Анатолий. По его благословению отставной моряк собрался поехать в Санкт Петербург и некоторое время пожить в Александро Невской лавре.  Были  подготовлены рекомендательные документы для поступления на заочное отделение семинарии.

Глава 4. Помню и скорблю.         
            
         Но, как гром с ясного неба, разразилась трагедия с атомным крейсером «Курск», во втором экипаже которого, на должности командира БЧ 5  и служил капитан 2 ранга Иван Гаврилович Матеров. Их экипаж был создан заблаговременно, когда на стапеле завода стоял каркас атомного колосса. Дни изучения технической документации сменялись неделями упражнений на тренажерах, специалисты принимали участие в монтаже и наладке приборов и оборудования. Отрабатывались все штатные и нештатные ситуации, без освещения, в полностью заполненном водой макете лодки они учились свободно передвигаться и выполнять действия, предписанные инструкциями.
           Каждая лодка, даже изготовленная по серийному проекту, отличалась от предшественниц, знать тонкости мог только тот, кто сроднился с кораблем.
           Заинтересованные в объективном расследовании происшедшего,  пригласили бы его в комиссию в первую очередь.    Но  никто и не вспомнил о нем, больше слушали бредни насмерть перепуганных адмиралов, которые окутали происшедшую трагедию загадочной пеленой лжи и секретности. Гаврилыч рвался в Видяево, просил в рапортах позволить ему принять участие в спасательной экспедиции, встретиться и разделить тяжесть утрат с семьями погибших друзей. Но кому нужен справедливый  и непреклонный в деле защиты истины человек. Адмиралы и чиновники спасали собственные шкуры. За две недели  они высказали столько противоречивых мнений о причинах и последствиях гибели гордости подводного флота и его экипажа, что народ постепенно стал терять интерес к происшедшему.               
          А боевому офицеру никаких объяснений и не требовалось, то, что показало телевидение в первые дни событий, дало ему достаточную пищу для размышлений. И дело представилось следующим образом:
          - впервые, за десятилетие, руководству страны и обнаглевшим соседям решили продемонстрировать  остатки  военно-морское могущество. Собрали на чрезвычайно неудачной для маневра акватории все, чем богат Северный и Балтийский флот. Вот на это потрясение дубиной перед иноплеменниками и поспел с боевого дежурства в Средиземном море и Атлантике  подводный красавец. Вопреки инструкциям, с него  не сняли ракеты, вдобавок погрузили торпеды, срок действия которых, с риском для корабля и экипажа, продлевали из года в год. При погрузке, второпях, одну из них здорово ударили, но явной течи горючего и окислителя не  обнаружили, на чем и успокоились;
               - присутствие на борту лодки инженера с завода – изготовителя  боеприпасов говорило о том, что часть вооружения была переоснащена и должна быть испытана в ходе учений;
              - за ходом учений наблюдали норвежские корабли и самолеты, подводные лодки Америки и Англии, маневры которых несли прямую угрозу безопасности  русских кораблей;
                -  несмотря на то, что на флагманском корабле находились министр обороны, Главнокомандующий военно-морского флота и другие ответственные должностные лица, сообщение о происшедшем было доведено до народа с запозданием на 2 дня. Первые сообщения внушали надежду на спасение экипажа. Водолазы, вроде бы слышали стук из потонувшей лодки,  последовали сообщения, что рядом с нашей субмариной находится еще одна. Вначале подумали, что это предполагаемый  ее спутник, осуществляет эвакуацию экипажа пострадавшего корабля, но через некоторое время вторая подводная лодка скрылась в неизвестном направлении. Начальство не насторожило появление аварийного буя, не принадлежащий отечественным судам, пока принимали решение о его судьбе, буй самоликвидировался и унес свою тайну на дно морское;
               - раньше на каждом флоте была своя аварийно-спасательная служба, но с развалом вооруженных сил первым ликвидировали вспомогательный флот. Была выработана теория о том, что подводная лодка создается для одного боя и заниматься ее спасением, чаще всего, на недоступных глубинах или в чужих водах, дело нереальное и бесполезное. Теряя золотое время, пришлось дожидаться подхода спасательных судов с центральной базы.  С их прибытием, впервые на кадрах подводной съемки были показаны  истинные размеры разрушения, Главкомвоенмор в присутствии адмиралов, со знанием дела заявил, что ему ясна причина трагедии, указывая на внушительную круглую дыру в  носовой части корабля справа, края которой были завернуты вовнутрь. Кроме того, на подводной съемке было видно, что перископ находился в поднятом  состоянии, то есть лодка находилась на небольшой глубине и готовилась к всплытию. Да, и вообще, о какой глубине,  пространстве для маневра можно говорить, если лодка в рубке имеет высоту метров тридцать, а глубина, на которой она маневрировала и затонула, составляла 100 метрам;
                - с запозданием начался поиск надводных военных и гражданских кораблей, которые могли бы таранить субмарину, для поиска исчезнувшей неопознанной подводной лодки были посланы противолодочные корабли и самолеты разведки. Главком норвежских ВМС поспешил уверить, что в порты страны, для ремонта, поврежденные надводные и подводные корабли не заходили, а, меж тем, дойдя до Англии своим ходом, латала механические повреждения  корпуса американская подлодка, окончательный ремонт которой завершался на судоверфях США. Несмотря на просьбы, наши специалисты не были допущены  для осмотра поврежденной подлодки.
                Казалось, причина трагедии ясна, так зачем сразу же высказывать чудовищное обвинение экипажа в непрофессиональных действиях, искать причину гибели в «человеческом факторе».
                Спускаемые спасательные средства не смогли закрепиться на люке для эвакуации личного состава, а когда достигли последних отсеков, то обнаружили в них живших некоторое время после взрыва матросов и офицеров. При своевременных мерах их можно было спасти, но глубоководные суда «Мир» были арендованы иностранцами для изучения Мирового морского пространства, а спасательные отряды, которые могли опускаться на глубины до 100 метров, были расформированы на всех флотах.
             Подобные происшествия всегда заканчивались отставкой виновных, но продолжал свою службу Главвоенмор, а командующий Северным флотом представляет в Сенате Мурманскую область…
                Через год, с помощью бывших врагов, удалось отпилить разрушенную носовую часть корабля, подорвать ее и  навеки похоронить тайну гибели АПК. Оружейный, реакторный и хвостовые отсеки подняли и отбуксировали  останки корабля и экипажа в ДОК поселка Росляково. Гаврилычу удалось пройти по руинам и лично увидеть, во что злая сила превратила дело мысли и рук человеческих. Дважды, с интервалом в год, пришлось ему побывать на похоронах личного состава корабля. Многие герои были его друзьями и воспитанниками.
            На кухнях сослуживцев в свободной и весьма нелицеприятной форме высказывались все, что думали об истинном состоянии флота, военной политике, положении военнослужащих. Все понимали, что в стране с трудом собрали по крохам средства, чтоб заправить суда горючим, произвести стрельбы. А что будет дальше, когда корабли окончательно обветшают, а «старики» уйдут с флота?
            Чувство собственного бессилия перед волей рока, беззащитность перед силами зла, невозможность изменить ни буквы в подшитых и положенных в архивы на долгое хранение документах, окончательно убедило его в том, что только Господь является силой, способной спасти и помиловать род людской от бед и страданий.

Глава 5. В надежде обрести покой.
            
           Вот по этим причинам и решил слуга Отечества воспользоваться представившейся возможностью и любезным предложением епископа Анатолия пожить в Троицко Печерском монастыре, взглянуть на духовную брань изнутри, и, если сочтет себя достойным и будет принят в духовное братство, остаться там навеки.
           Сборы были недолги. Гаврилыч зашел в свой вагончик, достал из-под кровати объемистую сумку, со своим  гардеробом, присел на табурет у выхода, окинул свое обиталище   благодарным взглядом, выходя из вагончика, закрыл его на ключ, и не положил его в карман, как раньше, а оставил на вахте. Отцепил от  поводка собаку и направился к машине. Подходя к вездеходу, подумал, где разместить четвероногого друга. Дверь в кабине грузовика распахнулась, и владыка Лука позвал собаку в кабину: «Вот и третий пассажир объявился. Залезай милок, места всем хватит».
            Тягач натужно заурчал и двинулся прочь из города, за ним проследовал монастырский вездеход, колонну замкнули машины - цистерны. Город вскоре скрылся вдали, и началась эпопея преодоления творениями рук людских, того, до чего руки людские не дошли. Сколько бранных слов рассыпано по ухабам, колеям и извилинам русского бездорожья. Были бы они щебнем,  устлали бы ровным ковром все рытвины и ухабы. Если бы раскатать металл загубленных по вине бездорожья машин, то удалось бы им выстлать все русское беспутство.
              Но для схиархиепископа Луки  и  Ивана Гавриловича Матерова простирающееся перед ними испытание являлось не дорогой, а путем, предначертанным Всевышним. У каждого из них не было  сомнения в его необходимости и целесообразности.  Отвечай Гаврилыч только за дела рук своих, сколько бы он сохранил сил физических и духовных. Да и владыка пережил за свою жизнь сверх мочи. И Отец Небесный, видя то, как бескорыстно они помогают окружающим в борьбе со злом и неправдой, не оставлял их без щедрот, но не для того, чтобы они пребывали в безделье, тонули в роскоши и славе.  Им предлагалось новое испытание, не простое, но посильное нашим героям. Велика их цель и труден путь достижения. Но, как говорит пословица: «Дорогу осилит идущий».
                Как истинные патриоты, они рады были, что живут в богоизбранной стране, которая по своему несовершенству пребывает в ожидании мудрого вождя, идеолога и идей, которые сплотили бы их и повели к  светлому будущему. А идеи и условия единения общества и его продвижения к светлому будущему уже два тысячелетия были, есть и будут. Только мало кто в них истинно верит и жить по ним хочет.
               Спаситель - Творец, вождь и идеолог не с парадных портретов, а с икон на нас взирает и с сожалением свидетельствует, что 80% населения Богом избранной державы считает себя православными и верующими, а, на деле, в повседневной жизни, реализует завет с Всевышним процентов 5. Остальных бесовское племя поделило границами, религиями, языками, на бедных и богатых, дураков и умных, красивых и некрасивых, ученых и безграмотных. Словом, разделяет мир и властвует.
                До поры Россия не входила в круг бесовских интересов, терпел Всевышний поругания Родины и веры, но пришел черед и богохулам ответить за содеянное. Объявились «меченные» вожди: «пятнастый», да «культяпый», и, в борьбе  за власть, разрушили дом родной с таким азартом и до такой степени, что не снилось и злейшим врагам России. Затем объявили всеобщее равенство прав и возможностей. В подтверждение этого раздали каждому гражданину ваучер -  этакий символ кусочка общественного достояния, которое отныне и до века будет ему принадлежать. И началась дележка «общественного пирога», в результате которого у большинства населения как ничего не было так и не стало, а лакомые куски и злачные места разошлись по друзьям и близким либеральных вождей.  Стали «формировать средний класс» из иноверцев, которые толпами, с безжалостной жестокостью захватывали что осталось. И как хорошо прижились, в их республиках и странах коррупция всегда процветала пышным цветом, гармонично вписалась она и в наши «рыночные отношения».
                Но, как  говорится: «Нет худа без добра».  Сложилась прекрасная возможность показать иноверцам истинное, доброе лицо   христианства,  а  что  они  увидели  реально:  повальное  пьянство и воровство, вымогательство и насилие. Мы на победу могли рассчитывать, а потерпели очередное поражение…
                Вот такой политический, экономический и духовный ералаш  принялся изгонять из душ людей все человеческое, и  такая глыба, твердь, как Гаврилыч начал разочаровываться в торжестве справедливости. И по закону общественного бытия потянуло его к людям, сохранившим духовные силы – монахам.

Глава 6. В начале пути.
               
           Гаврилыч управлял вездеходом так, будто он был за штурвалом корабля, мастерством вождения, быстротой реакции, предвидением препятствий на дороге помогал и машине и пассажирам перенести все тяготы пути. И схиархиепископ Лука и пес Цезарь, чья голова покоилась на коленях старца, прекрасно это осознавали. Для всех, кто сейчас находился в кабине, путь был средством достижения заветной цели: служения ближнему, а, следовательно, Господу, поэтому безропотно преодолевали  все неудобства.
             Дорога располагает к беседе. В нашем случае она началась со  знакомства. Первым представился схиархиепископ Лука и попросил его называть просто владыкой или батюшкой Лукой.  Выслушав полное имя водителя, владыка не настойчиво поправил   своего попутчика:
« Твое полное и единственное имя – Иоанн. Когда ты родился? Да не смущайся, говори, это мне не для бесовского гороскопа знать нужно, а чтобы определить во имя какого святого или пророка тебя нарекли и когда у тебя будут именины, а не мирской день рождения». Выяснилось, что ближайшим за днем рождения Иоанна был праздник Рождества Предтечи и Крестителя Христова Иоанна. « Вот тебе тезоименитый, то есть имя которого ты носишь, пророк, почитай праздник его Рождества как день своего рождения. Но это не значит, что другие святые и сам Господь с его Пречистой Матерью для тебя перестали существовать. Просто, в прежние времена, при твоем крещении заглянул бы священник в святцы на то число, когда ты на свет появился, и нарек бы тебя именем святого, который почитался в тот день. В порядке исключения могли младенца наречь именем деда или другого родственника, добрая память о котором почиталась в семье».
                «А теперь Иоанн расскажи, какая забота тебя погнала в путь - дорогу. За рулем машины ты оказался не случайно и не только по просьбе владыки Анатолия. Если бы твое присутствие касалось лишь удобства моей персоны я бы в машину не сел.  И сопровождение цистерн с горючим будем рассматривать как предлог. Я наблюдал за тобой на богослужении в Никольском храме и виделся ты мне как два человека, в двух ипостасях: один смиренно просил Господа о мире, спокойствии, избавлении от страданий, а второй  - негодующий воин, жаждущий отмщения. Ты не просил Господа избавить тебя от гнева, а требовал вопреки канону, кары виновных. Нет сомнения, что готов сам ее и совершить. Так ты всю службу и колебался  между этими двумя противоречивыми состояниями и когда в алтаре прислуживал, и когда паромоны читал, да и принимая Святые Дары. Как я заметил, из храма ты вышел не умиротворенным. Психиатры назвали бы это состояние шизофренией, а я, по наитию свыше, расценил как нахождение тебя на перепутье между прошлым и будущим. Забудь о том, что было с тобой раньше. Ты не господин дня прошедшего, что ты в нем можешь изменить? Ничего. Твоя задача сделать вывод из минувшего, впитать лучшее, а  дурное отвергнуть. Да и о будущем не пекись, оно тоже целиком в руках Всевышнего. Ты Господин дня сегодняшнего. Вот ты собрал вещи, сел в машину.  С какой наивысшей целью  отправился ты в путь? От себя решил бежать, от раздирающих тебя мыслей и противоречий, на весь мир обиделся? Есть у тебя надежда, что я и братия помогут тебе выйти из тех катакомб, которые ты сам и вырыл. А основное твое сомнение в том, что проблемы твои нам, людям на море не служившим, и от превратностей мирской жизни устранившихся, недоступны. А давай мы с тобой вместе попробуем в них разобраться. Вот ты, как христианин, должен соблюдать заповедь: « Не убий». Как-то она не вяжется с сутью воинской службы. Когда на корабле ходил и пребывал в относительной вере ты, и минуты не сомневаясь, пустил бы лодку или корабль противника ко дну. В этом заключались смысл твоей службы, и высшей доблестью почиталось нанесение максимального урона противнику. Была бы возможность их одним залпом всех уничтожить -  уничтожил бы. Но так как не все пули только в военных летят, и мирного населения перебил бы много, и заводов, жилья и дорог повредил бы немало. Вот тебе и «не убий». Не ты первый голову над этой проблемой ломаешь. К Иоанну Предтече приходили креститься римские войны – язычники. Других воинов на оккупированной территории быть не могло. И задавали тот же вопрос, о противоречии их рода занятий и заповеди « не убий». Пророк посоветовал им исполнять приказы своих командиров, ибо начальники несут всю полноту ответственности за последствия принятых решений; довольствоваться жалованием и не «поощрять» себя участвуя в разграблении занятых городов и деревень; и не свидетельствовать ложно т.к. по римскому праву показания воина могли опротестовать три свидетеля из мирного, захваченного населения, а таковых, желающих попасть под «раскулачивание», найти было сложно.
             Мое к тебе предложение будет кратко - заканчивай формальности с перевозкой горючего и приезжай в монастырь. Предлагаю тебе стать моим духовным сыном. Я распоряжусь, чтобы келью для тебя приготовили. Будет у меня к тебе поручение особого рода, но о нем поговорим позже. Вот пока и все, а теперь я утомился и сосну немного. Да, чуть было не забыл, ты с собакой по чужим углам не мыкайся, оставь ее возле охранного помещения монастыря. Я за ней пригляжу. Думаю, что общий язык мы с ней найдем, и послушание ей по силе определим».
 
Глава 7. И эти туда же.            
         
          С этим владыка Лука затих и, толи во сне, толи наяву,  будто он сам присутствовал на Ярославском вокзале при формировании литерного поезда, увидел зрелище,  затмевающее исход из Москвы в октябре 1941 года. Вот что с людьми кризис творит, пока конъюнктура рынка благополучная, обходились они советами штатных гадалок и ворожей. А как все  пошло наперекосяк - собрались за советом к великому старцу – схиархиепископу Луке. За месяц состояния похудели до критических величин: что делать? Как дальше жить? Как последние остатки сохранить, а, может, и приумножить? За стоящий совет и десяти процентов выгоды отдать не жалко. И в последние дни, когда Страшный кризис « в переводе на русский язык – суд» будет вершиться над  богатеями, раздирать их будет зависть и любопытство: « Интересно, сколько со всего собравшегося люда соберет  провидец».  От представившейся суммы рассудок затмевался, и начинала богача сверлить сатанинская мысль: «За что ему такая удача, а не навести ли справедливость и отобрать у него неправедно нажитое, а будет сопротивляться то и … Да что это я право, говорят старик советы бесплатно дает. Иначе откуда столько народа нахлынуло, и как пронюхали, а коль так, скорей бы в дорогу, да пораньше на прием попасть».
              Вот так под покровом секретности, не напротив выхода из ВИП зала, а на железнодорожных задворках, пакгаузе товарного двора ожидали размещения в международных вагонах - салонах всероссийская знать. Только на людях едины банкиры и предприниматели, чиновники и просители, воры «в законе» и мундирах. Внутри каждого сословия и между ними установилась иерархия, горизонталь и вертикаль власти, нарушить которую рискнул бы только безумец.
              Вот на лимузине, попирая толпу разночинцев, проезжает  президент Сверхбанка. Вы думаете, почему народ ему дорогу уступает. А все ему сколько-нибудь да должны. Предъяви он сейчас векселя к оплате - и предстанет перед нами толпа «голых королей»… Погрузка только начиналась, мы вернемся к ней и пассажирам чуть позже. А пока…

Глава 8. Разруха.
            
        Батюшка Лука встрепенулся ото сна, посмотрел в окно машины на однообразный пейзаж неухоженного валежника по обе стороны дороги, огорченно вздохнул, но не стал смущать Иоанна своими мыслями о расточительности, с которой теряются миллиарды кубометров пиломатериалов и в зловонии тлена пропадает «зеленый кормилец» и источник чистейшего воздуха, от дефицита которого гибнет человечество на десяток лет раньше. Владыка полюбопытствовал у Иоанна: «Давно пить, курить бросил?». Как оказалось недавно и из-за опасения за свое здоровье. Последний раз, когда гостил у своих друзей, что решили закончить свою жизнь на базе в Гремихе.
           Нагулявшись на «кладбище кораблей», где заканчивали свой век когда-то грозные крейсера, вспомогательные суда и подводные лодки, решил он помянуть своих «боевых друзей», что крепостью брони и силою огня не раз спасали от гибели и себя и экипаж.
           По немощеной дороге пришел он в военный городок и впал в окончательное уныние: десятилетия некрашеные пятиэтажные блочные дома, утратив стыд, выставляли напоказ облупленные стены, двери подъездов не закрывались ни зимой, ни летом, облезшие стены коридоров покрылись буйной порослью грибка и плесени. И в этом Богом и начальством забытом месте живет элита вооруженных сил, атомный щит Родины, то немногое, что сдерживает наших, до поры, приутихших врагов от порабощения великой державы? Ничего не говорил Иоанн своим приятелям, слушал их невеселые рассказы, пил, не чокаясь, как на поминках одну рюмку за другой и пополнял гору окурков, скопившихся в пепельнице. Сердце колотилось как птица о клетку, лицо стало пунцовым, с трудом дыша прилег он на кушетку в капелюшечной комнате, прикрыл глаза и завертелось все вокруг, смещалась быль и явь. Не окажись среди гостей начальника госпиталя, отошел бы  он в мир иной. За неимением лекарств старый Эскулап пустил Иоанну кровь. Дурная, черносвекольная, она с удовольствием покидала тесные вены, сознание потихоньку приходило к Иоанну, тревога постепенно превратилась в безразличие и тяжелый сон - забытье ненадолго отрешило его от действительности. Рано утром к подъезду дома подкатил санитарный «УАЗик», из которого браво выскочили молодой врач и двое санитаров. Убедившись, что больного не удастся уложить на носилки, они помогли ему спуститься по шаткой лестнице и увезли в гарнизонный госпиталь. К врачам только попади, особенно с глубокого похмелья. От первоначального диагноза «абстинентный синдром» потекли широкой рекой всякие расстройства всех систем организма. Каждый из врачей - специалистов считал, что именно их недуг ближе всего пододвигает больного к смертному одру и назначал лекарства, не жалея госпитальный бюджет. Прими Иоанн пригоршню назначенных средств, и, неизвестно, какие были бы последствия. Соглашаясь со всеми медиками сразу, он отправлял лекарства в унитаз. Тот, как заядлый токсикоман со звериным урчанием поглощал чудеса фармацевтики и вскоре утихал   в молчаливом удовлетворении. К вечеру стали подтягиваться друзья, с таинственным видом извлекали из потайных мест бутылки с разноцветными этикетками и сигареты самых замысловатых названий. Все это великолепие Иоанн начисто отвергал, а наиболее настойчивым пригрозил, что позовет медперсонал.
          Как только Иоанн пришел в здравый рассудок, поклялся, что больше не позволит себе ни рюмки, ни папиросы. Легко сказать, но как трудно удержаться, ведь жизнь, в своей неприглядности, продолжала течь за госпитальными стенами. Изменить действительность и отношение к ней он не мог, нужно было покидать столь дорогие раньше места и, возможно, навсегда. Истина, скорее от Бога, чем от мира,  посетила его и осталась как девиз на всю последующую жизнь: «Понадоблюсь - позовут! Попросят совет – дам!»…

Глава 9. Знакомство.
            
           Машины впереди стали притормаживать, разъезжаясь веером на открывшейся небольшой полянке. Водители покинули свои машины и гуртом собрались возле монастырского вездехода. Священнику стало ясно, что люди собрались «по его душу». Батюшка Лука не заставил себя уговаривать, кульком соскользнул из кабины, вслед за ним выскочил  пес Цезарь, хоть и знал он каждого из водителей, но возле старца застыл в позе стража при знатном вельможе. Водители, да и сам Иоанн попытались посмеяться над собакой: «Ты в благодарность за питанье и ласку, готов  своих благодетелей искусать?».  Молчаливый обычно пес беззлобно заурчал на уставившихся и потешающихся над ним простых и добрых людей, осознающих, что собачий нюх, по - людски – интуиция, намного острей человеческого, да и испытующий собачий взгляд критиковал  их за вольность в обращении с воплощением вековой мудрости. 
                Разговор начал невысокий кряжистый черноволосый красавец, посверкивая золотыми коронками на резцах: « Святой отец, чего темнить, таинственность пусть в городах народ морочит, а тут собрался народ бывалый, служивый и сиделый. Мы, по сложившейся традиции, привыкли идти в рейс компанией, зная, кто есть кто. Для простоты общения у каждого кличка, простите, псевдоним  есть. Если не возражаете, мы Вас «Батей» звать будем. А познакомиться с нами легче всего в дороге, посидите рядом, разделите с каждым из нас часть пути, поговорим по душам, может, чем и поможем друг другу. Жизнь этим транспортом не кончается. Может, еще пригодимся друг другу? Если предложение Вас устраивает - милости прощу в тягач, нас там трое: я -  Цыган, наш инженер - Корифей и самый молодой -  Юнга. А на первом бензовозе  за старшего - Фома Гордеич, сменщиком  Серега – «Дискотека», второй бензовоз ведет Тарас Загубигорилка, у него фамилия, псевдоним и хобби едины.
                По разным причинам владыка неоднократно менял имена, но это было связано с определенными обстоятельствами: находясь в сталинской тюрьме, по настоянию начальника караула, он принял имя умершего соседа по камере - проворовавшегося бухгалтера. Не сделай он этого - вряд ли дожил  до настоящих времен.  В лагере ему присвоили номер, и для начальства он перестал существовать как гражданин с фамилией, именем и отчеством. Он стал номером, статьей, по которой осужден за мелкое хищение. А среди заключенных его обозвали «Барыгой» - человеком низшей, не воровской касты. Во время войны  он превратился в Товарища Рядового и, как переводчик СМЕРШа, носил псевдоним «Толмач». Приняв монашеский постриг  и переходя по ступеням служебной лестницы и степени монашеской аскезы, ему каждый раз нарекали новое имя, как символ отвержения от прежней жизни.  Стоит ли принять предложение попутчиков? Пожалуй, приму условия их игры, пусть чувствуют меня равным себе.
                Каждый стоящий перед ним то же носил  кличку, а, то, и не одну: тезоименитый Преподобному Сергию Радонежскому превращался в «Серегу» или «Серого». Извращали святое имя, а чего ради?  Как-то можно объяснить появление кличек - «погонял» в преступном мире. Темные дела требовали скрыть от возможных свидетелей подлинные имена, мысли и действия, вот и завели они  свой язык - «феню», который кратко, для посвященного, помогал определить криминальный статус члена воровского сообщества, отрасль преступного промысла, «понятия» - закон воровской жизни.
                Среди военных, из соображения секретности, применялись шифры и пороли,  рождался армейский жаргон, особенно сложный на флоте.
                Для каждого из попутчиков кличка становилась привычкой. И сейчас, с ним,  затеяли  эту «карусель» не ради нового имени, а, желая разобраться, что он за человек и  можно ли ему довериться, излить душу. Батюшку окружали люди, слышавшие о нем много хорошего, но хитросплетениями прожитой жизни приученные больше доверять себе.  Никто не неволил архиерея, свободен он был в выборе. А их души были для священника  открытой книгой, в которой причудливо переплелись добро и зло, любовь и ненависть, правда и ложь – как и у каждого человека. Да, не легко блуждать по миру, не имея твердой веры, истинной и достойной идеи, бескорыстных, мудрых  вождей, руководствуясь врожденными нормами морали и нравственности. А еще нужна крепкая семья, верные друзья, серьезная работа и много еще другого, чего эти люди не имели и, может быть, уже не стремились иметь.
                Заяви владыка сейчас, громогласно, что ему известны все их проблемы и идея два тысячелетия ожидает своих приверженцев, и идеолог стоит при дверях и готов войти в отваренные двери домов и сердец – не поверят. Но на то и жизнь - сплошная полоса препятствий, возведенная князем земным, чтобы народ погряз в болоте поиска земных благ, перепачкался во лжи и зависти и, по этой причине, вечно воевал с другими странами, убивал и обворовывал ближнего своего, пренебрегал судьбой детей и стариков, разрушал семью. Да еще время от времени появляются и разжигают пламя чуть приутихшей борьбы пассионарии, обещающие решить  проблемы  все и сразу  и, непременно, революционным путем. А нужно ли это?               

Глава 10. Враг не дремлет.
         
        Священник выдержал небольшую паузу, подошел к механику, не говоря ни слова отвернул лацкан пиджака и, молча, указал на аккуратно закрепленный микрофон. Он прикрыл ладонью рот опешившего от неожиданности  попутчика, приложил палец ко рту в знак молчания, а механика поманил в сторону от места сбора. Отойдя метров на сто, старец помог Иоанну снять пиджак, свернул его клубком и, для верности, накрыл телогрейкой. Договорились микрофон не снимать,  побольше молчать, придерживаться официальной версии, а о подлинной цели поездки сообщить товарищам сейчас, оставив микрофон до поры здесь. Владыка обратился к взволнованным попутчикам: « Надеюсь, вам понятно, что тайные враги Православия не верят в то, что на старости лет священник, перед которым открыты двери всех монастырей и Патриарших резиденций, едет в глушь не имея ни цели, ни выгоды. Первое, в чем они хотят убедиться - кто я? Выживший из ума старик или хитрован, имеющий личные, безусловно, материальные интересы, или исполнитель воли Его Святейшества.   
           Один раз говорю и прошу об этом больше не упоминать - есть на свете понятие честь, одинаково она свята и для офицера, и мирянина, и монаха. Семнадцатилетним иноком покинул я монастырь, наспех, от зверья дикого и цивилизованного схоронил я невинно убиенных насельников обители, в укромном месте спрятал святыни монастыря. Почти девяносто лет тому назад дал я клятву Всевышнему вернуться сюда, прославить подвиг мучеников за ученье Христово, вернуть святыни на прежние места. Вы, храбрые люди, Господь дал мне вас в помощники, так будем отважны как львы и хитры как змеи.  Мне понятна причина  вашего бесшабашного поведения. Вы, как пацаны, гурьбой вырвавшись из дома и школы в поход, на природу, рассчитываете на  привалы у костра с шашлыками и водочкой. А ведь этот поход может стать для вас последним в жизни.
          Какая первая заповедь шофера перед выездом из гаража? Проверь исправность машины. На бензовозе подтекает на мотор бензин, начни газовать - польется горючее струйкой и искра от свечи или трамблера подожжет его, и нет машины, да и зазевавшихся шофера и пассажиров. Это не все». Подойдя к тягачу, он надавил на гусеницу и спросил у механика: «Когда катки последний раз проверяли? Передний левый готов при резком повороте сорваться с оси, и стальная махина таранит бензовоз.  Результат - сгорят обе машины и экипажи. А чтобы гусеница каток не удержала, сбиты  две шпильки, что траки удерживают. Не думайте, что я это все натворил сам, чтобы вызвать ваше восхищение. И не по наитию Божьему я сейчас вещаю. В ночь перед отъездом я на территорию базы прошел через дыру в заборе. Через час появился «специалист», который и натворил то, о чем я вам сказал. А микрофон я определил по «эффекту эха», которое возникало когда мотор «Урала» издавал басы. Слух у меня с детства отменный, а за годы служения в храме, где акустика идеальна, он стал еще тоньше. Теперь вы знаете, что стали объектами пристального наблюдения и уничтожения. Не поздно вернуться домой. Сейчас должна подъехать машина епископа. Подумайте, время еще есть. А теперь Иоанн принеси «всеслышащее ухо», а то на приеме наверно забеспокоились. Того и гляди, погоню за нами пошлют».
            Желающих вернуться не оказалось, все с особой тщательностью стали осматривать машину за машиной, все неисправности были устранены. Шоферы, механики - асы со стыдом смотрели друг на друга, и искоса поглядывали на «Батю». Нет, не «Батя» он, а чудотворец, спаситель, учитель. По гроб жизни ему обязаны тем, что землю топчем. А ведь не будь его, этой поездки и покушений не было бы, жили бы себе как кулики на болоте.

Глава 11. Пикник на обочине.
               
        Вдалеке заурчала машина епископа. Водитель извлек с заднего сидения корзину с провизией, которая, скорее всего, предназначалась для старца: рыба соленая и жареная, пироги с капустой, вареньем, рисом и яйцом, две небольшие баночки с черной и красной икрой, румяная творожная запеканка с изюмом и курагой, тушеная с грибами картошка в чугунке, укутанном в ватное одеяло. Из напитков в термосе набирал крепость зеленый чай, в бидоне уже стало покрываться сливками молоко утреннего надоя, в трехлитровой банке сиял алым цветом брусничный морс. Отдельно, как «казанская сирота», покоилась в плетеной корзинке бутыль кипрского кагора.
        Старец приказал постелить на луговине плащ-палатку, помыл руки водой, политой из канистры, омыл лицо, утерся шитым ручником и принялся раскладывать провизию на небольшую скатерку.  Вид и аромат съестного давно привлекал внимание попутчиков, которые живо отозвались на приглашение позавтракать. Но, прежде, пришлось им изрядно попотеть, отмывая руки от грязи, смазки и ржавчины. Все стояли вокруг импровизированного стола, ожидая, когда старец сядет первым. Убедившись, что все собрались, и суета прекратилась, владыка произнес молитву Господню и пригласил всех принять участие в трапезе. Сам он кушал мало, тщательно разжевывая кусочек рыбы. А мысли его были далеко и высоко. Вспомнил он икону Тайной Вечери, что и в Троицко Печерском монастыре покоилась нал Царскими вратами алтаря. Лицо Спасителя на ней было спокойно и таинственно, знал он о пришествии его последних дней земной жизни, знал о том, что примет крестную смерть, видел предателя Иуду. Знал, что по его призыву был бы предатель умерщвлен, возможно и народ, так радостно встретивший его при входе в Иерусалим, побил бы и иудейское духовенство и римских воинов, возвел бы его на Царство. Но не в личном его покое и благополучии был великий план Всевышнего. Через смерть и Воскресение Сына Своего хотел он даровать народу Божьему жизнь вечную, Царство Небесное.
          Радовало владыку единодушное желание попутчиков продолжить с ним путь. Понимал, что и слуги князя земного не оставят их в покое, да и та делегация, что собиралась сейчас в путь на вокзальных задворках не оставит своих намерений. Обегав всех бабок, магов и предсказателей, получив от них не только устные напутствия, но и символы «благодати» - обереги, амулеты, талисманы, пытались они, с дьявольской силой познавшись, решить свои материальные  проблемы. А неблагополучие их кроется в духовном несовершенстве, которое в одночасье не разрушишь. Сгрудились они как в игорном доме, возле рулетки и ждут малой подсказки – на что ставить, но так, чтобы никто другой об этом не узнал.  Здесь ни верой, ни любовью, ни дружбой и не пахнет. Эгоизм, гордыня, жадность, зависть, ложь и измена - вот их суть и багаж, который они привезут с собой. Но с такими «добродетелями» в святом месте делать нечего. А расстаться с ними силы не хватит, крепко засело зло в теле и душе, «с мясом» нужно драть нечисть, но мало кто готов это вытерпеть.

Глава 12. Привычка – вторая натура
            
         После простой, но сытной еды стали мужички похлопывать себя по карманам в поисках сигарет и спичек.  Почти для всех «кайф», в понимании английского джентльмена - послеобеденный отдых с сигарой, считался обязательным. «Привычка – вторая натура» - пословица, верно отражающая как формируется человеческая сущность. И дурная привычка с комфортом поселяется в человеке, и изгнать ее не каждому под силу. А сколько мучений курильщик испытывает, если табак по какой-то причине отсутствует. Продаст ли Родину за сигарету - не знаю, но выскочить на улицу не по сезону одетый (грубо выражаясь, в одном нижнем белье) сможет. Сколько говорят ученые о вреде куренья для здоровья, доказывают, что вредная привычка по 20 лет жизни у курильщика крадет, а они до последнего часа пускают дым и деньги на ветер. А ветерок этот материализуется и оседает в бездонных карманах отравителей.
            Не мог промолчать владыка,  наблюдая как самоубийцы курят  фимиам пред лицом Князя земного и травят себя табачным зельем, выделяющим при горении более четырех тысяч вредных веществ, которые замысловато смешиваясь между собой, превращаются в адское зелье. Святой Праведный Иоанн Кронштадский с любовью к заблудшим призывал: «Братия! Други! Что мы делаем? Да разве жизнь дана нам для курения? Курение – лукавство врага, действующего через растленную плоть нашу».  Наставление владыки было кратко: «О вреде табака мелким шрифтом написано на каждой упаковке. А я бы помести во всю коробку фотографию знаменитого вратаря, Льва Яшина, безусловно, и физически и морально сильного человека. Лучшие врачи страны пытались избавить его от заболевания вен и артерий ног. Табак и приводит к этой хвори, и способствует ее быстрому развитию. Запреты врачей не действовали, пришлось отнять вначале одну ногу, затем другую и, в цветущем возрасте ушел кумир миллионов болельщиков в мир иной. Я понимаю, что вера ваша еще слаба, но не лишены вы разума и совести. Ведь вы и дома и на работе превращаете окружающих, ни в чем не повинных родственников и сослуживцев, в «пассивных курильщиков», которые страдают от зелья не меньше вас. Будь ваша вера крепка, а любовь к Господу не лицемерна, стоило бы вам только представить, что в дверь вашу стучит Спаситель – сразу бы пропало всякое желание окутать дом табачным смрадом. Вы можете сказать, что, сколько ни открывали дверь, а Всевышнего не видели. А представьте себе, что почти две тысячи лет тому назад  Господь входил в дома к людям, не стесняясь посещал мытарей, беседовал с блудницами и закоренелыми грешниками, учил их истине и люди внимали ему. И всегда помните, что он вас видит, так почему и вам не увидеть его, призовите его в молитве, и вы ощутите его присутствие и помощь.
          И еще один изведанный способ воздержания от курения предлагаю вам: когда искушает вас лукавый отравиться табаком помолитесь Богу об избавлении от греха табакокурения, но не за себя, а за ближайшего страждущего пагубной привычкой. Искусителю противна и молитва за себя,  но во много крат  ненавистна молитва за другого, так как вы совершаете ее из сострадания и любви к ближнему, тому, кто рядом. Это – начало святости и тут князю земному с его ополчением делать нечего. А коль они исчезают, то и желание закурить проходит.
              Я видел в кабинах ваших машин иконки, вы рассчитываете, что однажды освященная (яки колесница) машина, при любом вашем поведении сохранит святость и минуют ее аварии и кражи. А вы измерьте  кубометрами клубы дыма, которым вы осквернили ее, томами матерщины, что высказали по поводу неустроенности дорог и неумелого вождения  своими коллегами и, просто, когда были не в духе. А из стакана в «бардачке» еще не выветрился запах водки, которую вы распивали, опять же, на освященном месте. И, в завершение, не всех, но одолевало желание поблудить со случайной попутчицей на автомобильном сидении. На какую святость вы рассчитываете, если ее в вас самих нет. За такие дела вас не защищать, а наказать следует. Ну, я вас вдоволь поругал и поучил, не обижайтесь, пока еще есть время все исправить, все в руках Божьих. Нам только нужно научиться его просить, и дано будет. А насчет псевдонима – «Батя, так Батя», ничего против не имею, форма соответствует содержанию».
           Слушатели, вначале, застыли от неожиданности, затем стали неловко прятать сигареты кто за спину, кто в рукав. А под конец речи владыки покидали их на землю, да еще растерли каблуком как поганую змею. Это еще не означало конец вредной привычки, но начало было положено. Схиархиепископ Лука предупредил всех, что до следующего места отдыха машина епископа будет следовать в колонне, у каждого будет время подумать, стоит ли ему ехать дальше. Желающие смогут вернуться на базу. А он пока поедет в монастырской машине, чтобы не смущать ход их мыслей.

Глава 13.  Просите и дано будет!
            
          Иоанн вначале сосредоточенно помалкивал, а затем, зная всех водителей их колонны, спросил владыку, не ошибся ли он в выборе исполнителей столь ответственного задания. Владыка впервые за поездку улыбнулся и ответил, что Господь знал про его миссию и  дал ему в помощники лучших, из тех, что нашел.
          «Да как же так» - не выдержал Иоанн. «Я про себя скажу - скопище грехов и неправедных намерений. О табаке и вине разговора нет - с этим покончено всерьез и надолго. Но нет смирения, порой так накатывает - готов все вокруг разнести. Вы человек в наших краях новый, беспорядков наших не знаете. Здесь власть в руках у двух - трех толстосумов, которые всеми правдами и неправдами завладели природными богатствами и распродают их в свое удовольствие. Да что наш край, вся страна превратилась в инкубатор мошенников и мотов, была бы возможность - запродали бы они всю державу скопом и с сумасшедшими деньжищами укатили за границу. О каком патриотизме, при случае и без, кричат политиканы, защита Отечества возложена на беспортошную команду, которая не в состоянии купить себе справку о «липовой» грыже и «откосить» от армии. Каждый, кто возвращается со службы по призыву, испытывает шок, увидев гламурные нравы тех, за кого ему приходилось жизнью рисковать. А риск огромен т.к. ребят перед отправкой в горячие точки и вооружить нечем и обучить негде. Вся техника создана в 70 годах прошлого века и ни в какое сравнение не идет с американской и европейской. Боеприпасов и горючего в обрез, продовольственное и вещевое обеспечение нищенское. Во многих местах граница, как таковая, отсутствует. Скажите, владыка, неужели только на помощь Всевышнего нам остается надеяться. Скоро ли придет на Богом избранную землю Царь царей, и поживет народ,  сколько ему будет отпущено, в достатке и покое».
             «Видно здорово тебя допекло, Иоанн, коль так откровенен» - владыка указал на микрофон, спрятанный под лацканом пиджака – «ты высказываешь свое неудовольствие. Не велико еще общественное сознание наших соплеменников. Ты думаешь нашим миллиардам за границей кто-нибудь рад? Вспомни ГДРовские фильмы советских лет. Названий не помню, но суть в следующем: мать и отец приносят зарплату, сажают за стол сына и втроем начинают формировать расход семейного бюджета. И это в социалистической стране, где, как трубила пропаганда, судьба каждого младенца определена и отслеживается обществом. А вспомни поводы многомесячных забастовок в буржуазных странах - снижение зарплаты на 1,5% или повышение цен на продукты тоже на незначительные суммы. Забастовки возникают не стихийно, во главе стоят профсоюзы, лидеры партий высказывают свои предложения и защищают интересы своих избирателей. В демократических государствах «демос» - народ, управляет государством, определяет его политику, развивает экономику. Он только нанимает чиновников, для того, чтобы они грамотно оформили думы и чаяния миллионов в конкретные программы. А то, что мы видим сейчас, иначе как «произволом нуворишей» не назовешь. Ну и как дальше быть? Ведь существуют в стране партии с пламенными названиями, раз в четыре года выбираете вы верховную и местную власть. Как же получается, что вы хотите одно, а получаете совсем другое. А поменяйте свое - «Я ХОЧУ» на единственно верное - «КАК БОГУ БУДЕТ УГОДНО». За 70 лет воинственного безбожия  мы переполнили чашу терпения Всевышнего, и он от нас отвернулся. Этим непременно воспользовался князь земной, создал продовольственный и промтоварный дефицит, стал показывать своих марионеток, которые обещали благоденствие, самое позднее, через 500 дней. Уже десятилетия прошли, а «немазаная телега» российской экономики как закатилась в яму, так из нее и выбраться не может. Вы, Иоанн  ищете идею и идеологов, вам хочется создать окончательную, свою в доску партию, а ничего создавать не нужно, открой Евангелие от Матфей, главы с 5 по 8 и найдешь там ответ на все вопросы, что тебя и народ мучают. Не случайно Иисуса Христа считали первым социалистом. Не о собственном благополучии он пекся, у него и дома собственного не было. Да и окружали его апостолы не обладающие собственностью. Всем нам нужно стать истинными христианами, войти в лоно Вселенской Церкви, реализовывать заповеди в повседневной жизни всем миром.
           Скажи, Иоанн, если ты завтра выйдешь из дома и увидишь своих друзей и соседей, стоящих тесной гурьбой и вопрошающий «Брат Иоанн, что тебе нужно, только скажи, сейчас же исполним?», какое твое будет первое действие, увидев подобное. Скорее всего ты заскочишь в подъезд, поплотней прикроешь дверь и некоторое время будешь пытаться понять кошмарный ли это сон или несбыточная явь. Вот до чего дожили мы в грехах. Любовь к ближнему, не то, что к врагу, стала диковиной. Итак, подведем итог: нужно смыть с себя грехи, объединить народ в лоне Вселенской Церкви, сделать Новый Завет уставом бытия, умолить Господа дать нам преданного Церкви и Отчизне вождя и начать строить общество равных возможностей и всеобщего благоденствия. Другого не дано. И никаких революций и отмщений не потребуется. Если общество попросит – Господь не откажет. А пока мы разделены и вера наша мертва, слуги князя земного будут сидеть на нашей шее, формировать армии бандитов, пьяниц, жуликов, завистников, клеветников, «кукушек», которые готовы подкинуть государству своих детей и родителей. Имея общие, паразитические интересы, только внешне выглядят они сплоченными, если за них взяться всем миром, создать обстановку общественного презрения, выдвинуть альтернативу – порядок в стране восстановится быстро. Но не все и сразу восстановится. Как это ни печально, придется потуже затянуть пояса. Восстановление промышленности, сельского хозяйства, пребывающих в запустении четверть века, потребуют значительных денежных ресурсов, грамотных специалистов, оборудования, материалов, совершенной организации всех этапов производства. Сейчас мы такими ресурсами не располагаем. Деньги сконцентрировались у 10% населения, которые не хотят вкладывать их в проекты, сулящие прибыль через 10 лет. С введением платного обучения родители, да и будущие специалисты, стараются обучиться «хлебным» профессиям. Мало охотников обучится литейному делу или обработке металла резанием. Все стремятся получить специальность юриста, финансиста, врача, коммерсанта. Найти место в банке, а, лучше, пойти в чиновники и обеспечить себе безбедную жизнь за счет высоких окладов и подношений от благодарных клиентов. Ну, какова  перспектива? Ты спросишь: «Неужели так беспросветна жизнь? Что ж нашу страну Богоизбранной считают?  Каждому из нас нужно сначала восстановить себя, воспитать в себе рачительного хозяина. Вот тогда и исполнятся слова одной из сталинских песен: «…человек проходит как хозяин необъятной Родины своей…», а проходя по своему району или предприятию не оставит без внимания ни одной мелочи, все вовремя отрегулирует и исправит, подскажет о неполадках ответственному за данный участок. Но, прежде всего, каждый должен на своем месте работать так, чтобы душа радовалась от того, что плод твоего труда радует людей, служит долго, удобен и экономичен. Я не призываю, чтобы подводные лодки служили по 40 лет, но чтобы за положенное время экипаж не трясся, выходя в поход, опасаясь любой  неожиданности. Сапожник, купив часы должен лишь аккуратно, по утрам их заводить или менять батарейки раз в полгода, не сомневаясь в указанном времени, а часовщик, приобретя туфли смазывать их кремом и стирать с них пыль, а не бегать по ремонтным мастерским,  чтобы подшить подошву или поставить заплату. Честь марки, гордость за свою продукцию – вот стимулы, которые и обеспечат высокое качество труда и достойную его оплату. Не горюй – Иоанн, будет и на нашей улице праздник, в наших силах приблизить его пришествие».

Глава 14.Реальный взгляд на жизнь
         
           Иоанн выглядел невозмутимым, но владыка прекрасно понимал, что бурлит в нем бунтарский дух и, лишь до поры, не выплескивался на него и всю округу накопившееся негодование.  Водитель прокашлялся и неожиданно даже для себя произнес следующий монолог: «То, что вы сказали владыка - истина и пророчество. Только не любят в Отечестве пророков. Любому заморскому негодяю и имущество, и жизнь доверят, а своих, в лучшем случае, за местно чтимого идиота примут. То, что вы сказали – дело будущего, когда сменится поколение и выкристаллизуется новая элита и гражданское общество, не замаравшее себя мошенничеством и воровством. Вы думаете, что происшедшее за последние годы делали люди с чистыми помыслами и руками. Сейчас, как мы ни старайся, столкнемся с «хранителями» недобро нажитого видимого и невидимого,  движимого и недвижимого. Коль кость в зубах у пса – не отдаст он ее  без драки. Народ, что в душе, что в быту отгородился друг от друга и от всех на тюремный манер. Недавно пригласил меня на свой юбилей мой бывший командир – адмирал. Последнее время служил он в Москве, занимал ответственный пост. Он и сам послужил и воспитал не одно поколение отважных командиров. Заблаговременно выехал я на торжество, надел парадную форму со всеми наградами, только кортик до времени положил в небольшую папку. Такси остановили километров за 5 до особняка, где проживал мой бывший начальник, нагловатая в своей безнаказанности охрана произвела личный досмотр, изъяла кортик и папку и стала докладывать начальству, что ими задержан подозреваемый в совершении теракта. Скоро на пост налетело начальство всех рангов, начался допрос, через полчаса терпение блюстителей порядка исчерпалось и сидеть мне неизвестно сколько и где, если бы не подъехал на своей «породистой» машине сам виновник торжества, охрана вытянулась в подобострастной позе, адмирал и слушать их не стал, ухватил меня за рукав и затащил в машину. При этом сказал: «Во первых - здравствуй, во вторых - не мечи бисер перед свиньями, ты что не мог позвонить мне по сотовому телефону? Не знаю, где и как ВОХР служил, но, по моему мнению, их задача наблюдать за нами и стучать в Контору о контактах и пристрастиях».  Машина еще 4 раза останавливалась на контрольно – пропускных пунктах, прежде чем подкатила к сплошной стене из металла. По рации водитель связался с охраной, часть стальной двери стала плавно уплывать за кирпичную кладку ограды, машина въехала на укрытую гранитной брусчаткой площадь перед трехэтажным особняком. Адъютант пулей вылетел с переднего сидения лимузина и растворил перед адмиралом дверь, которая, не торопясь, стала обнажать бронированное чрево авто. Из него, как из бункера, вынес свое тело адмирал. Мне трудно было понять, делал он это всерьез или шутя, для окружившей его челяди. Свое подлинное лицо он открыл мне, когда мы вошли в его кабинет. «Здравствуй, кавторанг. Позволь тебя обнять и от души порадоваться, что Господь сохранил тебя, избавив от мученической гибели. Давай помянем тех, кого с нами сейчас нет, и никогда не будет. Скидывай китель, до приглашения к столу еще полчаса, пойдем в парк, поговорим «без галстуков». Адмирал снял мундир, галстук и в кремовой форменной рубашке нараспашку, пошел к книжному стеллажу, вынул три книжки, казалось наугад, и часть стеллажа открыла выход на веранду и дальше в лес, где вековые лиственницы росли среди зарослей папоротника. «Какой воздух, нет, нет ты вдохни эту густую смесь хвойной смолы, сырой земли и разнотравья, если тяжело дышится  или голова покруживается - не волнуйся, это от избытка кислорода,  но запах лиственницы здесь господствует, тебе он ничего не напоминает? Так пахнет только положенная палуба корабля. Я тебя Иван пригласил не только как званого гостя, но и чтобы из первых уст узнать, как там, на флоте, в чем, прежде всего, нуждаются подводники. Сколько кораблей и подводных лодок на плаву я знаю, а вот кто ими управляет, как живет, готов ли выполнить поставленные задачи?» Я, вначале, щадил самолюбие адмирала, а, затем, понес правду матку и про то, что многие матросы за службу ни разу в море не выходили, что уж говорить о стрельбах или полетах. Из-за повального воровства питание матросов не покрывает расход энергии, многие из-за дефицита веса месяцами отъедаются в госпиталях. Вам наверное известно о происшествии на Тихоокеанском флоте, когда пришлось демобилизовать весь личный состав школы радистов. Может ли взрослый мужчина, воин весить 40 килограммов. Вот до чего обокрали армейский котел интенданты и прочие воровские таланты. Адмирал сокрушался: «Мошенничество достигло гигантских размеров, крадут все, что под руку попадет. Корабли за гроши продают. И все вроде по закону. Начали со старья, вспомогательного флота, а закончили авианосцами и крейсерами. Ой, беда! Скажи откровенно – пойдешь сам на защиту страны, если позовут?».
            – «Такого патриотизма как в советское время больше не будет. Даже за большие деньги мало найдется охотников своей жизнью торговать. У нас 10% богачей, значит 90% бедноты и середняков. Если армия будет формироваться в такой пропорции и представители имущих классов сосредоточатся не в Арбатском военном округе, а в действующих частях и кораблях, я тоже готов пойти послужить». Адмирал с горечью махнул рукой: «Ты сам понимаешь, что это нереально». Я возразил: «Коль так – пусть сами защищают свои миллионы. И хватит об этом!».  Дальше адмирал поинтересовался, как я живу, какую пенсию получаю, как устроены дети, продолжаю ли трудиться, где и в каком качестве? Предложил мне стать его референтом. «От современных помощников толку мало. Знания невелики, конкурсы в училища небольшие, боевого и жизненного опыта недостаточно. Отсюда и необдуманные до конца предложения. По любому пустяку решения приходится принимать самому. Трудно стало служить, в пору хоть самому увольняться, да Главвоенмор не отпускает. Душа человек, радеет о службе, да что сделаешь без денег, на развалившихся заводах. Годами задерживаются на верфях иностранные заказы. Свои лодки по десять лет до ума доводим. С воды мы для любой страны серьезной опасности не представляем. Да и сухопутным войскам блеснуть особо нечем. Ну, как ни грустно, а шестьдесят лет раз в жизни бывает, заодно тебе по секрету скажу, присвоили мне очередное звание – адмирала флота и наградили орденом «За заслуги перед Отечеством 2 степени», еще шаг и полным кавалером буду». Я от души был рад, что по заслугам был отмечен офицер, 42 года беззаветно прослуживший на флоте, пройдя все должности, не торопясь, основательно, везде оставляя свой след и совершенствуя воинский талант. У него не было ни грамма сомнения в искренности моих пожеланий. Мы вернулись в кабинет, надели форму и прошли в гостиную, где  благородный отлив золота на шитых мундирах высших офицеров и блеск украшений на дорогих платьях их жен особо подчеркивал праздничную атмосферу. В гостиную не вошла, а будто бы вплыла жена адмирала, сама она и все, что на ней, было с виду простенько, но вкусно (подобрано со вкусом). Сорок лет она отдала  хореографии, сначала солировала, а потом преподавала в танцевальной группе одного из русских хоров. Иначе как «Березка», «Лебедушка» назвать ее язык не поворачивался. А какую силу воли, беззаветную  любовь проявила эта хрупкая женщина в свои 17 лет, когда, несмотря на проклятье родных, избрала себе путь служения искусству и молодому, малообеспеченному курсанту мореходного училища. Да, не такое занятие и партию хотели видеть для нее, Аглаи Миничны Сумороковой, отец с матушкой, воспитанные в традициях купечества и старообрядчества. Много терпения и такта потребовалось, прежде чем счастливая семья, дочь – заслуженная артистка, муж – капитан третьего ранга и трое ребятишек, младшему из которых исполнилось два года, смогли войти в родовое гнездо как желанные гости. И с этого времени установилась в семье мир и любовь. Вот и сейчас двое пожилых людей, родители жены,  прижавшиеся друг к другу как пара попугаев - неразлучников, со страхом и любопытством провинциалов наблюдали за столь величественным собранием высоких гостей. Начав с родителей, адмирал с супругой обошли всех приглашенных, поприветствовали и поблагодарили за оказанную честь,  и пригласили всех к столу. Я пытался сесть где-нибудь в конце стола, но адмирал во всеуслышание заявил, что сегодня он рад встрече со своим боевым другом и просит занять меня место рядом с хозяйкой. Торжество затянулось далеко за полночь и, во избежание недоразумений, меня отвезли в гостиницу на машине адмирала. Лишь на минуту машина притормозила у первого поста, водитель забрал мою папку с кортиком и мы под мигание «маячка» полетели стрелой по ночному городу.
              Вы спросите меня владыка, зачем я вам это рассказал. Вы сказали, что наша нация разобщена. Власть и народ и при царях и при большевиках видели друг друга издалека только при коронациях, да на похоронах. На письма, телефонные звонки, а, последнее время и электронные сообщения отвечают далеко не первые лица государства. Да и те отправляют жалобы и предложения на рассмотрение тем, на кого жалоба написана. Для того, чтобы какая грешная душа не нарушила чинный ход событий, не истинный, а тот, что ближайшее окружение пытается представить руководству страны, содержится охрана, численности и бюджету которой может позавидовать любая отрасль экономики.
              С некоторых времен и миряне начали вести уединенный образ жизни. Подойдешь к дому ближнего, а он забором обнесен, в будке сторож сидит, своих от чужих отличает, вопрошает к кому ты идешь. В подъезд, не зная волшебного слова или шифра, то же не войдешь. А за металлической дверью  под неусыпным оком видеокамеры  ждет вас очередной сюрприз – кастелянша интересуется, к кому ты попасть хочешь, связывается с хозяином, выясняет, ждет ли он гостей, после лишь пропускает. Поднимаешься  на нужный этаж, а в холл войти не можешь, нужно позвонить в квартиру и подождать, когда тебе хозяин откроет. Только не торопитесь, ему, прежде чем из квартиры в коридор выйти, нужно два замка да засов отварить. Но и это не все, если зазеваешься, то можешь попасть в зубы «живого капкана». Собак всех мастей и пород расплодили несметное количество. И ради чего вся страна живет по тюремному образцу. Вся эта бутафория от добрых людей. Жулье, как ходило на дело, не спросив разрешения хозяина, так и продолжает. А началось подобное затворничество в советские времена, с момента, когда стали получать граждане отдельные квартиры. Враз вспомнили все коммунальные дрязги и взаимные обиды. Завели мебеля и паркеты блестящие. Стали лишние денежки появляться, на них хрусталь да ковры покупали. Словом, атеизм и дух стяжательства  загнал бедную душу в темный чулан  сознания. И не стоит считать торжеством Православия хождения перед Пасхой на освящение куличей, а на Крещение - за святой водой. Еще кое - кто детей крестит, да покойников отпевает, если горе припрет - записку о здравии подаст, да свечку поставит. Из почти 145 миллионов жителей России  80% - русские, примерно половина  считает себя православными. По стране насчитывается около 30 тысяч церквей, соборов и монастырей. Так сколько народа должно быть в каждом из них хотя бы на двунадесятые праздники. Примерно по две с половиной тысячи человек.  А сколько реально бывают – десятая доля. А сколько из них, выйдя из храма, продолжают перед Господом предстоять, исповедовать Завет и заповеди в повседневной  жизни. Простите Владыка, но реализовать ваш замысел в настоящее время не реально. Народ понимает, что жить по - прежнему нельзя, но и путем божественных предначертаний  идти пока не готов. И это при том условии, что большинство из них не догадывается, как узок и тернист путь благочестия. Не готов русич нести крест свой по жизни, чтобы в конце ее сораспяться с Христом».
           Владыка отозвался, казалось с радостью: «Спасибо за откровенность, за то, что признаешь свое неверие. Не горюй, оторвешься от повседневности, найдешь свое место среди монастырской братии и станешь ловцов людей, целителем душ. И поймешь, прежде всего, что правда не за тобой и мной. Все в руках Божьих. Если у тебя в голове ясности нет, то какая каша у остальных попутчиков. Одно могу гарантировать -  поделюсь с вами всем, что за век нажил, но никого шантажом и насилием в веру обращать не буду. Грех это великий. Я отдохну немного, побуди, когда будет остановка».
 
Глава 15. А дорога лентой бежит.
            
          Владыка прикрыл глаза, и предстало перед ним как доброжелатели и недоброжелатели  приближались или пытались нагнать автомобильную колонну. Микрофон, что закреплен за бортом пиджака Иоанна, передавал все речи старца и водителя на усилитель, затем на спутник, их прослушивали радисты дежурной части УВД и записывали на жесткий диск компьютера.  В виде кратких сообщений, раз в два часа, небольшая справка ложилась на стол начальника областного Управления внутренних дел. Адъютант кратко сообщал новости и в Епархиальное управление, и лично Анастасу Котовскому, местному нефтяному магнату. Его служба безопасности неусыпно следовала на вертолете за колонной, перелетая с одной  площадки на другую. А остерегаться было кого, агентура доложила в УВД об оживлении местных бандитов, которые заблаговременно подались в тайгу, кто на охоту, кто на рыбалку. Большинство из этих групп были блокированы группами ОМОНа, но кто знает, что могут выкинуть «урки», не понимая происходящего.  Начальник штаба УВД в любое время готов был направить на выручку путешественникам вертолет с группой немедленного реагирования.  Добавьте к этому нетерпение толстосумов, которые жаждали попасть на встречу со старцем и торопливо собирались в путь на железнодорожных задворках…
               Нет, не время прохлаждаться.  Нужно еще раз поговорить с водителями, пусть примут окончательное решение, дальше машина владыки не сможет проехать.

Глава 16. Старица Арина.
          
           Владыка обратился к Иоанну с просьбой найти место для стоянки. Он сказал, что недалеко есть жилье, чуть в стороне от дороги, там, в одиночестве, проживает старица – Арина Матвеевна. Странный она человек, скотины не имеет, кроме десятка перепелок. Огород небольшой есть, но не каждый год урожай собирает, то медведь репу, да свеклу подергает, то кабаны все начисто, не столько съедят, сколько попортят. А больше всего она по лесу промышляет, травы собирает, ягоды, грибы, да орехи. Много народа она от болезней  избавила,  в основном бедноту, да народ морально подавленный. Денег за лечение не берет, больных принимает в платье без карманов с длинными зашитыми рукавами. В красном углу старинные иконы лампадкой освещены, за каждым, кто входит, примечает, крестится ли, произносит молитвы или молчком прямо к ней идет. Никому в помощи не отказывает, но люди заметили, что верующие чаще и быстрей исцеляются.
          «Заинтересовал ты меня, Иоанн, какое-то волнение и влечение стал я ощущать. Доброту исходящую от этой женщины чувствую, ждет она меня, есть ей о чем со мной посоветоваться, заворачивай к ней, только машины оставим чуть не доезжая. Понадобитесь или  если удобно будет воспользоваться ее гостеприимством - кликну вам. Меня не сопровождайте, чувствую, что это Божий человек - церковный. А то, что живет уединенно, так видно Господу угодно».
            Вскоре машины, немного проехав по еле заметной, больше подходящей для пешего хода дорожке, остановились. Владыка вылез из машины, остановил выскочившую за ним собаку, объяснил, что сам идет на встречу с  человеком, еще неизвестно как дело пойдет. Собака села возле колеса машины, и с грустью глядела вслед  старцу, пока он не скрылся за деревьями. Пройдя еще метров пятьдесят, схиархиепископ Лука увидел избушку в рост человека, на пороге которого стояла согбенная старица. «Бог в помощь, матушка Арина. Али не узнала сидельца кандалакшского, вора - бухгалтера, тобою от травм, цинги и чирьев излеченного» ласково обратился владыка к взволнованной женщине, чуть помоложе его.  «Отец Лука, ты ли это? Вот почему весь день по двору топчусь, ни одного дела до конца не доведу. Гость то какой, желанный. Знаю, что не один, пока твои сотоварищи не подошли, помоги мне найти правильный ответ на три постоянно волнующих меня вопроса:
- богоугодным ли делом я занимаюсь, ведь люди страдают за грехи, неважно чьи, родителей, свои, или детей. Болезни даются людям для очищения, через страдания. Пастырь приводит заблудших овец в храм и к вере. А тут я со своими снадобьями вмешиваюсь в исцеление тела, мешая исцелению духа».
          Владыка, будто ожидал этот вопрос и кратко сказал: «Ты дар исцеления по чьей воле получила? Не ректор института, а Царь Небесный дает этот дар. Ты утро и прием каждого больного начинаешь с молитвы, и, отходя ко сну, творишь молитву. Скажи, беседуя с Господом, не ощущаешь ли ты укор или тяжесть на душе. Вижу, что нет. Значит, занимаешься ты своим делом и правильно себя ведешь. И ведь не к каждому больному исцеление приходит сразу, после первой встречи. Это значит, что Всевышний видит, что человек еще не осознал своей вины и не покаялся, поэтому исцеление на время отложил».
 – «Ну, утешил ты меня отец Лука, теперь второй вопрос:
- ко мне часто стали обращаться люди «новые», кто воровским промыслом занимается, кто неправедным трудом несметные богатства нажил. Им кажется, что за деньги могут все и всех купить, и здоровье тоже. Как с ними себя вести? Ведь им нездоровье мешает новые беззакония вершить. Исцелятся и снова пойдут на большую дорогу, ловить удачу» .
Старец ответил: «Впадаешь ты, сестра в смертный грех - осуждение. Не твое это дело. Не суди - и не судима будешь на Страшном суде. Эти пациенты не хворью, а страстями одержимы. Если ты открыто, напрямую станешь бороться с бесами, что с комфортом в них поселились, не одолеешь их, а сама в какую - нибудь хитрую западню попадешь. У тебя один способ избавить одержимого от порчи - пост и молитва об  исцелении его от напасти. Но молитву твори, только испросив разрешение у Всевышнего и у самого страждущего. Насилия в святом, духовном деле быть не должно.
- Ну а на третий вопрос я отвечу тебе следующее - все мы слуги Господа  на земле, живем до тех пор, пока ему здесь нужны или не очистились от коросты грехов. Всех он призовет в нужный час. А тебе следует пожить среди братии, и в монастыре сможешь заниматься целительством,  кстати, и насельников укрепишь телесно, и сама окрепнешь духовно. Или на епархиальной машине езжай в город, епископ примет тебя, с высоты своего понимания поможет в делах твоих разобраться. Хочешь с нами езжай, хочешь позже.  Стар я стал, силенки уже не те, да и разум потихоньку угасает. Опасаюсь, что можешь меня не застать в монастыре, да и на земле. Подумай, время еще есть. Не возражаешь принять постояльцев на отдых?»
            Получив согласие хозяйки, старец пошел за попутчиками и вскоре шумной стайкой они появились на дворе, облюбовав стол под навесом. Возле колодца по лотку вода сливалась в большую бадью, окружив ее, как малые ребята водители умывались, громко фыркая и изредка роняя неосторожные слова, за всем этим ребячеством наблюдали два пожилых человека, проведшие свои молодые годы в  сталинских лагерях. Дума у них была одна - счастье, что можно не прячась служить Богу, жить по Законам и Заветам, которые не обманут и не предадут. Впереди у этих работящих людей еще долгая жизнь, как хотелось бы, чтобы меньше путались они в сатанинских лабиринтах. Путь к Господу узок, тернист, но прям, не один миллион праведников прошел им в Царство Небесное. Найдут ли братья  в себе силы  повторить крестный путь Спасителя. Другого нет, и быть не может. В деле духовном ты или с Христом, или против него. Среднего не дано, и компромиссов не существует. Иоанн дал команду прекратить баловство, двум водителям приказал наполнить бадью колодезной водой, но хозяйка попросила вылить из нее и оставшуюся воду, закатить в сарай и накрыть крышкой. Приказ старших не обсуждается. Хотя смысл ими сделанного стал понятен только когда хозяйка вынесла из избы иконы, узел с постелью и, еще один, с бельем. Окна и дверь избы зашили досками, переловили и посадили в корзину перепелок. «Хозяйка собралась в путь» - сообразили водители. Только неизвестно, в город или в монастырь.
        А перед этим было выложено на стол все, что взяли с собой в дорогу: две отварные курицы, с десяток яиц, батон колбасы, приличный кусок сыра, запеченную в костре картошку, огурцы, помидоры, зеленый лук, две банки рыбных консервов, пачку чая, хлеб и оставшиеся от завтрака икру, пироги и запеканку.
          Арина Матвеевна проворной рукой превратила этот склад продуктов в хорошо убранный стол и кивнула владыке, что кушать подано. Произнеся молитву пред началом трапезы, он сел на уголок стола, так, чтобы можно было следить за начавшим гудеть самоваром, взял себе картофелину, разломил пополам, обсыпал ее солью, поверх каждой половинки положил по дольке помидора и веточке зелени. Кроме стакана чая больше он себе ничего не позволил. Рот его был свободен, а у водителей переполнен и, видно, надолго. Пора рассеять некоторое недоразумение по поводу того, как быстро познакомились столь непростые для их понимания люди и успели договориться о переезде старицы на новое место. Районное начальство, не без личного интереса, неоднократно предлагало ей занять половину дома в центре города, но слышало твердый отказ. А «Батя» - «пришел, увидел, победил».  Своего брата шофера давно бы подняли на смех, но тут дело особое, да и люди не простые, как между ними мир и лад устанавливается, только Господь знает.

Глава 17. От тюрьмы не зарекайся
      
         Чтобы развеять все сомнения, владыка поведал своим попутчикам горькую историю периода строительства социализма в отдельно взятой стране:
« Арина Матвеевна, а приняв монашеский постриг - мать Анна, родилась в 1911 году в семье московских врачей. Отец ее преподавал полевую хирургию в 1 Медицинском институте, мать работала в клинике врачом - лаборантом.  Жили они на тихой Малой Пироговской улице, занимали полдома с полисадом, рядом находился Новодевичий монастырь, куда  ходило на богослужение счастливое семейство. В начале 1915 года Матвей Дмитриевич добровольно ушел на фронт, но скоро был отозван в Петроград, где днем преподавал в Военно – медицинской академии, а остальное время оперировал бесчисленное множество раненых в госпитале, расположившемся в Зимнем дворце. Большевики создали множество мифов и иллюзий. В том числе и о героическом штурме Зимнего дворца. Не верьте  фантазиям Эйзенштейнов и Пудовкины. Русский солдат не позволит себе обстрел и погром больничных палат. А арест Временного Правительства произвели, как сейчас бы сказали, силой роты спецназа Западного фронта, которым командовал разделявший взгляды большевиков генерал Бонч – Бруевич, брат будущего управляющего делами Совнаркома. Среди вас есть бывшие военнослужащие, как вы считаете, потеря в наступательном бою около 10 -20 человек это следствие активного сопротивления вооруженных до зубов кадетов, женского добровольческого батальона и пулеметных групп, которые могли без труда расположиться на лестничных маршах и простреливать анфилады комнат. Пара пулеметов устлала бы людскими телами Дворцовую площадь.
             Война была объявлена завершенной, а, продлись еще год, и пала бы Германия под могуществом сил, собранных императором. Но, видно, когда Господь решает наказать человека или целую державу он ее лишает разума. Но не будем отвлекаться от основного повествования.   
             С декабря 1917 года и до ноября 1937 года отец матушки Анны продолжал преподавать и лечить больных в клинике 1 мединститута. Сама она пошла по стопам родителей: окончила гимназию, институт, аспирантуру, получила звание кандидата фармакологических наук и два года работала в Институте лекарственных трав и растений, что находился между платформами Битцы и Бутово, в 2 километрах от зловещего Бутовского полигона. Создавала новые лекарства из природного сырья и практиковала как врач - травник. Начала складываться личная жизнь, в 1935 году в институт, на вечер, посвященный 1 мая, были приглашены гости, среди которых была группа офицеров НКВД (как гордо они называли себе – чекистов).  С одним из них, умным и добрым капитаном и познакомилась Анна. Времени для встреч у молодых людей было мало: Алексей Быстров часто уезжал в служебные командировки. По времени они совпадали с поездками наркома Ежова по «стройкам социализма». Арина была увлечена работой, получалась очень содержательная докторская диссертация. Со временем Алексей был представлен родителям Арины и произвел на них приятное впечатление. Дело шло к свадьбе, но началось сумасшествие по уничтожению интеллигенции, по доносу соседа отца обвинили в организации тайных собраний «врагов народа». Ночью подъехала машина, в дом вошли три офицера, среди которых оказался и Алексей. Никто не подал вида, что знакомы с ним, все прекрасно понимали, что он лишь исполняет присягу. Как много негодяев пыталось скрыть свою подлую сущность за эту ширму.
             Утром следующего дня Алексей встретил Арину по пути на работу и Христом Богом молил ее и матушку уехать из Москвы и чем дальше, тем лучше. Но верившая в непогрешимость мужа, мать Арины обивала пороги всех правоохранительных учреждений и, однажды, не вернулась домой. А вскоре, якобы за попытку отравить влиятельного деятеля арестовали и Арину, Вскоре, на Бутовском полигоне, в первой партии обреченных, был расстрелян отец, мать не выдержала пыток и скончалась в следственной тюрьме в Лефортово. А Арину, особым заседанием трибунала осудили на 15 лет каторжных работ. Уже через две недели их этап следовал в Вортутлаг и оказалась она на строительстве целлюлозно-бумажного комбината в Кандалакше. Пиломатериала было много и, потихоньку, мастеровитый народ зашил все дырки в бараке, смастерили из металлических бочек  печки – буржуйки, по сравнению с другими зонами условия здесь были хорошими.

Глава 18. Исполняя клятву Гиппократа
         
          Неважно было с питанием в лагерях, народ худел и терял силу, от нехватки витаминов все в разной степени болели цингой. Отвар из стланника, вонь которого вызывала всеобщий протест, не помогал избавиться от цинги и вызывал острые заболевания печени и почек.  Арина, в нарушение всех правил, остановила начальника лагеря и предложила свою рецептуру для лечения цинги.  Начальник лагеря не мог отменить приказ вышестоящего руководства о насильственной профилактике цинги отваром стланника, но цингой болели и  бойцы ВОХРа, на них приказ не распространялся и он решил рискнуть. Была отобрана группа заключенных, у которых цинга только начиналась, организовал из них группу по сбору трав, под руководством Арины. Люди, почувствовав послабление в режиме и труде, получив двухнедельный паек сразу, решили  распорядиться им по своему усмотрению. Муку хотели поменять на махорку, крупу, на самогон, селедку на чай, и, попировав денек, померли бы через неделю голодовки на ветру и морозе. Арина взяла власть в свои руки, поручила дежурство на складе  политзаключенным, хотя и от них все богатство запирала на замок.
              И зимний лес богат дарами: красными сережками алели ягоды рябины, шиповника, боярышника и калины, кедровый лес еще был богат не опавшими шишками, завяли, но не потеряли своей силы Иван-чай и многие другие растения. Арина лишь указывала на них и кому в мешок нужно положить траву. Через две недели потребовалось две подводы, чтобы перевезти собранное богатство на склад зоны. Здесь же была оборудована лаборатория, где Арина делала настойки, отвары, напары и мази. Из ягод варился компот, который почти постоянно стоял в эмалированных баках в каждом бараке. Вы не представляете, как было приятно выпить не стакан  кипятка, а ароматный настой Иван-чая, с легкой кислинкой шиповника и потерявших горчизну калины и рябины.  И бойцы окрепли, стали лучше нести службу.
              Но закон есть закон, и вместо благодарности посадили  Арину за нарушение субординации в «каменный мешок» на пять суток. Но в это время сильно простыли дети начальника лагеря. Неумелый возница провез их 30 километров в санях, позабыв укрыть тулупом, и несколько раз вывалил в снег. У двух сынов – любимцев поднялась температура, жар как будто плавил их худенькие тельца. Врач из района объявил приговор: «У больных двухстороннее крупозное воспаление легких, готовьтесь к худшему». Мать малышей пребывала в безутешной тоске, отец попытался застрелить возницу. Мозг начальника судорожно искал выход из положения и вспомнил, что приказал за доброе дело наказать  «травницу». Может за эту несправедливость Господь меня решил наказать?» Он велел привести узницу. Она второй день сидела в ШИЗО. Редко кто, из мужиков выдерживал в неотапливаемом цементном «мешке» дольше недели. Тело Арины закоченело, глаза горели лихорадочным блеском. Не в обычае начальника извинения, но, объясняя зачем он позвал узницу, голос его несколько раз срывался. Тут из соседней комнаты, держась за косяк двери и стену, вышла его жена. Глаза ее были еле различимы на распухшем от слез лице, голос сел и охрип, муж подскочил к ней и хотел помочь удержаться, но она оттолкнула его и, как подкошенная, упала вначале на колени, а потом распласталась на полу и, как последний выдох произнесла: « Помоги ради Христа!».  Арина без промедления подошла к умывальнику, привычно, по - врачебному, до локтей вымыла руки, насухо их вытерла о рушник, спросила у начальника зоны, где домашняя аптечка. Небогато было с медикаментами, взяла пузырек нашатырного спирта, смочила им ватку и осторожно, сначала издалека, затем все ближе и ближе стала подносить к носу жены начальника, находящейся в обмороке. Тело ее дернулось, глаза полуоткрылись и умоляюще поглядели на Арину. Она накапала 50 капель настойки валерианы в лафитник и заставила их выпить, затем  прошла в соседнюю комнату, где при слабом свете керосиновой лампы поблескивали капельки пота на разгоряченных лицах ребят. Дыхание их было затруднено, груди вздымались часто, как меха. Да, диагноз был верен, померила температуру, она была около 40 градусов. И это понятно, молодые, здоровые организмы боролись с болезнью. Арина попросила принести тазик с прохладной водой, две простыни или большие полотенца, все рюмки и стопки, что были в доме, маленькие банки, спирт, длинную щепку или прут, вату, вазелин и спички.  Вначале она обтерла тела спиртом пополам с водой, когда влага испарилась, намотала вату на прут, пропитала ее спиртом и стала ставить импровизированные банки. Через минут 10 – 15, внутри банок стали образовываться красные шарики, она аккуратно сняла посуду с тела ребятишек, смазала кожу вазелином и накрыла простынками. В комнате было жарко натоплено, Арина попросила разгрести жар, открыть дверь и поддерживать в комнате температуру около 18 - 20 градусов, объяснив: «Иначе больным будет жарко, они начнут потеть, затем раскрываться и еще больше простынут», а сейчас укройте их одеяльцами и проветрите минут пять комнату. Им нужен свежий воздух. Начальник, а затем его жена выполняли указания «травницы» беспрекословно. Сама Арина сходила на склад трав и выбрала по нескольку веточек зверобоя, тысячелистника,  липы и осины. Из каждого из растений она сделала напар, и стала давать по столовой ложке каждому из ребят. После этого она попросила родителей успокоиться, пусть дети отдохнут. Ей постелили в сенях, но спать Арине не пришлось, то обеспокоенная мать, то взволнованный отец интересовались, не пора ли продолжить процедуры. Пришлось объяснить, что банки можно ставить не чаще чем раз в три дня, а травы принимать через 4 часа. Если эффект достигнут, то температура не должно больше подниматься. Следует опасаться застоя крови в легких и через 2 часа сделать обертывания влажной простыней, смоченной прохладной водой, а еще через два часа обтереть спиртовым раствором.  Все в доме на время притихли. Ровно через два часа Арина померила температуру, она снизилась на один градус, это добрый признак. Она раздела ребят, окунула простыни в воду, которая простояла в комнате часа три и обернула ими ребят, один из них открыл глаза и попросил пить, ему дали настой шиповника и калины. Остаток дня, всю ночь и утро Арина сама исполняла свои назначения.
                Утром в сенях раздался топот отряхиваемых от снега валенок, властный голос задал вопрос: «Ну как они?» Начальник обрадовано заговорил, что среди заключенных нашлась женщина, которая в болезнях и травах разбирается.  «Значит во мне необходимость отпала? Да вы соображаете, что с жизнью ребятишек шутки играете. Вот это, вынимая из саквояжа коробки и бутылочки с медикаментами может поможет, а травы – это дрянь, обман и шарлатанство. Надоело видно старухе цемент месить, травами людей дурачить легче. А ну, подайте мне ее сюда». Когда Арина вошла в гостиную, врач долго вглядывался в нее, а потом бросился ей навстречу с возгласом:   «Воскресла, воистину воскресла, это моя любимая ученица, без пяти минут профессор, врач в третьем поколении. Ей верьте, даже если яд предложит выпить – пейте, не сомневайтесь. Яд в определенных дозах и при определенных болезнях лекарство. Ну. Что же мы тут время теряем, больные превыше всего, пойдемте коллега, посмотрим их вместе. Вот вам стетоскоп, мне ваше мнение об объеме поражения весьма важны. Редко бывает, что от одной причины одновременно заболевают оба пострадавших. Ну, что же вы, приступайте». Арина прослушала одного мальчика, другого, произвела перкутию, приложила тыльную сторону руки ко лбу каждого и передала стетоскоп врачу, да какому врачу – профессору кафедры терапии 1 мединститута Ивану Петровичу Старову - другу отца по студенческой скамье и совместной преподавательской деятельности. Доктор внимательно выслушал больных, обратил внимание на «леопардовые» спины детей. Понюхал напары, расставленные на прикроватной тумбочке и сказал: «Молодец, я впопыхах полетел в аптеку медикаменты заказать, а ты неизвестно где и непонятно как практически все их из трав извлекла, и с банками вовремя поспела и обертывания и протирку спиртовым раствором значительно помогла юношам. Пять тебе с плюсом. Я доволен ходом лечения. Сегодня в ночь, в худшем случае завтра должен наступить криз, не лишайте детей движения в постели. На такую сиделку я мог бы оставить больного любого ранга. А теперь позвольте мне поговорить с коллегой наедине».

Глава 19. Не унывай.

           Они вышли на улицу, доктор внимательно посмотрел на свою бывшую студентку и тихо сказал: «Ничего не объясняй, я все вижу, искал тебя давно, от возможных наветов скрылся здесь, как штатный врач управления строительства комбината. Я здесь власть, хоть и маленькая, постараюсь помочь. Хотя, если выходишь ребятишек, не отдаст тебя начальник, но будет «в зубах носить». А если ребятишек не вылечим, то гнить нам с тобой в здешней земле вместе. Не будем думать о плохом. Те лекарства, что я принес, аспирин, анальгин, хлористый кальций ты в сторону отложи. А вот сульфидин давай понемногу. Не прощаюсь, сегодня вечером заеду». Арина вернулась в дом, начальник помог ей раздеться и произнес не свойственные ему слова: «Все мы люди, все мы человеки, откуда я мог знать, что вы дипломированный и заслуженный врач. К нам маленькая карточка приходит: заключенный такой – то, статья такая – то, рекомендуемый режим содержания – без ограничений, особых указаний – нет.
         Поверьте, я не мог вас оставить без наказания, и за мной не один десяток глаз и ушей следят, и каждый мой день, каждый просчет наверх докладывают. Вам не повредило пребывание в ШИЗО? Вы жене об этом не говорите, а сейчас давайте позавтракаем, только, простите, не за общим столом, мы вам в детскую подадим. Скажите, что можно есть ребятам».
Арина сказала: « Давайте пока ограничимся стаканом горячего молока с чайной ложкой нутряного сала или сливочного масла. А на обед приготовьте куриный бульон, немного овсяной каши и мелко нарезанного белого мяса, на ужин манный пудинг с клюквенным киселем и по конфетке. Кислое питье, морс или кисель пусть пьют неограниченно, только сахара много не кладите».
             Жизнь постепенно возвращалась в этот дом, послышались детские голоса, капризы, начальник зоны пошел в контору, разобраться с делами, но обещал скоро вернуться. Его жена, милая, простая женщина по секрету сказала, что и Его сослали по доносам недоброжелателей, а раньше, в Москве он высокий пост занимал, вместе с Петерсом в ЧК работал в отделе внешней разведки. Принципиален больно, вот и никак отсюда не выберется. А ее и ребятишек любит, года через два на пенсию выйдет, и покатим мы опять в Москву, только жить будем на даче, где чужих глаз поменьше».
            К вечеру температура стала расти, у одного из ребят начался бред, пришлось дать по таблетке аспирина и анальгина, на теле выступил пот размером с вишню, температура спала, бред прекратился, но появилась слабость. Пришлось почаще их переворачивать и менять мокрое белье. Приехал профессор, еще раз внимательно послушал больных, отметил, что хрипы в легких уменьшились, кризис, судя по всему, наступит сегодня, и он останется на ночь в колонии. Первым признаком выздоровления была почти нормальная утренняя температура. У ребят появился аппетит, они стали более активны, но быстро уставали и, тут же засыпали, был небольшой кашель, но губы и тело под ногтями имели здоровый розовый цвет. Профессор и Арина решили еще раз поставить банки, продолжить обтирания и обертывания и прием медикаментов до полного выздоровления.  Не буду мучить вас дальнейшими подробностями, вы должны вынести из моего рассказа две истины:
- перед вами не какая - то бабка - знахарка, а дипломированный специалист, ученый, клиницист, по своей скромности она вам об этом не говорила, да и ни к чему вам это, вам нужно исцеление и оно приходит,
- не случайно прошла она через муки лагерного ада, потеряла близких, не создала семью. Вера в горе крепчает.

Глава 20. Нас вместе Господь по жизни ведет

          Человек, много перенесший, приобретает небывалую доброту, одинаково сильную как к другу, так и к врагу. Арине не хватало духовного утверждения, а тут я на ее пути возник. Молодой еще, но успевший послужить с многими людьми святой жизни. Повод для знакомства был обыкновенный: валили ель необъятных размеров, а она возьми и вывернись, и нагнала нас троих, и под свои могучие лапы подмяла. Пока сучки обрубили, пока до лагеря донесли дышать мне стало все трудней. Внесли меня в санчасть, расстегнули телогрейку, распороли нательную рубаху, Арина ощупала меня и обнаружила перелом нескольких ребер.  Налила грамм пятьдесят спирта, заставила выпить, у меня с непривычки такая эйфория наступила, будто я живее всех живых. Под этой анестезией проложили под меня простыню, натуго запеленали и приказали не шевелиться. Две недели провозилась она со мной, в это время в «больничке» больше никто не лежал, и мы вдоволь обсудили все проблемы, которые наваливаются на человека непорочного, оказавшегося в узилище. Ох, как горько бывает от изнуряющего труда, голода и холода. Веру теряешь, начинаешь чуть ли не хулу на Господа возводить. Один вопль к небесам несется: «За что? Больно. Не могу больше». Тут помощь сильного духовника нужна и Бог нам его дал. 
           За политику сажали и рабочего, рассказавшего анекдот, и профессора, обвиненного в темном прошлом и участии в контрреволюции, и священника, как ярого идеологического врага. Сколько священноначалия монахов и блаженных старцев заканчивали свой земной путь в лагерях. Вот и в наш лагерь, прямо с этапа принесли на носилках  старца Кирилла из Оптиной пустыни.  Много ему пришлось пережить после закрытия обители. Обречен он был на смерть под забором. Гласно и негласно каждый укрывающий у себя «врага народа» признавался сам его соучастником. Недоносительство также каралось  ссылкой в лагеря. Вот так, как по уголькам былого величия веры приходилось скитаться и осуществлять свое священное служение древнему старцу. Большинство сотрудников НКВД и милиции делали вид, что не замечают его или предупреждали, что на него поступил донос и нужно поскорее покинуть опасное место, но нашелся среди них «борец за справедливость». Видно не хватало ему еще одного «геройского» поступка, чтобы получить очередное повышение  в должности или звании. Прознал «Иуда», где остановился старец, и приказал арестовать его и семью, в которой он выздоравливал от тяжелейшей простуды. Вытащили священника из постели, толком не дали одеться, в кузове грузовика провезли через весь город и бросили на голый пол в подвале НКВД.
           Следователь сразу понял, что старец «не жилец», подсунул наскоро составленный протокол в судебную папку, и, осужденный по 58 статье на 20 лет каторжных работ, был  доставлен в пересыльную тюрьму. Врач признал состояние больного в пределах возрастных изменений, и, с первым этапом, был он направлен в Воркутлаг, а затем в кандалакшскую зону.
 Арина пыталась помочь старцу, но болезнь была настолько запущена и обострена, что старец просил молодую женщину не тратить на него время и лекарства. Он убеждал ее: «Дни мои сочтены, кончина близка, всю жизнь служил Господу на земле, наступило время уйти на небеса. Страшно только, греховен я, мне бы исповедаться да причаститься. Арина сказала об этом мне. Не успел я войти к нему в палату, как он приподнялся, осенил себя крестным знаменем, поприветствовал меня молитвой Оптинских Старцев и произнес тихо, но четко: «Рад тебя видеть отец Лука, кланяюсь тебе как великому молитвеннику и будущему Архиерею, не миновать иноческой судьбы и девице Арине. Пройдут испытания, наступит жизнь вольная. Но еще столько войн и передряг перенесет  Святая Русь, прежде чем станет Третьим Римом. Я этого не увижу, и вы не застанете, но приготовите пути тем, кто узрит Царство Небесное на земле. А теперь исповедуй меня, да отдохну я перед дальней дорогой. Вместо епитрахили использовал я полотенце, на концах которого иодом изобразил  кресты, вместо поручей завязал на запястьях рук салфетки, из лучинок сделал крест и положил его на устланную простыней табуретку, Евангелие заменила написанная от руки тетрадка, в которую я занрсил приходящие мне на память фрагменты служб, псалмы и молитвы. Я наклонился к старцу, и началось мирное течение исповеди человека, предстоящего перед Господом. Я четко видел как бы столб света, который восходил вверх, слов не слышал, видел лишь шевеление губ, и в моем сознании запечатлевалось каждое слово исповеди, приходящее ко мне откуда – то свыше. Я чувствовал себя сопричастником великого таинства. Так продолжалось около часа, затем столб угас, и слова больше не звучали.

Глава 21. Предсказания старца
         
            Старец попросил подать ему Евангелие и крест, затем наклонил голову, я покрыл ее мнимой епитрахилью, осенил крестом и произнес молитву об отпущении грехов. Старец откинулся на подушку, закрыл глаза и уснул безмятежным сном. Нам с Ариной показалось, что в состоянии больного произошло улучшение, но Господь уже готовил одну из палат на небесах для избранного  своего. Через некоторое время старец позвал нас и предсказал нам еще раз нашу судьбу, что получим мы награду за муки и испытания еще на земле, что вскоре, после многих военных конфликтов грянет Вторая мировая война, страна с большими потерями победит в ней, руководство страны вспомнит о патриотическом подвиге Князя Александра Невского, Минина и Пожарского, великих полководцев Суворова, Кутузова, Ушакова и Нахимова. Возродится Патриаршество на Руси, многие священники будут освобождены из тюрем и лагерей, откроются храмы, Троице Сергиева Лавра вновь станет обителью монашествующих, семинария и духовная академия  начнет готовить пастырей Божьих. При вас создадут социалистическую империю, но она рухнет, вместе с Советским Союзом. Церкви передадут все монастыри и храмы, много будет званых на духовный пир, но мало избранных. Духовная ересь и смута захлестнет страну, князь земной будет править умами многих, прельщая их златом, властью и славой. Живите по Закону Божьему и Заповедям, чтите Блаженства, будьте солью земли. Пусть ваша праведность спасет Россию от гнева Божьего, ибо и Садом и Гамора не подверглись бы уничтожению, если бы жили в них хоть по десять праведников. А теперь отец Лука начинай чтение молитв по разлучению души и тела. С Богом, дети мои, молитесь о рабе Божьем Кирилле, что был игуменом Оптиной Введенской пустыни». Мирно потекла молитва и покинула душа пастыря, оставив на кровати его бренное, измученное земными скитаниями и скорбями тело. Заключенные выкопали могилу, сколотили гроб, я омыл и обрядил тело старца, совершил литию, и мы мирно придали его тело земле.  С тех пор постоянно поминаю его в молитвах, и пребываю иногда в мыслях, не сам ли Господь посетил нас в лагере, укрепил нашу веру, предсказал судьбу страны и наш путь.
            Вскоре Германия присоединила к себе Австрию, захватила Чехословакию, Бельгию, Норвегию и Францию. В сентябре 1939 года вторглась на территорию Польши  и начала мировая война свой кровавый пир. Лагерь наш перевели в глубь страны. Меня вскоре призвали в армию, служил я в штабе, переводчиком. А Арина пробыла в лагере до конца срока, была освобождена в 1952 года, затем 4 года провела на поселении в Воркуте, в 1957 году была реабилитирована, как невинно пострадавшая, были реабилитированы посмертно и ее родители. Тайно в 1960 году приняла монашеский постриг в Троице Сергиевой лавре, до 1966 года работала врачом в центральной городской больнице  Воркуты. А затем вышла на пенсию и поселилась уединенно вот на этом месте. Ее коммунистические власти и тюрьмой и ссылкой пугали. Возбудили  дело о незаконном предпринимательстве, но судья и народные заседатели оказались  порядочными людьми и не усмотрели корыстных мотивов в ее деятельности. Долго она совершала подвиг уединения, много пережила, прожив век без двух лет, вот я, как архиерей, предложил ей продолжить свой духовный подвиг и послушание в стенах монастыря. Как я погляжу, вы перекусили, теперь давайте чайку попьем и поедем дальше. Если кто желает вернуться домой – машина епископа в вашем распоряжении. Как вижу – таковых нет.

Глава 22. Обитель милосердия
 
         Иоанн был готов отправиться в путь, но по обычаю, дожидался, когда завершит трапезу последний. Чтобы время зря не пропадало, он спросил у матушки Анны: « Скажите, а не приходили ли к вам худые люди, так как к Святому Праведному Серафиму Соровскому. Ведь было наверно искушение поискать в избе, или  другом укромном месте ваши сбережения. Многим не верилось, что вы за лечение денег не брали. Ведь народ десятки лет жил под лозунгом: « От каждого по способностям – каждому по труду». Они ведь о случае в медицинской практике Чехова не  знали – тот, будучи земским врачом, объявил, что денег за прием брать не будет, но не возражает, если больные будут жертвовать небольшие суммы на приобретение лекарств и платное лечение малоимущих больных в других частных клиниках. Через месяц он открыл ящик для пожертвований и как вы думаете, что там обнаружил? Ничего.  Жадность людская высмеивается во многих произведениях, я расскажу еще  одну притчу. Один знатный вельможа объявил указ, что каждая семья должна принести ночью кувшин молока и вылить его во вновь построенный великолепный бассейн. С наступлением темноты он приказал своим слугам натянуть в купальне белое полотно и допустить горожан к бассейну. Люди, прежде чем принести молоко, приходили, чтобы увидеть, исполнили ли приказ владыки их соседи. Казалось, что бассейн наполнен и отливает белизной. Убедившись в глупости и расточительстве сограждан, хитрец (а таковым себя считал каждый) принимал оригинальное решение: никто не заметит, если он выльет в бассейн не молоко, а воду. Когда утром, по приказу вельможи, из бассейна было извлечено белое полотно, перед толпой сверкала своей прозрачностью чистейшая вода. Так что жадность, хитрость и желание поживиться за чужой счет могли толкнуть людей на преступление».  Матушка Анна, посмотрев на старца, как бы прося его разрешения открыть тайну, сказала: «У моего жилища был и сейчас остается Небесный защитник - Святой Симеон Отшельник, мощи которого покоятся за потаенной стенкой избы. Вы внутрь моего жилища входили, внимательный глаз заметил бы, что она внутри на полтора метра короче, чем снаружи. Святой начинал в построенной своими силами избушке подвиг отшельничества, я продолжила, кто-то придет и после меня. Такие места нечистая сила и одержимые ею обходят стороной. Бывало, что входили ко мне люди алчные, завистливые, но недолго задерживались. Они и сказать ничего внятного не могли. Их охватывал страх, они и сами исчезали и другим советовали удовлетворять любопытство в других местах. Из зверей, страшнее волка в наших местах нет. Порой пробегала мимо стая, но острым своим нюхом не чувствовала поживы, и я при своей худобе для них не представляла гастрономического интереса. А по нашим зимам выслушивать душеспасительные беседы им было не с руки». Старец обратился к попутчикам; «Ну, вот вы постигли и еще одну тайну. Теперь, проезжая мимо этого места, не сочтите за труд покреститься в сторону этой обители и помяните святого Симеона.  Кстати, вы обратили внимание, какая здесь чудесная вода. Она не из колодца бьет, а ключ огородили срубом и не замерзает здесь вода никогда, а боковой выход глубинного ключа бежит по трубе, что на полутораметровой глубине закопана и впадает в речушку неподалеку. Возблагодарим Господа за то, что напитал нас пищей телесной, прославим Святого Симеона, да помогут они нам преодолеть путь скоро и без потерь.

Глава 23. Техника на грани фантастики         
 
         Помолясь, все поклонились месту упокоения святого и тихой стайкой направились к машинам. Матушке было предложено занять место в монастырской машине, а старец вместе с собакой расположился в тягаче.  Странное это было сооружение, на месте башни, над мотором и вплоть до люка водителя располагался кунг (крытый кузов с окошками) снятый с МАЗа. Внутри она представляла комнату длинной 5 и шириной 3 метра. На днище был настелен пол из досок внушительной толщины, хорошо отструганных и покрашенных, стены сварены из металла, утеплены листовым поропластом и отделаны цветным пластиком. Тепло от двигателя проходило по коробам, уложенным по стенам кунга. Когда машина не двигалась, ее отапливали с помощью бензоэлектронной печи. В уголке была пристроена и печка буржуйка, на случай если бензин закончится. Вдоль боковых стен располагались откидные полки в три ряда. Вдоль кабины устроили диван и откидной стол. В углу был свернут резиновый спасательный плот, который в надутом состоянии готов был с удобствами принять 8 человек. «Ноев ковчег» - подумал об этом жилище на колесах владыка Лука. Были, конечно, и недостатки: амортизаторы, рассчитанные на нагрузку в 60 тонн,  почти не смягчали ход, в конце пути пассажир ощущал себя словно палками побитый; мотор  чрезвычайной прожорливости, расход топлива составлял 7 литров на километр. На поездку до монастыря и обратно потребуется 1,5 тонны дизельного топлива. Но такова армейская инструкция – караван машин должен двигаться в сопровождении тягача. Если нельзя спасти технику, нужно спасать людей, во что бы то ни стало. Правда отсутствовала инструкция, что делать, если выйдет из строя тягач. Поэтому на основе нажитого опыта и появилась печка – буржуйка, не предусмотренная проектом и запас продовольствия, чтоб как - то прокормить экипаж до прихода аварийной группы; на городской дороге гусеницы часто крошили некачественный асфальт. А для движения по проселочной дороге приходтлось одевать гусеницы с грунтозацепами. Сменить траки – это вам не туфли на тапочки поменять.

 Глава 24.  Господь творит чудеса незаметно      
         
           Поездка в отдаленный гарнизон среди военнослужащих считалась увеселительной прогулкой,  но, постепенно, водители стали осознавать всю ее важность, и никто не мог предугадать, как она закончится и отразится на судьбе каждого.
           Гостеприимный экипаж тягача усадил владыку на диван, объяснив, что здесь бортовая качка почти не ощущается, а килевая - вовсе отсутствует. Старец поблагодарил попутчиков за заботу и замолчал. А молодежи хотелось завалить владыку  вопросами.   Схиархиепископ начал разговор твердо произнося каждое слово: «Здесь, сейчас и далее нет в моем окружении Цыгана – есть Михаил, тезоименитый Михаилу Архангелу, Архистратигу Сил Небесных; нет Корифея, а есть Илия, названный в честь Ильи Пророка, вознесенного за свою праведность на небеса живым. А ты - Геннадий, отмечай именины в день прославления Архиепископа Геннадия Цареградского, стоявшего у основ Православной веры, вместе с Николаем Мир Ликийских Чудотворцом, Иоанном Златоустом, Василием Великим и многими святыми. Привыкайте  братья, быть достойными носить имена праведников, примите их жизнь за образец, это не просто, да разве интересно жить без борьбы с несовершенством, и, прежде всего, с самим собой. Это вам не «борьба нанайских мальчиков».
            Ну, вот ты – Михаил, припомни, по какой причине лишил себя детства и юности, малолеткой в колонии оказался. Можно школу, двор, родителей, дурную компанию   обвинить – мол, не досмотрели. А ведь тебя никто не принуждал  к карточной игре по чердакам и подвалам, начать курить в 10 лет, а пить в 15. Ты помнишь из-за чего «погорел». Отыгрываться не нужно было, тем более без денег. Как можно ставить на кон исполнение любого желания портнера? В очередной раз проиграл, и потребовали от тебя достать вина, табака, да закуски. Вот и пошел ты на грабеж палатки, перепились на дармовщину, вас утром милиции и искать не пришлось. Гуляли все, а отпечатки на побитых стеклах и стеллажах только твои обнаружили.  Три года вроде срок лишения свободы не великий, но вспомни, как за тебя боролись начальник отряда капитан Ермаков и  вор  Питон. Если бы не отменная характеристика и направление в воинскую часть, которой командовал боевой товарищ капитана, по слабости душевной ты из лагерей бы не выходил.
         А за два года службы в геодезическом отряде ты и специалистом стал, и среднее образование получил, и по рекомендации командования вне конкурса поступил в институт геодезии и картографии. А, главное, ты окреп нравственно, и свернуть тебя с праведного пути прежним дружкам не удалось. А осаждали, запугивали и пытались подставить тебя не один раз. Благородному делу посвятил ты свою жизнь. Нефть, золото и алмазы приобретают цену только тогда, когда его коснется рука человека. И это рука твоя. А тебя Господь по жизни ведет.

Глава 25. Чудеса по воле Божьей
          
           Иоанн обратился к попутчице: «Матушка Анна, вам конкурентки не мешают? Все газеты, журналы, столбы и стены в объявлениях: «Приворожу: мужа…, деньги к вашему карману ;  сниму порчу…». В одночасье всплыли сразу полмиллиона чудотворцев, экстрасенсов и  ясновидящих. Что вы по этому поводу думаете?»
           Монахиня произнесла краткую молитву, перекрестилась и сказала: « В Православии, почти все святые обладали дарами исцеления, провидения и продолжают помогать людям после завершения своего земного пути. Это два важнейших условия причисления к лику святых. Судьба их была не гладка, получив свой дар от Бога, они сохраняли свою верность ему и заветам, творили добро бескорыстно. Многие погибали за веру, но не отвергались от нее. Возьмем жизнеописание целителя Понтилимона: родился в состоятельной семье, как и все представители влиятельных родов был многобожцем - язычником, получил медицинское образование, служил придворным врачом при одном из императоров. Уже  в молодости «купался в золоте». Но, познав учение Христа, принял Православную веру, по велению свыше стал лечить бедноту, не взимая с них платы. Не отказывал он в помощи и сановникам и вельможам. Отношение к христианам было терпимое, но обязательно требовалось поклонение и языческим богам. Однажды, в праздник, когда каждый гражданин империи должен был возложить на горящий алтарь горсть благовоний, Понтилимон отказался это сделать. Ему насильно всыпали в ладонь благовония и положили горящий уголь, в расчете на то, что он от нестерпимой боли сбросит уголек, а вместе с ним и благовония, но он превозмог боль, не совершил жертвоприношение, в знак верности Богу Единому и Живому, и принял за это мученическую смерть. Во времена восшествия на царский трон династии бояр Романовых был известен своей прозорливостью старец Авель. Он с точностью до дня предсказал период царствования и дату кончины Екатерины 2, Елизаветы Петровны, Павла 1. В «благодарность» за эти откровения его, то сажали в крепостные подвалы, то ссылали в удаленные монастыри, строго запрещая общение с ним. О судьбе всего рода Романовых он пророчил, что род Михаилом начался им и завершится. Суть пророчества стала ясна, когда Царь Николай 2 отрекся от руководства империей, вначале в пользу своего сына Алексия, а, затем, брата Михаила, который не принял на себя царский венец. Так, что истинные пророки жертвенно служили Богу, Отечеству и народу.
           Многие «лжепророки» украшают стены своих хором иконами, рядятся в рясы и воздвигают на шею наперсные кресты. На устах у них Бог, а при входе касса, а на столе «магический шар», карты, курятся благовония, тут же кот, как ассистент сверкает на вас своим безразличным взглядом. Это не Божьи люди, если и есть у них дар так от князя земного, ловят они людские души и отчитываются ими перед своим начальством. Избегайте встреч с ними, особенно в период скорби, боли и печали. Вы в это время легко доступны, а платой за слабость будет лишение Царства Небесного. Преодолевайте их в храме.

Глава 26. Ниловна
         
         Расскажу еще одну историю, в духовной сути которой я не  разобралась до конца,   старец Лука рассеет мои сомнения. Во время моего заключения, в поселке, где обычно жили служащие лагеря, освободившиеся заключенные, которые понимали, что никто их не ждет «на земле», снимала уголок пожилая женщина, которую все звали Ниловна. Приехала она навестить сына, который отбывал пятнадцатилетнее заключение по 58 статье, да так здесь и осталась. Других родственников у нее не было. Она рада была видеть сына, пока он в составе отряда проходил на работы и обратно. Все, что ей удавалось достать и заработать, выменивала на хлеб, махорку, чай и сахар. Через служащих все, что могла, передавала в зону, если что и доставалось ее сыну и на том спасибо. А зоновская охрана и воры уже считали ежедневные передачи обязательным приваром к своему пайку. Многие считали ее святой, остальные – сумасшедшей. Но никто не мог отрицать, что была она великой травницей. Приехала она в конце зимы, а с началом весны, проводив сына на работу, отправлялась в лес или в поле и собирала каждую травинку в свое время, с какой цветок, с какой листок или корешок, Сушила сырье в шалаше или на чердаке дома. Настои, напары и порошки готовила сама, болезнь определяла, внимательно вглядываясь в человека с головы до ног. Я пробовала выяснить у нее, как ей удается точно определяет болезнь, срок, который потребуется на выздоровление, дозы и наборы трав, необходимые именно этому больному. Старушка, смущаясь, признавалась, что и сама этого не знает. «Смотрю на человека и вижу всего его розовым, а места болезнью тронутые – темными. Спрашиваю себя, такой - то травой нужно лечить, и если правильно выбираю, то темное изображение начинает светлеть и розоветь.  Переберу в памяти все травы, что при этой болезни помогают и оставляю ту, что быстрей вызывает посветление больного органа или одновременно нескольких больных органов». Я ни о чем подобном раньше не слышала, чудо, да и только. Еще она знала много молитв и заговоров. Избавляла детей от крика и грыжи, останавливала кровотечения, в том числе и внутренние, исцеляла от головной боли, вправляла вывихи суставов. Вскоре стала она незаменимым человеком, и потекли к ней больные со всей округи. Помимо поселковых жителей к ней все чаще стали обращаться начальство и сотрудники лагеря, строители целлюлозно-бумажного завода.  Народ выздоравливал быстро. Обреченные светской медициной на медленное угасание, вновь обретали силу и приступали к работе с еще большим азартом. Все чувствовали себя обязанными травнице, так как ни в какой форме благодарность она не принимала. Просила всех лишь об одном – помочь сынку ее Темочке поскорее выйти на волю. Начальство  освободило его от тяжелого труда, поручено ему было поддерживать огонь в печах и котлах на кухне. Дрова были заранее наколоты, по мере надобности заносились в сени, для просушки. Ему оставалось только сунуть в топку печки пару - тройку поленьев и разгребать жар, чтобы равномерно прогревались кастрюли и сковороды. В благодарность за хорошую работу стал Тимофей получать дополнительный паек, сначала из ВОХРовского, а затем и из командирского котла.  Воры и «политики» злились на Тимофея, видя, как округлилась его физиономия. То колючек в постель наложат, то воды нальют, то битого стекла в башмаки насыпят. Воры стали требовать, чтобы Тимофей приворовывал продукты. Повара поймали его за этим неблаговидным занятием, и вновь пошел Тимофей лес валить. Пришло известие, что скончался вождь всех времен и народов. Вышло постановление об амнистии, но отпускали заключенных не сразу, на всех транспорта не хватало. А Тимофея задерживали из-за золотых рук его матери. Для того, чтобы не озлобить материнское сердце, Тимофею разрешили жить как на поселении, но являться в лагерь на построение. В лагере остались самые отъявленные негодяи, отбывавшие срок за преступления, на которые и в лучшие времена не распространялась амнистия. Злоба кипела в них через край, и решили они выместить ее на Тимофее. Лесоповал дело сложное. Того и гляди не твоя, так соседская лесина накроет тебя и поминай, как звали. А здесь злодеи так аккуратно подпилили и подрубили здоровенную ель, что она с треском, подмяв под себя еще с десяток деревьев, придавила своим стволом Тимофея. Суета на лесоповале запрещена, сообщи о случившемся охране и жди команду.  Мать узнала о случившемся раньше начальства, прибежала на делянку и, увидев стонущего от боли сына, возложила ему на голову руки. Боль постепенно прошла, кровь, что струилась из распоротого сучком бока остановилась.  Она взяла у заключенных двуручную пилу и стала отпиливать верхушку дерева, откуда взялись силы у старого человека неизвестно, только минуты через три отпала макушка дерева, и весь ствол приподнялся. Обрубив сучья, как бы обнявшие его сына, она вытащила его из под дерева. Тут и начальство объявилось, велело везти пострадавшего в больницу и начало быстрый суд, да дело. Ниловне стоило большого труда убедить руководство лагеря в том, что внутренних повреждений у ее сына нет, сломаны три ребра, рваная рана правого бока не опасна, а вывихи и ушибы лучше ее никто не вправит. Больного аккуратно положили в сани и отвезли в поселок в баньку при доме, где жила старушка. Пока вода согревалась, она помолилась над одним ушатом воды и стала она «мертвой». Этой водой омыла она сына, боль окончательно прошла. Старушка осмотрела каждый сустав, каждое ребрышко и косточку, вправила поврежденные и соединила сломанные ребра, туго утянув их домотканым льняным полотном. Затем она произнесла молитвы над другим ушатом и вода в нем стала «живой». Сбрызнула полотно она этой водой и рваные края ран почти на глазах стали  покрываться тонкой пленкой и стягиваться. Пришел бригадир, принес ужин, спросил, не нужно ли чего? Она поблагодарила за заботу и велела передать преступникам, что хотели погубить его сына, не доживут они до амнистии, погибнут  лютой смертью от дикого зверя. А сын его через две недели оправится от болезней и навеки покинет эти места.

Глава 27. Справедливое возмездие
      
        Заехал в лагерь с инспекторской проверкой генерал, долго ругал местное начальство за невыполнение плана лесозаготовок, потребовал табели выхода на работу заключенных, наряды на выполненные ими работы. Список отстающих возглавили воры, решившие извести со света Тимофея. Генерал приказал выгонять их на работу «ни свет, ни заря» и не кормить до тех пор, пока не выполнят норму. Такого надругательства над их воровскими привилегиями они выдержать не смогли и, на следующий день, с утра напали на охранника, который вел их на работу, связали его, оттащили подальше в лес, а сами, завладев оружием, бросились в побег. Но далеко им убежать не удалось: браконьеры или охрана устроили охоту на медведя, подняли его из спячки, но лишь ранили. Медведь - шатун страшен сам по себе, но раненый медведь, которого лишили сна и пропитания страшней во сто крат. Почуял он людей, унюхал запах карабина и налетел на беглецов, ломая их с недюжинной силой, разрывая длинными когтями как крючьями. Так сбылось пророчество Ниловны.

Глава 28. И генералы добрыми бывают
         
       А приезжий генерал занемог. Контузия, со времен борьбы с бендеровцами, вызывала у него судорожные припадки. Послали за травницей. С помощью ложки разжали зубы генералу, маленькими порциями стали вливать в рот отвар трав, лицо его порозовело, глаза открылись, и он встал, как после непродолжительного сна. Генерал попросил оставить его наедине со старицей и долго слушал ее рассказ о том, где и как он прогневил Господа. Он спросил у Ниловны: «Как мне отмолить грехи? Ведь я не занимался самодурством, а лишь исполнял приказы. Попробуй я их не исполни – давно лежался в безымянной могиле. Я не столько о себе пекусь, сколько о детях. Оба в школе учатся, добрые, да смышленые. Как им избежать наказания за мои грехи?» Старушка сказала коротко и ясно: «Исповедуй свои грехи, покайся, а чтоб наверняка знать, что прощен - твори побольше добрых дел».
Генерал поинтересовался, как она оказалась в этом гиблом месте, узнав, что в лагере отбывает наказание ее сын, он затребовал его дело, ознакомившись с ним, попросил пригласить заключенного для беседы. Узнав, что он недавно получил производственную травму и пока передвигаться  не может, произнес: « Если гора не идет к Магомету – Магомет идет к горе» и, в сопровождении начальника лагеря и старушки отправился в поселок. Войдя в баню, генерал подошел к слабому еще Тимофею и, положив ему руку на плечо, сказал: «Прости, что здешняя канцелярия не отправила тебя на волю с первым эшелоном. С сегодняшнего дня ты свободен, как здоровье позволит, зайдешь в канцелярию, получишь документ об освобождении. В город тебя и матушку доставят на машине начальника, там найдете меня, и, пока будете оформлять проездные документы и дожидаться поезда, прошу быть моими гостями. Генерал передал старушке небольшой сверток: «Вот, жена приготовила на дорогу, а мне домой возвращаться пора. Увидит, что ни к чему не притронулся – обидится». На обратной дороге в лагерь генерал передал начальнику стопку денег и приказал: «Выдайте их освобождающемуся, как заработанные в период пребывания в лагере. Хотел отблагодарить травницу, да знаю, что не возьмет, а им деньги понадобятся, пока судьбу свою устроят».
          Через полторы недели Тимофей пришел «за расчетом». А на следующее утро понесла его и матушку быстроходная «Победа» в светлое будущее. Поезд на Москву должен был отправиться через два дня. Все это время путники провели в доме генерала. Жена съездила в магазин и купила обувь, недорогой костюм Тимофею, платье и кофту Ниловне.  Вымывшись в бане, казалось, счистили с себя всю лагерную коросту, а Тимофей к тому же постригся и побрился. С любопытством наслаждались они кипучей жизнью районного центра. И милиция не докучала с проверкой документов. Могли ли, счастливые в своем свободном полете, граждане заметить человека в бостоновом костюме и шляпе, неустанно следовавшим за ними и дававшим тайный, известный только сотрудникам органов, знак: «Не останавливать, я за ними слежу». А вечером генерал окружал их заботой и посоветовал ехать через Москву в небольшой городок Козельск, что в Калужской области, и пожить в нем под опекой его давнего друга – начальника районного отделения милиции. Так для начала лучше будет, а как дальше судьба сложится – одному Богу известно».  Вот Иоанн тебе ответ, почему не следует на рекламу волхвов и кудесников внимание обращать, там если и помогут, то не именем Господа, да и деньги выгребут подчистую. Много мы видели калек душевных. В Патриархии создали Центр во имя Святого Праведного Иоанна Кронштадского, где пострадавшим от засилья сект, ворожей и экстрасенсов помогают обрести образ человеческий и Божий».               

Глава 29. Природа – Бога благодать
          
          А сейчас пойдем на свежий воздух. Перекур явно не клеился. Кто доставал сигарету из пачки, долго ее разминал, превращал табачное изделие в бесформенную массу и выбрасывал. Другие прикуривали, и, затянувшись без особого удовольствия, растаптывали «жирные бычки» каблуками сапог. Не сговариваясь, направлялись водители к берегу небольшой речушки, где на поваленном дереве  сидели и  мирно беседовали старец и матушка Анна. Они крошили хлеб и бросали мелкие кусочки в небольшой заливчик. Большинство речушек в этих местах начинались из талых ручейков, текших с ледяных вершин Полярного Урала. Были они непригодны для судоходства и лесосплава, но изобиловали рыбой тех пород, о которых старики забыли, а молодежь и не слыхала. Схиархиепископ Лука пояснял: «Многие считают, что самой вкусной и дорогой рыбой являются лососевые и осетровые. А ведь на Руси царь - рыбой была белорыбица. Сиг, пыжьян, муксун, нерка, омуль – куда они подевались?» А на реке жизнь шла своим чередом: первыми к хлебным крошкам подскакивали бесстрашные уклейки и плотвички; стоило им зазеваться, и попадали они на обед небольшим щучкам; но уже торопился к рыбьему скоплению хозяин реки – жерех. Со всего маху бил он хвостом о воду, глушил или парализовал страхом мелочь и начинал свою трапезу. Водители гоготали: «Вот вам иерархия, вертикаль власти в действии. Все просто и ясно, и никаких судов, ментов и прокуроров. Вот бы его на блесну подловить и в уху превратить. Да что руками разводить, забыли снасти, не думали, что возле реки отдыхать будем». Всем хорош северный лес, но гнус, комары, слепни и оводы портили благостное настроение труженикам Севера. С мая и по сентябрь беспощадно пили они кровь, кусали словно собаки. К вечеру кожа превращалась  в   сплошной зудящий и ноющий пузырь. Не спасала ни специально подобранная одежда, ни чудо - средства для отпугивания крылатых «вампиров». Владыка недолго пребывал в созерцании. Не случайно попросил он Иоанна остановить именно на этом месте.

Глава 30. Места вокруг знакомые
 
         Лет восемьдесят тому назад не было здесь такой широкой и укатанной дороги, и река, возможно, изменила свое русло, но стояла, как маяк, на своем месте невысокая Соколиная гора. Стоял в своей могучей силе многовековой дуб, через дупло которого можно было проникнуть в пещеру, где староверы прятались от петровских солдат, которые посылались для ареста иноверцев  и обращения их в каноничное вероисповедание. Пришлось и владыке Луке воспользоваться гостеприимством созданного по воле Всевышнего убежища. В 20 годы чекистские разъезды рыскали по дорогам, устраивали засады. Беглые со строек социализма, бывшие монахи, староверы и старообрядцы отправлялись в комендатуру, а оттуда на «трудовое перевоспитание». Для освоения Крайнего Севера требовалась дешевая рабочая сила. А, учитывая скотские условия содержания, заткнуть прорву, пожирающую людей как  гиена огненная, было нелегко. Поэтому, без суда и следствия, любой встречный и поперечный обвинялся в тунеядстве и бродяжничестве, позже наиболее применимой статьей стала 58 и срок за вредительство, контрреволюцию, шпионаж и агитацию давали до 25 лет. Ну, не мог человек выдержать столько, живя в продуваемых всеми ветрами бараках, получая в пищу все, что можно смести с пола продовольственного амбара, разведенное водой.
                Когда был разгромлен монастырь, а насельники приняли мученическую смерть, пробирались этим трактом до ближайшей железнодорожной станции  молодой священник Лука и привратник монастыря Киприан.  Происходил Киприан из старообрядцев. Раскольники, в тайне проживающие по лесам Приполярья, принимали его без стеснения. Он обладал невероятной силой, знал все схроны и скиты, в том числе и пещеру Соколиной горы. 
              К ней и направились владыка Илья и Иоанн. Саперной лопаткой расчистили от напавших за десятилетия веток и листвы дно дупла и  довольно широкий проход в каменный свод пещеры. Владыка Илья произнес благодарственную молитву, взял  у  Иоанна лопатку и прямо у ног своих стал разгребать грунт, перемешанный с камнями. Скрежет камней прекратился, лопата наткнулась на, что – то мягкое. Старец нагнулся, встал на четвереньки и аккуратно стал вытягивать из земной тверди рогожу. Внутри ее покоился темный сверток. Владыка прижал его к лицу, поцеловал, осенил крестным знамением пещеру и попросил Иоанна аккуратно прикопать образовавшуюся яму и привалить свежими ветками и листвой вход в пещеру. Схиархиепископ, как дитя прижимал к груди находку, по щекам текли слезы радости и умиления. Он дождался, когда Иоанн закончит работу, и они вместе, с особой предосторожностью отправились к месту стоянки. Старец почти не различал дороги, поэтому Иоанну пришлось вести его подобно слепому. Постепенно волнение стало проходить, походка старца обрела прежнюю твердость, а после того, как они оба смыли с рук холодной речной водой вековую пыль и землю, омыли лицо прозрачной, как роса водой, обрел владыка таинственный и торжественный вид. Иоанн также пребывал в нетерпеливом ожидании.

Глава 31.Обретенные святыни
         
          Монахиня Анна раньше всех увидела и почувствовала преображение приближающихся путников. Притихли и водители. Старица расстелила на пеньке шелковое покрывало, которое вышила сама в длинные зимние ночи, и, до сегодняшнего дня. не имевшее применения. Старец произнес молитву Святому Духу, положил сверток на приготовленное место и аккуратно, с благоговением, которое  испытывал совершая святые таинства, стал разворачивать темную ткань, вернее рясу, в которой он покинул  монастырь. Когда ряса была полностью развернута, все присутствующие в изумлении увидели величайшие святыни: антиминц, напрестольное Евангелие и крест, потир (чащу для причастия), звездицу, агнца, покров, ложецы и копья.  Отдельно, в скуфейку были завернуты наперсный крест, небольшая, металлическая икона Рождества Христова, епитрахиль и поручи. Старец поклонился открывшимся святыням, и пояснил присутствующим, что все предметы культа, которые они видят, он, еще юношей, по приказу настоятеля, вынес из разграбляемого монастыря в скит, а, оттуда, вот в это хранилище. Без них не совершается вершина богослужения – Евхаристия. А в скуфейку он положил принадлежащие ему символы власти и ответственности священника перед Богом и людьми. «Мой приезд суда уже оправдан, Господь дал мне возможность вернуть в алтарь монастырского собора реликвии. Не было дня, чтобы я не помнил о них, 80 лет мечтал о том, что совершил сегодня. Что же мы стоим, скорее в путь. Нужно обрадовать  братию и прихожан, что теперь их служба обретет особый смысл. Вымолили они вернуть в лоно  церкви не только стены обители, но и прежнее его убранство. Но это только начало. О дальнейшем поговорим позже, за монастырскими стенами. Право же, были бы у нас не машины, а лошадки, взял бы грех на душу, присвистнул бы и кнутом побудил бы их нестись вскачь. Восемьдесят лет терпел, а сейчас, когда до монастыря осталось часа три езды, горю от нетерпения увидеть обитель, отслужить в соборе молебен, как в древние времена, разумом понимаю, что многое, нет, не переменилось, а навеки исчезло, но так хочется вернуться в светлое прошлое, чтоб продолжилось оно и поныне. Ну, поехали с Богом!»

Глава 32. На бога надейся и сам не плошай!.         
            
        И по радиоволнам понеслась весть, что обнаружил старец несметные сокровища да еще что-то обещал найти. Это известие обрадовало и, одновременно, насторожило начальника Облуправления МВД, его сотрудников, предпринимателя - Анастаса Котовского и его помощников. Не каждый год обретаются святыни, но  пускать их в «свободное плавание» по бескрайной тайге нельзя, даже преступно. Пора показать свое присутствие, снять напряжение у смельчаков, которые готовы встать на защиту не драгоценных изделий, а символов общности с Богом. Пусть вера их еще несовершенна, но чувство долга, верность однажды данной присяге, превращала их в воинов Христовых. Начальник УВД приказал поднять группу немедленного реагирования и через 20 минут совершить облет колонны и сбросить вымпел с запиской, что владыке будет оказана любая помощь в охране людей и сокровищ. Затем найти подходящую площадку вблизи дороги, войти в контакт и предложить старцу вместе с находками пересесть на вертолет и через 20 минут оказаться в монастыре. Не стоит рисковать и искушать преступный элемент. Анастас дал указание своим сотрудникам продолжать сопровождение  колонны, постоянно облетая и просматривая территорию вокруг колонны в радиусе километра.
             По своим каналам дошла информация и до преступного элемента. Из Москвы поступило указание приступить к осуществлению плана «Алмаз». Суть его была до безобразия проста. Как вы думаете, кому по закону должны принадлежать монастыри. Правильно, Патриархии. В годы, когда голоштанная пролетарская диктатура подминала под себя все, что только могла, монастыри и все имущество, включая культовые предметы, были признаны народным достоянием и принадлежащими государству.
           Прошли годы. Власть переменилась, страна превратилась в оплот частной собственности и рыночных отношений. А монастыри и предметы культа так и остались собственностью государства и передавались Патриархии в бессрочную и бесплатную аренду. С Екатерининских времен, взамен отобранных у монастырей земель и промыслов, на каждого насельника государство выплачивало денежное содержание. По большевистскому закону, который действует до сих пор, Церковь отделена от государства и не получает от него ни копейки на содержание священства и причта церковного, оплату коммунальных услуг, поддержание и восстановление разрушенных и разграбленных святынь. Все учреждения образования, культуры, просвещения, социального обеспечения, выполняющие схожие с церквями функции, финансируются из бюджета. Церковь же превратили в попрошайку. Вот такова реальность духовного бытия и законодательная база. Пользуясь ее несовершенством, Высокое Начальство, решило потребовать возврата по закону принадлежащего им (вернее, государству) имущества. Для этой цели по монастырю уже шатается комиссия из представителей надзорных и правоохранительных органов, готовая открыть свои полномочия и предъявить нужные документы «божьим коровкам». Если схиархиепископ Лука не захочет передать ценности, то ему следует пригрозить возбуждением уголовного дела по поводу кражи и хранения государственного имущества, совершенного 80 лет тому назад. Понятно, что за давностью лет и по причине преклонного возраста, ответчик отделается легким испугом. Но какова реклама - архиерей – казнокрад, уже за это враг рода человеческого должен устроит своим сподвижникам теплый прием в аду. В качестве примирительной меры предполагалось  предложить старцу  стать участником открытия бесхозного клада, с выплатой премии в 25% от его стоимости, но как только ценности перейдут в руки чиновников, признать имущество достоянием государства, отказать старику в выплате премии. Вот вам и операция «Алмаз».
          А какова ее конечная цель. Любая вещь, находящаяся в собственности государства, имеет свойство стареть и терять часть своей стоимости. За восемьдесят лет амортизация «сожрет» большую часть стоимости изделий. Если «придворные» оценщики промолчат о культурной ценности изделий, да еще признают их изготовленными из желтого металла, а лучше всего вообще умолчат об их свойствах, драгоценности можно провести по бухгалтерии, как малоценный инвентарь и обрести за гроши, или списать, как не имеющие культурного значения и утратившие художественный вид. И, вот они, «денежки», числа которым нет. За границей о таких сокровищах и не мечтали. Там любят выгодно вложить деньги, произведения искусства гарантированно возрастают в цене на 25% ежегодно.

Глава 33. Совершено нападение            
 
         Грязь воровских помыслов, как серное облако, предстало в сознании старца во всей своей неприглядности. Что делать? Наивно рассчитывать на справедливость негодяев, задумавших такую аферу. Остановиться и спрятать сокровища в лесу бессмысленно, хорошая ищейка найдет их за неделю. Да и людей не хочется подвергать возможным истязаниям и искушениям. Остается последний вариант, нажать тревожную кнопку и связаться с начальником Облуправления МВД. Генерал отреагировал на сигнал мгновенно. Группа немедленного реагирования получила приказ сей час же принять старца на борт вертолета и поступить в его распоряжение. Через пять минут винтокрылая машина зависла над колонной, по веревочной лестнице ловко спустился на землю руководитель группы и два сотрудника. Владыка незаметно передал офицеру записку следующего содержания: «Ваше Преосвященство! Вручаю вам эти святыни т.к. готовится их похищение. Ваша мудрость поможет их сохранить. Да Благословит Вас Господь!  Раб Божий, Лука». Владыка предложил руководителю группы подняться в тягач, передал ему сверток, офицер расстегнул куртку, укрепил его под ремень, застегнулся и спросил, не сильно ли он потолстел.  Пока офицер помогал ему спуститься по лестнице, схиархиепископ попросил его поскорее улетать в город, а сверток и записку передать епископу Анатолию лично, без свидетелей и так, чтобы его появление в Епархиальном Управлении никем посторонним не было замечено. Об исполнении его просьбы он может доложить только начальнику Управления МВД.  « Нам оставь двух сотрудников, вроде как для охраны, могут они пригодиться и в монастыре. Когда мне начнут угрожать и арестовывать, народ, что собрался меня встретить, может не выдержать и устроит самосуд над чиновниками». Офицер извинился перед старцем, что больше ничем помочь не может, и приказал двум сотрудникам расположиться в тягаче и сопроводить колонну до монастыря.
           Вертолет взмыл над лесом и полетел в город кратчайшим путем. До райцентра было 30 минут лета, но не долетел он до цели:  пилот не успел среагировать на вылетевшую из кустарника и воткнувшуюся в брюхо вертолета ракету.  Фюзеляж был пробит насквозь, одна из лопастей винта обломилась, это спасло вертолет от загорания, но он  стал быстро терять высоту, после жесткой посадки  пилот получил травму головы и сотрясение мозга, руководитель группы повредил руку, второй пилот отделался легкими повреждениями. В эфир, по милицейской волне, полетело тревожное сообщение о происшествии, охранники Анастаса заметили внезапное исчезновение милицейского вертолета с экрана радара и получили разрешение выяснить обстоятельства происшествия и оказать неотложную помощь пострадавшим. Как только поступит сообщение о вылете вертолета МЧС, с медиками на борту, они должны продолжить сопровождение колонны, открыто, не скрывая своего присутствия. На помощь им направляется группа службы безопасности с ближайшего прииска.  Руководитель группы и второй пилот вынесли пострадавшего из вертолета, включили радиомаяк, чтобы легче их было обнаружить. Горючее, которое начало подтекать из поврежденного бака, могло в любое время взорваться. Поэтому пришлось отойти метров на пятьсот от места катастрофы. Но опасаться  приходилось и тех, кто не пожалел ракету, стоимостью 30 тысяч долларов с целью захвата сокровищ. И как пронюхали, что сокровища на борту? Поневоле станешь верующим, и не только в Силы Небесные.

Глава 34. Скоротечен был бой

          Нужно готовиться к обороне. Чем мы располагаем: три автомата, девять магазинов к ним (это около 300 патронов) да два пистолета. Если нападающих будет не больше 10 человек, то на час боя боеприпасов хватит. Но где гарантия, что у них нет гранатометов. Тогда только на Бога и боевую  удачу нужно надеяться.  Руководитель группы думал об опустошенности душ тех, кто нарушает заповеди «не убий, не укради» ради наживы. И на чем? На церковных ценностях. Может исполнители поступают так по незнанию. А как подбить вертолет, чтобы он упал, но не сгорел при этом, и ценности сохранились, они тоже не знали? Нет, это не ворье из подворотни, а матерые бойцы, загубившие не одну душу, под стать своим хозяевам. Ну, кажется началось, подумал руководитель группы: слева, метрах в двухстах, треснул сухой сучок; мелькнул серо-голубой камуфляж; взлетела потревоженная  птица.  Второй пилот вернулся к вертолету, сообщил руководству, что обнаружили себя диверсанты. Из штаба последовало предупреждение, что в их районе находится группа ОМОНа. Командир отряда  майор Пименов, позывной «Орел», волна для связи … Мгц. Постарайтесь связаться с ними, мы подтвердим ваши полномочия. Держитесь, минут через 15 к вам вылетают спасатели МЧС. На подлете вертолет нефтяников, бортовой номер 02. С места, удобного для посадки выпустите одновременно две ракеты: зеленую и красную. Будьте на связи.  Пилот  связался с отрядом ОМОН, ответ был краток: « Вас вижу, но в полукилометре от места падения,  в засаде человек 10 боевиков. Я сейчас запущу сигнальную ракету зеленого цвета, идите по ее следу, примем по – царски. Слева, в их направлении, прочертила небо ракета. Времени на рассуждение не было. На мягких носилках пилот и руководитель группы  понесли первого пилота  в расположение омоновцев. Авангард пропустил их, и лишь потом окликнул, но это была скорее формальность, так как сотрудники милиции  знали друг друга в лицо, да и вид пострадавших мало походил на боевиков. Майор Пименов отозвал в сторону руководителя группы, быстро вошел в курс дела. Исходя из сложившейся обстановки, послал дозор к вертолету, еще две группы должны обойти вертолет справа и слева. Боевики скоро себя обнаружат.  Находящаяся у них в тылу группа ОМОНа должна взять их в полукольцо и отрезать бандитам пути отхода, а группа майора Пименова завершить их окружение. План операции был заранее обдуман, и каждый боец выполнял свой маневр без суеты, по – суворовски. Вскоре раздался стрекот вертолета охраны Анастаса. Он шел на значительной высоте, отстреливая тепловые ракеты. С ближайшей поляны в небо были запущены две ракеты, высоко взмыли красный и зеленый огоньки. Вертолет развернулся и без подготовки совершил мягкую посадку. Из нее, вначале, вышел только один человек, но зато какой. Сферический шлем закрывал голову и шею, туловище до колен скрывал штурмовой, защитный жилет изящный словно фрак. В руках он сжимал два автоматический пистолета Стечкина. Навстречу ему вышел руководитель группы немедленного реагирования. Офицеры представились  друг другу. Подошли сотрудники охраны нефтяного концерна и командир группы ОМОНа. Поговорили на понятном только бывалым солдатам  языке и пришли к выводу, что нужно свернуть башку  бандитам, не дав им опомниться и натворить новых злодеяний. Раздался код: « Привет» и пошли бойцы переменным шагом, умело скрываясь, то за дерево, то в ближайшей яме, как в окопе. До поры, эта игра в прятки не принималась противоположной стороной, но когда диаметр окружения достиг трехсот метров, в сторону наступающих полетели беспорядочные очереди из всех видов оружия. Снайперы ОМОНа, расположившиеся в кронах высоких деревьев, стали пожинать свой жуткий урожай. Два раза майор Пименов предлагал окруженным прекратить сопротивление и сдаться, но в ответ раздавалась грязная брань и долгие нескончаемые автоматные очереди. Сотрудники службы безопасности поднесли к позициям несколько гранатометов и два ящика боеприпасов. После первого прицельного залпа раздались вопли раненых и погибающих. После  второго  - затрепался на ветру белый платок. Стрельба прекратилась, из - за поваленной сосны встал и направился к вышедшему вперед майору Пименову руководитель диверсантов, известный в преступном мире «Атаман». Разговор был краток, если ему и его соратникам будет сохранена жизнь, он готов посветить представителя властей в суть операции, первой частью которой являются его действия. Майор обещал доложить начальству о добровольном прекращении сопротивления, чистосердечном признании и  сотрудничестве со следствием.
            Все проследовали на позиции бандитов и застыли от неожиданности: человек пятнадцать навечно замерли в позах мучеников ада, трое живых пытались помочь шестерым раненным, двое из которых имели раны, несовместимые с жизнью.  Издалека раздался шум мотора спасательного вертолета МЧС, ориентируясь на радиомаяк, он подлетел  и завис над  подбитым вертолетом. Второй пилот указал на место посадки вертолета  охраны нефтеконцерна.  Машина благополучно села на краешке поляны. Врачей проводили на место боестолкновения. И началась привычная для «эскулапов» сортировка людей на живых и погибших, тех, кому можно и нужно помочь и тех, кому помочь невозможно. Санобработка ран, перевязки, введение обезболивающих  и противошоковых средств происходили одновременно с заполнением медицинских формуляров.

Глава 35. Враг хитер и коварен

         Майор Пименов отвел в сторону командира боевиков и, указав на проводимую врачами работу, сказал: «Я свое обещание исполнил, теперь твоя очередь». «Атаман» сказал, что в монастыре, во время встречи схиархиепископа, будет совершен теракт, но это будет отвлекающий маневр. Основной целью будет похищение старца. «Мы народ не слабый, но там  привлечены бойцы поопытней нас. В лицо я их не знаю, но должно их быть не меньше 30». «Ну, дела!» произнес майор, и обратился к начальнику службы охраны: «Ты, служба, отправляйся сопровождать колонну до монастыря, а я сейчас доложу командованию о проделанной работе и предстоящем теракте и запрошу  транспорт для перебазирования в монастырь. Ну, до встречи, коли Богу будет угодно. Чтоб знать, за кого молиться, как имя твоего Святого». «Помолись за полковника запаса Шамхоева Муслима Алиевича,  приподняв маску произнес «горный орел» и улыбнулся детской, чуть хитроватой улыбкой. «Так вот ты какой – Герой России, миротворец, словом, настоящий мужик. Не мне тебе предлагать, береги себя».      
         Шамхоев и его бойцы быстро погрузились в вертолет и полетели догонять колонну. Руководитель группы немедленного реагирования, вместе с раненым первым пилотом и захваченными боевиками, отправился в райцентр, а отряд ОМОНа остался дожидаться вертолетов для оперативного переброски  в монастырь. Второй пилот сбитого вертолета пытался спасти машину и поддерживал связь с  Управлением милиции. Скоро в оперативный отдел пришел сам генерал Добров. Услышав правду из первых уст, он принял решение связаться с начальником ФСБ, доложил ему о происшествии и услышал короткое: «Вас понял, поднимаю  спецназ, свяжись  с летчиками находящегося недалеко от города вертолетного полка. Без их помощи нам не обойтись. Я подтвержу вашу просьбу». Летчикам не пришлось долго докладывать о последствиях возможной трагедии, народ они бывалый, бронированные машины были подготовлены к действиям в боевых условиях.
            Генерал ГУВД объявил тревогу, все сотрудники, которые были задействованы в плане «Тайфун», собрались во дворе управления. Генерал лично проверил оружие  и экипировку подчиненных. Серьезных замечаний не последовало.  Все расположились в автобусах и автомобилях, и направились на военный аэродром. Вертолеты натужно  ревели мощными моторами и взмыли в воздух, как только спецназ и милиционеры расселись по крылатым машинам. До  монастыря был час лета. В головной машине, которую вел экипаж командира полка, над картой и экспликацией  помещений монастыря склонили свои головы начальник Управления милиции генерал Добров, командир спецназа ФСБ полковник Дудник и командир вертолетного полка полковник Воронов. Три свободных вертолета должны были принять на борт группу ОМОНа майора Пименова и присоединиться  к остальным боевым машинам. Проще всего было сопроводить колонну до войсковой части, куда и перевозилось горючее. Ведь ее захват являлся конечной целью бандитской операции. А вот о месте проведения теракта можно лишь догадываться. Взрывчатка наверняка уже заложена. На площади, перед собором соберутся все насельники и трудники монастыря, да еще тысячи две священнослужителей и прихожан со всего края. Взрыва одного фугасного снаряда достаточно для того, чтобы сотня людей погибли или стали инвалидами. Если взрыв планируется в Троицком соборе, потери составят несколько сотен людей. Сам  собор может превратиться в груду кирпича и погрести под собой  верующих. Через полчаса полета всем стало ясно, что без совета и согласия самого старца не обойтись. Связались с вертолетом  охраны Анастаса, те нагнали колонну и с двух вертолетов ведут охрану  колонны и  разведку дороги и прилежащей территории. До монастыря осталось часа полтора хода колонны, через четверть часа предполагается последняя остановка.  Генерал Добров попросил направить группу сотрудников в монастырь и «живым глазом» оценить обстановку. Вместе с отцом – экономом пройти служебные и жилые помещения. «У вас глаз наметан, простачка - прихожанина от боевика вы отличите лучше, чем кто – либо». Полковник ответил: «Вы тактичный человек, сказали бы проще, слетай полковник и прикинь, как бы ты организовал охрану своего начальника. Не беспокойся, я на пути в монастырь, второй вертолет будет вести колонну, куда прикажут. Правильно решили посоветоваться со старцем. До связи».

Глав 36.  Просите – и дано вам будет
         
          В вездеходе не было радостного веселья, привычного для окончания маршрута. Через десять минут колонна остановится на окраине небольшого села. Отсюда бензовозы пойдут в воинскую часть, а тягач и монастырская машина через час достигнет обители. Дороги сближают людей, кто знает, придется ли еще встретиться, поэтому все больше молчали. Пробовали раза два пошутить, но даже сами авторы понимали, что шутки не удаются. Старец поблагодарил водителей за заботу и предложил им погостить в монастыре, воочию увидеть жизнь обители изнутри.
            Но кто мог заглянуть в душу старца, а она уже час разрывалась на части. Знал старец, что люди   за него в бой шли, молитвенно он был с ними и Господь услышал его просьбы. Вертолет должен был разбиться и сгореть, но, вопреки законам физики и войны, экипаж, да и сама машина сохранились. И бойцы ОМОНа и службы охраны нефтяного концерна в наступательном бою не потеряли не одного человека. Это скорее чудо, чем  счастливая статистика.  Предчувствовал старец, что не все еще свершилось, лично его и сотрудников правоохранительных органов ожидает серьезное испытание: старца на крепость его веры, воинов – на профессиональную пригодность. Иначе не позволил бы Господь князю земному и его приспешникам затеять чуть ли не войну, на окраине Великой Руси. Вот и поселок показался, перед ним дорога раздваивалась, обе они терялись в лесных чащобах. Водители притормозили, покинули машины и окружили старца. Он обратился к ним с кратким словом: «Спасибо Вам братья, за то, что терпели меня, приняли помимо тяжелой заботы по доставке горючего еще и заботу о моей скромной персоне. Не обо всем с вами поговорили, жизнь преподаст Вам еще немало сложных вопросов. Приезжайте в монастырь, рад быть Вам полезным. Мой возраст и духовный опыт позволяют дать Вам советы, указать путь и истину. А теперь подойдите по очереди». Старец вынул из кармана маленький ларчик достал оттуда медальоны  на цепочках с изображением Святого Праведного Серафима Соровского Чудотворца. и, произнеся сказанные великим старцем слова напутствия всем христианам: «Стяжи дух мирен, и сотни круг тебя спасутся», одел их на шею каждому из попутчиков. «Жизнь продолжается, нет в ней места грусти и печали. Избегайте дурных мыслей и поступков. Ну, с Богом. Пусть дорога ваша будет пряма и ясна. Пора ехать навстречу ожидающих нас в монастыре прихожанам и священникам», немного задержался с посадкой в тягач. И не напрасно, из-за горизонта появился вертолет и стал быстро приближаться. Ни у кого не вызвал беспокойство появление вблизи поселка скромного труженика Крайнего Севера. Только, когда он завис недалеко от машин, все поняли, что это не «воздушный извозчик», а «летающий танк», и не случайно он появился здесь и сейчас. Из вертолета скорым шагом вышли и направились к старцу начальник Управления милиции генерал Добров, начальник управления ФСБ полковник Дудник и командир вертолетного полка полковник Воронов. Они отошли со старцем  в сторону и кратко доложили сложившуюся ситуацию. Ответ его был краток: « Мы едем в монастырь, а о теракте информацию узнаем с вами минут через пять». И скоро из леса вышел перепачканный в грязи крепкий молодой, смуглый человек. Подойдя к генералу Доброву, он обратился к нему с кратким приветствием: «Здравия желаю товарищ генерал, капитан Стрельников, офицер ГРУ» и  попросил разрешения доложить ситуацию присутствующим.   При выезде из леса, и под Царскими вратами заложено по десять килограммов пластида и по фугасному 152 миллиметровому снаряду. Цель – не допустить проезда владыки на территорию монастыря, его захват, завладение драгоценностями, которые до сих пор при нем и выпытать у старца, где находятся иконы и церковные ценности, которые он скрыл от большевиков вместе с братией». Все проследовали в вертолет, где капитан на карте указал места закладки взрывных устройств. Генерал Добров уточнил, откуда у незнакомца сведения и такая уверенность в их подлинности. Молодец спокойно заявил: «Все закладки - моя работа. Среди бандитов сапер с опытам только я. Где и какие запальные и управляющие взрывом устройства находятся, знаю только я. Бандитов вы узнаете по красным гвоздикам в петлицах, их 32 человека, шестеро будут в моем подчинении, шестеро находятся возле Царских врат, четыре водителя постоянно дежурят в машинах справа от царских врат, вот их номера…, остальные шестнадцать находятся в толпе, их можно  вычислить с помощью металлоискателей. На каждом из них оружия и боеприпасов килограмм 7, не ошибетесь. Вот Вам 10 самых совершенных и миниатюрных металлоискателей. Безусловно, поисковая группа должна быть без оружия, а то только себя слышать будет. Больше, к сожалению, ничем помочь  не могу. Одна просьба, оцепите собор, как обычно бывает при больших мероприятиях, а вход в собор оборудуйте магнитной петлей. Вы найдете ее в ризнице, отец - эконом укажет. Если ко мне вопросов нет, мне нужно торопиться. Могут спохватиться и натворить глупостей».

Глава 37. Затишье перед бурей         

         Капитан удалился также внезапно, как и пришел. И ни у кого не возник вопрос, как он доберется до монастыря. А в кустах его ожидал чудо оборонной мысли – болотоход, с виду мотоцикл, но вместо колес передвигался он на широкой гусенице, которая позволяла преодолевать болотные топи и спокойно миновать колеи проселочных дорог. Через пятнадцать минут он оказался в полукилометре от монастыря, оставил болотоход в кустах, а сам занял место на небольшой горке, откуда хорошо просматривалась дорога. Здесь же находились шесть боевиков, которые первыми должны были вступить в бой с охраной колонны. В это же время, с запада к монастырю, предварительно выключив мотор, подлетел вертолет службы охраны. Он мягко сел на поляну, среди молодых саженых сосен. Из вертолета вышли пять аккуратно одетых мужчин и направились к воротам монастыря. По внутренней связи генерал Добров предупредил их о дислокации боевиков. Да, справа от Царских врат, среди прочих автомобилей, стояли четыре внедорожника  «Нисан Патрол». За рулем сидели  модно одетые молодые люди. Своим видом и манерами они напоминали водителей – охранников состоятельных людей. Сотрудники охраны незаметно закрепили на машинах радиомаячки. Возле ворот монастыря не сложно было определить трех мужчин средних лет, отличавшихся поведением от богомольцев и зевак. Они походили на охранников, наблюдающих за порядком при въезде в монастырь. На их одежде незаметно закрепили датчики и обрызгали капельками лавандового масла. В возможной суматохе кто - то из преступников попытается скрыться. В этом случае собака – ищейка безошибочно определит этот запах за сотни метров. Трое остальных находились с внутренней стороны ворот и выдали себя закрепленными в петлицах гвоздиками. Металлоискатель, которым пользовался для верности полковник Шамхоев, издал характерный стрекочущий сигнал, слышный только ему. Пометили и этих боевиков. Остальные шестнадцать боевиков разгуливали по территории монастыря . Нужно срочно вызывать подкрепление. Информация «Атамана» была верна. Шамхоев вышел за территорию монастыря, на незначительном расстоянии за ним шел один из боевиков. Полковник решил остановиться и убедиться, в том, что стал объектом наблюдения. Следовавший за ним человек, высокий брюнет с тонкими чертами лица поравнялся с ним и спросил: «Земляк, скажи, зачем приехал в этот дикий край, неужели ожидаемый, почтенный человек может предсказать будущее. А свое будущее ему известно? Говорят старик где - то в пещере скрывал несметные богатства, часть из них нашел и с собой везет. А как к нему на прием попасть, большой подарок нужно сделать?» Дольше отмалчиваться было бесполезно. Чтобы не спугнуть собеседника, начальник охраны сказал, что у него тяжело больна жена. Врачи и знахарки отказались ее лечить. Добрые люди посоветовали обратиться к старцу. Да разве к нему на прием попадешь? Собеседник посоветовал не тратить время зря, старец долго не будет принимать, а, может и совсем».
 
Глава 38.  Побеждай не убивая         
 
        На взгорке  капитан Стрельников отсчитывал последние минуты до взрыва. Нервная дрожь пробивала и его помощников. Без риска можно было их уничтожить двумя гранатами, но за две недели, что прожил он с ними бок о бок, капитан достаточно хорошо их всех изучил. Конечно, нет ни одного схожего характера, и жизненный путь их отличался, но были они жертвой одной общей беды – все они прошли «горячие точки». Они били противника, тот бил их. Постоянный стресс, обостренный инстинкт самосохранения, идеологический обман со стороны командования, обкрадывание во всех видах довольствия приводили их в пучину пьянства и наркомании.  Взъерошенные, жестокие в защите своей правоты, не имеющие мирных профессий молодые люди не могли найти себе место после демобилизации. Многие готовы были вернуться  на поле боя. Вот тут появлялись «добродетели» и предлагали заняться тем, что они умеют делать за хорошие деньги. У вербовщиков была своя теория, явись она правдой, могла оправдать любой разбой и насилие: «Погляди молодежь, что вокруг творится, воруют без зазрения совести. Сажают для отчета мелюзгу. А «грандворы» во власть идут, вам приказывают жизни отдавать. Да их первых нужно в окопы загнать, да сзади загранотряд поставить, из вас. Одним словом, нужно порядок восстанавливать по совести, коль закон не действует, экспроприировать экспроприаторов, то есть отнятое ворьем у государства и народа отобрать и раздать нищим, старикам и детям, ну и себя не забыть». Поверившие в эту сладкую ложь ребята лежали сейчас перед ним в окопе и , как им внушили, ждали попа - барыгу со товарищи. До того «святой отец» дошел, что церковное имущество красть начал. Вот такой «лживой кашей» забили головы бойцам, да не просто, с психологическими приемчиками, мешая ложь с правдой, меняя их местами, и, как гвозди, забивая в подсознание.
            Проще было бы их уничтожить: привести в готовность две гранаты, швырнуть в траншею, и через пять секунд сотни осколков все в радиусе 50 метров превратят в решето. Но не по – христиански это. Попробую спасти заблудшие души: «Слушай сюда, вы успели меня узнать, на шутника я мало похож, мне, как и вам, жизнь дорога. Поэтому прошу вас, подумать, на кого вам приказали сегодня руку поднять. Это не очередной нувориш, а священнослужитель, переживший со страной  за свои 106 лет столько бед, войн и горя, сколько мы с вами вместе не видели. Схиархиепископ едет в глушь исполнить долг перед духовными братьями, убитыми одними из первых в гражданской войне. Их, безоружных, не сопротивляющихся  казнили за веру, которой они остались верны до смерти. Те культовые предметы, которые старец везет в монастырь, принадлежат и должны служить Церкви, людям. Кем мы станем, если захватим или убьем безоружного, доброго человека и захватим церковные святыни. Куда их хотят отдать те, кто послал вас на «дело»? Не народу, а за кордон. За сотни лет существования Церкви, грабили ее лишь враги государства и веры. Целый день храм стоял нараспашку, но никому не приходила мысль обобрать Спасителя. Тем, кто совершал святотатство, не было места в воровском мире. Спрашиваю вас: «Будете ли вы участвовать в великом кощунстве? Все, кто отказывается,  могут сложить оружие и идти с миром. А лучше, встать на защиту народа Божьего, его слуг и ценностей. Времени на раздумье нет. Со своей стороны гарантирую, что ни одно взрывное устройство не сработает».
             Бойцы с недоверием смотрели на своего предводителя, может, проверяет их перед боем? Не похож он на провокатора. В бане на его тело без содрогания не взглянешь. Да и общие знакомые по Афгану и Чечне  видели его не в штабном блиндаже с карандашом в руках, а в окопе, да в тылу противника. Его личный позывной - «Беркут» враги принимали всерьез и старались с ним в бою не встречаться. Оснований не доверять побратиму не было, и бойцы  согласились повоевать за правду. Капитан поставил перед бойцами следующую задачу: «Мы выполним данное нам задание полностью, только при этом никто не пострадает, и концовка будет иной. Если вам кажется, что это невозможно, посмотрите вон в тот ельничек, мы сохраняем радиотишину, поэтому наклоните вот эту березку». В ответ, как от дуновения ветерка, закачали своими верхушками молодые елочки. А в бинокль, с высоты, при внимательном взгляде, были видны две серо - голубые цепочки, замершие вдоль монастырской стены. Все сомнения рассеялись, и наступило затишье перед боем, более тягостное, чем сам бой.
            В лесу раздался рев танкового мотора, ему подпевал легким баском мотор «Урала». Когда обе машины полностью вышли из леса,  перед и позади колонны, с оглушающим грохотом, взорвались мины - пустышки, капитан и его группа эмитировала скоротечный бой с охраной колонны, взяла в «плен» всех пассажиров, владыку и увела на позиции, которые до этого занимала. Последовал доклад о выполнении приказа. Остальные боевые группы вышли из монастыря и  направились к их позиции, туда же  заспешили четыре внедорожника, но, когда они    оказались возле колонны, капитан взорвал еще один комплект мин – пустышек, в это время вдоль северной и южной стен монастыря выдвинутся две группы   ОМОНа и спецназа ФСБ, пути отступления в монастырь и прорыва в лес оказались отрезаны. В воздухе повис над боевиками ощетинившийся ракетами вертолет. Начальник Облуправления милиции через громкоговорящую связь обратится к боевикам с предложением прекратить сопротивление и сдать оружие. «Если условия сдачи не будут приняты, я дам приказ  взорвать боевые заряды в вашем расположении, времени на раздумье не даю. Вы трижды вне закон; Божьего, гражданского и собственной совести. Приступить к сдаче оружия». Какая – то горячая голова с досады попыталась выпустить очередь в сторону голоса генерала, но автомат был выбит из его рук, и  полетели в общую кучу пулеметы, автоматы, пистолеты, ножи и прочее вооружение. Сдавшиеся были окружены и сопровождены к стоянке вертолетов. Группа, возглавляемая капитаном Стрельниковым, не покидала своего расположения до тех пор, пока не появились полковник Шамхоев с сотрудниками. Они подошли к старцу и убедились в том, что тот бодр и весел, и вместе с матушкой Анной живо беседует со смущенными бойцами. Полковник поблагодарил группу за службу и предложил проследовать к их вертолету, при этом обратился к боевикам со следующими словами: «Вы знаете, что Президент принял указ об амнистии всех участников боеформирований, которые не принимали участия в террористических актах. Своим сегодняшним поведением вы доказали, что осознали свои заблуждения и готовы встать на путь исправления. Как бы ни сложилась ваша дальнейшая судьба, помните, что я готов принять вас на работу. Тот, кто захочет учиться и докажет свои способности, получит образование за счет концерна. Меня и цену моего слова бойцы знают». Тут подошел старец и, как радушный хозяин пригласил всех присутствующих на богослужение и трапезу. Полковник поблагодарил его за приглашение и участие в судьбе, мягко выражаясь, подозреваемых, но они еще час тому назад были преступниками, кто знает, что они натворили раньше? С каждым из боевиков нужно разобраться. Старец безапелляционно заявил, что он находится на своей земле, политой кровью великомучеников, с которыми он имел честь служить и с честью их похоронить. «А вы все  гости на этой Святой земле. Кроме того, Господь наградил меня даром провидения. Все вы - дети мои, найдете верный путь в жизни. Я, под свою ответственность, прошу вас совершить первый шаг вместе со мной». Он обратился к старице: «Матушка Анна, одобряете ли вы мое решение?» Та закивала головой и, разрушая возникшую неловкость, попросила двух юношей помочь ей спуститься с холма и проследовать в монастырь. С такой же просьбой обратился к капитану Стрельникову и полковнику Шамхоеву схиархиепископ Лука. Остальные сбились в нестройную колонну и последовали за ними. Генерал Добров и полковник Дудник с любопытством наблюдали за приближающейся процессией. Они только вернулись из монастыря, выслушали доклад руководителей поисковых групп о том, что среди присутствующих на соборной площади боевиков не обнаружили.  Схиархиепископ Лука разрешил применить для поиска взрывчатки в соборе собак, сказав, что лучше он и епископ Анатолий произведет малое освещение собора, оскверненного присутствием в нем нечистых животных, чем подвергнет молящихся опасности. В результате поиска в алтаре была обнаружена и обезврежена мина. Сейчас верхолазы обследуют свод собора и паникадила.  Работа завершится через пятнадцать минут. Периметр собора и монастыря будет охраняться бойцами до конца богослужения.         
         Задержанные боевики были отконвоированы на площадку, где стояли готовые к вылету вертолеты, туда следовало препроводить и капитана с его группой, но старец попросил высокое начальство «не портить обедню». Он окончательно отрезвил их четкой мыслью: «Для чего вы все здесь собрались? Чтобы защитить меня, моих попутчиков и законность. Каковы потери в наступательном бою? Пять нападающих, против одного обороняющегося. А сколько священства и прихожан мы потеряли бы, если бой развернулся в монастыре и на  подходе к нему. Прибавьте к возможным потерям,  людей сопровождающих колонну, вашего покорного слугу и матушку Анну, которые тоже давно были бы на пути к Отцу Небесному. Да вы до земли должны поклониться этим молодцам, а не по узилищам их рассаживать. Достаточно слов, пойдемте и возблагодарим Спасителя за то, что не отдал нас - рабов своих на поругание».
             Совсем рядом, над головами недавних противников застрекотал вертолет президента нефтяного концерна. Он сел чуть поодаль от скопления народа, и перед смущенным народом предстал во всем величии епископ Анатолий. Вслед за ним, со свертком в руках спустился по трапу Анастас Котовский. От стен монастыря, навстречу старцу и епископу двинулась многочисленная процессия, которую возглавил отец - настоятель. Не доходя до владыки Луки шагов десять, он, с неожиданной для его дряхлеющего тела проворностью, пал на колени и положил земной поклон, затем быстро поднялся, прошел три шага и снова пал на колени, и склонился еще в одном земном поклоне, третий земной поклон он совершил не один. Владыка Лука, со свойственной ему ловкостью, так же пал на колени и, распластавшись на земле, произнес: «Родина моя духовная, земля, пропитанная кровью невинно убиенных старцев, не разверзайся подо мной, заблудшим твоим сыном. Укрепи мои силы, для того, чтобы завершить завещанные мне дела. Старцы всечестные, примете ли меня в братство?» Вся монастырская братия пала на колени и как в один голос прорекла: «Владыка, будь нам отцом и братом старшим, учителем и судьей, смиренно Вас об этом просим!» Владыка поднялся, отряхнул подрясник и расцеловался со всеми насельниками монастыря. После этого он попросил епископа Анатолия и священников принять в свои  руки великие святыни,  обойти крестным ходом вокруг собора и внести их в алтарь. Великолепие напрестольного креста, золотые крышки Евангелия, потир, агнец, звездица – все сияло Божественным светом в лучах полуденного солнца. Но истинное великолепие и Божественную силу они обрели, когда их внесли в алтарь, и  возложили на престол. Место Господне и весь храм озарились духовным светом. Воссоединились во всем своем величии Господь, Силы Небесные, ангел - хранитель собора, длительное время терпевший унижения, священство, во главе со схиархиепископом Лукой и епископом Анатолием, братия монастыря, прихожане и воины Христовы, выдержавшие бой с темными силами.
          На безоблачном небе появилась тучка в форме креста и быстро приблизилась, вырастая до гигантских размеров, на некоторое время, закрыв солнце. И уж чего никто не ожидал,   сверкнула молния и раздался оглушительный раскат грома. С неба полился все очищающий дождь.