Опаленные войной

Опаленные войной
Памяти Подольских курсантов

По Симферопольскому шоссе на 96 км от Москвы начинается Приокский природный парк – чудный уголок природы. Могучие сосновые боры чередуются с полями, перелесками, речушками и озерами. Недалеко от деревеньки Лужки расположен санаторий «Лесная опушка», куда меня недавно занесла судьба на 21 день. Не получив никаких процедур по укреплению здоровья(сердце не позволяет), занялся одной пока доступной – утреннее и вечернее хождение по бору вокруг санатория.
Прежде всего, обратил внимание на уникальную сосну в возрасте не менее 250 лет с пятью стволами. Посмотрите на ее фотографию и убедитесь, что это действительно природой созданная прелесть.
 

 Потом я обратил внимание на одну странность. Вокруг могучих стволов сосен выросли сосенки одного примерно калибра – по 60-70 лет от роду. Нашел пенек от такой сосны и посчитал кольца – действительно 65. Отсчитываю назад и получаю 1942 – год, когда погнали фашистов от Москвы. Но вряд ли тогда у лесников была возможность сажать деревья, а их масса.
Однажды подойдя по лесу к трассе «М-2» обратил внимание, что большинство этих молодых сосен растет из заметных ямок и углублений. Когда внимательно пригляделся, то все стало сразу ясно – я стою на месте оборонительного рубежа. Когда - то здесь располагалась наша воинская часть, которая оседлала шоссе. Я обнаружил не только окопы, но и капониры для орудий и танков, ямы без брустверов – бывшие блиндажи и множество больших и малых воронок – наших бойцов крепко поливали свинцом бомб и мин.
Оказывается взрыхленная земля тут же дала жизнь новым деревцам и вот теперь они поднялись и шумят наравне со старшими братьями. Но раз так, то надо присмотреться более внимательно к старым деревьям. Они должны нести приметы боев. Все верно оказалось. Старые сосны за редким исключением были когда - то иссечены осколками снарядов, мин и бомб. А одна сосенка оказалась подлинным инвалидом. Видимо она в те страшные годы войны была совсем маленькой, и осколок чуть ли не на половину прорезал ее. Но какая воля к жизни, какое упорство! Сосна на высоте примерно полутора метров искривлена, покрыта наростами, но потом выпрямилась и уперлась своей могучей кроной в небо. Покалеченный войной бор навеял много грустных мыслей. Жалко лес, но ведь там были люди и не просто бойцы, а молодые Подольские курсанты, которым у дороги на Лужки заботливые люди поставили памятный гранитный валун, а чуть дальше и памятник какому то летчику, обильно смочили эту землю своей кровью. Нам известно, что курсанты почти все поголовно сложили головы, но не пустили врага к Москве на Серпуховском направлении. Они герои! И ходил то я видимо и среди безымянных их могил и как то было мне грустно и тяжело. В те дни страшной бойни жил я в Сибири и помню, хотя и было мне всего шесть лет, как нашу улицу захлестнуло горе множеством похоронок с фронта…
В очередной вечерней прогулке встретил двух парней и девчонку. Они шли мне навстречу по тропинке и прямо из горлышка бутылок потягивали пиво – мода у них теперь такая. Один из парней бросил пустую бутылку и она очутилась в бывшем окопчике.
- Вы молодой человек, - обратился я к нему, - наверно знаете, что эту бутылку природа «переварит» только через триста лет.
- Ты что батя мне хочешь кайф испортить? – говорит парень, явно настроенный на конфликт, - пусть перерабатывает а за сколько мне до лампочки.
Я не из трусливого десятка, но сообразил, что силы неравные и место такое, что на помощь некого позвать. Но меня понесло.
- Приглядись парень. Твоя бутылка залетела в окоп, где возможно погиб твой сверстник в 41, защищая и страну и тебя ценой своей жизни!
Они остановились как вкопанные, и я понял, что не все у этих ребят так плохо как мне показалось вначале. Парень молча спустился в углубление, поднял бутылку, вылез и спросил.
- Ты, отец, не шутишь?
- Какие же тут шутки. Присмотритесь – вот еще окоп, вон воронка от мины. Вон там стояло орудие. Здесь же Подольские курсанты держали оборону, слышали хоть что ни будь об этом?
- Да, мы в школе по истории проходили, - ответила девчонка дет 19, - но сколько здесь хожу ни разу не подумала, что они тут воевали. 
- Так тут же кругом свалки, - сказал другой парень, - смотрите вон кто то вывалил фляги из под мазута, вот пустые мешки от цемента.
- Вы в Бога то верите, - обратился я к ним.
- Я крещеная! – гордо заявила девица.
- Ну и как вы думаете, этим подонкам, которые на этом святом месте разбросал всю эту дрянь, не воздастся по заслугам? – спросил я.
- Я, б…, теперь морду любому надраю, если увижу такое, - заявил тот, что бутылку свою подобрал.
- А тебе не стыдно при девушке материться, - опять начал я.
- Ты больно какой то странный отец, не служитель случаем. Они почище нас матерятся. Правда Ольга? – Обратился он к девушке. Та хихикнула в знак согласия.
- Нет ребята, я служитель не культа, а науки и мне больно видеть все, что творится с нашей памятью. Я в войну был пацаном и на всю жизнь сохранил уважение к тем людям, которые положили свои головы, спасая страну. Вас бы и ваших родителей не было, если бы они тогда, такие же как вы пацаны не совершили геройства. Подумайте и представьте ту жуть, которую они испытали, зная, что вот – вот сложат головы, еще не начав жить, не испытав любви, ласки, общения вот с такими как Оля ваша, девушками, - закончил я и решил уходить.
- Ну прости, батя. Не обижайся. Спасибо за урок истории, - завершил мой оппонент.
- Я буду тебе благодарен, парень, если ты действительно какому то подонку морду начистишь за мусор, разбрасываемый на этой святой земле, но лучше организоваться вам молодым, и почисть эти места от свалок, написать таблички, но не прибивать к деревьям, а привязать. Ведь эти деревья  тоже в войну получили раны и увечья, посмотрите вокруг и будьте здоровы и благополучны и не забывайте о тех, что сложили голову за всех нас.
Мы разошлись в разные стороны, и мне показалось, что ребята слегка задумались после нашей случайной беседы.
Страна мучительно ищет уже который год свой путь развития, ищет идею, которая бы объединила народ. А чего ее искать. Давайте начнем с наведения чистоты не только в лесах и перелесках, где полегли наши соотечественники, но и везде. В Белоруссии так и сделали. Может тогда и в душах наших будет чище и спокойней и можно будет сообща заняться созиданием а не метанием.
И это свой незамысловатый рассказ я посвящаю сотням и сотням тех парней, что лежат в лесах Приокья, в канун очередной годовщины Великой победы над фашизмом.
Сан. «Лесная опушка», 12.04.08г