Подмоченный документ

     Вместе с зимними каникулами в институте заканчивалось наше свадебное путешествие в Ленинград. Наполненные впечатлениями, счастливые, мы возвращались домой в Ростов. В вагоне было тепло, светло, а в темном окне крупными хлопьями кружил снег. Неспешно попивая чай (из дребезжащих стаканов в подстаканниках он почему-то особенно вкусен!), с соседями по купе делились впечатлениями  о несметных красотах Ленинграда, о посещениях музеев, театров…

     Выплеснув свой восторг по поводу «Кармен-сюиты», я перешла к мини-опере в первом отделении. Во время рассказа о том, как хорошенькая доярка, извлекая из своей груди меццо-сопрано, сообщала о надоях молока, ее друг-комбайнер приятным баритоном гордился сбором урожая, а шаловливый амур готовился стрелой пронзить их сердца - раздался насыщенный, беспардонный стук.
 
     В дверях вырос большой, грузный, мрачный ревизор. В маленьком купе тут же стало невыносимо тесно. Кожей чувствовалось, что он готов хоть к чему-нибудь, да придраться! Билеты, как и положено, находились у проводника. Целью же его визита была проверка наличия наших студенческих билетов, потому что только студентам-очникам предоставлялась пятидесятипроцентная скидка.

     При покупке  билетов в Ленинград и обратно, в музейных кассах города на Неве наши документы ни у кого не вызывали подозрений, но сверлящие маленькие глазки контролера узрели что-то неладное. Он долго рассматривал мой студенческий, потом меня, и вдруг произнес:
- Ваш билет  вызывает большие сомнения! Уголок фотографии отклеивается, и вообще он у вас какой-то потертый.
Билет был «родной», и с моей фотографией. Правда, за четыре с половиной года систематической эксплуатации он поиздержался: его приходилось предъявлять в общественном транспорте вместе со студенческим проездным. Не скрою, как-то в дождливую погоду он был несколько подмочен.

 - Покажите ваш паспорт! - потребовал ревизор.
Обычно паспорта в те времена в поездах не требовались. Собирая багаж, я и не думала, что он может пригодиться в дороге. Куда-то его приткнула, это очень хорошо помнила, но вот куда – забыла!
Стала судорожно искать паспорт - в одной сумке, другой, в чемодане. Ну не могу найти и все!

     Тем временем ревизор переключился к проверке студенческого мужа.
- Вот видите, - назидательно сказал ревизор, показывая мне тот билет, - как аккуратно приклеена фотография,  в каком состоянии студенческий! И паспорт не нужен!
 
     Он возвратил документ мужу. Я с облегчением подумала: «Хоть здесь пронесло».
На самом деле студенческий, который предъявил мой любимый (и проверил бдительный контролер), был не мужа, а его друга-очника! На вечерников, каковым являлся муж, пятидесятипроцентная льгота на билет не распространялась.  На фотографии в том студенческом, кроме цвета волос, - никаких совпадений. И главное - бросающиеся  в глаза оттопыренные  уши! Я видела того парня один только раз и не обратила внимания на эту деталь его внешности. Но на фотографии уши торчали словно локаторы!
 
- Ищите, девушка, ищите! - это прозвучало словно фраза Остапа Бендера из «Золотого теленка» - «Пилите, Шура, пилите». - Если до следующей остановки не найдете, я вас высажу! - и деловито пошел дальше.
Меня охватила такая досада! Подумала: надо же, из-за этого вредного дядьки придется выходить из вагона! За окном так темно, холодно, ветрено. Да еще тащиться со всеми вещами, заморачиваться с покупкой билетов, нести дополнительные траты…
 
     Уже вдвоем мы с мужем перебрали весь чемодан. В очередной раз я полезла в свою новую, еще не изученную сумочку. И вот она, ПОБЕДА!!! Паспорт найден!
     Поезд приближался к станции. Снова подошел ревизор – да-да, по мою душу! Я показала ему свой паспорт. Он, поморщившись, изрек:
- Вот сразу бы так! А то голову морочили и мне, и себе… 
Удалился он явно разочарованным.
     С тех пор я всегда точно знаю, где мой паспорт.