Россия в войне с Наполеоном ч. 12

«Смоленска не отстояли, и отступили к Бородину, а тут - как сон в руку - приехал над всеми войсками новый Главнокомандующий, которому бусурманы давно уже перестали стрелять в грудь, полагая, что она у него каменная, начали метить в череп - да много и взяли! У молодца пуля прошла чрез всю голову: один глаз чуть усидел, другой вылетел, как воробей из гнезда! А он крякнул да и не поморщился! Угадал, чай? И.Н. Скобелев. «Солдатская переписка 1812 года».

Граф Матвей Александрович Дмитриев-Мамонов обещал сформировать целый кавполк, и даже собирался пожертвовать имением... «Некоторые маменьки после того заметили, что граф уже не такой завидный жених, но мы все были от него в восхищении», - писал А.С. Пушкин в романе «Рославлев». К сожалению, формирование полка затянулось, и в боевых действиях он не участвовал, но сам М.А. Мамонов сражался при Бородино. Наполеон всячески старался навязать русским крупное сражение, но они продолжали отходить, и вскоре он понял, что отступление русского воинства вызвано не доблестью его полков, а производится умышленно. После соединения Западных армий под стенами древнего Смоленска - города, который называли «ключом к России», у них де - факто появился единый главнокомандующий - Барклай-де-Толли.

14 АВГУСТА (2 августа) 1812. БОЙ ПОД КРАСНЫМ

Но это лишь частично решало стоящие перед войсками задачи. Армиям удалось избежать окружения и уничтожения, но вопрос о месте, роли и времени генерального сражения всё ещё стоял на повестке дня. Узнав о том, что 1-я и 2-я русские армии выдвинулись из Смоленска и собираются перейти в наступление под Рудней, Наполеон собрал свои разбросанные по разным местам корпуса и решил совершить стратегический маневр: переправиться на левый берег Днепра, обойти русские войска с левого фланга, захватить Смоленск и отрезать русские армии от Москвы. После этого генеральное сражение, которого так жаждал Наполеон, стало бы неизбежным. Левый фланг русских в районе Красного прикрывала всего лишь одна семитысячная дивизия ген. Дмитрия Петровича Неверовского, полностью состоявшая из новобранцев. Утром 14 августа прискакал казак с донесением, что «француз валом валит».

Несколько офицеров забрались на колокольню и увидели пехоту маршала Нея и всю кавалерию Мюрата, которая разделялась на марше, чтобы взять русскую дивизию в кольцо. Д. Неверовский решил отводить войска. Увидя это, Мюрат удвоил силу атак, но эти кавалерийские наскоки постоянно разбивались о русские пули. Французы призывали: «Сдавайтесь!», а новобранцы Полтавского полка «кричали, что они умрут. а не сдадутся». Поредевший отряд Д. Неверовского отходил почти два десятка верст. Атаки многотысячной конницы происходили каждые 15 минут, но все они захлёбывались под ружейными залпами русской пехоты. Дивизия ген. Неверовского потеряла в этот день 1.5 тыс. чел., но выиграла сутки, в течение которых удалось подтянуть войска и организовать оборону г. Смоленска. «Я помню, какими глазами мы увидели эту дивизию, подходившую к нам в облаках пыли и дыма. Каждый штык её горел лучом бессмертия!», - восторгался Д. Давыдов. Французы назвали Неверовского «львом», а его манёвр «львиным отступлением». 14 августа, когда отряд Дмитрия Неверовского сражался под Красным, корпус ген.-л-нта Н.Н. Раевского должен был выступить из Смоленска. Однако 2-я гренадерская дивизия задерживалась, и Раевский прождал несколько часов. Оказалось, что командир дивизии ген.-л-нт принц Карл Мекленбург-Шверинский, накануне «проведя вечер с приятелями, был пьян, проспался на другой день очень поздно и тогда только мог дать приказ о выступлении дивизии», - писал ген. А. Ермолов. В итоге корпус ген. Раевского отошёл всего лишь на 15 верст, где встретился с адъютантом ген. Неверовского.

Он скакал к князю Багратиону с рапортом о нападении французов. Если бы принц не спал так долго, и Раевский выступил вовремя, «он, сделавши большой переход, возвратился бы в Смоленск слишком поздно, и мог даже найти в нём французов». 15 августа ген. Раевский соединился с потрепанной дивизией ген. Неверовского в шести верстах от Смоленска. Ночью русские войска увидели на горизонте «бесконечную линию костров» Великой армии. Раевский не имел приказа защищать город, который находится на левом берегу Днепра, у него было всего 15 тыс. чел. Однако, военный совет корпуса принял решение «держаться до последней крайности, чтобы дать время подойти армии к Смоленску». Утром от Багратиона пришла записка: «Друг мой, я не иду, я бегу. Желал бы иметь крылья, чтобы скорее соединиться с тобой. Держись! Бог тебе помощник». Объехав позицию вместе с ген. Паскевичем, Раевский решил расположить войска прямо в городе и в предместьях, ибо там сохранились хоть какие-то укрепления. Ещё при царе Б. Годунове под руководством выдающегося русского зодчего Фёдора Савельевича Конь, Смоленск, окружили крепостной стеной высотой более 12 м и толщиной до 5 м. Однако в стене в нескольких местах были провалы. Перед одним из них находилось земляное укрепление - Королевский бастион. «Я упросил позволить мне с 26-й дивизией стать в Королевском бастионе, на который, по всем вероятностям, неприятель поведёт атаку», - вспоминал Паскевич. Наполеон был убеждён в том, что Смоленск станет защищать всего лишь дивизия Неверовского, и утром не только отправил в атаку своего замечательного тактика, «храбрейшего из храбрых» маршала Мишеля Нея, но и приказал Коленкуру перенести в Смоленск главный штаб армии.

«Маршал Ней, недовольный медленным передвижением своего отряда, появился среди своих стрелков: это сам бог Марс - его вид, взгляд, его уверенность могут воодушевить самых трусливых, - вспоминал барон Денье, бывший в свите Коленкура. - Вдруг отряд из 700 или 800 казаков, находящихся до сих пор под прикрытием земли и хвороста, с громким криком «ура!» бросается на нас. Смяв и обратив в бегство нашу кавалерию, они окружили маршала и ген. Коленкура». Однако казаков отбросили и французские войска дошли почти до самых стен города, потеряв две трети своих солдат. В полдень к Смоленску подтянулась почти вся армия во главе с Наполеоном и начался артиллерийский обстрел города. Маршал Ней стоял на возвышенности, на берегу реки и обозревал окрестности, когда на другой стороне Днепра заметил быстро приближающуюся армию Багратиона. Он показал эту картину императору. «Увидя это, Наполеон захлопал в ладоши от радости и вскрикнул: «Наконец-то они в моих руках!», - писал Сегюр. Утром 17 августа Наполеон проснулся в предвкушении сражения, которое, наконец, завершит кампанию. Он даже оставил место перед городом, чтобы русские войска могли построиться и атаковать его. Но поле битвы оставалось пустым. Мало того, на другом берегу Днепра обнаружили отступающих в сторону Москвы русских, - это уходила 2-я армия ген. П. Багратиона, чтобы занять г. Дорогобуж и не дать наполеоновским войскам перерезать большую Московскую дорогу. Однако уходя, Пётр Багратион упрашивал ген. Барклая-де-Толли не оставлять древний город.

«Побуждаюся я покорнейше просить ваше высокопревосходительство не отступать от Смоленска и всеми силами стараться удерживать нашу позицию... Ваше отступление от Смоленска будет со вредом для нас и не может быть приятно государю и отечеству», - писал Багратион министру. Барклай обещал удерживать город всеми силами и приказал ночью заменить корпус Раевского, который понес громадные потери, корпусом ген. Дохтурова. Дмитрий Сергеевич был болен, но, когда Барклай спросил, сможет ли генерал командовать войсками, Дохтуров патриотично ответил: «Лучше умереть на поле чести, нежели на кровати». Во второй половине дня Бонапарт отдал приказ взять Смоленск. Войска Дохтурова два часа удерживали городские предместья. Тем не менее, под натиском французов вынуждены были отойти в город, заняв оборону на стенах и бастионах крепости. Когда атакующие приблизились к укреплениям, их встретил ураганный огонь. «Идя на приступ, наши атакующие колонны оставили длинный и широкий кровавый след - массу раненых и убитых. Один батальон, стоявший флангом к русским батареям, потерял целый ряд одного из своих взводов; одно ядро сразу уложило 24 человека», - описывал ген. Сегюр этот ужасный театр военных действий. Русские солдаты умирали не менее храбро. Под неприятельскими пулями и ядрами погибли артиллеристы 3-й дивизии ген. Коновницына, защищавшей Молоховские ворота, 4 орудия были разрушены. Пушки и расчёты заменили, но через некоторое время погибли и они. Затем погибла следующая партия и так далее... Были убиты несколько офицеров, ген. Коновницын получил ранение в руку.

17 АВГУСТА (5 августа) 1812. СМОЛЕНСКОЕ СРАЖЕНИЕ.
 
Осознавая опасность ситуации, Барклай-де-Толли послал Дохтурову подкрепление - дивизию Евгения Вюртембергского. Добравшись до Молоховских ворот, солдаты принца провели штыковую атаку и отбросили французскую пехоту. В других местах неприятель тоже не смог проникнуть в город. Видя тщетность атак, Наполеон приказал начать массированный обстрел из сотни орудий, чтобы пробить бреши в крепостных стенах. Но французские ядра не смогли разрушить древние укрепления. Тогда огонь перенесли на город. С 4 по 6 августа 120 тыс. русских воинов под командованием полководцев: Д.П. Неверовского, П. Коновницына, Н. Раевского, Д.С. Дохтурова, А.И. Кутайсова, Грабовского и многих других геройски сражались за Смоленск. Наполеон, используя превосходство в пехоте и кавалерии (250 тыс. чел.), многократно атаковал город одновременно со всех сторон. Смоленск не был подготовлен к обороне, но его защитников от ожесточённого огня французов спасала крепость с толстыми стенами. Об эту, поистине непреодолимую преграду и споткнулся неприятель. Несмотря на бесплодность атак и, невзирая на огромные потери, французский император приказал продолжать штурм и идти напролом. Русские не уступали ни на шаг и дрались мужественно. Французы, а в большинстве поляки, в бешеном исступлении лезли на стены, ломились в ворота, бросались на валы... Тогда Наполеон, утомлённый противоборством, приказал жечь город. Впереди головных колонн вывезли весь артиллерийский парк.

Продолжение следует в части  13                http://proza.ru/2019/08/29/1784