Река любви

Ты напоишь меня росой спозаранку
Ты мне простишь эту вечную пьянку
Ты согреешь меня своим бабьим летом
И может быть, здесь найду я ответы
Будем петь по ночам любимые пеcни
Раздавать друг другу награды из жести
И на время забудем, что мы все игроки
Кама-река, помоги

Шахрин / Бегунов



Человечество уже голову сломало, задаваясь извечным вопросом: что такое любовь? Я не знаю, точного ответа. Но мне кажется, она похожа на реку. И каждый раз эта река разная. Когда ты юн – это бурно и беззаботно катящаяся по камням горная речка, кристально чистая, любопытная и пульсирующая энергией. Она искрится своей красотой, пенистыми гребнями показывая всем «вот как я могу!». Ей кажется, что ей все по плечу, да чего там, она сейчас эти горы свернет! Горы, конечно, остаются непоколебимыми, и ручеек как-то успокаивается, ведь приходит время вступать в жизнь быстрой, но уже более спокойной лесной реки.
Журчание, которым река говорит, уже поспокойнее, но увереннее. Река уже знает, что горы сворачивать незачем, но норов проявлять изредка надо, затягивая зазевавшихся в водовороты и бурно разливаясь весной. Река уже не смотрит только на себя, она оглядывается вокруг, она ценит красоту свисающих с берега ив, заливных лугов, закатов и рассветов. Ей хорошо, она чувствует свою силу, но не бравирует ей, бережет ее. Ей безумно интересно плутать среди лесов и полей, узнавая новое и приберегая самое ценное.
А потом – потом наступает время полноводной, зрелой реки. Она спокойна, нетороплива, она умеет наслаждаться моментами тишины и красоты. Она широка и всеобъемлюща, она охватывает все больше и больше, заполонив собой огромные пространства. Да, в ней нет озорства горной речки, или праздного любопытства лесной речки. Она уже многое изведала на своем долгом пути. Она хочет себя сберечь, потому что знает, насколько ее живительная влага необходима, насколько каждая ее отливающая на солнце волна сама по себе – сокровище.
А бывает – река мучительно пересыхает. Ей больно, жар ненависти испаряет ее капля за каплей, она извивается, как попавшая в руки неумелого ловца змейка. Но сушь равнодушия не остановить, она беспощадно истощает реку, она ее уничтожает и там, где было полноводное русло – теперь лишь потрескавшийся сухой ил.
Бывают непонятно откуда взявшиеся грязные потоки, век их недолог, они беспорядочны и мутны, их и реками-то назвать нельзя, они неведомо откуда появляются, создают иллюзию, мол, смотрите, я тоже река. Только никакая они не река, так, временный всплеск, коричневатый мутный поток, который вдруг делает резкий поворот – и нет его.
Ты знаешь, я думал, что мои реки уже давно пересохли, как-то уже решил, что и сухая почва без всяких там струящихся по ней рек – это нормально, а с ними – одна морока: направляй их куда-то дамбами перегораживай, берега обустраивай.
Но вдруг появилась ты, и даже как-то странно получается: мы географически с тобой живем на разных реках. И каждый раз, когда ты едешь ко мне, ты пересекаешь свою реку и приезжаешь к моей реке. Неправда, что реки разделяют, да, они разные, и надо строить мосты. Но я знаю одно, главное: если две реки рядом, неизбежно есть устье, где они спокойно и ласково обвивают свои потоки друг вокруг друга. Я знаю, что наша река – уже одна, что ее течение не остановить, что она чистая, и загрязнить ее просто невозможно. Мы понесем свое уже общее течение дальше и, видит Бог, разъединить его уже никто не сможет. Я люблю тебя.

For JD, with love & affection