2 Путина

            Промысловые участки неразлучных друзей-чудотворцев, где они по договорам с рыбзаводом и госпромхозом рыбу ловили и охотой промышляли, располагались на берегу водохранилища по соседству.
            Выдался неимоверно жарким июль месяц. Стоял полный штиль, и пустые сети в воде вторую неделю слегка только колыхались течением, как простыни на бельевой верёвке. Скучно и неинтересно сидеть и ждать у моря погоды.
            Перетерпев дневное пекло в условной прохладе зимовья, ближе к вечеру надумал Пушкин от нечего делать сети проверить. Удалился от берега казанкой за мысок, разделявший промысловые участки, и решил полюбопытствовать, как у соседа дела обстоят. Навёл бинокль на зимовьё Гоголя и глазам своим не поверил – по соседскому двору баба разгуливает!
            Поразмышляв, сообразил Пушкин, что не поленился сосед подняться моторкой вверх по ручью до просеки, идущей до самой автотрассы, протопать пятнадцать вёрст по просеке и по трассе до дорожного посёлка, где и уболтал бабёнку скоротать вместе с ним досуг. И зародился у Пушкина коварный план.

            Возлегает Гоголь в теньке под навесом, спасаясь от зноя, как видит: несётся по заливу лодка "казанка", а в ней Пушкин стоит, руками машет и орёт что-то.   
            Причалил к берегу и вопит, как оглашенный:
      - Сосед, у тебя соль есть?
      - Как не быть, - отвечает ему Гоголь удивлённо. – А твоя куда подевалась?
      - Рыба в сети у меня прёт, как перед нерестом – и сиг, и пелядь, и щука, и налим! Окуня, сороги, ельца – тех вообще, как грязи! – отвечает ему великий русский сочинитель-сказочник. - Умаялся ячеить её, и соль вся кончилась. В семь секунд заквасится рыба по такой жаре - выручай, сосед! А за каждую бочку соли ты бочку рыбы себе бери.
            При всей её фантастичности заглотил эту наживку Гоголь, потому как жаден был также необычайно. Ударили они по рукам, загрузили пустые бочки под рыбу в моторку Гоголя, и спешно отбыл он на путину.

            Едва скрылась моторка за мыском, Пушкин, не тратя времени зря, сдёрнул шаровары с рыбачки. Та, не очень-то противясь, заверещала:
      - Комары жрут!
            Чего-чего, а комаров, мошки с мокрецом по берегам водохранилища и в самые жаркие дни изрядно было. Привычные к жизни в лесу, редко пользовались даже накомарниками промысловики и никогда - мазями против кровососущих тварей. Но по чьему-то начальническому велению в местах постоянной дислокации таёжного люда в обязательном порядке находились деревянные бочки с какой-то ядовитой мазью жёлтого цвета консистенции вазелина. Гадость эта мало, что приводила к воспалению лимфатических узлов при длительном её применении, так попадая в мельчайшие ранки на коже и на слизистую оболочку, вызывала нестерпимое жжение.
            Имелась такая бочка и на участке Гоголя. Зачерпнул из неё Пушкин полной пригоршней и, весь в сладострастном предвкушении, от души смазал рыбачке оголённые участки тела.
            Заверещала она пуще прежнего, стала по берегу метаться, а потом с разбегу бултыхнулась в воду. Вызвало такое её поведение искреннее недоумение у Пушкина – решил он на себе опробовать чудодейственную мазь...

            Когда Гоголь, быстро раскусив обман, вернулся на свой участок, обнаружил он «сладкую парочку» стоящей по пояс в воде с выражением неземного блаженства на лицах.