Юрюзанская юность. Стр. 10

     В десятом классе подружился с одноклассницей Галей, почти отличницей. Тянулся знать предметы не хуже её. Но мы так с ней болтали на задней парте, что меня пересадили на предпоследнюю, рядом с Лёней Иосифовым. Галя сзади, часто задаёт вопросы, а то и списывает задачки, подбодряя меня – «Ну, силён!»
     Хожу на мужской хор, готовим к районному смотру песню из «Неуловимых мстителей»:
  «Не печальтесь о сыне, злую долю кляня!
   По бурлящей России он торопит коня…»
Но на районном смотре победили девчонки из Усть-Катава. Да и могло ли быть иначе, если песня их – театрально-костюмированная «Строгий капрал»? Более красочного выступления я в жизни не видел! Богато расшитая гусарская форма так сидела на ладных девичьих фигурках, так дружно они маршировали и пели отрепетированную песню и даже изображали лошадок, запряжённых тройкой! Их восемь раз вызывали на бис:
Пехота движется в пыли, капрал орёт: «Рубай, коли!» А мы хотим рубать компот.
«Капрал, голубчик, не ори, ты отпусти меня к Мари, пока ещё девчонка ждёт!
А, впрочем, чёрт тебя дери, не отпускай меня к Мари! И через восемьдесят лет
Тебе, капрал, за долгий труд штаны с лампасами сошьют! А, может быть, и нет!»
Как хорошо быть генералом!...
   А как же Томка? Да всё так же! Ей уже 13 лет. Как-то вечером играли в снежки что ли, за огородами, человек  7 или 8, луна светила сильно. Гляжу, а Томка домой через огород намылилась. Я догоняю: «Куда это ты? Не пущу, спать ещё рано!» Хватаю её на руки, несу обратно к девчонкам и ставлю нежно. Она хохочет. Но лишь я отошёл – она опять с хохотом наутёк. Я догоняю, хватаю её подмышки, обнаруживаю руками то, что у ней так быстро появилось и выросло. Несу, как ребёнка, и ставлю, не донося до подружек. Черчу на снегу «границу» для неё. Она – в обход, сначала - тихо, а потом – и бегом через «границу»! Не домой, а просто убегает от меня, дразнит, петляет, хохочет. А на руках – затихает, и даже одной рукой за шею держится, а когда ставлю, то и обоими обнимет на миг. Ждёт, когда отдохну немного – и опять раунд счастья, и плевать нам было на всех тогда! Ей нравилось, как я касаюсь её груди – как будто нечаянно. А уж мне как нравилось! И так раз пять или шесть. А потом она вдруг сбежала так резко, что смог догнать бы только вдали от всех, уже за жердями её огорода. А я, чудак, не стал пролезать между жердями, опомнившись, что я не должен становиться между ней и Тимуром. И словно с отчаяния бросил в неё снежным комом, да на грех попал в спину. Она заплакала и ушла. А я, чуть не проклиная себя за этот брошенный ком, вернулся к ребятне. Среди девчат была Римма, сестра Тимура. Видимо, она ревниво смотрела на наши с Томкой «догонялки», и потому в упор спросила: «Ты Томку любишь?» И я наигранно соглашаюсь: «Ну, конечно! Я и тебя – вот также люблю (бросаю в неё снежок), и тебя – вот так (бросаю в другую девчонку), я всех вас – вот так люблю!» И бросаю вдогонку убегающим девчонкам последний снежок. И ухожу раздосадованный. На душе – полный раздрай: и люблю – и нельзя любить, и видна каждому любовь – и с любимой говорить о ней не позволяет неписаный закон.
   
 *Прим: ТТ19 августа 18:38
Здравствуйте, Владимир!
Рада читать! Как же интересно! Ребёнок (ну, ребёнок же ещё, кого может волновать победа в смотре художественной самодеятельности))) пытается решать взрослую эмоциональную задачу и по-взрослому ограничивает свои действия. А задача не решается, ни в каком возрасте не решается.
Откуда эти ограничения-замкИ-пропасти? Единственный раздел между естественным звериным "хочу" и противоестественным человечьим "нельзя". А ведь можно, физически можно и просто, но нельзя. Мучается человек от собственных ограничений, о несвершённом сожалеет. А это "нельзя" ещё много для чего будет ориентиром в жизни и останется дровишками, которыми топится камин тёплых воспоминаний. (Таак! Из меня попёр графоман, срочно придушить!))).
Владимир Деев 19 августа 19:16
Здравствуйте, Татьяна! Я вот подумал - что бы было, если бы Тимур не открылся мне? Боюсь, что нашлась бы другая помеха. Почему? Потому, что боялся сам реальных действий, этот прорыв с догонялками - как забег на минное поле. Трусость даже перед перспективой романа с ухаживаниями - как ухаживать, где встречаться, что говорить? На улице стали бы перемывать кости не только мне, ей! И что, надо затыкать рты кулаком? У нас был Серёга В., я его Серым называю (будет на какой-то странице), я драться с ним боялся, а когда посмел перечить - нарвался на нож. Но до этой смелости надо было ДОРАСТИ внутренне. Поэтому грело то, что она рядом, она вырастет, и всё БУДЕТ!