Каптёрщик

         Его звали Москалёв Сергей. Воспринимал я его тогда как, мягко говоря, не очень хорошего человека. Всё ведь зависит от обстоятельств и личной эмоциональной окраски. Таким мне и память моя его сохранила. Возможно он стал хорошим человеком. Возможно он и тогда был хорошим человеком. Но армия – это ведь не курорт, вести себя надо было так, чтобы максимально комфортно и безопасно выжить в этой суровой мужской среде. Тем более в эти непростые 90-ые годы. Да и, повторюсь, наше восприятие людей очень субъективно и может оказаться на самом деле не совсем справедливым.
         Москалёв был каптёрщиком (каптёрка – склад имущества), кладовщиком, если по-граждански. Он «доставал» меня. Одно время моя кровать была ближайшей к каптёрке. Ближайшей из тех, на которых спали «молодые». А еще многие из сослуживцев недолюбливали «годичников» (из зависти, думается, что им служить всего год). Вздумается ему среди ночи… Ему то что?! Хоть среди ночи. В наряды он не ходит. В караулы не ходит. В парк не ходит. Хорошее место – каптерка, надежное, тёплое. Он практически сам себе хозяин, захочется и днем вздремнет. Вздумается ему среди ночи какой-то порядок в каптерке навести. Помощник нужен. Я оказывался ближайший, крайний. Терпел я это, унизительных по отношению ко мне выпадов с его стороны не было. Потом я поменял «дислокацию», да и отслужил уже побольше, кое-какой авторитет появился. Перестал он меня дергать на работы в каптёрке.
         Но симпатии ко мне он тоже не приобрел. Однажды, когда я был в каком-то наряде, он выдавал подразделению трехпалые рукавицы. Зашел после наряда в каптёрку получить свою пару, а Москалев чего-то выкобениваться начал. Что-то слово за слово и вывел он меня из себя. Урыл я его куда-то в груду висящих шинелей. Оттащили меня от него, в каптерке не одни были.
         Вечером Москалев со своим дружком, крепким прыщавым парнем, Олегом Чащиным, вызвали на разговор в сушилку. Они были из одного подразделения, взвода материального обеспечения (ВМО). Взводом тогда командовал прапорщик Сергей Гавердовский. В сушилке они мне предъявляли, они меня воспитывали – мол «так же нельзя»… Чащин пару раз, не сильно, приложил мне по груди. Вяло они смотрелись! Просто надо было как-то отреагировать. На глазах свидетелей, каптёрщик, на своей территории, получил… Что получил?! Да просто, получил!
         После этого случая с Москалевым у меня больше конфликтов не возникало.