Нерассказ

Иногда сталкиваюсь с давней  знакомой. Обмениваемся приветствиями, выискивая близость в далеком нашем приятельствовании. Я с удовольствием её утверждаю в радости от милой, ничего не обязующей, и ожидаемо  мимолетной, встречи. Постепенно, разговор оживляется искренними вопросами, эмоциональными восклицаниями,
(- Да ты что?!
- Круто то как!)
 становиться теплым и  наполняющим.
И вдруг, вспоминая общую знакомицу, звучит её насмешливая и пренебрежительная оценка. Это так неожиданно, как будто бы игла соскочила с играющей пластинки мирной беседы. И резкий звук разрезал приятную мелодию оживленного обмена словами.
- ну, ты знаешь, какая она бывает…( здесь можно подставить любое гадостное слово). Или,-
-Ну, ты то хорошо осведомлена, как она поступает в таких случаях…
Этот резкий переход врывается диссонансом в разговор и я начинаю сопротивляться каждой фразе
- нет! Мне об этом ничего не известно!
- Нет, мне этот факт ни о чем не говорит!
- почему ты приписываешь ей эти мысли?
Бодаю каждое восклицание, не оставляю ни одно предположение зависающим в воздухе между нами.
 Но, стоит только устать от бессмысленности опротестовывания её заявлений или намёков,  испытываю гаденькие чувство, что становлюсь сообщницей.
Она уходит с явным удовольствием на лице. Оно разглаживается полуулыбкой, в глазах торжество, она считет меня  товаркой по свежим сплетням,  радуется тому, что сумела меня «информировать» . Теперь мы скреплены общей темой заговорщиц.
А мне нужно предпринять необходимые действия , чтобы вывести токсичность от контакта.
Возродить непричастность к удовольствию от копошения в грязном белье.
Затратить время и усилия, чтобы нейтрализовать впечатление от отравительницы.

Или, когда устремлялась  домой , в мою веселую и открытую крепость, дающую надёжную защиту не только мне, но и нашим друзьям, оказавшимся временно без жилья и, старающихся продлить этот промежуток в нашей семье. Потому, что внутреннее пространство небольшой квартирки было организовано по нашим понятным правилам,  главным из которых была безопасность для всех участников.
А перед самой дверью подъезда стояли две лавочки. И на них сидели старушки. Как я сейчас понимаю примерно моих теперешних лет. Чем уж обделили себя в  жизни, что являлись они теми пресловутыми бабушками , сквозь строй которых, надо было проходить  позаботившись о себе- надеть защитные латы, закрыть забрало. Вначале я не успевала подготовиться и уважительное приветствие взрывалось сообщением, догоняющим мои стремительные шаги,-
- А вы слышали , Ларисонька, - обращались ласково
-вчера в соседнем дворе мальчика убили ( девочку изнасиловали), -
Сообщения не изобиловали оригинальностью, но вот эти образы распятых мальчиков и девочек  потом не отпускали мое воображение и тревожили, тревожили. Соседки умудрялись пробить во мне дыры, которые я долго зализывала.
Потом я приучилась к команде: «Внимание, бабушки!»,- когда видела почтенное собрание.
И одереневала. На любое восклицание, которое могло шокировать без подготовки, отвечала преувеличенно громко, почти бравурно: « Какой ужас!» Но соседушки чувствовали мою безучастность - прокаркала что- то и убежала.
А поговорить? А обсмоктовать косточки?
Нет! Негодящая я была собеседница, бездушная. Но  выстояла тогда, за что очень себе благодарна.

Я сама бываю отравительницей.
То есть, конечно, совсем не акын  -не все, что ощущаю по ходу жизни , продвигаю немедленно  к попутчикам,  умею размещать чувства в подходящем месте и времени.
Но, бывает ассоциация приведет к взрыву эмоций, несовместимых с состоянием,  которое оказывалось основой разговора.
Помню, как заговорила вдруг жарко , доверяя чуткому человеку сообщение о ранней смерти, которую я никак не могла оплакать. В эту точку , в это предложение привел рассказ об этих горах, на которых так любили бывать вместе. Ими-  высоченными  восхищались с той, по утере которой страдала и с этой, живой, чувствующей.

- Давай не сейчас, попросила подруга.
Я сразу останавливаюсь, понимая, что развей я эту тему, мы опрокинемся в совершенно другую плоскость, покинув  красоту Крымского раздолья,  отстраняясь и отказываясь от того, что даёт сейчас миг.
 Ей понадобилось несколько секунд, чтобы заново вникнуть в Рериховскую амфиладу  окружающих гор, далёких и близких, вновь заговорить и захотеть услышать то созвучное, что рождается , находясь вместе на вершине.
Признаю, что есть темы, которые мы сообщаем друзьям независимо от их состояния - тогда ни время ни место не имеют значение. Но и тут могут быть ограничения, если человек тяжело болен. Скорей всего я не сообщу страшную новость. А, если ушла из жизни его мама? Всё равно расскажу.
У меня разные реакции на разные события- бывает гнев, мука, злость. Научилась давно их определять почти сразу в моменте и хочу дальше обкатывать навык своевременного размещения сшибающих эмоций.
Не обязательно в ту минуту, как определила чувства. Можно с задержкой и с теми людьми, с которыми это уместно.