88 год. Гл. 10. Перевоплощение в офицера

Глава 10. Перевоплощение в офицера.

На КПП явно не ждут гостей. Похоже, я явился на сборы первым. Старший наряда – сержант, долго изучает предписание и, наконец, изрекает:
– И что же вы хотите, – вам же, указано явиться 29 февраля, то есть завтра, – вот, завтра и приезжайте.
Позёмка разыгрывается всё сильнее. Сразу за КПП  завывает настоящий буран. В предписании указано, что в часть явился старший лейтенант – офицер.
Дежурный понимает, что его формальный ответ не может быть принят. Откуда-то из глубины территории вызывает на помощь старшего лейтенанта и вместе, они пытаются решить, что же делать со мной.
В дежурке тепло. Пышет жаром раскалённая печь и мне совсем не хочется из неё уходить. Неопределённость в отношении меня затягивается, и в душе, я кляну себя за проявленную пунктуальность, и неумение опаздывать.

Часа два длится неопределённость, наконец, военные выясняют, что сборы офицеров запаса с завтрашнего дня, действительно, начинаются. На улице уже темнеет, и старший лейтенант сопровождает меня к имевшемуся на территории части, офицерскому общежитию – смутно видневшемуся вдали.
Пустая неухоженная комната, четыре кровати с панцирными сетками, матрацы, грубые одеяла, обшарпанный столик. Солдат приносит комплект постельных принадлежностей.
– Располагайтесь. Определяться будете завтра, – старший лейтенант оставляет на столе ключ от комнаты и уходит.
Ну что же, и на том спасибо, мне бы ночь подержаться…
Действительно, – продержаться! Температура в комнате – не более десяти градусов. Тусклый свет одинокой лампочки на потолке – сгоряча после жаркой каптёрки раздевшись, я вынужден снова натянуть на себя пальто. Опять разыгравшийся было кашель, – стихает.

Делать нечего, голодный, расправляю постель – остаётся только спать. Одеяла недостаточно чтобы согреться, нахлобучиваю поверх его своё пальто, укрываюсь с головой – постепенно, ощущение озноба проходит. Жить можно. Да-а, хорошо встречает меня армия… а вообще, кому до меня есть дело в воскресенье?.. Ладно, утро вечера мудренее, – я проваливаюсь в сон.
Рано утром, ещё не рассвело – меня вырывает из постели стук в дверь – прибыл ещё один «рекрут». Он из Павлодара и тоже, очень боялся опоздать, и тоже, такими же методами, как и я – с трудом нашёл часть, и с трудом уговорил таксиста – доставить себя к ней.
Мне становится легче. Слава Богу, не одному придётся «мыкать горе».
Окончательно всё проясняется утром. В комнату входит моложавый подполковник представляется как руководитель сборов, сообщает, что на них должны прибыть двадцать пять запасников.

– Жить будем здесь в общежитии, заниматься будем – в основном, тоже в общежитии. Программу я сообщу позже. Сегодня, – день заезда и обустройства, – решает он. А пока, вам надо стать на довольствие.
Да, действительно, перекусить бы сейчас – в самый раз. Хотя бы, чайку горячего хлебнуть…
Наконец в штабе, который располагается рядом с общежитием, в приспособленном щитовом домике, регистрируют наше прибытие.
Подполковник разыскивает старшину, распоряжается выдать нам обмундирование, показывает, где располагается солдатская столовая – сообщает о режиме её работы.
– Там для вас будет накрыт отдельный столик, – сообщает он.
Подполковнику некогда, у него масса своих дел. Он оставляет нас на попечение старшины и уходит.

Огромный склад в основательно оборудованном полуподвальном укрытии – чего там только нет! Мы подбираем под свой размер обмундирование.
Нательное белье, гимнастёрка, штаны – галифе. Сапоги, портянки, шинель… – всё солдатское, погоны – офицерские.
Мой новый товарищ, – Володя, он из Павлодара и совсем не связист, а строитель – сообщает – таких как мы призывников называют в народе – « партизаны».
Понимая, что в месте нашего нового проживания вряд ли будет теплее, буквально, вырываем у старшины – дополнительно, по комплекту тяжёлых, из верблюжьей шерсти – одеял.
Столовая – закрыта, теперь она откроется только в обед, и у нас есть время, заняться подгонкой обмундирования и переодеванием.

Слава Богу, у меня богатая, из детства, практика наматывания портянок и совсем не пугает жёсткость кирзовых сапог. Я хорошо знаю, как обходиться с ними, да и белый подворотничок на гимнастёрку подшить, – не проблема. Володя, тоже, не отстаёт, в отличие от меня он, когда-то, служил в армии – солдатом.
Проходит не более часа и вот, оба мы облачены в одежду цвета хаки. На погонах – по три звёздочки, в петлицах – кому что нравится. По слухам – мы находимся на территории танкового полка, поэтому у меня – танк. Солдатский ремень – по талии. Непривычно себя ощущать в военной форме, но сразу чувствуется – она удобна. Гражданскую одежду нам приказано сдать на хранение в склад, что мы и делаем.
Время до обеда пролетело незаметно. В очень просторной столовой деревянные столы, каждый – человек на десять, – облеплены солдатами. Дневальный проводит нас к нашему столу. Здесь уже стоит посуда и во главе стола – огромная кастрюля с рассольником – на целое отделение.

На второе – макароны по-флотски. Нас всего двое – а еды – ешь, не хочу. Даже без учёта того, что мы проголодались, обед хоть и прост, но вкусен. Жить можно.
После обеда, опять появляется подполковник – придирчиво оценивает наш, изменившийся внешний вид и остаётся доволен. Сообщает, что прибыло ещё шесть человек – тоже сейчас, обустраиваются.
– Ну что же, – занятия начнём завтра, – на сегодня, можете быть свободны. И чуть помедлив, добавляет:
– Территорию части – не покидать. Водку не пить!
– А что, отсюда можно как-то выбраться? – искренне удивляемся мы.
– Конечно, – утром и вечером в город уходит и возвращается армейский автобус…
– Товарищ подполковник, а в общежитии всегда так будет холодно?
Офицер щупает руками стылую батарею:

– В части напряжёнка с топливом, но у нас своя кочегарка. Семейные офицеры, проживающие в общежитии, на холод не жалуются.
– А кто работает в кочегарке?
– Солдаты…
– Явно, дрыхнут солдаты, особенно по ночам, – умудрённый опытом собственной службы, констатирует Володя.
Подполковник, похоже, совестливый. Ему явно неудобно от нашего замечания, но вопрос отопления общежития не входит в его компетенцию. Он обескуражено разводит руками – так и живём… Сославшись на дела, – уходит.
Одеяла, которые нам выдали со склада, наверное, лежали там без движения лет десять. Они буквально пропитаны многолетней пылью. Пока мы их тащили, сложенными в стопку, со склада в комнату – это не замечалось. Но стоило их только развернуть – вокруг, сразу же, образовалось пыльное пространство. Их невозможно даже, нормально трясти на улице, – хлопок и возникает тучное облако пыли, от которой некуда деться. Ветра нет, невозможно дышать. Разок встряхнув, бросаем одеяло, отскочив в сторону. Поднимаем – опять хлопок – и опять, одеяло на пол. Постепенно пыли становится меньше, но выбить её до конца – похоже, бесполезная затея.

Так, с перерывами – боролись мы за чистоту минут сорок. Руки – как у кочегаров, на лицах – пыльные маски. От белого снега на полянке не осталось и следа – так, грязно-серая местность. Но, согрелись – неимоверно.
Больше до вечера – делать нечего. Постепенно знакомимся. Володя – моего возраста. В армии служил радистом. Сейчас – работает прорабом на стройке. По окончании строительного ВУЗ-а – получил офицерское звание. По роду войск – к связи, так приписан и остался. Познания по связи – у него практически, нулевые. 
На ужин в столовую, собираемся заблаговременно. Хочется просто пройтись, размяться на воздухе, просто привыкнуть к форме, к шинели. На голове – солдатская шапка с офицерской кокардой. Жёсткий воротник шинели – трёт шею…  Подпоясанный ремнём, обтянутый длинной приталенной шинелью с непривычки, чувствуешь себя как в броню закованный – но, тепло.

Столовая набита солдатами. Их не видно на гарнизонных площадках. Они появляются неизвестно откуда и неизвестно куда исчезают. Заметив звёздочки на наших погонах, уступают нам дорогу у входа, – опасливо сторонятся. Ужин уже находится на нашем столе – и по-прежнему, нас за ним – двое.
Утром следующего дня, собираемся в классе – нас уже четырнадцать человек. Подполковник высказывает предположение, что остальные одиннадцать человек вряд ли прибудут. Обещает представить рапорт высшему начальству о неудовлетворительной работе военкоматов по укомплектованию сборов. Звать подполковника – Валерий Егорович. Большинство прибывших на сборы – из Караганды и Темиртау, по профессии толи металлурги, толи шахтёры, – все, офицеры запаса. Находится, даже, среди нас один – капитан. Он, как старший по званию, и назначается командиром взвода – несмотря даже на то, что по виду – он, явно с бодуна.
Выясняется окончательно, что среди всех, по профессии и образованию, я –  единственный связист. Подполковник смотрит на меня с явным удивлением – и как это я сюда попал…

Валерий Егорович в единственном лице будет и нашим командиром и нашим преподавателем. Целый месяц в данном импровизированном классе мы будем заниматься теорией, изучать матчасть, а затем, будем участвовать в учениях. Становится понятным, что кроме него, мы в части, в принципе, никому не нужны.
Он подготовился к первому занятию. Под запись рассказывает о принципах организации связи в роте, батальоне. Это всё – радиосвязь. Называет типы радиостанций. Перечисляет нам тактико-технические данные оборудования. Я не знаю, насколько это интересно моим новым товарищам, но меня бросает в неудержимый сон. Скулы разрываются от зевоты. Сколько раз я слышал всё это. Спасает лишь то, что приходится записывать информацию в тетрадь.

Обыкновенная лекция, но только очень низкого качества. Как и положено, она прерывается перерывами и наконец, завершается временем на обед. После обеда мы должны собраться в своём классе на самоподготовку, повторять записанное...
– Мужики, напутствует нас Валерий Егорович, – вы же взрослые люди и всё понимаете. Поэтому главное, – ведите себя тихо…
… И потянулись будни. Боже, – какая тягомотина, какая скука…