Сухумский рынок

 Одной из самых любимых наших экскурсий было посещение центрального рынка. Мы с мужем ходили туда ежедневно: впитать его восхитительные, экзотически-пряные, ароматы.

 Какой же фимиам источал сухумский рынок! Трудно было распознать, из каких компонентов, формировалось это дивное благоухание. Конечно, преобладающим был аромат хмелей-сунелей, традиционной приправы грузинской и абхазской кухни, произведенной из высушенных и мелко измельчённых, пряностей. Он напитывал всё пространство рынка и даже абсолютно сытому покупателю, хотелось что-нибудь купить и съесть.
 
 Я воспитывала в себе силу воли и, каждый раз, проходила мимо персиков. Сливовые, подсемейство двудольных раздельнолепестных растений, всегда были моей пищевой слабостью. В детстве я украдкой срывала дикорастущие мелкие сливы и поглощала их в немереном количестве.

 А тут – персики! Бархатистый жёлто-красный плод просто притягивал моё внимание. Конечно, я бы скупила их всех и сразу, но – цены!
 
Килограмм персиков на абхазском рынке стоил четыре рубля. Помимо моей воли, в голове производились мгновенные математические расчёты по методике моей мамы, Лукашевич (Кудряшовой) Анны Евдокимовны. Она, пережившая военный и послевоенный голод, все цены соотносила со стоимостью хлеба и сахара.

 Узнав цену моего очередного, на мамин взгляд, ненужного приобретения, она говорила:

— Это, Нэлька, двадцать килограммов сахара!

По приезде в Сухум мы купили два килограмма персиков и, примерно неделю, обходились другими фруктами, которых в Абхазии – изобилие.

 На одно из воскресений не были запланированы общие культурные мероприятия; мы с мужем, побродив по рынку, купили три килограмма персиков.
 
По вкусу они оказались «родными братьями» мёда из песенки Винни-Пуха: «…Мёд – если есть, то его сразу – нет!»

Вследствие моей «воздержанности» персикам была уготована такая же участь, как и мёду в мультфильме. Муж не прошёл экспромтный кастинг на роль Винни-Пуха: он ограничился съедением пяти-шести плодов.

Наблюдая, с каким аппетитом, предварительно полюбовавшись привлекательностью очередного персика, я его надкусываю и съедаю, Володя заметил:

— Как сказала бы моя любимая тёща, Анна Евдокимовна, ты, Нэлечка, за один присест, уничтожила эквивалент пятнадцати килограммов сахара!

 На сухумском базаре я впервые увидела и попробовала чурчхелу – традиционное грузинское национальное лакомство, ставшее популярным у многих народов. Готовят её из, нанизанных на нитку очищенных орехов в сгущённых мукой соках: виноградном, гранатовом или другом.
 
Мне не повезло: в купленном на сухумском рынке ястве, если и присутствовали орехи, то – в микроскопических количествах. Прославленный на весь мир деликатес, оказался имитацией современной, не самой качественной, жвачки, на основе виноградного сока.

Это небольшое гастрономическое разочарование не отбило у нас с мужем охоту каждый раз, перед завтраком, заходить на рынок, который находился невдалеке от улицы Нестора Лакобы. (Нестор Аполлонович Лакоба – государственный деятель советской Абхазии).
 
Именно на асфальте улицы Нестора Лакобы, я впервые увидела плоды смоковницы обыкновенной. В великом множестве, распластанные, они лежали на пешеходной части улицы. Дерево, растущее за глинобитным забором, сбрасывало перезревшие плоды наземь; ударяясь об асфальт, фрукты разбивались, демонстрируя прохожим своё «богатое внутреннее содержание».

 Мне удалось отыскать, практически неповреждённый при падении, плод инжира фиолетового цвета. Нежная мякоть с очень сладким, даже приторным, вкусом, не впечатлила меня. Мужу тоже не понравился инжир; он задумчиво произнёс:

— Вот бы, маме привезти, эти фиги!
 
Муж, рано оставшийся без матери, называл мамой свою тёщу, Анну Евдокимовну, относившуюся к Володе, как к сыну.
 
— А за что, маме – фиги?! – вспылила я, услышав в предложении мужа только название конфигурации из трёх пальцев.

— Ей бы понравились эти плоды, мама ведь – сладкоежка, – рассудительно высказал свои соображения муж, не предполагая, что я и не догадываюсь об ещё одном, «неприличном», названии плодов инжира.

Володя, взглянув на моё покрасневшее лицо (я готовилась произнести гневную отповедь), всё понял:

— Смоква, фиговое дерево, фига, инжир – это всё названия растения смоковница семейства тутовые.

— Нашёлся мне просветитель! А ты откуда это знаешь? – не могла признаться я в своей некомпетентности.
 
— Так и я этого не знал! Просто, однажды на работе, мужчины заговорили о фильме «Греческая смоковница». Один мой коллега ездил к родственникам в Германскую Демократическую Республику и, то ли видел этот фильм, то ли слышал о нём.

— Причём здесь кино? – не унималась я.

— Притом! Рассказывая о фильме, механик Вася смущался, краснел и часто сопровождал своё изложение, непристойными мужскими жестами. Вот меня и заинтересовало слово «смоковница».

— И?

— В большой советской энциклопедии я нашёл информацию о смоковнице. В том числе, и о другом названии плодов смоквы – фиги! – торжествующе произнёс Володя.

— Нет, маме мы инжир не повезём: такие нежные плоды испортятся в дороге! – оставила я за собой последнее слово.
 
 Наш отдых близился к завершению. Совершая очередную экскурсию по сухумскому рынку, я обратила внимание на аппетитные маринованные огурчики. Их аромат заполнял, как мне показалось, всё пространство рынка – я не смогла пройти мимо.
 
– Сколько стоят огурцы? – поинтересовалась я у продавца.

— Адын рубль, – ответил кавказец.

— Недорого, – подумала я и попросила торговца взвесить килограмм маринованного деликатеса.

 Продавец не торопился выполнять мою просьбу. Глядя на меня, медленно повторил:

— А-а-а-дын – рубль, уважаемая!

— Я поняла: один килограмм огурцов стоит один рубль!

— Нэт, адын агурэц – адын рубль!

— Один, такой маленький огурчик, стоит – один рубль?!

— Да, адын малэнький агурчык – адын рубль! – кивнул головой продавец. Своим гордым и независимым видом, он извлёк из глубин моей памяти хрестоматийную сценку из «Двенадцати стульев» Ильфа и Петрова:
 
— «Я полагаю, что торг здесь неуместен!»
 
Не удержалась от комментария и я:

— Спасибо, не надо! У меня от такого деликатесного огурчика может случиться несварение желудка!

 И, «несолоно хлебавши», удалилась от аппетитного бочонка.

В тот же день, я рассказала историю несостоявшейся покупки, молодой супружеской паре из нашей туристической группы, Галине и Виктору.
 
— А я – не выдержала, купила три корнишона! И, прямо на рынке, их съела! – сообщила Галя.

— Кто бы сомневался, в твоём положении просто невозможно отказать себе в такой малости! – философски заметила я.

— Откуда ты знаешь, что я беременна? – покраснела Галина.

— По местному радио на абхазском языке сообщили. Так и сказали: Галина М., отдыхая на благодатной земле Апсны (страна души), зачала от любимого мужа Виктора.

Мужчины едва сдерживали смех. Виктор, видя растерянное лицо жены, пришёл ей на выручку:
 
— Ты, наверное, забыла, что Нелли – врач. Мы не успели ещё запланировать беременность, а она уже знала, чем всё закончится. Ведь так, доктор?

Я скромно промолчала.
 
Ведь надо обладать незаурядным даром предвидения, чтобы спрогнозировать беременность молодой здоровой женщины, недавно вступившей в брак с любимым мужчиной.