NDE

Пробка вылетела из бутылки шампанского, словно ракета. Ударившись о потолок с оглушительным взрывом, она, лишенная гравитации, осталась плавать в безвоздушном пространстве. Одна из стен праздничной капсулы, Капсулы для Торжеств, была разрушена. Сквозь зияющую дыру, шипящую проводами, исторгающую из себя черный дым, была видна бездна.

Несколько минут назад я праздновал свой день рождения в кругу семьи и друзей. Несколько минут спустя я застыл в неподвижности, чувствуя, как проклятый космос высасывает из меня жизнь до последней капли. Вместе с пробкой, вылетевшей сквозь пробоину в космической станции, ушла в вечное плавание моя душа.

Смерть не похожа на картинные черноты кубсветовых художников. Она нагибается над тобой и просто, без изысков, сдирает руками со следами запекшейся крови на кошачьих когтях всю тень отгремевшего прошлого.

Мир для меня, вместе с потерявшей гироскопическое равновесие орбитальной станцией, перевернулся. Жар наполнил легкие, а потом что-то выдавило из тела вес, и я почувствовал, как похолодели суставы. Сердце, ударившись в грудь, словно птица, вкусившая свободы, вдруг обмякло. Но я еще несколько томительных минут был жив.

Я отчетливо видел звезды в открытой бездне. Иногда мне хотелось выплыть из разрушенной комнаты и дотронуться до одной из них ослабевшей рукой, но усталось сковала выпотрошенное тело, и я не мог пошевелиться. Звезды понемногу расплывались, превращаясь в сладкую творожную массу.

Я попросил сестру положить в тарелку еще немного, но она отчего-то покачала головой, сказав что-то вроде:

“У тебя долгое приключение впереди, поешь потом”

Домик в деревне, растворенный в пении птиц, зелени и яркой листве, с шелестом бумаги отбросился в сторону. На мгновение я проснулся, увидев себя приплюснутым к кружащейся в безвесье красной кнопке, ревущей тревогу.

Другой сон застлал сознание. Я увидел трех космоходчиков. Один из них приподнял меня с земли и хорошенько осмотрел.

“Да...потрепали тебя проклятые разнопланетяне, ну погоди, сейчас мы тебя...”

Странные люди положили меня на носилки. Лицо одного из них я тут же узнал. Это был мой товарищ по армии, Селек Ма. Благодаря ему я выжил в кровопролитной битве на одной из колоний далекой Земли.

Свет как будто “сместился” в сторону. Я оказался на дороге, полной автомобилей. Автомобили гудели, ослепительно жгли фарами глаза и проезжали. Прямо по телу, с каждым разом все глубже и глубже втаптывая меня в горячий асфальт. Очень скоро я начал задыхаться, а шины продолжали то и дело застилать солнечный свет... до тех пор, пока не наступила полная темнота.

Затем все вдруг исчезло. Яркий свет, свет, который не похож ни на один из видимых за жизнь. Свет, проникающий в глаза, в рот и одновременно щекочущий уши. Свет был горячий, как летнее солнце, и холодный, как антарктическая льдина. Было немного больно, когда свет пролез в грудь и выдавил оттуда сердце. Я перестал ощущать себя.

Сначала исчезли ноги, потом руки, тело. Голова испарилась последней. Наступила легкость, которая сравнима разве что с полным наркозом в невесомости (или соляной ванне). Страшно было потому, что я не мог пошевелиться. Мозгу (а был ли он) потребовалось некоторое время, чтобы догадаться, что делать.

Свет мягко обнял мои думы и повел за собой. Он был достаточно женственен, быть может мне так казалось, но в то же время крепок. Каждый раз, когда я противился буксиру, свет показывал мне исподволь, что беспокоиться не нужно.

Наконец мы пришли, приплыли, протиснулись через многомерное “белое” пространство в комнату. Четыре куба, в каждом из которых был я и в каждом из которых была бездна. Свет больше не слепил. Я бы описал его, как “слепой свет”. Описывая “свет” с позиции жизни,  он яркий-белый, но тот свет не был светом в его физическом проявлении. Он был, но увидеть его человеческими глазами было бы невозможно.

Тут я вдруг понял, что “слепой свет” - это мука. Из него можно “печь” все, что захочешь. Мой проводник одобрительно “похлопал меня по плечу” (конечно же нет) и сказал что-то вроде:

“Испеки нового себя”.

На вопрос “как?” проводник ответил, что “ты да, не помнишь, но просто забыл, давай, работай”.

Я “взял” немного “слепого света” и скатал из него шарик для боулинга, размером с “ладонь”. Затем я добавил рожки и ножки, как умел, и показал творение проводнику. Тот “покачал головой” и сказал, что:

“Все не так, ты пытаешься использовать старого себя, а надо представить, будто нет тебя”.

В ту же секунду....это было похоже на “страшный крик”, звон разбитого стекла и рев медведя. Ветер, запах листвы и моря наполнили меня, и все закончилось.

“Вот это - использование старого себя, а надо”.

Шар в моих руках расширился и стал не плотным, как пластилин, а разошедшимся на маленькие точки, словно снежнинки в дыму. Проводник запел песню, одну из которых я когда-то слышал по радио у себя дома, и объяснил мне, что:

“Все, теперь ты уже не ты. У тебя нету больше всего этого, а ты “мыслишь”, понимаешь, “мыслишь” так, как будто у тебя все еще ЕСТЬ. Попробуй представить, что все возможно”.

Я промучался с “раздеванием себя”, как мне показалось, несколько часов. Под конец, видимо уставший от моей тупости, проводник “подошел” ко мне и стукнул теплой ладонью по “затылку”.

ВОТ ОНО. Тогда я почувствовал себя по-настоящему хорошо. Представьте себе, что, живя в теле, вы на самом деле связаны по рукам и ногам, вы настолько несвободны, что если бы кто-нибудь со стороны увидел это, он не просто бы с криками, “я иду на помощь”, побежал бы вас спасать, а еще бы расцеловал в обе щеки, накормил бы, напоил, подоткнул одеяло, лег бы рядом и замурчал.

Состояние, которое я испытал, настолько сложно описать словами, что можно лишь попробовать. Если в кинотеатре пленка проецируется на экран при помощи проектора, а проектор берет электричество из сети, чтобы доставить его через провода до механических частей, а свет до линз, то если посмотреть на проектор со стороны, то он будет испускать свет пучком. Когда зрители наблюдают за фильмом с места - это одна точка восприятия. Ты живешь. А когда ты проектор, то другая - Ты творишь. А то, что находится между, этот пучок света, и есть пространство, в которое нужно попасть. Попасть в ничто можно через проектор или через фильм, но это в жизни. После жизни можно для навигации в пространстве использовать только направленный пучок “света”.

Когда проводник хлопнул меня по “затылку”, я превратился в пучок света и, ускорившись на миллионы километров в секунду, как бы расширился. Это было так необычно, потому что ты остаешься в одной плоскости и живешь, как сейчас, когда ты читаешь этот текст, но в то же время ты можешь “метнуться” в любое место, если бы ты только знал куда. Очень понятными становятся многие вещи, над которыми при жизни думали философы. Но они были проекторами или экранами, я не знаю, как у них мозги дошли до того, чтобы понять то, что понял я, когда ушел из жизни.

В состоянии плоскости я стал задавать проводнику, который явно был со мной рядом, множество вопросов. Это было как “вах ох*еть а это что, а как?”

Проводник сдержанно отвечал, часто говоря “тебе не похер? Не надоело еще играть?”

Я запомнил несколько вещей. Во-первых, то, что, когда живешь, называешь Бог, - это есть состояние плоскости, состояние плоскости делится на слои, в которых мука, из которой я слепил свой шарик для боулинга - это одна плоскость, потом там есть еще МНОГО разных плоскостей, но все они живут и называются Бог. Я спросил у проводника, Бог ли он, он сказал...


Что “сам ты Бог!” и набросился на меня с “криками”, так, что я испугался настолько, что провалился во тьму.

Свет и тьма - понятия относительные. Тьма, в которую я попал, была похожа на жужжащую, пульсирующую грязь, в которой невозможно было дышать. По сравнению со “слепым светом”, она была непроходимая, тягучая и очень неприятная, но в то же время суперлегкая, как надутый и завязанный пакет. Мне было не сказать, что страшно, но проводник объяснил мне, что знание о тьме необходимо, потому что свет и тьма - это сендвич с яйцом, в котором скрывается правда (пусть она будет желтком).

***      

После путешествия во тьму мне почему-то стало понятно, что такое Бог. Это как бы зеркало тебя. Проводник сказал мне, что если в жизни посмотреть в зеркало через зеркало, то увидишь множество отражений самого себя. Тут мне стало понятно, что, опять же, довольно сложно объяснить словами. Тело, которое нам дано с самого рождения - это Бог в одной плоскости. Когда мы умираем, МЫ - это то, что называется Бог в другой плоскости, проводники и прочая ахинея - это другая плоскость. Получается, что Бог - это мы. С самого рождения в книгах, которые рассказывают нам о судьбах человечества, говорится, что Бог - это не мы. Бог - это совесть, а мы в теле, люди, это так. На самом деле, все совершенно по-другому.

Стадион с футбольным полем - это Бог. Игроки на нем - это тоже Бог. Каждый зритель на своем месте, в жизни, на Земле, где угодно, тоже Бог. Вместе все одновременно смотрят на игру, на мяч, следят за счетом. Радуются победам обеих команд. А за стадионом ночь - это тьма. Стадион стоит на тьме, а тьма питает стадион. Стадион мог быть больше, чем ночь за ним, но так уж все устроено, что стадион - это концентрированная штуковина, а тьма, она не такая сжатая, поэтому все держит на себе. Как в в старом телевизоре кинескоп. Вот это стадион, а то что за ним, это тьма. Но самое интересное...

Самое интересное, что если наложить свет и тьму друг на друга, две эти субстанции как бы...войдут друг в друга, став одним. Если в мыльный пузырь надуть мыльный пузырь, получится то, что я описал.

***

Смысл жизни. Это игра пузырей. Пузырей великое множество и все они веселы. Представим вечеринику, на которую пришли все соседи (как в американском кино). Там барбекю, музыка, смех детей и тихие разговоры. От каждого человека на сцене к другому проведена красная нить, по которой плывут цифры. Дома и другие предметы на вечеринке жизней этого не имеют, потому что они “мертвы”. Дома и предметы - это слои, стуктура, фундамент. Смысл жизни в том, что ЖИВОЕ передает информацию к ЖИВОМУ, прямо как по интернету текут мысли других людей, а мы их читаем. Смысл жизни - это информация для участников вечеринки. Обмен. Один ЖИВОЙ передает информацию другому ЖИВОМУ, потом другому потом другому потом другому потом другому. И на все это смотрит Бог, множестом глаз, как паук, через нас. А мы смотрим на естество через себя, отдавая информацию с одного слоя на другой, с другого на третий, с третьего и так далее, будучи, сами того не осознавая, Творцом.

Те, кто, как например мой проводник, живет в мире “слепого света”, передает информацию дальше, кто живет во тьме...а кто там живет? Они передают информацию, сами того не зная и зная одновременно, к “слепому свету”. Бог - это датамайнинговый центр, в котором все мы - единицы отправители-получатели информации. Не нужно думать, что Бог - это одно, а ты другое. Бог - один участник, разбивающий сам себя на увеличительные стекла естеств.

Смысл жизни в некоторых религиях - познать Бога, но все то, чего достигают путем долгих медитаций и аскезы, - это “шум серверных машин”. Живя аскетично, по-буддовски, ты становишься настолько восприимчив в этом мире к Шуму Слоев, что можешь уловить что-то, о чем я сейчас говорю. Но великая игра и секрет естества заключается в том, что информационные единицы, как бы они ни были восприимчивы к пульсу информации, продолжают добывать из слоев только знания....для себя же!

Одни “существа”, более “слепосветные”, более восприимчивы к Шуму Слоев, другие, как мы, люди, менее восприимчивы, но “КАК СКАЗАЛ ВЕЛИКИЙ ПУТЬ, НЕПЛОХО БЫЛО БЫ УСНУТЬ”. Это я к тому, что хорош уже.