Другая дверь

               

     Я неспешно брел по схваченной холодом узкой тропинке загородного парка. Земля еще не успела погрузиться в зимнюю спячку, и густые кусты зябко подрагивали угасающей зеленью. Это был один из тех безоблачных вечеров середины осени, когда воздух к завершению  дня становится прозрачен и чист, а темное небесное сукно начинает явственно мерцать бессчетным количеством звездных брызг.
Вокруг меня никого не было, дышалось легко и спокойно, да и особой причины спешить домой  не имелось. Мне хотелось как можно  дольше продлить позднюю прогулку по безлюдному парку, отключив по возможности все признаки мыслительной активности, и просто бездумно существовать в замедленном ритме. В тот самый момент, когда расслабленное сознание успешно приблизилось к нулевому уровню, я неуклюже  поскользнулся на ровном месте и со всей тяжестью своего роста и плотного телосложения, без малейшего шанса удержаться в вертикальном положении, рухнул лицом вниз.
     Очнулся  от сильного, но вместе с тем захватывающего и любимого запаха из смеси апельсин, кофейных зерен и свежей мяты.
     - Кто так угадал мои личные пристрастия?, - слабым импульсом мелькнула первая после отключки мысль.
Я слегка приподнялся и обнаружил себя то ли на высокой кровати без матраса, то ли просто на гладкой поверхности большого стола, что не сильно способствовало здоровому оптимизму. Лежать, правда,  было совсем не жестко и даже почти комфортно: тело не  болело, конечности сгибались и разгибались, голова постепенно приходила в норму. Чем больше моя сенсорная система насыщалась приятными ароматами, тем быстрее укреплялись сознание и плоть.   
     - Как вам у нас дышится? - раздался под куполообразным потолком невероятно мелодичный и приятный женский голос.
Передо мной грациозно материализовалась из воздуха милейшая особа с редко встречающимися огромными сиреневыми глазами. Жить становилось интересней, и я машинально втянул слегка выпирающий живот:
     -  Откуда вы узнали мои любимые запахи?
     - Для этого не нужно быть провидцем, большинство людей считают их успокаивающими, - доброжелательно ответила симпатичная незнакомка.
     - Логично, - подумал я, но вслух спросил:
     - Меня нужно было успокаивать?
     - Не особенно, это просто закрепляющий этап вашего восстановления.
Тут я не выдержал и осторожно поинтересовался:
     - А куда меня определили для восстановления?
     - В лучшее из всех соответствующих мест, - последовал исчерпывающий ответ, уточнять и оспаривать который мне почему-то не хотелось, тем более, что я смог уверенно сесть и свесить ноги со своего почетного постамента.
     - Осторожнее, пожалуйста, - нежно проворковала сиренеглазая красотка, - лучше пока оставаться на исцеляющей поверхности, чтобы не перечеркнуть наши усилия по вашей реабилитации.
     - Значит, я на исцеляющей поверхности... Отлично, хоть что-то обнадеживает, - мысленно произнес я, а потом решился продолжить дознание:
     - И сколько же мне тут придется шлифовать задницей эту самую поверхность?
     - Вы ошибаетесь, друг мой, не вы ее шлифуете, а она вас!
Пытаясь доказать обратное, я резко соскочил на блестящий пол и в тот же момент распластался по нему от сильной, пронизывающей все тело боли.
     - Вот видите, как обстоят дела? - с равной долей иронии и упрека мягко пожурила меня старшая по палате и легко, без видимых физических усилий, одним движением руки плавно переместила мое скрюченное от страдания тело на прежнее место. Боль тут же улетучилась, я опять мог спокойно вдыхать вариации на тему "любимый запах".
     Время медленно сворачивалось в вялую спираль, а потом так же медленно распрямлялось, не представляя возможным отделить вчерашний день от завтрашнего, и условное "сегодня" превращалось в бесконечно долгую дорогу с одним и тем же слегка надоевшим пейзажем. Я лежал на спине, переворачивался сначала на один бок, потом на другой, дышал мятой, апельсинами и кофе, обозревал светящийся потолок и никак не мог понять: мне плохо или хорошо?
Было  еще несколько попыток покинуть свое прокрустово ложе, но оно не хотело отпускать меня с миром, и каждый последующий раз походил на предыдущий, с той лишь  разницей, что хозяйка заведения становилась все менее и менее любезной, а ее удивительный сиреневый взгляд начинал отливать пугающе-серым.
     Одним непонятно каким днем я попробовал использовать для перемещения большой круглый робот - пылесос. Эксперимент увенчался неожиданным успехом, и мне удалось добраться до одной из  дверей, которая никогда не открывалась. Вопреки оправданным сомнениям, она легко распахнулась, и поток густого тумана  поглотил меня целиком...
     ... Придя в себя, я почувствовал всем телом, особенно животом, непосредственную близость к земле. Еле-еле подтянув руку к лицу, чтобы  смахнуть обильную влагу, по болевым ощущениям и цвету пальцев обреченно понял, что на этом месте образовалось кровавое месиво. Приподнять голову не удавалось, и тогда я невероятными усилиями перекинулся на спину.  Темное небо, как и прежде, мерцало сотнями тысяч холодных звезд, а прямо надо мной неподвижно завис огромный плоский диск. Через несколько мгновений он с бешеным ускорением рванул ввысь и моментально исчез в необозримом пространстве Вселенной, но ещё какое-то  время мое сознание отчетливо улавливало сиреневый импульсивный свет.