Из серии Люди и судьбы Среди добрых людей

Золотистые солнечные  лучи  осветили комнату Александры, радостно возвещая о наступление июльского утра.  Александра встала, и первая мыслью было, как там родители. Родители жили недалеко от города, в деревне, которая постепенно из развивающейся и богатой деревни в Советское время, после распада Советского Союза превращалась в дачный массив. Небольшая речка, в обрамлении берёзовой рощи, а за ней старого леса, который тянулся на несколько километров, а также «Золотой горы» привлекал людей как уголок, где душа могла отдохнуть и налюбоваться красотой русской природы. Гора, конечна, не была золотой. Так  её любовно назвали жители  деревни и, давным- давно.  Это  три больших кургана, разных по высоте, расположенных почти рядом и закрывающих луговой простор.  А золотые они потому, что с весны их полностью покрывали ярко-жёлтые цветы одуванчиков.
Александра с мужем почти каждый день навещали престарелых родителей. Она в семье была единственным ребёнком. Отец очень хотел сына, но родилась красивая дочка, похожая на отца. «Вылитая дочурка  отец»,- говорили родственники и соседи. Вот и назвали Сашенькой в честь  дедушки, погибшего в войну. Растили её в любви и согласии. Училась Сашенька хорошо. Потому родители после окончания школы направили учиться в город. После окончания института вышла замуж и жила в городе с мужем. Работали, растили детей, но родители у Александры всегда были на первом месте. Почти каждый день они приезжали с детьми к ним, привозили продукты, а дети всё лето, и все каникулы жили в деревне.  Конечно, повзрослев, и учась в институте,  они не так  уж часто навещали бабушку с дедушкой, но звонили постоянно. При любом свободном времени приезжали отдохнуть к ним.
Телефонный звонок оторвал Александру от утренних дел.
-Доченька! Отец заболел. Я вызвала скорую. Приезжай.
Александра с мужем выехали немедленно.
-Инсульт,- произнёс врач.
-Будем лечить. Полежит у нас. Несмотря на возраст, может восстановиться. Нужен уход, внимание и забота близких людей.
Две недели за ним ухаживала жена, а  после выписки, Александра с мужем переехали жить к родителям.  Через полгода отцу стало лучше. Он стал выходить во двор дома, гулять по саду.
На задах их дома пожилых соседей забрали дети к себе и дом продали.  Купили горожане. С  их приездом в деревню, началась полоса несчастий и скандалов.  Сначала они с соседом слева поссорились из-за старого забора, который символически отделял территорию. Новый сосед продвинул забор в сторону соседа чуть менее полуметра.
-Так бы ничего,- сказал сосед. Да по яблоням прошёлся. У двух корни задел и ветки поломал.
А через год, увидев отца Александры, который проходил вдоль рядов кустов смородины, и  выдёргивал редкую траву вдоль забора, обратился к нему  с предложением.
-Ну, что сосед. Пора забор-то обновить. Скоро упадёт под ветром.
-Не упадёт. Он нас с тобой перестоит.
-А мне он не нравится. Я основательный поставлю.
-Ставь, коль желание есть.
-Договорились.
Вскоре, он стал ставить забор, придвинул его вплотную к корням  кустам смородины.  Когда приехали дети, то были поражены.
-Спорить они не стали, отец не велел, но пристыдили его.
-Да, пошли Вы… Я,  что забор за свой счёт поставил, да ещё на своей земле для Вас,  что ль должен ставить.
-Муж Александры не ругался, но ответил ему крепким словцом, от которого он побелел и молча ушёл от него, зло, плюнув на землю.
Через две недели отец обнаружил, что почти все кусты смородины за ночь пожелтели. Создавалось такое впечатление, что их чем-то облили, обожгли какой-то химией, от которой шёл едкий запах.
-Он не отстанет от нас. Злобы в нём через край. Смородину жалко. Купная была сладкая, цветущая. Сколько бы ягод было.
-Успокойся. Вот он выместил зло и дай Бог успокоиться. Давай не будем его злить. Посадим в другом месте.  Соседи осенью дадут  черенки.
-Жизнь прожили в деревне, как одна семья. Роднее соседей не было у нас. Они для  нас, как и мы для них были самая  ближняя родня была. А теперь?
То  ли этот эпизод, то ли сама злоба соседа не давала душевному спокойствию, но отца поразил вторично инсульт, от которого он уже не смог оправиться. Похоронив мужа, через полгода от инфаркта умерла и мать Александры. Они решили переехать в деревню жить. Дом родителей  был добротный, хотя требовался постоянной хозяйской заботы. Муж Александры продолжал работать, и приезжал  к вечеру с постепенно, купленными мало-помалу стройматериалами.
Построили из блоков небольшую баню. В выходные приезжали дети с внуками. Радостные возгласы детей, и дружная жизнь большой семьи была на радость соседям, но только не жадному соседу, который редко с кем общался, но солидно огородился от соседей и посторонних глаз прохожих. Да и никто особо им и не интересовался. Все давно успокоились и махнули рукой  на него и его обособленность.  Вместе с женой они уезжали, приезжали и с сельчанами, по дежурному скупо  здоровались, просто кивая головой.
Отстроенная банька вызывала у него ненависть, особенно слыша одобрение соседей.
-Иваныч! Молодец! Банька что надо! Вы когда нас «обмывать» баньку позовёте? Или нам самим без приглашения прийти? Плохой пар будет…
Разговор шел  во дворе дома и слышал это и сосед.
-А давай в пятницу приходите. Я как раз с суток приеду. Завтра я с Сашей повезу бабку Веру  к врачу.
-А что с ней?
-К зубному она её поведёт. Ночуем в городе. Вечером приходи, посидим.
 Это было для жадного соседа не только последней каплей ненависти, но и сигналом, что наступило время отомстить за причинённую обиду.
Июль стоял жаркий. Дождей долго не было. Даже ветер был горяч, словно сердился, что не было в небе ни облачка.
В два  часа ночи послышались крики людей «ПОЖАР»  и рёв сирены пожарной машины.  Пламя, охватившее весь дом и взметнувшееся вверх, заметил  односельчанин, который жил через дорогу. Мучаясь от бессонницы, вышел на крыльцо, увидел пламя и вызвал пожарных и метнулся звать соседей. Дом практически сгорел.
  Рядом с крыльцом валялась пластмассовая оплавившаяся  канистра. По словам пожарных, пожар начался с прихожей комнаты. Входная дверь  была не закрыта на замок, что не похоже  было на аккуратных хозяев. Газ  перекрыт.
-Однозначно поджёг, сказал старший по званию пожарник.
-Я даже примерно знаю, кто это сделал, возмущался кто-то из толпы. Только доказать невозможно.
-А дверь? Дверь - то забыли, что ли закрыть? Как тогда он смог открыть. Спрашивая и одновременно соглашаясь с выдвинутыми подозрениями, - спрашивал другой женский голос.
-Замки. Да, я всю жизнь здесь прожил и никогда и никто крепко не запирался. Ещё уезжая, даже ненадолго отдавали ключи соседям, что присмотрели за домом и живностью.
- Это надо же так ненавидеть людей, чтобы пойти на  такое?! Убить мало!
-Ага, давайте войну объявим и на одну доску подлости с ним встанем, - негодуя, сказал другой.
-Помочь надо. Приедут  и «сума сойдут». Такие люди доброжелательные и такое. Ладно, сами живы, а дом даст Бог восстановят.
 Когда Александра с мужем подъехали к дому, то их охватил шок. Они стояли и не могли сразу понять, что случилось. Сгоревший дом, опаленный около него сад. Рядом с баней стоял стол, стулья,   на столе кастрюли, чашки, ложки, тарелки, разная кухонная утварь и даже микроволновка. Чуть поодаль стоял небольшой старый холодильник.  Какие-то узлы с одеялом, подушками аккуратно были сложены во дворе на постеленном полиэтилене, а  рядом с сараем, который удалось  вовремя потушить, была привязана коза.
 Они сели на стулья и не могли понять. Вещи были не их. Значит, это соседи до обеда успели принести. Они и помогли потушить пожар. Муж обошёл дом вокруг. Задняя стена дома почти не пострадала, стояла и  смотрела двумя чёрными окнами на жадного соседа.
Вскоре стали подходить соседи. Кто-то, не сговорившись,  несли в  кастрюлях  еду, заботливо укутав в одеяльце. Некоторые предлагали деньги и помощь, кто-то утешал.
-  Вы, это,… сильно не убивайтесь. Вы живёте не с ним-зверем в облике человечьем, а среди нас, нормальных добрых людей.
Поможем  в горе выжить. Мы с Сашей здесь родились и выросли, и родители наши здесь жили, похоронены. Он, тварь, один, а нас много. Судиться будешь?
-Нет. Правильно ничего не докажешь. Он всё продумал сволочь, но ничего. Он здесь долго не продержится. От людского призрения сбежит.
-Ага, сбежал, жди.
-Ты сомневаешься Петровна?
-С ним  мужики уже после пожара так поговорили, что он носа  полдня не показывает из дома.
-Побили что ли? Беда с Вами.
-Прям побили. Ты, что Петровна, думаешь, наши мужики будут руки об него пачкать?
-Тогда ладно  Валюша. Ты меня успокоила. Ссора  и злоба пожар  разжигают, а мир тушить не успевает.
Александр и муж смотрели на соседей, и по лицу Александры текли слёзы благодарности.
 Никто не приходил с пустыми руками. Каждый знал, чем можно помочь и нёс бескорыстно с таким взглядом и уверенностью, что невозможно, было отказаться.
-Не плачь Саша. Жалко родительский дом, но отстроим новый на этом месте. С такими соседями мы беду переживём. Дети приедут, помогут. Рабочих рук хватит. Ко мне уже подходили сельчане и предлагали конкретную помощь.
Бабка Вера, сидевшая на стуле, тихонько плакала.
- Прожила здесь 86 лет, но такого не было. Войну пережили и эту беду от одного вражины  всем миром переживём. Пойдёмте-ка, ко мне жить. Я одна  живу.
-Спасибо баба Вера. У нас банька есть. Иди, отдыхай. Я приду к тебе попозже и поговорим.
Не пожар теперь волновал Александру и её мужа, хотя осадок горечи дотлевал  в душе. Взволновала и тронула до глубины души людская отзывчивость и скорая бескорыстная помощь, от которой горе теряло свою силу. Нет, мир не без добрых людей, а мир стоит и держится только на добрых людях. Это мы, погорельцы, среди добрых людей! Они дали нам силу жить дальше, и не просто жить, а жить в доброте.