Владимир Кочкин. Право искушать. Часть 3. Глава 2

...человек, себя совсем
не любящий – страшен.
Владимир Леви.

ГЛАВА 2. УМНЫЙ ПОЙМЁТ, ДУРАК ПОТЕШИТСЯ.

1.
Кто такой колдун?
Ответ прост: это человек, который способен ввести объекты живой и неживой природы в измененное состояние без применения технических, либо подручных средств.
Не важно, как он это сделает: с помощью собственной энергетики или сил Тонкого мира, заговором или гипнозом, злым словом или ласковым, мыслью или всего лишь воображением.
Тогда... влюбленный шепчет девушке одно и то же слово:
- Люблю!
Повторяет и повторяет. А подруга-то, глянь, входит в измененное состояние. Млеет от восторга, да все больше. Что ни говори, чушь сказанул автор.
Нет, не чушь, и это - тоже! - колдовство. Причём, настолько сильное, что не каждый настоящий колдун способен его одолеть.
Достаточно одного слова:
- Ненавижу!
И для кого-то рушится мир, а жизнь теряет смысл.
И это колдовство. А мы дураком называем того, кто из-за слова единого, в порыве необузданного эгоизма, покончил счёты с жизнью.
Мать успокаивает плачущего ребенка, гладит по голове, говорит слова ласковые - и это колдовство: древняя магия материнства.
Если мы равнодушно произнесём слова: "спасибо", "благодарю" - они трансформируются в квелые мыслеформы, которые никому, кроме сущностей-мусорщиков не нужны, но если наполним их теплом своей души, если искренне постараемся передать собеседнику это тепло - это магия.
Рассматривая произведение искусства, мы искренне восторгаемся, автора называем гением и утверждаем, что он вложил в свое творение душу. Мы правы. Вот только, слова эти утратили для нас истинный смысл. Большинство не подозревает даже, что когда человек с любовью делает свое дело, он накладывает на результат его эргоинформационную матрицу состояния своей души - колдует! Зритель подсознательно считывает эту матрицу. Она активно влияет на состояние уже его души. Так рождается чудо приобщения к творчеству, чудо возникновения  тонких вибраций, которые наполняют душу человека энергией жизни.
Уж что-что, а художника, который первым изобразил на стене пещеры силуэт мамонта, соплеменники считали колдуном. И были правы.
Открытые знания всегда просты. Мы не задумываемся, что кто-то, когда-то, использовал их впервые.
Вспомнилась забавная история.
Одному моему знакомому, большому любителю "зеленого змея", жена пару раз в год покупает бутылку водки. Причем, самую лучшую. Вернее - самую дорогую, которую она, исходя из цены, считает лучшей. Все остальные дни в году беспощадно пилит его за алкоголизм. И ничего, он терпит. Лишь отшучивается. Свою дражайшую супругу, (толстую и некрасивую), готов на руках носить.
Впервые она вернулась домой с подарочной коробкой лет пять назад.
- Солнышко мое, - промурлыкала нежно, - отдохни сегодня, расслабься, сделай для себя праздник.
Когда мужик вытащил из коробки бутылку, у него отвисла челюсть, дышать перестал. На горлышке был завязан огромный, оранжевый бант.
Это ли не магия?!
Если бы был такой орден - любви и уважения, я бы вручил его этой умной даме. Нет, не так - замечательной, лучшей из лучших, женщине. Нет, уж лучше так сказать - Женщине!
Бывает по-другому. Вроде ценит жена мужа, а слова ласкового не скажет.
- Ты же знаешь, что я тебя люблю, – обиженно заявит в ответ на упреки.
- Где твои проявления любви?! – злится муж.
- Боршь, кстати, я сварила!
- Я, кстати, деньги зарабатываю! Я о другом...
- Дети-то, откуда?! – бросает она с вызовом, а бантиком складывает собственные губки, гнев праведный изображая.
Тот случайный попутчик до Москвы (купе сближает людей) когда мы вышли покурить в тамбур, обнял меня, затряс судорожно и пьяно промычал в ухо:
- Ты не жалей меня, понял! Не смей жалеть! Я счастлив! - И запричитал, уливаясь слезами: - У меня крутая тачка. Девки прыгают в неё, как кузнечики. Работа престижная. Деньги - навоз, лопатой гребу! Только дома счастье моё "в консервной банке"! Только дома...
Я заботливо уложил его спать. Жалостливо подумал: "Тем, у кого дома счастье в "консервной банке", не стоит завидовать, даже если девки прыгают в крутые тачки, словно кузнечики!".
Мне хочется вкратце рассказать еще одну житейскую историю.
Когда мы учились быть наставниками, Колобок дал Паше задание:
- В твоем городе живет очень сильная колдунья, О том, что она колдунья, не подозревает даже, но она настолько сильно меняет реальности, что многие, хотя бы раз пообщавшись с ней, становятся чуть счастливее на всю оставшуюся жизнь. Через месяц нам доложишь, в чем секрет её обаяния.
- Я тоже не прочь быть чуточку более счастливым на всю оставшуюся жизнь, - заулыбался Паша.
Колобок к этой его вольности отнёсся почти снисходительно.
- Учти, у неё второй уровень, - свёл он брови к переносице. - Мне не хотелось бы, чтобы она изменила тебя, даже к лучшему. Считай это более важной частью задания - ты обязан оставаться беспристрастным наблюдателем.
Вторую часть задания Паша блестяще провалил. Он и сейчас готов, как тогда, широко, по-мальчишечьи распахнув глаза, восторженно прошептать:
- Ах, какая это женщина! Вы бы знали, какая это женщина!
На выходные он уезжал в Новосибирск искать подходы к объекту внедрения. К концу третьей недели получил приглашение побывать у колдуньи на даче. Чем Паша её поразил - не знаю, но она пригласила его на вечер поэзии, который устраивала для избранных раз в год.
- Ты читал там стихи? - с улыбкой до ушей допытывался я.
- А что, раз деревенский, только лаптем щи умею хлебать! - отмахнулся он.
- Ты же в поэзии ни в зуб ногой, она тебя в два счета раскусить должна была. Второй уровень, это...
- Отстань, а! - отчего-то злился он. - Больше не о чем говорить, что ли?!
Это со мной он так, перед группой - словоохотливей не было! В деталях описывал тот вечер поэзии.
Пока остальные гости занимались приготовлениями к празднику, Паша с тринадцатилетним мальчиком Серёжей сбежали на маленькое озерцо, что было неподалеку от дачи - карасей потаскать на удочку.
- У тебя замечательная мама. Людей, более приятных, чем Лидия Петровна, мне встречать еще не приходилось, - сказал Паша.
- Тетя Лида мне не мама, - отчего-то помрачнел Сергей.
- А Андрей Михайлович?
- Отец, - неохотно ответил мальчишка и замкнулся в себе. До поры до времени замкнулся, пока Паша не применил магическое воздействие - колдуну, да мальчишку не разговорить.
Выяснилось, что вырос мальчик в неблагополучной семье: отец постоянно приходил домой пьяным. Мать вопила на мужа, упрекала, что он ей жизнь сгубил. А сама, когда прикладывалась к бутылке, орала непристойные песни. Случалось, куска хлеба в доме не было. Серёжа пристрастился воровать. Чем бы дело кончилось, нетрудно представить, если бы отец однажды не ушел на ежегодную встречу институтских друзей.
- Хоть опохмелят там, - буркнул жене, потирая трехдневную щетину.
Ушел: не бритым - лезвия прикарманил кто-то из бывших собутыльников, в мятых брюках - утюг пропит был вечность назад, в рубашке, которой соседи постеснялись бы мыть пол.
Домой не вернулся.
- Вот скажи, разве могла я его отпустить? - спустя полгода оправдывалась перед Серёжей Лидия Петровна. - У меня муж в автомобильной аварии погиб: ЗИЛ на встречную полосу выскочил. А тут еще большее горе увидела... Мы ведь любили друг друга, к свадьбе готовились, а потом узнала я: у сокурсницы, у мамы твоей, от него будет ребёнок, то есть ты. В беде его я виновата. Глупая была, проклятье отцу твоему в спину бросила.
Серёжа с удивлением обнаружил, что отец способен улыбаться, что глаза его могут быть добрыми, а однажды услышал его заразительный смех.
Тётя Лида, а почему ты такая? - спросил он.
Она поняла вопрос. Ответила, на секунду задумавшись:
- Я счастье плету из лучиков света. В мире и так много зла: незачем множить его и пускать в людские души.
И снова у них был длинный разговор: тетя Лида о том говорила, что большинство людей не умеют быть счастливыми.
- ...А мамку мы вылечили, - улыбаясь во весь рот, рассказывал Серёжа моему другу. - Жениха ей нашли и замуж выдали. Только она, как бросила пить, такой серьезной стала - не подступишься. Все боится, как бы я хулиганом не стал. Ой, Вы её, дядь Паш, видели.
- И кто же она?
- Та красивая дама, в сиреневом платье, у которой в глазах словно бы звёздочки мерцают, - произнес мальчик с затаённой нежностью. И добавил, пряча за снисходительной усмешкой истинные чувства: - А тот, кто все время улыбается, мой отчим. Мы теперь дружим семьями.
- Она фея, - восторженно говорил нам Паша. - Как у настоящей феи у неё есть волшебная палочка. Это - фраза: “Я счастье плету из лучиков света!”.
Вот и вся история, которую я хотел рассказать первоначально. Но она будет не полной, если не досказать остального.
- Курсант, ты не выполнил вторую часть задания, - грозно заявил Колобок. - Более того, даже сейчас ты ведешь себя неподобающим образом.
- Я не могу не быть человеком, - отозвался Паша, гордо вскинув голову.
Колобок взметнул указательный палец. Огромная искорка-наказание, к тому же синего цвета, впилась в плечо друга.
- За что?! - раненым медведем взревел он, загибаясь от боли.
- За то, что думать разучился! - расхохотался маг, отнюдь не весело.
- Зато не научился предавать, - прохрипел Паша.
- Предать можно только совесть! - рявкнул Колобок.
Не иначе, черт дернул за язык (шучу), один из нас спросил:
- Почему стал возможным такой большой выброс проклятья?
- На этот вопрос тебе ответит курсант Карась Павел, - холодно произнёс Колобок.
У Паши нижняя челюсть ходуном заходила от унижения.
- Откуда я знаю, - буркнул он.
- Ты вел её, значит, обязан знать о ней всё! - сурово заключил Колобок и снова ужалил друга синей искоркой-наказанием.
Хуже нет, когда он перестает улыбаться.
- Сам-то знаешь хоть?! - обиженно выкрикнул Паша и заполучил третью искорку-наказание, фиолетовую, самую болезненную.
- Инквизитор, который контролировал эту часть города, умер. Три месяца, восемь дней, семнадцать часов и сорок шесть минут его некем было заменить, - отчеканил Колобок и окинул нас тяжелым, давящим взглядом. Вряд ли кто посмел в это время моргнуть, не говоря уж о том, чтобы шелохнуться. А маг прошипел змеёй: - Проклятье успело врасти в проклятого! Более того, оно успело внедриться в его жену и в еще не родившегося ребенка! Следующий Инквизитор смог исправить содеянное Лидией Петровной только спустя много лет, когда у неё погиб муж. Он предопределил ей встретиться с бывшим возлюбленным и пробудил в ней прежние чувства.
Остальная часть проповеди мага свелась к тому, что мы ведем себя, как стадо баранов, не стремимся учиться с полной отдачей, на заданиях не желаем расставаться с собственными чувствами и амбициями, влюбляемся в своих подопечных, как последние идиоты и если не перестроим собственные сознания, то в реальной работе на Земле станем в стократ чаще виновниками проявления того или иного зла.
Минуты через три Колобок, не прощаясь, исчез. А на следующий день, заявил весело:
- Слушайте меня больше. Совсем без человечности вам тоже быть нельзя. Только сейчас, только в период этого обучения я выдвигал вам такие чудовищные требования. И буду выдвигать. Но, как бы ни пытался я превратить вас в бездушных роботов, сопротивляйтесь, оставляйте в себе маленькую частичку себя. Она должна стать вашим внутренним Контролером, живым и не менее сильным, чем вы сами, но она должна трижды подумать, прежде чем вмешиваться в холодную и трезвую работу вашего рассудка. Об этом я должен был сообщить вам через полгода. И обязан был похвалить тех, кто не сломается, не откажется от человечности полностью, вопреки моим указаниям. Извините, не выдержал.
- Ну и где же тут обещанные тайные знания?! - словно наяву, слышу голос возмущённого Читателя.
А разве не о них мы только что говорили?!
Не каждый заметил маленькую особенность: стоит тайным колдовским знаниям перейти в разряд открытых и они перестают быть колдовством с нашей, житейской (обывательской) точки зрения. Превращаются в обыденность. Все проще и проще становится использовать их любому человеку.

2.
Ба-а, мне за усидчивость медаль пора давать: часов пять любимое креслице продавливал, клавиатуру терроризировал.
Перерыв.
Полчаса - не меньше!
Я активизировал "взгляд", отправил его на кухню. Убедившись, что в электрочайнике есть вода, небольшим усилием воли создал силовую точку на кнопке, придавил её. В наглую, игнорируя категорические наказы Колобка, сквозь дверцу телепортировал из холодильника на кухонный стол ветчину, початую пачку сливочного масла и пару яиц. Сладко потянулся. Хотел встать, но коротко пискнул факс, а на неприглядной панели замерцал красный сигнальный огонек.
Разыгравшийся аппетит оказался слабей любопытства. Ткнул указательный палец в поверхность кнопочки-опознавателя и... весь набор душераздирающих звуков услышал. Как только медленно начал выползать первый лист, резанул уши привычный вопль мартовского кота, следом раздался такой грохот, словно лист сделан был из каленой жести и его правила молоточками орава визгливых гномов.
Стоило одновременно придавить две заветные кнопочки, моргнуть не успел, факс беззвучно "выплюнул" страниц десять и отключился. Я перебрал листы, разложил их по порядку и оторопел. Челюсть чуть не до пола отвисла, а глаза на лоб полезли - точно не вру!
Огромнейшими и жирными буквами на листке, который выполз из факса первым, было написано: "МАГИ И ЧЕЛОВЕЧЕСТВО".
Замахнуться названием таким, да тему не раскрыть - позор.
Другое обеспокоило. Мне - и только мне! - поручено написать азбуку магии, в которой ни слова не должно быть о магах. Стало быть, в книге, которую вызвались писать мои добровольные помощники, ни слова не должно быть ни о магах, ни об их мире. А тут, всего лишь в названии... С жадностью вчитался в текст, озаглавленный словом: "ПРЕДИСЛОВИЕ", и ощутил, как волосы на голове шевелятся, стремясь дыбом встать.
"Ох, и старательно магам лижут задницы эти бумагомаратели! - брезгливо думал я. Треть послания не прочитав, итог подвёл: - В такое моё авторство маги не поверят!".
М-да...
Гм-м...
Чем меньше листов оставалось прочесть, тем больше в глаза взглянуть хотелось автору... или авторам послания. Для того, хотя бы, чтобы удостовериться - в здравом ли уме?
"Маги всегда заботились о человечестве!" - писали они.
Чем воинственней земная держава, тем сильнее её правителям и генералам хочется "заботиться" о человечестве - у магов амбиций в стократ больше!
А что прикажете делать с таким вот ребячеством?!
"Предлагаю сыграть в занятную игру, - советовали эти недотёпы. - Изначально утвердитесь в мысли, что данное произведение вымысел, плод моей фантазии. Я убеждать вас буду в его правдивости, а вы твердо стойте на прежних позициях, упрямо твердите и твердите себе самому: сказка, бред, фантастика, отсебятина. Когда дочитаете книгу до конца, думать начнёте иначе. А поверить в реальность описываемых событий вы себя заставите сами...”.
А тут... - ой мамочки-папочки! Это ж какую фантазию надо иметь, чтобы представить мага патрулирующим необозримые просторы воздушного пространства Земли на летающей тарелке. Это же - "из другой оперы". Даже новички-хранители знают о том, что маги используют для полетов над Землей эргокапсулы, а не банальные, в основном транспортные, разведывательные и наблюдательные тарелки с летчиками-инкубами. А эргокапсулы обычному человеку не увидеть, даже если перед носом висеть будут.
Ложь.
Грубая, никчемная ложь! А эти непризнанные гении тут же заявили:
"Однако, начнем, пожалуй. Ради тех, кому истинные знания дороже догм...".
Озадачили меня сторонники таинственной незнакомки, ох и озада-а-ачили! Хоть пальцы от затылка не убирай: чеши да чеши, до кровавых мозолей.
Последняя страница послания уныния лишь добавила.
"...предстоит безжалостно врезать, - потрясенно читал я. - Пусть не бейсбольной битой – информационной, но кому-то станет больно, обидно, горестно. Особенно тем, кто "праведной" жизнью стремится заработать пропуск в Рай!”.
Каково, а?!
Инстинктивно место одно на теле, сверхчувствительное к боли, прикрыть захотелось. Да не одной рукой - двумя, как это делают футболисты.
Дебилизм... - чистой воды дебилизм!
Рано обрадовался... - рано пташечка запела, как бы кошечка не съела... рано, рано два барана постучали в ворота, тра-та-та... Тьфу ты, глупости в голову лезут - делать то что? Забот больше нет, кроме как дебильные тексты своих добровольных помощничков править, проще самому писать книгу-прикрытие!
И тут, я радостно рассмеялся. К тому же, прохрипел пару строк из какой-то песенки.

- Я хулиган, я хулиган,
Есть у меня один изъян...

Вспомнить не могу, где и когда песенку эту слышал... Ах да, это ли важно. Главное, контуры и поля "моей игры" вырисовались. По всему выходило, что быть предстоит мне в ней для магов крайне строптивым и битым. Не простят они мне... - нет, не простят!
И пусть!
На косе у смерти в поддавки поиграть времени предостаточно. Маги против слова сказать не посмеют, пока не сформируется Кокон Созидания. После ритуала открытия знаний ни один из них - ни один! - не вправе малейшее замечание мне сделать, о чем бы ни писал. Эту информацию, полученную от таинственной незнакомки, я посчитал второстепенной, а ей цены нет!
А подумал я (за пару секунд до того, как рассмеялся и напел те строки) вот о чём: "Ай да молодцы помощники, ай да аналитики - гениальнейший ход! Как я сразу не понял их намерений? Мне предстоит маскироваться, а для этого "тихий омут" не самое безопасное место! А вот увести их по ложному следу... - да, из-за озлобленности маги не сразу поймут (а может, и не поймут вовсе) чем я на самом деле заниматься буду".
И в самом деле, что меня, что Пашу, не только отдельные хранители, но и некоторые маги (хотя бы, Как Дела) едва ли не придурками считают. Тем лучше, тем проще ввести их в заблуждение. Поверят - еще как поверят! - что из-за вредности, из-за тупости, затмившей инстинкт самосохранения, я решил поглумиться над ними.
И лживая лесть в тему будет. И дибелизмы. И наивный юмор. И небрежность в изложении. Маги шуток не воспринимают, своеволие пресекают, за малейшую халатность жестоко наказывают. Даже невольные прегрешения и ошибки хранителей бесят их. Значит, суждения их обо мне и моей дальнейшей деятельности будут не столь объективными, а это может лечь козырной картой.
И в другом я не прав! А почему, собственно, слова те ребячество?! Разве сам не утверждал некогда, что если в книге нет элемента игры (интриги, небольшой нарочитости, а то и скандальной фривольности) если она не способна заставить читателя плакать, либо смеяться, то она недостойна называться произведением. Мои добровольные помощники, надеюсь, не обидятся, если и эту их идею нагло слямзю. Мне тоже предстоит убеждать и переубеждать, а лучше способа... - нет, не выдумать.
Давайте представим, что и моя книга, которую пишу для вас, плод фантазии. Я постоянно буду убеждать вас в правдивости каждого слова, а вы твердо стойте на своих позициях: сказка, бред, фантастика, отсебятина. Ни на минуту не забывайте: СКАЗКА, БРЕД, ФАНТАСТИКА, ОТСЕБЯТИНА! А я постараюсь, изловчусь, трижды вывернусь наизнанку, чтобы от неверия вашего к концу чтения следа не осталось: лишь малюсенькое сомнение, что автор кое-что все же высосал из пальца, но и эта малость вполне может быть правдой.
А что если... хм, худа не будет, мне легче так разговор  вести. Слямзю-ка я еще одну идейку у моих тайных добровольных помощников. Как там дальше они пишут... - где же? Ах, вот! Уж больно понравилось:
"...на Руси любят легкое, развлекательное чтиво. Умный поймет – дурак потешится".
Все верно, умный - поймет!
Будет, будет Вам развлекаловка. Забавных случаев, как говаривала моя бабушка, воз и маленькая тележка - есть что порассказать. А заодно и о серьезном поговорим.

Продолжение следует.