Письма никуда. Глава седьмая

Сегодня весь день, пока была на работе, приходили родители детей с ОВЗ за сухим пайком, которым заменили бесплатное питание, ведь ученики сидят на удалёнке. Уже уходя, на улице заметила двух мальчиков, живо обсуждавших содержимое пакета.
- Ну что там у тебя? - спрашивал один, бойкий воробышек лет девяти, с любопытством заглядывая в пакет. Другой, широко улыбаясь, доставал то шоколадку, то пачку печенья, потом укладывал по-хозяйски обратно. "Угостит или нет? - думала я. Угостил! Разломив шоколадный батончик, овэзэшник протянул половину приятелю.
- Повезло тебе, - завистливо вздохнул воробышек, принимая угощение.
  Повезло! Сколько нужно пережить родителям и ребенку, чтобы он наконец-то вошёл в эту привилегированную группу! Сбор необходимых документов, медосмотр, посещение врачей, подача документов в ПМПК, прохождение комиссии - всё это хлопотно и отнимает кучу времени. Но самое трудное - понять и принять то, что у твоего ребёнка проблемы со здоровьем, и потом стараться жить, как прежде, не позволяя ни близким, ни самой себе унижать дитя жалостью. Наплевать на родительские амбиции и стараться, чтобы каждый день приносил ребёнку что-то светлое. Однажды в раннем детстве дочка, часто болевшая в этот период, произнесла:
- Хорошо шуществовать на свете!
 И  я несколько дней была просто счастлива от сознания, что она ощущает радость бытия. Всё дело в том, насколько ограничены возможности здоровья. Однажды, сидя в очереди перед кабинетом врача в городской поликлинике, я познакомилась с молодой женщиной. Тщедушная, усталая, она держала на руках нечто похожее на огромную морскую звезду. Это был мальчик лет пяти, который дышал хрипло, натужно, с какими-то стонами. Негнущиеся отёчные ручки и ножки, багровое лицо, струйка слюны в углу постоянно приоткрытого рта... А глаза! В маленьких воспалённых глазках отражалось настоящее страдание. Его мать посмотрела на меня и сказала с вымученной горечью:
- Разве у вас проблема? Не гневите бога! Ваша девочка говорит, ходит, она гармонично сложена, на неё приятно смотреть. А мне не на что надеяться. Я уже отказалась от мысли, что мой малыш когда-нибудь встанет на ноги.
И мы заплакали тихо, чтоб не испугать наших детей: она плакала над своей, а я, счастливица, над её бедой. После этой встречи не жалуюсь на судьбу, потому что всегда найдётся тот, кому хуже, чем тебе, кому твой ад покажется раем.
  Сидя в пустой школе, Ира, поняла, что скучаю без "солнечных" детей, "тормозилок" своих ненаглядных! И дело не в моём прекраснодушии, а в том, что они действительно особенные: порой просто сияющие радостью, порой злящиеся без причины, жадные в мелочах и бескорыстные в главном, порой хитрые и в детской хитрости своей наивные до святости, агрессивные и ласковые, честные и лживые. Да, иногда с соплями, нечистой кожей и грязными руками. Да, кое-кто из них тяжело заикается или судорожно дёргается всем телом, отвечая на уроке. Да, многие из них страдают энурезом: у меня был мальчик, который раза три за урок поднимал на меня из-под длиннющих ресниц робкий голубой взгляд и просился:
- А можно в туалет? 
  Но все они - люди, и каждый из них кому-нибудь очень дорог. А ещё они дети, вдвойне беспомощные из-за своих недугов. И мы с тобой те, кто открывает им двери в мир.